– Бардас не допустит, чтобы с нами что-то случилось. Если только он узнает, что у нас неприятности…
– Может быть. Но у нас много шансов умереть так, что он ничего и не узнает. Послушай, пойдем вдоль побережья, к Ап-Амоди. Только бы не зайти слишком далеко и не оказаться в Перимадее.
Юноша кивнул:
– А дорогу вы знаете?
Геннадий покачал головой:
– Я стараюсь представить, как выглядит карта, но картина получается неясная. И насчет расстояний тоже не спрашивай. Может, нам понадобится один день, а может быть, и три недели.
– О! – Теудас явно растерялся и даже, похоже, испугался, что совсем не понравилось Геннадию. – А вы ничего не можете сделать? Ну, я имею в виду… у вас же есть какие-то силы?
Геннадий улыбнулся:
– Извини, нет.
– Ничего?
– Ничего.
Племянник поднялся:
– Ладно. Если бы нас преследовали, то уже догнали бы. Куда идти? Хотя бы приблизительно?
Геннадий задумался:
– Я бы сказал – на северо-восток, это, должно быть, там. Лишь бы не попалась гора, речка или что-нибудь еще. В Шастеле картография не считается точной наукой.
Некоторое время юноша смотрел на преграждавшие путь кусты, потом рубанул по зарослям алебардой.
– Ну что ж, пора трогаться. Пойдем назад, может, найдем ту же тропинку.
– А если наткнемся на солдат?
– Тогда нам конец. Но через эти заросли нам не пробиться. Только до того высокого дерева будем идти не меньше недели.
Геннадий со вздохом последовал за ним.
Алексий, думал он, где ты, черт возьми, пропадаешь, когда нужен мне? Мог хотя бы подсказать, куда идти.
Но, конечно, Геннадий и сам понимал, что так не бывает. Можно сколько угодно ломать голову над тем, почему три года назад он стал очевидцем той короткой, нелепой битвы, явленной ему Законом. Фактом являлось то, что Закон не был инструментом, не был чем-то таким, чем можно пользоваться. Просто с тобой что-то происходило, как неудача или дождь.
Геннадий поплелся вперед, стараясь попадать в следы, оставленные племянником.
Я слишком стар для таких путешествий. И если буду идти с такой скоростью, то вряд ли стану старше.
– Тропинка должна быть где-то здесь. – Голос юноши вывел его из замкнутого круга мыслей. – Наверное, мы ее пропустили.
– Весьма возможно, – уныло согласился Геннадий. – Темнеет. Думаю, нам лучше остановиться и переждать до утра.
– Ладно. – Теудас тут же опустился на землю и положил рядом алебарду. – Я проголодался.
– Если хочешь есть, попробуй найти что-нибудь. Только не думаю, что в этих болотах можно отыскать какую-то живность, кроме, разве что, солдат.
Племянник помотал головой:
– Я ничего не видел.
– Тогда придется потерпеть. Постарайся ни о чем не думать. Особенно о еде.
– Ладно.
Через пару минут мальчишка уже спал. Геннадий закрыл глаза, но толку было мало, сон упрямо не шел. Когда же он наконец уснул, то легче от этого не стало.
– Геннадий?
Он снова оказался в том же сне: горели тростниковые крыши, рушились балки, вздымая в небо облака пыли, искр и черного дыма.
– Алексий? Что ты здесь делаешь?
Так и есть, Патриарх уже стоял перед ним.
– Не знаю. Я не был здесь очень давно. Где ты?
– А я надеялся, что ты мне скажешь, – ответил Геннадий. – Что ты видишь?
– Что я вижу? Падение Перимадеи. А что ты хочешь, чтобы я видел?
Геннадий нахмурился:
– Я с племянником. Мы заблудились в болотах где-то между Ап-Эскатоем и Ап-Амоди. Я рассчитывал, что ты подскажешь, что нам делать?
– Извини. – Алексий пожал плечами. – Ты сказал Ап-Эскатой? Любопытно. Я был там недавно.
– Интересно. Восхитительно. С нетерпением жду возможности прочитать твою монографию по этой теме. А ты не можешь поднапрячься и попробовать определить, где мы? Это нам очень помогло бы.
– Я бы с удовольствием, но ты же знаешь, как это делается. Кстати, чисто из любопытства, что ты делаешь в болотах на спорной территории? Насколько я знаю, у тебя была тихая, спокойная работа в Шастеле.
Алексий по-прежнему стоял на фоне горящей Перимадеи. Геннадий старался не смотреть.
– Надеюсь, она у меня и осталась, хотя если я не вернусь в ближайшее время, там решат, что я умер, и отдадут ее кому-то другому. Нет, я ездил на Остров, повидаться с племянником.
– Племянник? Ах да, помню. Тот мальчик, которого Бардас Лордан спас в Городе и взял с собой в Скону. Что ж, тоже любопытно.
– Да, конечно, – с ноткой нетерпения сказал Геннадий. – Дело в том, что Эйтли Зевкис… ты помнишь ее?
– Конечно, она служила у Бардаса, а сейчас торгует чем-то на Острове, да?
– Так и есть. В общем, когда несколько лет назад Бардас попал в полосу невезения, она взяла мальчишку с собой на Остров и тогда же открыла банк Шастела. После этого у нее все шло хорошо, и ей даже потребовалось открыть корреспондентское отделение в Шастеле. Ну вот она и решила, что будет неплохо, если юный Теудас…
– Твой племянник.
– Да. Названный в мою честь и…
– А разве ты Теудас?
– Да. Теудас Морозин.
– О боги! Мы знали друг друга столько лет, а я и не догадывался, что… Извини, продолжай.
– Так вот, Эйтли решила, что было бы неплохо, – терпеливо продолжал Геннадий, – если бы молодой Теудас провел какое-то время с ее агентом в Шастеле, открыл там отделение, научился кое-чему, освоил дело и, конечно, побыл рядом со мной, потому что я практически единственный живой родственник – ну, если не считать, конечно, его отца, который снова исчез. Впрочем, он никогда и не был-то настоящим отцом.
– Прекрасная мысль. И что случилось?
Геннадий вздохнул:
– Как всегда, моя удача. Через день или два после того, как мы покинули остров, Шастел начал войну с провинцией из-за какого-то несчастного, заброшенного островка – хотя на самом деле все произошло из-за проблем с Ап-Эскатоем. Очевидно, в Шастеле испугались того, что может произойти дальше, – и вот теперь флот провинции блокирует пролив в Эскати. Будь у нас головы на плечах, мы бы просто вернулись и отправились в окружную или в крайнем случае отсиделись бы потихоньку в Ап-Амоди до того времени, когда стихнет звон сабель. Но нет же, нам ведь надо показать, какие мы умные и ловкие, и обойти блокаду. И вот в результате корабль напоролся на скалы, а потом мы наскочили на патруль и теперь сидим на болоте.
– Понятно. Вот уж невезение. Жаль, что я не могу помочь.
– Мне тоже жаль. Но раз не можешь, то ничего не поделаешь. Ну а как ты? Все хорошо?
Алексий – не настоящий, конечно, а тот, которого чувствовал Геннадий – пожал плечами.
– Неплохо. — Умирающий копейщик стал заваливаться на него, и он отступил в сторону. – Плохо лишь то, что почти не высыпаюсь. Знаешь, постоянно какие-то кошмары.
– И у тебя тоже? Те же, что и у меня?
– Нет, нет. После нашей последней встречи началось другое. Постоянно вижу осаду Ап-Эскатоя. Наверное, это как-то связано с Лорданом, хотя не помню, чтобы его там видел. Просто какие-то очень мерзкие подземные тоннели, темнота, проваливающиеся потолки и дерущиеся во мраке люди. Ну, теперь осада закончилась, так что, может быть, и сон прекратится.
– Будем надеяться, – сказал Геннадий, стараясь подпустить в голос нотку сочувствия. – Рад сообщить, что у меня уже…
– Дядя?
Геннадий открыл глаза:
– Что? А, это ты.
Юноша смотрел на него:
– Вы с кем-то разговаривали.
– Да? – Геннадий уклонился от прямого ответа. – Наверное, что-то приснилось. И… хм, что я говорил?
Племянник улыбнулся:
– Понятия не имею. Вы что-то бормотали, мне показалось, на каком-то другом языке. У вас такое часто бывает? Я имею в виду, вы часто разговариваете во сне?
Геннадий нахмурился:
– Откуда же мне знать. Видишь ли, если я о чем-то говорю во сне, то я же не знаю об этом.
Глава 3
– Так это вы, да? – спросил писарь, глядя на Бардаса снизу вверх. – Герой.
На подоконнике сидел скорпион, самка с только что родившимися детенышами, вцепившимися ей в спину. Бардас насчитал девять штук. Самка сделала несколько шажков, остановилась и замерла, настороженно подняв клешни. Писарь то ли ничего не видел, то ли уже не обращал внимания на такие мелочи.
– Это я, – сказал Бардас. – По крайней мере я Бардас Лордан, а называли меня словами и похуже.
Писарь поднял бровь.
– Ну-ну, – сказал он. – Чувство юмора, да? Тогда вы поладите с префектом, у него тоже есть чувство юмора, во всяком случае, он отпускает шуточки. Скорее производитель, чем потребитель, если вы понимаете, что я имею в виду.
Бардас кивнул:
– Спасибо.
Писарь пошевелил длинными ухоженными пальцами.
– Мы здесь тоже слышали о вас, – сказал он. – Вы, конечно, человек интересный. Префект коллекционирует интересных людей. Исследователь человеческой натуры. – Писарь отмахнулся от надоедливой мухи.
Интересный объект для изучения.
– Мне так и говорили.
Самка скорпиона продолжала путь по подоконнику, но писарь уже заметил ее периферийным зрением, подняв полукруглую костяную линейку, лежавшую перед ним на складном столе, приподнялся, подался вперед и нанес сокрушительный удар, в результате которого и самка, и все ее девять отпрысков превратились в бесформенное, размазанное бурое пятно.
– Не беспокойтесь, – сказал писарь, – они не такие опасные, какими их изображают. Конечно, если вас укусят, то на пару дней вы опухнете и больно будет ужасно. Но умирают довольно редко. По крайней мере я помню лишь несколько случаев.
– Приятно слышать, – сказал Бардас.
Писарь вытер линейку о полинявшие обои и положил ее на стол.
– Так, значит, вы когда-то были фехтовальщиком, – задумчиво заметил он. – Я слышал об этом. Вы убивали людей, чтобы решать судебные споры.
– Верно.
– Замечательно. Что ж, полагаю, в таком способе есть свои преимущества: возможно, он справедливее, несомненно, менее болезнен и жесток для участников. Но что касается меня, то я предпочел бы зарабатывать на жизнь иначе.
– Бывают и неплохие моменты, – сказал Бардас.
– Да, наверное, лучше, чем копать тоннели.
– На свете много более интересных занятий.
– Я вам верю. – Писарь поднял со стола небольшой нож с коротким, тонким лезвием и начал подстригать перо. – Вот увидите, префект – человек справедливый, без предрассудков, что в общем-то редкость для армейского офицера. Будьте с ним честны, и он будет честен с вами.
– Буду иметь в виду.
Через окно в комнату просочился аромат какого-то цветка, сильный и сладкий. Наверное, перечная лоза, предположил Лордан, заметивший, что стены префектуры увиты ее побегами. Кроме того, в помещении стоял не совсем свежий запах, исходивший от ароматизированных палочек, которые сжигали, чтобы заглушить другие крепкие, приторные ароматы. На парапете над окном щебетала неизвестная птичка.
– Разумеется, большинство старших офицеров…
Писарь так и не успел закончить предложение, потому что дверь открылась, и в комнату вошел человек в форме. Не глядя на умолкших мужчин, он прошествовал в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Сейчас он вас примет, – сказал писарь и пододвинул к себе лежавшие на столе бумаги.
Бардас поднялся и вошел в кабинет.
Префект был высоким, даже по стандартам Сынов Неба, мужчиной, смуглее большинства из тех, кого Бардас встречал в Ап-Эскатое, что давало основание отнести его к уроженцам внутренних провинций, а следовательно, к избранным. Он был лыс, а бороду подстригал коротко. Верхняя фаланга мизинца на левой руке отсутствовала.
– Бардас Лордан, – сказал префект. Бардас кивнул.
– Садитесь, пожалуйста.
Префект изучающе посмотрел на вошедшего, потом кивком указал на свободный стул.
– У вас должно быть удостоверение от вашего командира в Ап-Эскатое.
Бардас вынул из-за отворота рукава маленький латунный цилиндр и передал префекту. Тот осторожно отвинтил крышку и, подцепив ногтем листок бумаги, извлек его из контейнера.
– Пожалуйста, подождите, – сказал он, разворачивая листок. Лицо его слегка напряглось. – Замечательная карьера. Вы были заместителем командующего в армии Максена.
Бардас кивнул.
– Удивительно. Несколько лет в качестве фехтовальщика – весьма занимательное занятие – и недолгий период службы в звании генерал-полковника в Перимадее. – Префект поднял голову. – Я, конечно, читал об этом. Великолепная оборона, учитывая все обстоятельства. Ну а последний приступ, несомненно, стал возможным только в результате предательства, так что вашей вины нет.
– Спасибо.
– И после этого, – неспешно продолжал префект, – несколько неясная роль в войне между Орденом Шастела и Сконой; ладно, в это мы вдаваться не будем, весьма необычный поворот событий, если верить отчетам. – Он выдержал паузу, но Бардас промолчал, и префект продолжал: – А затем вы записываетесь солдатом и проводите – так, посмотрим, – да, три года, ни больше ни меньше, в шахтах Ап-Эскатоя. Очень, очень достойно, как ни смотри. – Префект снова взглянул на Лордана с совершенно непроницаемым выражением. – Вы стали легендой.
– Я об этом не думал.
Префект еще немного подумал и рассмеялся.
– Нет, конечно, нет. Так, что тут у нас еще? Ах да, ваш брат, Горгас, тот самый Горгас Лордан, организовавший военный переворот в Месоге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80