— Может быть, тебе это просто показалось? Вон их тут сколько, и все одинаковые. Но ты прав, нам лучше внутрь не заходить. Сдается мне, мы сейчас как раз находимся внутри того, что некогда упало в эти горы с неба.
— Звезда Горевестница? Источник безумия?
— Этого я не могу сказать. Но в одном я уверен точно — если мы еще походим тут часок, то точно обезумеем, — тихо произнес я, считая ниши и искренне удивляясь тому, что мне никак не удается досчитать хотя бы до пяти. — Пойдем-ка отсюда, пока у нас мозги набекрень не съехали. Штырь, пошли… Штырь, ты где? А где же он? Только что тут рядом стоял… Таниус, ты не знаешь, куда наш малой делся? И я не знаю. А почему я не знаю? — этого я не знаю тоже. Ой, кажется, я начинаю сходить с ума.
Но в это время в тишине ребристого коридора раздался окрик Штыря. Выяснилось, что малек всего лишь ушел немного вперед и обнаружил странную композицию — в одной из ниш сиротливо стояла, уткнувшись в стенку, инвалидная коляска. На сиденье в кучке бумажной трухи лежал хрустальный шар, у стены валялся черный плащ, а из стены торчал витой посох с крупным сероватым опалом в навершии.
Вот так тележка! Итак, в катакомбы Лусара прорвался неизвестный колдун-паралитик, а здесь он пролетел сквозь стену, оставив все свои причиндалы с этой стороны. Стена не простукивалась — сплошной костяной монолит. Тут меня сильно удивил Таниус — он вытащил из подсумка продолговатый, обтянутый кожей деревянный футляр, а из него — светящийся голубоватый стержень. Ах ты, лоб бронированный! Все это время таскал с собой магический кристалл, а мне не сказал! Вот и доверяй им после этого…
— Нет реакции, — произнес Таниус, поводив кристаллом над колдовскими вещами. — Все здесь давно мертво и бесполезно.
— Насчет полезности мы еще поглядим, в хозяйстве все сгодится! — возразил Штырь, выколупывая опал из посоха.
— Так он тебе и дался! — усмехнулся Таниус, Действительно, камень неожиданно выпал на пол и разлетелся в пыль. Колдовской плащ рассыпался прахом, как только его подняли, а к шару Штырь даже не притронулся, пробурчав что-то нехорошее насчет исчезнувшего хозяина вещей.
— А ты коляску, коляску прихвати! — продолжал издеваться Таниус. — Она-то как раз тебе сгодится… годков через сорок. Пойдем отсюда, пока у нас окончательно башни не посрывало.
Уязвленный Штырь молча потрусил вверх по коридору, Таниус побрел вслед за ним, а я на минутку зашел в ближайшую комнатку — облегчиться. Ну что, что зафыркали! Согласен, грубо и банально, но такова проза жизни!
Спустив штаны, я устроился в уголке. Странное место этот коридор, что и говорить. Воздух здесь сухой и свежий, нет никаких запахов (ну, за некоторым исключением), ни единый звук не беспокоит эти стены. Наверху проносятся ураганы, гремят грозы, а здесь всегда тихо и спокойно. И удивительно чисто — ни пылинки вокруг, ни соринки. И ты, обнаглевший иноземец, сподобился тут нагадить.
Что это? Совесть проснулась? Что-то уж слишком громко она стала в последнее время о себе заявлять, пора урезонить гордячку.
— Привет, сыскной заседалец. Как поживаешь?
— А! Что это?! Кто это?!
— Ты уже сам догадался — это я, твоя неприкаянная совесть. И не стыдно тебе передо мной с голым задом сидеть?
— Похоже, я все-таки спятил, с собственной совестью разговариваю. То есть с самим собой, поскольку больше здесь нет ни одной живой души.
— Ну, это как сказать. Хотя знаешь, может быть, ты и прав. А может — и нет. Попробуй убедиться своими глазами.
— Фу ты, морок какой-то! Со своей собственной совестью разговариваю, как с другим человеком. Ой, да ведь это же я… Стою сам перед собою! Одно из двух: или я сплю, или окончательно потерял рассудок. Лучше бы первое…
— Уж лучше бы второе — глядишь, осознал бы всю ценность потери. Ведь ты живешь без основы и без основания как на болоте, и все твои заботы сводятся лишь к тому, чтобы тебе жилось сытно, уютно и спокойно. Но поверь мне, это не жизнь, а существование. Причем временное, и времени тебе отпущено не так уж и много. Увы, люди смертны, и в этом плане ты ничем не отличаешься от остальных.
— Ты хочешь сказать, что я скоро умру? Может, я уже умер?
— Еще нет, но когда-нибудь это все равно случится. И в тот самый момент ты поймешь, сколь бессмысленно прожита твоя жизнь. Так что одумайся и измени свое отношение к окружающему миру. Еще не поздно.
— Какое отношение? К чему? К кому?
— Да что я тут перед тобой расписываюсь, тебе все равно этого не понять! Жизнь тебя изменит. А если ты не захочешь изменяться, она тебя сломает через колено. И твой Враг, перед которым ты так трепещешь, будет сильно разочарован, не найдя в тебе достойного соперника.
— Постой-ка. Расскажи о моем Враге, об этом неугомонном духе проклятого убийцы? Кто он такой? Его можно уничтожить? Зачем он преследует меня? Вообще что ты о нем знаешь?
— Не важно, что я о нем знаю, но того, что уже знаешь ты, вполне достаточно для того, чтобы сделать далекоидущие выводы. А вообще не переоценивай его влияние на тебя — ты человек, а он всего лишь бесплотный дух, и в вашем противостоянии не ты, а он играет вторую роль. Конечно, настанет тот день, когда тебе придется сразиться с ним, сразиться не на жизнь, а на смерть. Но для того, чтобы победить Врага, тебе сначала нужно будет понять его. А потом — переступить через себя. Увы, пока что тобой движет лишь страх. Ты ведь боишься новой встречи с Врагом, правда?
— Да уж, еще как боюсь! И я постараюсь любыми способами избежать этой встречи. Но если уж деваться будет некуда и меня припрут к стенке, я буду драться до конца. И если уж мне будет суждено погибнуть, я погибну с честью, как настоящий горец!
— Тоже мне горец выискался. Ну какой из тебя горец? Ты — всего лишь жалкий эгоист! За себя-то ты, конечно, рубаху на груди рвать будешь. А за Нее?
— Она — это кто?
— Не притворяйся, сам знаешь!
— Она?! Мне это просто показалось! Оптический обман зрения!
— Кого ты пытаешься обмануть? Себя! Впрочем, не важно, теперь ты Ее обязательно узнаешь. Не сразу, конечно…
— Ну и что с того? Да какое мне дело до световых галлюцинаций!
— Честное слово, мне стыдно, что ты — это я. Но придет время, и ты станешь другим. Ты научишься видеть невидимое, слышать неслышимое, ощущать мир вокруг себя и понимать то, что ты обязан этому миру уже самим фактом своего существования. И Ей ты тоже обязан — за то, что в своем стремлении к Ней ты обретешь себя, освободившись от бренного начала.
— Если я тебя… себя правильно понял, я должен за Нее… умереть?
— Вообще-то умирать раньше времени совсем нежелательно. Но даже когда это случится… если это случится, смерть не должна стать преградой для тебя. Живым ли, мертвым ли — ты должен довести свое следствие до конца и встретиться с Ней, чтобы спасти этот мир. Помни — именно от тебя зависит его судьба.
— Почему именно от меня? В мире есть множество людей, гораздо более достойных участи спасителя человечества.
— Может, и есть, но извилины у них не в ту сторону закручены. Назови хотя бы одного умника, способного продолжить твое следствие. Не знаешь? То-то же!
— И что мне следует делать дальше, куда идти, кого искать? Может, шепнешь на ушко?
— Ишь ты, шустрый какой — все бы так, на халяву. Нет, брат-сыщик, давай-ка сам. Думай своей головой, следуй зову своего сердца, иди по своему пути и познай себя самого. Не забывай простую истину: твоя воля — в твоих врагах, а твоя сила — в твоих друзьях. Твой путь будет долгим и опасным, исполненным трудностями и горестями. Тебя ждут тяжелые испытания — на стойкость, на прочность и на излом. Порой ты будешь сомневаться в себе и в смысле того, что ты делаешь. Но даже в минуты самого беспросветного отчаяния не забывай, что ты — не одинок. Надежды многих людей связаны с тобой, они искренне верят в тебя. Будь достоин их веры, и тогда ты дойдешь до конца. Прощай…
Бум-с! Уй-й!!! — это я треснулся лбом об пол. Надо же, присел опорожнить кишечник, да так и отключился в позе орла. А ноги-то как затекли — еле двигаются. Так, наверное, больше часа спал, даже факел потух. Хорошо, что еще несколько штук есть. Мои «хранители», наверное, уже с ног сбились в поисках. Пора отсюда выбираться побыстрее — в мой адрес и так будет отпущено много добрых и хороших высказываний.
Я поднялся в храм. Ну и дела, солнце уже заходит! Выходит, я целый день просидел в подвале. Валиен, приготовься, сейчас тебя будут рвать на куски. Мимоходом я взглянул на алтарь. «Ты Ее обязательно узнаешь…» А как я ее узнаю, если даже и не понял, что нынче здесь узрел! В кого же тогда уверовать, за кого жизнь отдать? Вопросы, одни вопросы, и нет им конца…
Снаружи меня никто не ждал. Дрыхнут, что ли? Сейчас я им устрою, только вот ползти через провал придется без страховки. Миновав поворот, я остановился, легкий холодок пробежал по спине. Веревки не было! Даже костыли из мостовой вытащили.
Что тут случилось, пока я спал? Они что, бросили меня? Или на моих спутников напали? Как мне теперь выбраться из замка, без ничего?
Сзади донеслось приглушенное шарканье шагов — кто-то шел сюда, особенно не таясь. Прах и пепел! У меня нет оружия, совсем никакого. Разве что камень взять… Я выбрал обломок поувесистее и спрятался за выступом скалы. Только бы не промахнуться!
— Господин Райен, вылезайте оттуда, это всего лишь я — ваш покорный слуга, — донеслось из-за поворота.
Я осторожно высунул голову. Действительно — Штырь. Один почему-то…
— А где Таниус? Что здесь произошло, почему веревку сняли? — Я не торопился отбросить камень — что-то было не так.
— Мастер Фрай на той стороне, в лагере. А что касается веревки… Вы помните, какое нынче число?
— М-м. С утра было шестнадцатое апреля, а что?
— Сегодня — семнадцатое.
— Я что, отсутствовал больше суток?!
— Если бы… Сегодня — семнадцатое мая!
— Что-о-о! Не может быть!!! Может?..
Но его глаза не лгут. Я просидел на карачках в подвале Лусара целый месяц, даже не заметив этого! Это было самое затяжное испражнение в истории человечества!!! Я понимаю, что истина постигается с тяжелыми потугами, но чтобы так!
— Так, значит… И что же здесь все-таки случилось в мое отсутствие?
— Много чего… Капитан Фрай расскажет. Вон он идет сюда, легок на помине.
Действительно, Таниус бежал по мосту, сияя от радости, и тащил на плече канат. Штырь вернул костыли на место, и вскоре я уже задыхался в бурных объятиях Таниуса, а подоспевший Трейсин вовсю скалил зубы и хлопал меня по плечу.
Часом позже, ожесточенно обгрызая баранью ногу (как же, почитай, цельный месяц святым духом питался!), я рассказал все, что со мной было, скромно умолчав лишь о том, по какой такой надобности я отбился от группы. Впрочем, никто из моих слушателей так и не понял, о чем я им пытался разъяснить, хотя все трое делали умный вид и поочередно кивали. Сошлись на том, что я угодил в магическую ловушку, останавливающую ход времени, и сумел выбраться, как только она ослабила свои незримые путы. Мое второе «Я» оказалось право — у них и в самом деле извилины не в ту сторону повернуты.
Что ж, каждому — свое… А пока что слово взял Штырь:
— Мы тебя искали везде, весь замок облазили, каждую башенку осмотрели, каждую стеночку простучали. Только по ребристому коридору несколько раз бродили, пока от его однообразия ум за разум не начинал заходить. Чудное это место. Сперва ходили по солнышку, прошли несколько раз мимо инвалидной коляски, а как только назад пошли — сразу в выход уткнулись. И комнаты там действительно гуляют. Проходишь второй раз по одному и тому же месту, а там — пустая ниша вместо помещения. Потом уже поняли, что бесполезно их ловить, поэтому стали ждать тебя наверху. Я верил, что ты найдешь выход. И мастер Фрай верил, да еще как! Далее ему лучше излагать.
Таниус откашлялся, собрался с мыслями и начал свой рассказ:
— В ночь после твоего загадочного исчезновения на побережье обрушилась страшная буря. Причем слово «страшная» совсем не отражает того, что тут творилось, — морские волны бились о скалы с такой силой, что земля под ногами тряслась. От разрядов молний было светло, как днем, ливень стоял сплошной стеной, словно начался всемирный потоп, а уж грохотало так, что уши закладывало. Если бы мы вовремя местечко под скальным обрывом не нашли, смыло бы нас в долину, как щепки в половодье. Признаться, я тогда подумал, что приснопамятный Конец Света наступает. Связан ли этот ураган с тем, что случилось с тобой? — не знаю. Но вот то, что случилось дальше, к тебе имеет непосредственное отношение. Через две недели к берегу — тому, где еще недавно была пристань, — подошла фаценская военная галера. Догадываешься, кто ею командовал? Кто идет за нами по пятам? Да, это был он — генерал Альдан Гористок. С ним были лучшие бойцы его легиона. Но если бы это было все! Его сопровождали служители Храма и даже рыцари Храма. Ты понимаешь, что это значит?!
Еще как! Это были не просто бойцы, не просто рыцари. Знамя веры защищало их лучше, чем броня, сила Света давала им невероятные способности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73