Штыря не было, здесь вообще не было ни одного посетителя. Только хозяин, точная копия владельца «Солнышка», уныло крутил вертел с насаженным поросенком, а повар в белом колпаке сидел рядышком на табурете и поливал мясо уксусом.
— Приветствую вас, расследователь Райен, — проговорил повар, продолжая обрызгивать мясо. — Мы уже третий час вас ждем. Свиненок до костей прожарился, а вас все нет и нет. Думали, уж не случилось ли чего? Ну, вот и дождались…
Он резко крутанулся на табурете. Это был Кривой, но… какой-то совсем другой Кривой — и голос у него был не тот, и манеры, и очень знакомые интонации речи. Кого-то он мне напоминал…
Время на размышление мне не дали — сзади с шумом захлопнулась дверь, лязгнул засов, щелкнул замок. Таниус молниеносно выхватил меч, но в это время дверь второго этажа распахнулась от удара ноги, и на балкончик над стойкой высыпало с десяток лесных стрелков с взведенными арбалетами. Очевидно, хлипкий балкон не мог держать такую толпу, он заскрипел и зашатался, но мощный опорный столб выдержал возложенную на него тяжесть.
— Капитан Фрай, верните меч в ножны, пожалуйста, — невозмутимо произнес одноглазый бандит. — Вы же знаете, что мои стрелки попадают в цель в девяти случаях из десяти, тем более стреляя в упор. А арбалетные болты с расстояния нескольких шагов прошьют любую броню. Одно резкое движение, и вы оба — покойники.
Таниус колебался несколько секунд, потом спокойно вернул клинок на место, осматривая диспозицию и решая, что делать в таком беспомощном положении. Я взмок холодным потом, явственно ощущая звенящее напряжение тросов и стальные стрелы на лотках, нетерпеливо трепещущие в ожидании крови моего сердца.
Что означает — оба? Трейсин ведь тоже вошел и стоял сзади меня. Я осторожно повернул голову — торговец осторожно пробирался по стеночке подальше от нас. Вот кто нас сюда заманил, змееныш! А я еще надеялся, что для него не все потеряно. Видимо, зря. Похоже, что это для нас все потеряно. Я судорожно осматривал мрачное помещение. Окна слишком высоко, маленькие и зарешечены. За стойкой была еще одна дверь, вероятно, ведущая на кухню. Добраться бы до нее.
— И не пытайтесь, — проследив мой взгляд, предупредил Кривой. — Дверь все равно заперта. Никуда вам не сбежать. Садитесь-ка лучше на лавочку, выпейте пива и расслабьтесь. Сейчас мы сыграем с вами в очень интересную игру, она называется «Три вопроса». А правила ее таковы: каждый из нас может задать другому три вопроса, и тот, кто первым не сможет правильно ответить, проиграет и получит утешительный приз — в данном случае это будет арбалетная стрела. Если будут даны ответы на все вопросы — все равно проигрываете вы. Я, со своей стороны, обещаю говорить только правду, и вам того же советую — мне о вас уже многое известно, и к тому же ложь я почувствую сразу. Итак, вы согласны?
Вопреки его словам дверь за стойкой не была заперта! Кривой со своей табуретки этого не видел, но я отчетливо различал щель между дверным полотном и косяком. Проследив еще ниже, я в отсвете камина увидел блестящие глаза, таящиеся за стойкой. Там сидел Штырь, его чудо-плащ прекрасно маскировал своего хозяина под окружающую темноту, но незаметно вылезти из-под стойки он не мог.
Что ж, теперь у меня есть туз в рукаве против десяти стальных козырей у противника. Игра неравная, но выбора нет. А пока что выпьем местного пива и послушаем речь того, кто пока правит бал на этой сцене.
— Мудрое решение, — одобрительно сказал Кривой, когда я развалился на лавке и громко щелкнул пальцами. — Эй, хозяин, ты что застыл, как истукан! Не видишь, посетитель ждет! Да и я что-то проголодался, пора поросеночка под нож!
Эти слова он произнес, глядя на меня и ожидая моей реакции. Не дождался. Трактирщик наполнял кружки из пузатого бочонка на стойке, резал поросенка и раскладывал мясо по тарелкам. За стойку он не заходил, не заметил ни Штыря, ни приоткрытую дверь — видно, не до того ему было. А может, и заметил, но промолчал, определив себя вне игры.
— Первый ход — за вами, господин Райен. Спрашивайте, и я отвечу… может быть.
Сейчас мы проверим, насколько он правдив: в теме, которую я затрону, мне известно многое, но еще больше остается под вопросом.
— Что здесь происходит? Я имею в виду все то, что связано с вашей бандитской армией, запершимися городами Зеленодолья и столицей, отданной вам на растерзание.
— Хороший вопрос. И главное, заданный точно по адресу, полный ответ на него знаю лишь я. Года два назад я, известный разбойник и душегуб, объявленный вне закона в Фацении, Травинате и Зеленодолье, оказался в цепких паучьих лапах Контрразведки данийской Коалиции — самой секретной и опасной организации в нашем мире. Безмерно уставший годами скитаться по городам и странам, скрываться в лесах от облав, я был готов к пыткам, к смерти и вообще к чему угодно. Но только не к тому, что мне самому предложат стать тайным агентом. Конечно, я согласился, мне было просто интересно, что будет дальше. Видишь татуировку на моем запястье? Каждый из агентов носит такого паука, а паутина Контрразведки затянула всю Южную Землю. Стать агентом непросто — новобранцев ждут долгие и тяжелые месяцы обучения и опасных испытаний, причем выживает в них далеко не каждый. Но я прошел через все, и тогда мне дали несколько мелких заданий в качестве проверки — кого-то похитить, кого-то устранить и еще кое-что из того же ряда. Я успешно справился и с этим. Тогда меня назначили командиром маленького отряда из тех же контрразведчиков и дали то самое задание: уничтожить всяческую власть в Зеленодолье, для чего организовать мятежи, восстания и перевороты. В общем, сделать все, чтобы последующее вторжение армии данийской Коалиции в Зеленодолье и дальнейшее установление здесь жесткого порядка было воспринято народом исключительно с облегчением. Насколько я знаю, примерно то же планировалось в Рантии, где Контрразведка организовывала феодальный мятеж, и в Фацении, где ее агенты тайно внедрялись в армейские подразделения. Там и там удар наносился по опоре государства, но в этом краю осуществить нечто похожее не представлялось возможным как раз из-за отсутствия подобной опоры. Зеленодолье — крестьянская страна, местный правящий класс являет собой трусоватых спекулянтов, сколотивших себе состояние во время войны, а здешние военные формирования немногочисленны и поголовно состоят из наемников. Прибыв в долину и тщательно изучив обстановку, я решил присоединиться к народной армии Бубая. В то время она представляла собой лишь необученную толпу крестьян с командиром-идеалистом, мечтавшим о всеобщем восстании и о Зеленодолье, свободном от данийского засилья. Тем не менее это уже тогда была грозная сила, которую побаивались в Эштре и принимали в расчет в Травинкалисе. Я вправил мозги Бубаю и обучил его армию всему, что умели мои ребята. В результате уже через год мы фактически правили половиной Зеленодолья. На правление в городах и селах были продвинуты наши люди, платившие дань не Эштре, а в нашу казну, и в нужный момент они запирались в своих селениях, делая вид, что ничего не происходит. И тогда мы наконец решились пощупать столицу за брюшко. Акция планировалась и осуществлялась в течение года, хотя до последнего момента о ней знали лишь двое. Огромные суммы были выделены на подкуп высших городских сановников и командиров наемной армии, охранявшей столицу. Сначала речь шла о дерзком налете, но потом, когда людей у Бубая стало намного больше, возникла идея свержения так называемой «законной» власти и восхождении разбойного короля на зеленодольский престол. До чего же глупой она оказалась — никто не вышел на улицы встречать триумфаторов, занявших столицу без боя, никто их не осыпал цветами, никто не кричал: «Да здравствует народный правитель свободного Зеленодолья Бубай Первый!», хотя на все эти мелочи были выделены немалые деньги. Тогда и сам Бубай понял, что в людских глазах бандит даже в мантии и короне так и останется бандитом и врагом. И он возненавидел горожан, которые, получив аванс, не отработали его. Поэтому он дал своим людям три дня на разграбление города. Эштра в любом случае будет подожжена сегодня утром — это и будет поводом к вторжению в Зеленодолье войск Коалиции, которые уже стоят в Травинате в полной походной и боевой готовности. Так что свое задание я почти выполнил.
В таком случае мы не зря торопились с нападением — до рассвета остается несколько часов. А Кривой и в самом деле захотел сыграть по-честному — все, что он сейчас сказал, точно укладывалось на пробелы в моих знаниях. И тогда…
— Забыл сказать, — вдруг спохватился Кривой, по ходу своего рассказа успевавший обгрызать поросячью ножку и опорожнять кружку с молоком (удивительно, но бандит оказался трезвенником, то бишь язвенником). — В истории с вашим пленением на лесной дороге имеется некоторая странность. За полдня до того, как вы пересекли границу, в нашу ловушку на тракте угодил небольшой отряд Контрразведки. Их офицер предупредил меня о вашем появлении и довел до моего сведения Высший Приказ Контрразведки: взять живыми или мертвыми двух фаценцев — генерала Альдана Гористока и частного расследователя Мельвалиена Райена.
— Как я понимаю, приказ выполнен не был.
— Но тогда я не знал, кто ты есть такой, — ухмыльнулся одноглазый бандит, резко меняя спокойный тон разговора на зловещий и переходя на личности. — Зато сейчас…
— То, что я сейчас спрошу, не будет являться очередным вопросом, поскольку ответ не даст мне никакой полезной информации. Тебе не претит с такой легкостью выкладывать мне все свои планы?
— Ха! Ты небось думаешь, с чего бы этот бандюга и шпион вдруг стал перед тобой распинаться? Неужто он решил покаяться и встать на путь истинный? Вот видишь, тебе самому смешно стало… А подоплека здесь такова: во-первых, я рассказал тебе лишь то, что уже свершилось или свершится так или иначе. Во-вторых, это вовсе не мои планы, а Контрразведки, а узнать о моих собственных замыслах тебе все равно не удастся. А в-третьих, у меня есть огромная уверенность, что все, что здесь было сказано и будет сказано, останется при мне, а ты покинешь этот зал ногами вперед. Теперь мой вопрос. Что ты видел в Лусаре?
Об этом он мог узнать только от Трейсина. Я посмотрел на торговца-предателя — тот закатил глазки, ковырял ногтем стол и нагло посвистывал. Когда он только успел настучать? — ведь с тех пор, как я в его присутствии рассказал о своих приключениях в замке, Трейсин постоянно был у нас на глазах! В таком случае мне тоже стоит вести честную игру. Не утаив ничего, я рассказал Кривому, что случилось со мной в Лусаре и в его костяном подземелье.
Наверное, из меня получился бы неплохой балагур — к концу рассказа Кривой, забыв про поросенка, ржал, как сумасшедшая лошадь, чуть не падая с табуретки. Трейсин и Таниус впервые слышали мою историю в такой интерпретации, поэтому тоже не смогли сдержать усмешек.
— Да ты, оказывается, комик! — прокаркал заметно подобревший Кривой, давясь от смеха. — Какой талант потеряла сцена! Какая буйная фантазия! Ну ладно, верю, верю. Задавай свой второй вопрос.
Сосредоточив внимание на концовке, он забыл про главный элемент, рассказанный вначале — про видение в имперском Храме. Ну и ладно, нашим легче. Зато теперь, когда Кривой в таком приподнятом расположении духа, он с легкостью даст ответ на мой главный вопрос.
— Я бы хотел спросить хозяина, не останавливалась ли год назад в «Полумесяце» девочка лет четырнадцати по имени Лусани, в сопровождении мужчины по имени… Трейсин, как звали твоего бывшего охранника?
— Сволочь, в натуре! — прошипел Трейсин, приложив ладонь туда, где когда-то были зубы. — Васюком его звали, — опомнился он, вздрогнув под недоуменным взглядом Кривого.
— На заданный вопрос могу ответить и я. Вообще-то ты не должен был выйти на «Полумесяц». И не вышел бы, если бы Трейсин не проболтался со страху. С другой стороны, признаюсь, что я не предполагал такого исхода: расследователь Райен оказался настоящим мастером допроса, и в какой-то момент страх этой заячьей души перед немедленной карой пересилил страх перед грядущими муками. Признаюсь, тут я тебя недооценил…
— Из чего следует, что все им сказанное — правда, — подытожил я. — Но я так и не услышал внятного ответа.
— Терпение и еще раз терпение, уже недолго осталось. Так вот, в начале мая прошлого года я, тогда еще именовавшийся Остроглазым, и двое моих бойцов жили в трактире
«Полумесяц» и изучали обстановку в Эштре на предмет возможного нападения на город. И все у нас было спокойно, пока однажды вечером сюда не явилась упомянутая тобой парочка. Неприятности начались сразу же — пока мужчина стоял у стойки и говорил с хозяином, кто-то срезал у него кошелек. Девчонка сразу показала на нас, и в принципе она была права. Тогда этот Васюк сделал большую глупость — он вытащил меч, врезал плашмя промеж глаз одному из моих людей и приставил лезвие к горлу второго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Приветствую вас, расследователь Райен, — проговорил повар, продолжая обрызгивать мясо. — Мы уже третий час вас ждем. Свиненок до костей прожарился, а вас все нет и нет. Думали, уж не случилось ли чего? Ну, вот и дождались…
Он резко крутанулся на табурете. Это был Кривой, но… какой-то совсем другой Кривой — и голос у него был не тот, и манеры, и очень знакомые интонации речи. Кого-то он мне напоминал…
Время на размышление мне не дали — сзади с шумом захлопнулась дверь, лязгнул засов, щелкнул замок. Таниус молниеносно выхватил меч, но в это время дверь второго этажа распахнулась от удара ноги, и на балкончик над стойкой высыпало с десяток лесных стрелков с взведенными арбалетами. Очевидно, хлипкий балкон не мог держать такую толпу, он заскрипел и зашатался, но мощный опорный столб выдержал возложенную на него тяжесть.
— Капитан Фрай, верните меч в ножны, пожалуйста, — невозмутимо произнес одноглазый бандит. — Вы же знаете, что мои стрелки попадают в цель в девяти случаях из десяти, тем более стреляя в упор. А арбалетные болты с расстояния нескольких шагов прошьют любую броню. Одно резкое движение, и вы оба — покойники.
Таниус колебался несколько секунд, потом спокойно вернул клинок на место, осматривая диспозицию и решая, что делать в таком беспомощном положении. Я взмок холодным потом, явственно ощущая звенящее напряжение тросов и стальные стрелы на лотках, нетерпеливо трепещущие в ожидании крови моего сердца.
Что означает — оба? Трейсин ведь тоже вошел и стоял сзади меня. Я осторожно повернул голову — торговец осторожно пробирался по стеночке подальше от нас. Вот кто нас сюда заманил, змееныш! А я еще надеялся, что для него не все потеряно. Видимо, зря. Похоже, что это для нас все потеряно. Я судорожно осматривал мрачное помещение. Окна слишком высоко, маленькие и зарешечены. За стойкой была еще одна дверь, вероятно, ведущая на кухню. Добраться бы до нее.
— И не пытайтесь, — проследив мой взгляд, предупредил Кривой. — Дверь все равно заперта. Никуда вам не сбежать. Садитесь-ка лучше на лавочку, выпейте пива и расслабьтесь. Сейчас мы сыграем с вами в очень интересную игру, она называется «Три вопроса». А правила ее таковы: каждый из нас может задать другому три вопроса, и тот, кто первым не сможет правильно ответить, проиграет и получит утешительный приз — в данном случае это будет арбалетная стрела. Если будут даны ответы на все вопросы — все равно проигрываете вы. Я, со своей стороны, обещаю говорить только правду, и вам того же советую — мне о вас уже многое известно, и к тому же ложь я почувствую сразу. Итак, вы согласны?
Вопреки его словам дверь за стойкой не была заперта! Кривой со своей табуретки этого не видел, но я отчетливо различал щель между дверным полотном и косяком. Проследив еще ниже, я в отсвете камина увидел блестящие глаза, таящиеся за стойкой. Там сидел Штырь, его чудо-плащ прекрасно маскировал своего хозяина под окружающую темноту, но незаметно вылезти из-под стойки он не мог.
Что ж, теперь у меня есть туз в рукаве против десяти стальных козырей у противника. Игра неравная, но выбора нет. А пока что выпьем местного пива и послушаем речь того, кто пока правит бал на этой сцене.
— Мудрое решение, — одобрительно сказал Кривой, когда я развалился на лавке и громко щелкнул пальцами. — Эй, хозяин, ты что застыл, как истукан! Не видишь, посетитель ждет! Да и я что-то проголодался, пора поросеночка под нож!
Эти слова он произнес, глядя на меня и ожидая моей реакции. Не дождался. Трактирщик наполнял кружки из пузатого бочонка на стойке, резал поросенка и раскладывал мясо по тарелкам. За стойку он не заходил, не заметил ни Штыря, ни приоткрытую дверь — видно, не до того ему было. А может, и заметил, но промолчал, определив себя вне игры.
— Первый ход — за вами, господин Райен. Спрашивайте, и я отвечу… может быть.
Сейчас мы проверим, насколько он правдив: в теме, которую я затрону, мне известно многое, но еще больше остается под вопросом.
— Что здесь происходит? Я имею в виду все то, что связано с вашей бандитской армией, запершимися городами Зеленодолья и столицей, отданной вам на растерзание.
— Хороший вопрос. И главное, заданный точно по адресу, полный ответ на него знаю лишь я. Года два назад я, известный разбойник и душегуб, объявленный вне закона в Фацении, Травинате и Зеленодолье, оказался в цепких паучьих лапах Контрразведки данийской Коалиции — самой секретной и опасной организации в нашем мире. Безмерно уставший годами скитаться по городам и странам, скрываться в лесах от облав, я был готов к пыткам, к смерти и вообще к чему угодно. Но только не к тому, что мне самому предложат стать тайным агентом. Конечно, я согласился, мне было просто интересно, что будет дальше. Видишь татуировку на моем запястье? Каждый из агентов носит такого паука, а паутина Контрразведки затянула всю Южную Землю. Стать агентом непросто — новобранцев ждут долгие и тяжелые месяцы обучения и опасных испытаний, причем выживает в них далеко не каждый. Но я прошел через все, и тогда мне дали несколько мелких заданий в качестве проверки — кого-то похитить, кого-то устранить и еще кое-что из того же ряда. Я успешно справился и с этим. Тогда меня назначили командиром маленького отряда из тех же контрразведчиков и дали то самое задание: уничтожить всяческую власть в Зеленодолье, для чего организовать мятежи, восстания и перевороты. В общем, сделать все, чтобы последующее вторжение армии данийской Коалиции в Зеленодолье и дальнейшее установление здесь жесткого порядка было воспринято народом исключительно с облегчением. Насколько я знаю, примерно то же планировалось в Рантии, где Контрразведка организовывала феодальный мятеж, и в Фацении, где ее агенты тайно внедрялись в армейские подразделения. Там и там удар наносился по опоре государства, но в этом краю осуществить нечто похожее не представлялось возможным как раз из-за отсутствия подобной опоры. Зеленодолье — крестьянская страна, местный правящий класс являет собой трусоватых спекулянтов, сколотивших себе состояние во время войны, а здешние военные формирования немногочисленны и поголовно состоят из наемников. Прибыв в долину и тщательно изучив обстановку, я решил присоединиться к народной армии Бубая. В то время она представляла собой лишь необученную толпу крестьян с командиром-идеалистом, мечтавшим о всеобщем восстании и о Зеленодолье, свободном от данийского засилья. Тем не менее это уже тогда была грозная сила, которую побаивались в Эштре и принимали в расчет в Травинкалисе. Я вправил мозги Бубаю и обучил его армию всему, что умели мои ребята. В результате уже через год мы фактически правили половиной Зеленодолья. На правление в городах и селах были продвинуты наши люди, платившие дань не Эштре, а в нашу казну, и в нужный момент они запирались в своих селениях, делая вид, что ничего не происходит. И тогда мы наконец решились пощупать столицу за брюшко. Акция планировалась и осуществлялась в течение года, хотя до последнего момента о ней знали лишь двое. Огромные суммы были выделены на подкуп высших городских сановников и командиров наемной армии, охранявшей столицу. Сначала речь шла о дерзком налете, но потом, когда людей у Бубая стало намного больше, возникла идея свержения так называемой «законной» власти и восхождении разбойного короля на зеленодольский престол. До чего же глупой она оказалась — никто не вышел на улицы встречать триумфаторов, занявших столицу без боя, никто их не осыпал цветами, никто не кричал: «Да здравствует народный правитель свободного Зеленодолья Бубай Первый!», хотя на все эти мелочи были выделены немалые деньги. Тогда и сам Бубай понял, что в людских глазах бандит даже в мантии и короне так и останется бандитом и врагом. И он возненавидел горожан, которые, получив аванс, не отработали его. Поэтому он дал своим людям три дня на разграбление города. Эштра в любом случае будет подожжена сегодня утром — это и будет поводом к вторжению в Зеленодолье войск Коалиции, которые уже стоят в Травинате в полной походной и боевой готовности. Так что свое задание я почти выполнил.
В таком случае мы не зря торопились с нападением — до рассвета остается несколько часов. А Кривой и в самом деле захотел сыграть по-честному — все, что он сейчас сказал, точно укладывалось на пробелы в моих знаниях. И тогда…
— Забыл сказать, — вдруг спохватился Кривой, по ходу своего рассказа успевавший обгрызать поросячью ножку и опорожнять кружку с молоком (удивительно, но бандит оказался трезвенником, то бишь язвенником). — В истории с вашим пленением на лесной дороге имеется некоторая странность. За полдня до того, как вы пересекли границу, в нашу ловушку на тракте угодил небольшой отряд Контрразведки. Их офицер предупредил меня о вашем появлении и довел до моего сведения Высший Приказ Контрразведки: взять живыми или мертвыми двух фаценцев — генерала Альдана Гористока и частного расследователя Мельвалиена Райена.
— Как я понимаю, приказ выполнен не был.
— Но тогда я не знал, кто ты есть такой, — ухмыльнулся одноглазый бандит, резко меняя спокойный тон разговора на зловещий и переходя на личности. — Зато сейчас…
— То, что я сейчас спрошу, не будет являться очередным вопросом, поскольку ответ не даст мне никакой полезной информации. Тебе не претит с такой легкостью выкладывать мне все свои планы?
— Ха! Ты небось думаешь, с чего бы этот бандюга и шпион вдруг стал перед тобой распинаться? Неужто он решил покаяться и встать на путь истинный? Вот видишь, тебе самому смешно стало… А подоплека здесь такова: во-первых, я рассказал тебе лишь то, что уже свершилось или свершится так или иначе. Во-вторых, это вовсе не мои планы, а Контрразведки, а узнать о моих собственных замыслах тебе все равно не удастся. А в-третьих, у меня есть огромная уверенность, что все, что здесь было сказано и будет сказано, останется при мне, а ты покинешь этот зал ногами вперед. Теперь мой вопрос. Что ты видел в Лусаре?
Об этом он мог узнать только от Трейсина. Я посмотрел на торговца-предателя — тот закатил глазки, ковырял ногтем стол и нагло посвистывал. Когда он только успел настучать? — ведь с тех пор, как я в его присутствии рассказал о своих приключениях в замке, Трейсин постоянно был у нас на глазах! В таком случае мне тоже стоит вести честную игру. Не утаив ничего, я рассказал Кривому, что случилось со мной в Лусаре и в его костяном подземелье.
Наверное, из меня получился бы неплохой балагур — к концу рассказа Кривой, забыв про поросенка, ржал, как сумасшедшая лошадь, чуть не падая с табуретки. Трейсин и Таниус впервые слышали мою историю в такой интерпретации, поэтому тоже не смогли сдержать усмешек.
— Да ты, оказывается, комик! — прокаркал заметно подобревший Кривой, давясь от смеха. — Какой талант потеряла сцена! Какая буйная фантазия! Ну ладно, верю, верю. Задавай свой второй вопрос.
Сосредоточив внимание на концовке, он забыл про главный элемент, рассказанный вначале — про видение в имперском Храме. Ну и ладно, нашим легче. Зато теперь, когда Кривой в таком приподнятом расположении духа, он с легкостью даст ответ на мой главный вопрос.
— Я бы хотел спросить хозяина, не останавливалась ли год назад в «Полумесяце» девочка лет четырнадцати по имени Лусани, в сопровождении мужчины по имени… Трейсин, как звали твоего бывшего охранника?
— Сволочь, в натуре! — прошипел Трейсин, приложив ладонь туда, где когда-то были зубы. — Васюком его звали, — опомнился он, вздрогнув под недоуменным взглядом Кривого.
— На заданный вопрос могу ответить и я. Вообще-то ты не должен был выйти на «Полумесяц». И не вышел бы, если бы Трейсин не проболтался со страху. С другой стороны, признаюсь, что я не предполагал такого исхода: расследователь Райен оказался настоящим мастером допроса, и в какой-то момент страх этой заячьей души перед немедленной карой пересилил страх перед грядущими муками. Признаюсь, тут я тебя недооценил…
— Из чего следует, что все им сказанное — правда, — подытожил я. — Но я так и не услышал внятного ответа.
— Терпение и еще раз терпение, уже недолго осталось. Так вот, в начале мая прошлого года я, тогда еще именовавшийся Остроглазым, и двое моих бойцов жили в трактире
«Полумесяц» и изучали обстановку в Эштре на предмет возможного нападения на город. И все у нас было спокойно, пока однажды вечером сюда не явилась упомянутая тобой парочка. Неприятности начались сразу же — пока мужчина стоял у стойки и говорил с хозяином, кто-то срезал у него кошелек. Девчонка сразу показала на нас, и в принципе она была права. Тогда этот Васюк сделал большую глупость — он вытащил меч, врезал плашмя промеж глаз одному из моих людей и приставил лезвие к горлу второго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73