Очевидно, разбойники попробовали несколько на вкус, выплюнули и растоптали остальные, опасаясь, что какой-нибудь отчаянный голодранец согласится полакомиться ими.
– Вот и все, – вздохнул Хабсурай, командовавший бригадой лесорубов, когда последняя повозка с бревнами остановилась у моста. – Могу твердо сказать, что между этим местом и Голубиной Речкой не осталось ничего выше одуванчика. А если хочешь, чтобы мы пошли дальше, – добавил он, не давая Темраю возможности сказать хоть слово, – то дай нам сопровождение, потому что вчера мы видели разведчиков Лордана в лесу, по ту сторону северной переправы. Так что, если нам нужен лес, за него придется воевать.
День – уже не первый по счету – выдался жаркий, по тропинке, превратившейся в дорогу, поднимались дети с ведрами, чтобы тут же, вылив воду, снова спуститься к каналу. Каменщики еще работали, но дело двигалось медленно. Вообще-то в кланах и не было настоящих каменщиков, кочевникам никогда прежде не доводилось возводить подобные сооружения, выкладывать стены из таких крупных камней. Жара одолевала. Каждый, у кого не было шляпы, импровизировал на свой лад: кто-то набрасывал на плечи и голову мешок, другой напяливал плетеную корзину, в которых булочники разносили хлеб, третий закрывался от палящих лучей знаменем, превращая его в подобие тюрбана. В общем, в ход шло все, захваченное когда-то при разграблении Города и долгое время валявшееся на дне сундуков. Сам Темрай надел подшлемник, купленный перед самой гражданской войной вместе со шлемом у одного торговца с Острова. Носить шлем было невозможно, так что подшлемник из плотного серого войлока оказался единственной из всего комплекта вещью, нашедшей хоть какое-то применение.
Вождь вытер пот с бровей и покачал головой:
– Бессмысленно. Ладно, что есть, то есть, будем довольствоваться имеющимся. Спасибо, вы хорошо поработали.
Люди Хабсурая привезли много леса; запасных бревен вполне хватило бы для постройки небольшого города, но для нужд крепости этого все же было мало. Нижний и средний частокол уже стояли, грозя возможному противнику острыми краями; раздвижной мост был почти закончен, но вот с верхним частоколом возникли проблемы, потому что бревна требовались и для других работ.
Темрай сел на перевернутое ведро. Нужно было придумать какой-то выход. Конечно, ров и земляной вал – неплохая защита, но явно недостаточная, если Бардас Лордан извлек урок из полученного опыта и научился пользоваться требушетами. Недостающие бревна можно заменить либо дерном, либо камнями, но и то, и другое требует дополнительных затрат времени и труда и не гарантирует надежности. Преимущество дерна заключалось в том, что его вполне хватило бы для возведения достаточно высокой и толстой стены, но время… Что касается камня, то здесь и там виднелись несколько гранитных глыб, из которых можно было бы построить с полдюжины ворот и башен, но и только. В случае острой необходимости материал пришлось бы искать где-то за пределами лагеря или устраивать каменоломню здесь.
Сидя на ведре, ничего не решишь. Темрай встал – с каких это пор у меня так болят колени? Старею?— и осторожно переступил через бревно. Люди Хабсурая как раз поднимали последние столбы с помощью большого крана. Несмотря на усталость и отвратительное настроение, вождь невольно остановился, наблюдая за тем, как покачивается в воздухе громадный ствол столетнего дуба.
Мы научились столь многому, мы столько умеем, когда только успели? Если бы у нас было будущее, какое это было бы будущее…
А потом кран сломался. Позднее, осматривая его, инженеры пришли к выводу, что подкос, поддерживающий перекладину, с которой свисал противовес, был выбит из паза и не выдержал напряжения. Противовес грохнулся о землю, а бревно, всего несколько секунд назад висевшее высоко над головой и казавшееся легкой палочкой, выскользнуло из петли, поболталось на другой и наконец, словно сделав выбор или обнаружив цель, устремилось вниз. Прямо на Темрая, который по какой-то непонятной причине застыл как вкопанный…
Кто-то прыгнул на вождя и сбил его с ног как раз в тот момент, когда более тяжелый конец врезался в землю примерно в том самом месте, где только что стоял Темрай. Он попытался поднять голову, но чья-то рука ткнула его лицом в грязь, и в это время бревно упало во всю длину, зацепив основание крана.
– Ты в порядке? – Голос был знакомый и звучал обеспокоенно. – Темрай? Тебя не задело?
– М-м. – Он подтянул руки к груди, уперся и тяжело приподнялся. В рот набилась грязь. Он сплюнул. – Спасибо. – Лицо человека, спасшего его от смерти, появилось откуда-то сбоку. – Дассаскай? Это ты?
– Да, я, – ответил Дассаскай. – Похоже, у меня выбито плечо. Досадно, у меня еще куча дел, надо ощипать пару гусей.
Темрай медленно встал на ноги. Отовсюду бежали люди, кто-то кричал.
– Все в порядке, – громко, чтобы все слышали, крикнул он. – Я не пострадал. Никто не пострадал.
– Говори за себя, – проворчал Дассаскай. Темрай протянул руку и помог ему подняться.
– Уже во второй раз. У тебя, похоже, есть особенный дар, ты появляешься тогда, когда мне грозит смерть.
– Неужели? – Дассаскай повел плечом и вскрикнул от боли. – Ну, если так, то можешь выразить свою благодарность не только словами. Пошли кого-нибудь убить двух-трех гусей. Да и моим плечом было бы неплохо кому-то заняться. А что, я сказал что-то смешное? Темрай покачал головой:
– Ты ведь долго прожил в Ап-Эскатое, не правда ли?
– Верно, – ответил Дассаскай. – Если уж на то пошло, почти всю свою взрослую жизнь.
– Я так и думал. Полагаю, ты и мы по-разному представляем себе того, кто мог бы заняться твоим плечом. Я лишь предупреждаю тебя на всякий случай.
Дассаскай хмыкнул и улыбнулся:
– Даже твои лекари, при всем их невежестве, должны знать, как вправляется вывихнутое плечо. Если они при этом зарежут парочку гусей, я возражать не буду.
– Вот и хорошо. Я лишь хотел, чтобы ты знал, что тебя ждет, а дальше смотри сам.
В итоге все оказалось не так уж и страшно: резкий поворот, заставивший Дассаская завопить от боли, и все.
– Жить будешь, – заверил пострадавшего костоправ и, повернувшись к Темраю, добавил: – Ему надо немного отдохнуть, хотя бы день-два. Чем он занимается?
– Гусями, – ответил вождь. Костоправ кивнул:
– Ясно, постоянно повторяющиеся движения руки и плеча. Хорошего мало. Пусть кто-нибудь поработает вместо него, это можно устроить?
– Конечно, – ответил Темрай. – Если бы все было так же легко…
Найти добровольца, однако, оказалось делом совсем не простым: никто не хотел убивать гусей и щипать перо, и в конце концов вождю пришлось применить власть и назначить нескольких человек, чтобы они посменно исполняли обязанности Дассаская, но и это не остановило поток жалоб. Устав их выслушивать, вождь вернулся в палатку, где обнаружил своего спасителя, лежавшего на его кровати – Тилден как раз ушла, чтобы проверить работу войлочников.
– Ну как? Не болит?
– Болит, – с усмешкой ответил Дассаскай. – Или ты думал, что я скажу «нет, нет, все отлично» и упущу, может быть, единственную возможность выманить милость у главы государства.
Темрай улыбнулся.
– Чувствуй себя как дома, – предложил он. – Как я уже сказал, ты спас меня сегодня во второй раз. Я твой должник. Ты у меня вроде как ангел-хранитель.
– У меня своя корысть. Признаться, чертовы гуси изрядно мне надоели, а другого способа отдохнуть от них на ум не пришло.
В палатке было прохладно и уютно, не то что на улице, и вождь вспомнил, что не отдыхал уже по меньшей мере тридцать шесть часов.
– Не выпьешь со мной? Я хочу кое о чем тебя спросить.
– О чем же?
Темрай открыл кувшин и подошел к кровати.
– О блинах, оладьях. Ты случайно не унаследовал от дяди его рецепт?
Дассаскай рассмеялся:
– Рецепт? Он довольно-таки прост – яйца, мука, вода и немного гусиного жира, чтобы смазать сковородку, дядя сам много раз рассказывал мне о своих рецептах. Правда, редко им следовал.
– Вот как?
Да, такой уж он был человек. – Дассаскай взял предложенную вождем чашку. – Хотел делать все сам, не терпел конкуренции. Если бы кто-то другой пек блины лучше, он перестал бы ими заниматься. Впрочем, я его не виню, если у тебя что-то получается лучше, чем у других, то с какой стати обучать кого-то премудростям ремесла? За свое место надо держаться.
– Наверное, ты прав, – сказал вождь. – И все же на его месте я бы не умер, не передав кому-то секрет профессии.
– Но ты же не на его месте, – ответил Дассаскай. – Дядя был совсем другой человек. Уверен, он хотел, чтобы люди и через много лет покачивали головами и говорили: «Да, никто не делает таких оладий, как старина Дондай-гусятник». Люди запоминают такие вещи, а для дяди важно было шагнуть в бессмертие, оставить по себе память, как о каком-нибудь великом поэте. Хотя поэт – это совсем другое. В конце концов, мало кому есть дело до поэзии. Но очень многие любят вкусно поесть. Согласен?
– Понимаю, – совершенно серьезно сказал Темрай. – Знаешь, если следовать твоей логике, вместо того чтобы завоевывать Перимадею, мне бы следовало овладеть искусством кулинара? Тогда, по-твоему, обо мне бы помнили?
Дассаскай зевнул.
– Вполне возможно. Прежде всего, это дело куда более надежное. Не обижайся. Но ведь может так случиться, что тебя запомнят лишь потому, что ты был убит Бардасом Лорданом и Империей. Тоже бессмертие, только не очень приятное. Зато если тебя будут вспоминать за блинчики, то лишь потому, что ни у кого больше таких вкусных не было. – Он вздохнул. – Ты же ведь этого хочешь, правда? Получить бессмертие?
– Не совсем, – ответил Темрай. – Нет, я не скажу, что мне и в голову не приходила такая мысль, конечно, я об этом думал и, кстати, совсем недавно, когда наблюдал за тем, как поднимают бревна. Если бы лет через сто обо мне вспоминали как о человеке, который повернул наш народ к другой жизни, при которой появились наши собственные мастера, инженеры, мне было бы приятно. Но если даже такое и случится, если меня помянут через сто лет добрым словом, я-то ведь этого не услышу. Я буду мертв, а мертвым на все наплевать.
Дассаскай снова зевнул и заморгал.
– Очень здравое отношение к жизни в данных обстоятельствах. Хотелось бы мне знать, думает ли об этом Бардас Лордан. Сейчас он воспринимается людьми как человек, потерявший Перимадею. Думаешь, его это тревожит? Думаешь, он попытается изменить мнение о себе? Или ему все равно?
– Ты уже дважды упомянул о нем, – спокойно заметил Темрай. – Почему?
– Не знаю. – Дассаскай пожал плечами. – Никакой особой причины нет.
Темрай почесал затылок.
– А ты не пытаешься меня подстрекать, а? Или проверить?
– Зачем мне это?
– Трудно сказать. Может быть, тебя интересует, есть ли у меня слабые места, может, ты хочешь узнать, побледнею я или задрожу, когда услышу его имя. Наверное, шпионам важно знать именно такого рода вещи.
– Не совсем. – Дассаскай протянул чашку за добавкой. – Насколько я знаю – мне приходится лишь догадываться, как ты понимаешь, – шпионов интересуют другие вещи, им нужны твердые факты: передвижение войск, диспозиции, планы наземных укреплений, зоны поражения. А то, о чем говоришь ты, сражение выиграть не поможет.
– Да, ты прав. Кстати, а ты действительно шпион? Или это только слухи?
– Нет, я не шпион.
– Ну и ладно. Поверю на слово.
Дассаскай наклонил голову.
– Спасибо. Раз уж заговорили… У тебя есть шпионы во вражеской армии? Мне просто интересно.
– Вообще-то нет, – ответил вождь.
– А если бы и были, ты мне не сказал бы, да? Чтобы я не сообщил об этом в своем следующем донесении?
– Вот именно. Теперь моя очередь. Скажи, зачем ты явился сюда после падения Ап-Эскатоя? Всем же ясно, что наша жизнь не для тебя.
– Лишь из-за того, что люди относятся ко мне с подозрением. Меня же считают шпионом.
Темрай поджал губы.
– Отчасти это так. Но дело не в том, ты и ведешь себя, как чужой. У тебя было столько возможностей уехать куда угодно – на Остров, в Коллеон, в Аузиру. Мог бы уехать на восток или остаться возле Ап-Эскатоя, подождать, пока его отстоят заново. Или город тебе тоже не по вкусу?
Дассаскай засмеялся:
– Не знаю, с чего ты взял, что я мог бы уехать куда угодно. Во-первых, я все потерял после крушения Ап-Эскатоя. Последние деньги ушли, чтобы добраться сюда, да и то в конце пришлось идти пешком.
– Ладно, пусть так, – согласился Темрай, – но если для тебя добраться куда бы то ни было уже большое достижение, почему ты не направился, преодолевая огромные препятствия и совершая героические подвиги, в какой-нибудь город, туда, где можно принимать ванну, где не надо таскать с собой воду для бритья, где нет пыли, грязи и гусей. Зачем тебе эта дикость? Я хочу сказать, что перед тем, как попасть сюда, ты прошел через несколько прекрасных городов. Что тебя так влекло сюда?
– Гуси, – ответил Дассаскай. – Всю жизнь я втайне мечтал о том, чтобы копаться в гусином дерьме и скручивать шеи гусям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Вот и все, – вздохнул Хабсурай, командовавший бригадой лесорубов, когда последняя повозка с бревнами остановилась у моста. – Могу твердо сказать, что между этим местом и Голубиной Речкой не осталось ничего выше одуванчика. А если хочешь, чтобы мы пошли дальше, – добавил он, не давая Темраю возможности сказать хоть слово, – то дай нам сопровождение, потому что вчера мы видели разведчиков Лордана в лесу, по ту сторону северной переправы. Так что, если нам нужен лес, за него придется воевать.
День – уже не первый по счету – выдался жаркий, по тропинке, превратившейся в дорогу, поднимались дети с ведрами, чтобы тут же, вылив воду, снова спуститься к каналу. Каменщики еще работали, но дело двигалось медленно. Вообще-то в кланах и не было настоящих каменщиков, кочевникам никогда прежде не доводилось возводить подобные сооружения, выкладывать стены из таких крупных камней. Жара одолевала. Каждый, у кого не было шляпы, импровизировал на свой лад: кто-то набрасывал на плечи и голову мешок, другой напяливал плетеную корзину, в которых булочники разносили хлеб, третий закрывался от палящих лучей знаменем, превращая его в подобие тюрбана. В общем, в ход шло все, захваченное когда-то при разграблении Города и долгое время валявшееся на дне сундуков. Сам Темрай надел подшлемник, купленный перед самой гражданской войной вместе со шлемом у одного торговца с Острова. Носить шлем было невозможно, так что подшлемник из плотного серого войлока оказался единственной из всего комплекта вещью, нашедшей хоть какое-то применение.
Вождь вытер пот с бровей и покачал головой:
– Бессмысленно. Ладно, что есть, то есть, будем довольствоваться имеющимся. Спасибо, вы хорошо поработали.
Люди Хабсурая привезли много леса; запасных бревен вполне хватило бы для постройки небольшого города, но для нужд крепости этого все же было мало. Нижний и средний частокол уже стояли, грозя возможному противнику острыми краями; раздвижной мост был почти закончен, но вот с верхним частоколом возникли проблемы, потому что бревна требовались и для других работ.
Темрай сел на перевернутое ведро. Нужно было придумать какой-то выход. Конечно, ров и земляной вал – неплохая защита, но явно недостаточная, если Бардас Лордан извлек урок из полученного опыта и научился пользоваться требушетами. Недостающие бревна можно заменить либо дерном, либо камнями, но и то, и другое требует дополнительных затрат времени и труда и не гарантирует надежности. Преимущество дерна заключалось в том, что его вполне хватило бы для возведения достаточно высокой и толстой стены, но время… Что касается камня, то здесь и там виднелись несколько гранитных глыб, из которых можно было бы построить с полдюжины ворот и башен, но и только. В случае острой необходимости материал пришлось бы искать где-то за пределами лагеря или устраивать каменоломню здесь.
Сидя на ведре, ничего не решишь. Темрай встал – с каких это пор у меня так болят колени? Старею?— и осторожно переступил через бревно. Люди Хабсурая как раз поднимали последние столбы с помощью большого крана. Несмотря на усталость и отвратительное настроение, вождь невольно остановился, наблюдая за тем, как покачивается в воздухе громадный ствол столетнего дуба.
Мы научились столь многому, мы столько умеем, когда только успели? Если бы у нас было будущее, какое это было бы будущее…
А потом кран сломался. Позднее, осматривая его, инженеры пришли к выводу, что подкос, поддерживающий перекладину, с которой свисал противовес, был выбит из паза и не выдержал напряжения. Противовес грохнулся о землю, а бревно, всего несколько секунд назад висевшее высоко над головой и казавшееся легкой палочкой, выскользнуло из петли, поболталось на другой и наконец, словно сделав выбор или обнаружив цель, устремилось вниз. Прямо на Темрая, который по какой-то непонятной причине застыл как вкопанный…
Кто-то прыгнул на вождя и сбил его с ног как раз в тот момент, когда более тяжелый конец врезался в землю примерно в том самом месте, где только что стоял Темрай. Он попытался поднять голову, но чья-то рука ткнула его лицом в грязь, и в это время бревно упало во всю длину, зацепив основание крана.
– Ты в порядке? – Голос был знакомый и звучал обеспокоенно. – Темрай? Тебя не задело?
– М-м. – Он подтянул руки к груди, уперся и тяжело приподнялся. В рот набилась грязь. Он сплюнул. – Спасибо. – Лицо человека, спасшего его от смерти, появилось откуда-то сбоку. – Дассаскай? Это ты?
– Да, я, – ответил Дассаскай. – Похоже, у меня выбито плечо. Досадно, у меня еще куча дел, надо ощипать пару гусей.
Темрай медленно встал на ноги. Отовсюду бежали люди, кто-то кричал.
– Все в порядке, – громко, чтобы все слышали, крикнул он. – Я не пострадал. Никто не пострадал.
– Говори за себя, – проворчал Дассаскай. Темрай протянул руку и помог ему подняться.
– Уже во второй раз. У тебя, похоже, есть особенный дар, ты появляешься тогда, когда мне грозит смерть.
– Неужели? – Дассаскай повел плечом и вскрикнул от боли. – Ну, если так, то можешь выразить свою благодарность не только словами. Пошли кого-нибудь убить двух-трех гусей. Да и моим плечом было бы неплохо кому-то заняться. А что, я сказал что-то смешное? Темрай покачал головой:
– Ты ведь долго прожил в Ап-Эскатое, не правда ли?
– Верно, – ответил Дассаскай. – Если уж на то пошло, почти всю свою взрослую жизнь.
– Я так и думал. Полагаю, ты и мы по-разному представляем себе того, кто мог бы заняться твоим плечом. Я лишь предупреждаю тебя на всякий случай.
Дассаскай хмыкнул и улыбнулся:
– Даже твои лекари, при всем их невежестве, должны знать, как вправляется вывихнутое плечо. Если они при этом зарежут парочку гусей, я возражать не буду.
– Вот и хорошо. Я лишь хотел, чтобы ты знал, что тебя ждет, а дальше смотри сам.
В итоге все оказалось не так уж и страшно: резкий поворот, заставивший Дассаская завопить от боли, и все.
– Жить будешь, – заверил пострадавшего костоправ и, повернувшись к Темраю, добавил: – Ему надо немного отдохнуть, хотя бы день-два. Чем он занимается?
– Гусями, – ответил вождь. Костоправ кивнул:
– Ясно, постоянно повторяющиеся движения руки и плеча. Хорошего мало. Пусть кто-нибудь поработает вместо него, это можно устроить?
– Конечно, – ответил Темрай. – Если бы все было так же легко…
Найти добровольца, однако, оказалось делом совсем не простым: никто не хотел убивать гусей и щипать перо, и в конце концов вождю пришлось применить власть и назначить нескольких человек, чтобы они посменно исполняли обязанности Дассаская, но и это не остановило поток жалоб. Устав их выслушивать, вождь вернулся в палатку, где обнаружил своего спасителя, лежавшего на его кровати – Тилден как раз ушла, чтобы проверить работу войлочников.
– Ну как? Не болит?
– Болит, – с усмешкой ответил Дассаскай. – Или ты думал, что я скажу «нет, нет, все отлично» и упущу, может быть, единственную возможность выманить милость у главы государства.
Темрай улыбнулся.
– Чувствуй себя как дома, – предложил он. – Как я уже сказал, ты спас меня сегодня во второй раз. Я твой должник. Ты у меня вроде как ангел-хранитель.
– У меня своя корысть. Признаться, чертовы гуси изрядно мне надоели, а другого способа отдохнуть от них на ум не пришло.
В палатке было прохладно и уютно, не то что на улице, и вождь вспомнил, что не отдыхал уже по меньшей мере тридцать шесть часов.
– Не выпьешь со мной? Я хочу кое о чем тебя спросить.
– О чем же?
Темрай открыл кувшин и подошел к кровати.
– О блинах, оладьях. Ты случайно не унаследовал от дяди его рецепт?
Дассаскай рассмеялся:
– Рецепт? Он довольно-таки прост – яйца, мука, вода и немного гусиного жира, чтобы смазать сковородку, дядя сам много раз рассказывал мне о своих рецептах. Правда, редко им следовал.
– Вот как?
Да, такой уж он был человек. – Дассаскай взял предложенную вождем чашку. – Хотел делать все сам, не терпел конкуренции. Если бы кто-то другой пек блины лучше, он перестал бы ими заниматься. Впрочем, я его не виню, если у тебя что-то получается лучше, чем у других, то с какой стати обучать кого-то премудростям ремесла? За свое место надо держаться.
– Наверное, ты прав, – сказал вождь. – И все же на его месте я бы не умер, не передав кому-то секрет профессии.
– Но ты же не на его месте, – ответил Дассаскай. – Дядя был совсем другой человек. Уверен, он хотел, чтобы люди и через много лет покачивали головами и говорили: «Да, никто не делает таких оладий, как старина Дондай-гусятник». Люди запоминают такие вещи, а для дяди важно было шагнуть в бессмертие, оставить по себе память, как о каком-нибудь великом поэте. Хотя поэт – это совсем другое. В конце концов, мало кому есть дело до поэзии. Но очень многие любят вкусно поесть. Согласен?
– Понимаю, – совершенно серьезно сказал Темрай. – Знаешь, если следовать твоей логике, вместо того чтобы завоевывать Перимадею, мне бы следовало овладеть искусством кулинара? Тогда, по-твоему, обо мне бы помнили?
Дассаскай зевнул.
– Вполне возможно. Прежде всего, это дело куда более надежное. Не обижайся. Но ведь может так случиться, что тебя запомнят лишь потому, что ты был убит Бардасом Лорданом и Империей. Тоже бессмертие, только не очень приятное. Зато если тебя будут вспоминать за блинчики, то лишь потому, что ни у кого больше таких вкусных не было. – Он вздохнул. – Ты же ведь этого хочешь, правда? Получить бессмертие?
– Не совсем, – ответил Темрай. – Нет, я не скажу, что мне и в голову не приходила такая мысль, конечно, я об этом думал и, кстати, совсем недавно, когда наблюдал за тем, как поднимают бревна. Если бы лет через сто обо мне вспоминали как о человеке, который повернул наш народ к другой жизни, при которой появились наши собственные мастера, инженеры, мне было бы приятно. Но если даже такое и случится, если меня помянут через сто лет добрым словом, я-то ведь этого не услышу. Я буду мертв, а мертвым на все наплевать.
Дассаскай снова зевнул и заморгал.
– Очень здравое отношение к жизни в данных обстоятельствах. Хотелось бы мне знать, думает ли об этом Бардас Лордан. Сейчас он воспринимается людьми как человек, потерявший Перимадею. Думаешь, его это тревожит? Думаешь, он попытается изменить мнение о себе? Или ему все равно?
– Ты уже дважды упомянул о нем, – спокойно заметил Темрай. – Почему?
– Не знаю. – Дассаскай пожал плечами. – Никакой особой причины нет.
Темрай почесал затылок.
– А ты не пытаешься меня подстрекать, а? Или проверить?
– Зачем мне это?
– Трудно сказать. Может быть, тебя интересует, есть ли у меня слабые места, может, ты хочешь узнать, побледнею я или задрожу, когда услышу его имя. Наверное, шпионам важно знать именно такого рода вещи.
– Не совсем. – Дассаскай протянул чашку за добавкой. – Насколько я знаю – мне приходится лишь догадываться, как ты понимаешь, – шпионов интересуют другие вещи, им нужны твердые факты: передвижение войск, диспозиции, планы наземных укреплений, зоны поражения. А то, о чем говоришь ты, сражение выиграть не поможет.
– Да, ты прав. Кстати, а ты действительно шпион? Или это только слухи?
– Нет, я не шпион.
– Ну и ладно. Поверю на слово.
Дассаскай наклонил голову.
– Спасибо. Раз уж заговорили… У тебя есть шпионы во вражеской армии? Мне просто интересно.
– Вообще-то нет, – ответил вождь.
– А если бы и были, ты мне не сказал бы, да? Чтобы я не сообщил об этом в своем следующем донесении?
– Вот именно. Теперь моя очередь. Скажи, зачем ты явился сюда после падения Ап-Эскатоя? Всем же ясно, что наша жизнь не для тебя.
– Лишь из-за того, что люди относятся ко мне с подозрением. Меня же считают шпионом.
Темрай поджал губы.
– Отчасти это так. Но дело не в том, ты и ведешь себя, как чужой. У тебя было столько возможностей уехать куда угодно – на Остров, в Коллеон, в Аузиру. Мог бы уехать на восток или остаться возле Ап-Эскатоя, подождать, пока его отстоят заново. Или город тебе тоже не по вкусу?
Дассаскай засмеялся:
– Не знаю, с чего ты взял, что я мог бы уехать куда угодно. Во-первых, я все потерял после крушения Ап-Эскатоя. Последние деньги ушли, чтобы добраться сюда, да и то в конце пришлось идти пешком.
– Ладно, пусть так, – согласился Темрай, – но если для тебя добраться куда бы то ни было уже большое достижение, почему ты не направился, преодолевая огромные препятствия и совершая героические подвиги, в какой-нибудь город, туда, где можно принимать ванну, где не надо таскать с собой воду для бритья, где нет пыли, грязи и гусей. Зачем тебе эта дикость? Я хочу сказать, что перед тем, как попасть сюда, ты прошел через несколько прекрасных городов. Что тебя так влекло сюда?
– Гуси, – ответил Дассаскай. – Всю жизнь я втайне мечтал о том, чтобы копаться в гусином дерьме и скручивать шеи гусям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80