Сам он вместе с другими штабными офицерами сидел у стены в стороне от овального стола в центре помещения. Он был всего лишь контр-адмиралом и мог претендовать на место за этим столом не больше чем сидевший рядом с ним молоденький лейтенант.
Этот достойный юноша, кажется, полностью разделял мысли своего начальника. Кевин Сандерс, с его светло-рыжеватыми волосами и резкими чертами лица, как всегда походил на лисенка, но когда он повернулся к Леблану и заговорил, тот заметил, что озорные глаза лейтенанта потускнели, а его привычно дружелюбный голос звучит очень подавленно.
— Как все изменилось! — пробормотал Сандерс.
До Леблана не сразу дошло, что имеет в виду молодой лейтенант, но потом он вспомнил, что полтора года назад Сандерс, еще в чине мичмана, присутствовал в этом же зале на первом заседании Объединенного комитета начальников штабов Великого Союза. Тогда он еще не работал в группе «экспертов по „паукам“« под руководством Леблана. Впрочем, тогда этой группы еще не существовало, и непосредственным начальником Сандерса была капитан Мидори Зайцефф, возглавлявшая разведывательный отдел при Иване Антонове, избранном председателем Объединенного комитета.
Теперь и Мидори Зайцефф, и сам Иван Антонов, и сотни тысяч других землян, отправившихся на борту кораблей Второго флота навстречу своей гибели, превратились в щепотки пыли, развеянной в бескрайних безднах Вселенной.
— Да, сейчас все по-другому, — шепотом ответил Леблан, изучая собравшихся вокруг овального стола.
За ним сидели лишь двое из числа начальников штабов, виденных Сандерсом на первом заседании: адмирал Ттаржан, представляющий союзную землянам звездную нацию «змееносцев», и председатель Норак, руководивший военно-космическим флотом гормов — звездной нации, находившейся в тесных, но не вполне понятных землянам отношениях с орионцами. Земную Федерацию теперь представляла командующая ее Вооруженными силами Эллен Макгрегор. Остальные места за столом занимали другие высшие офицеры. Адмирал Реймонд Прескотт, который должен был возглавить наступление из Зефрейна, сидел рядом с девяносто первым мелким клыком Орионского Хана Заарнаком’Тельмасой, которому предстояло командовать авианосцами во флоте Прескотта. Кроме того, он был «вилькшатом» — братом по крови Прескотта, вторым из землян удостоившегося такой близкой дружбы, зачастую связывавшей великих орионских воинов. Напротив них сидел еще один орионец — десятый великий клык Орионского Хана Корааз’Хинак, только что прибывший из Шанака, где он командовал Третьим орионским флотом, ведущим позиционную войну в Киленской цепочке звездных систем. Рядом с ним сидел адмирал флота Оскар Петерсен из Фортификационного командования Земной Федерации, возглавляющий оборону системы альфа Центавра, а в конце стола… Леблан не мог оторвать глаз от сидевшего там человека, а уже пришедший в себя Сандерс хихикнул в свойственной ему непринужденной манере.
— Никогда не видел за одним столом столько важных персон, — задумчиво проговорил он. — Мне кажется, совокупный вес звезд у них на погонах вот-вот достигнет критической массы.
Не услышав ответа Леблана на свою остроту, Сандерс посмотрел на своего начальника и проследил, куда направлен его пристальный взгляд, а смотрел Леблан на адмирала Муракуму.
У Ванессы Муракумы были рыжие волосы и зеленые глаза, унаследованные ею от ирландских предков. Она выросла на планете с низкой силой тяжести, и ее фигура казалась не просто стройной, а сверхъестественно хрупкой и изящной.
— Да, да, — еле слышно пробормотал Сандерс, думая о чем-то своем.
В самом начале войны Ванессу Муракуму в страшной спешке назначили командующей силами, защищавшими земные звездные системы в цепочке Скопления Ромул. После нескольких кошмарных сражений, сопровождавшихся огромными человеческими жертвами, ей удалось остановить паучью лавину. Но перед этим ей пришлось бесконечно отступать из одной звездной системы в другую перед паучьими эскадрами, подавлявшими союзников численным превосходством. Она все время чувствовала себя прижатой к стенке и не могла забыть о злополучных мирных жителях, чьей единственной защитой были ее гибнущие корабли. Сандерс понимал, что ему никогда не постичь до конца отчаяние и ужас, наполнявшие душу Ванессы Муракумы при виде огромных полчищ паучьих кораблей, сметавших все на своем пути и неудержимо приближавшихся к планетам, чтобы пожрать их жителей, защищать которых она присягала. И все же она устояла перед паучьей лавиной и даже умудрилась остановить ее. При этом она чуть не погибла, получив за это орден Золотого Льва, кавалерам которого должны первыми отдавать честь все офицеры ВКФ Земной Федерации, независимо от их звания. Во время этих страшных испытаний плечом к плечу с ней сражался начальник разведотдела ее штаба капитан Марк Леблан, единственный разведчик во всем ВКФ Земной Федерации с такой неудержимой фантазией, что у него был хотя бы небольшой шанс понять, что же представляют собой «пауки».
Сандерс заметил, что Ванесса Муракума, на мгновение встретившись глазами с контр-адмиралом Лебланом, едва заметно улыбнулась.
Лейтенант снова взглянул на Леблана и увидел, что тот тоже улыбается. Неужели то, что говорят о Леблане и Ванессе Муракуме, правда?! Впрочем, Леблан, кажется, не скрывает свои чувства…
— Да, — все еще улыбаясь, согласился Леблан. — Здесь действительно множество звезд и других бирюлек на инопланетных погонах. А ведь и это еще не все!
— Встать! Смирно! — скомандовал стоявший у дверей офицер космического десанта.
Все встали, и в зал вошел председатель Объединенного комитета начальников штабов владетель Тальфон Ктаар’Зартан. У него была грациозная походка хищного зверя, типичная для народа Зеерлику’Валханайи, представителей которого земляне упорно называли «орионцами», потому что центр его космической империи приходился именно на это созвездие.
Волосяной покров большинства орионцев, не исключая Заарнака и Корааза, был рыжеватым или красновато-коричневым. Однако гены отпрысков благороднейших родов Орионского Ханства обычно награждали их иссиня-черным мехом, который был у Ктаара чернее ночи. В нем уже поблескивала седина, но владетель Тальфон все равно напоминал загадочное божество смерти в облике черной пантеры. Именно такое впечатление он и производил на большинство землян, не исключая тех, кто был хорошо знаком с орионцами. После же провала операции «Дихлофос» вид Ктаара стал особенно зловещим.
Все слышали о реакции Ктаара на известие о судьбе Ивана Антонова, или Иваана’Зартана, как его тоже можно было называть, потому что он первым из землян удостоился чести стать «вилькшатом» орионского воина. Ктаар’Зартан породнился с ним в разгар Фиванской войны, когда Антонов разрешил орионцу служить под его началом в ВКФ Земной Федерации, посочувствовав его желанию отомстить коварным убийцам своего двоюродного брата Харданиша’Зартана. Узнав, что флагмана Антонова нет в списке кое-как доковылявших до альфы Центавра потрепанных остатков Второго флота, орионец не издал душераздирающего вопля, которого мог ожидать от него любой неискушенный землянин, введенный в заблуждение его почти кошачьей физиономией, венчавшей, как ни странно, почти человеческое непропорционально длинноногое тело. Ктаар вообще не издал ни звука и не пошевелился. Вместо этого он превратился в сгусток твердой, как кремень, черной лавы, несущей смерть и отмщение.
С тех пор орионец немного успокоился и вновь вел себя с прежней непринужденностью, выработавшейся за шестьдесят лет близкого общения с землянами. Вот и сейчас он спокойно занял место во главе стола, унаследованное им у своего брата по крови, и заговорил с собравшимися.
— Господа офицеры, прошу садиться, — сказал он на великом языке орионцев, чьи речевые органы были совершенно не приспособлены для звуков стандартного английского. Впрочем, люди были тоже не в состоянии говорить на литературном орионском. Ни одному орионцу так никогда и не удалось заговорить на английском, а среди людей лишь немногие личности, одаренные такой обостренной способностью к звукоподражанию, какая была у Реймонда Прескотта, научились воспроизводить орионские звуки. Однако и люди, и орионцы могли научиться понимать друг друга. Вот и теперь многие из присутствовавших землян, включая Леблана и Сандерса, поняли слова Ктаара. Остальные же — включая Ванессу Муракуму, которая умела читать по-орионски, но из-за отсутствия музыкального слуха не улавливала смыслоразличительную разницу тонов в орионской речи, — воспользовались наушниками, в которых звучали голоса переводчиков.
Великий Союз испытывал острую потребность в системах связи между земными и орионскими военно-космическими соединениями. В страшной спешке уже разрабатывалось несколько новых англо-орионских программ компьютерного перевода, но они были еще далеки от совершенства, требовали огромной компьютерной памяти и годились только для планет, больших космических крепостей и самых крупных кораблей, где имелось свободное место для горы дополнительных приборов.
Кроме того, эти программы переводили услышанное почти буквально, а буквальный перевод с орионского на английский обычно превращался в тарабарщину. Именно поэтому на таких важных совещаниях, как сегодняшнее, использовали живых переводчиков, чье мастерство исключало недоразумения. Постоянная работа над программами компьютерного перевода, особенно со стороны орионцев, слывших лучшими кибернетиками в известной части галактики, должна была постепенно решить эту проблему. Судя по последним результатам, прорыв был не за горами, но пока компьютеры использовались лишь в тех случаях, когда ситуация допускала неточности в переводе.
— Я приветствую владетеля Хинака, владетеля Тельмасу и адмирраала Мурракууму, а также офицеров их штабов, — продолжал Ктаар. — Мы пригласили вас сюда, чтобы довести до сведения командующих нашими крупнейшими соединениями сегодняшнее состояние союзных военно-космических флотов и наши планы на будущее. Вы уже знаете, что за нынешним заседанием последует множество встреч и совещаний. Сегодня же мы преследуем две цели. Прежде всего хочу сообщить вам, что шестимесячный период бездействия подходит к концу.
Собравшиеся, приготовившиеся к пространным рассуждениям общего характера, оживились, а Ктаар улыбнулся, пряча острые клыки.
— Причины этого бездействия хорошо известны, — добавил он.
Леблану пришли в голову прежние мысли, и у него опять защемило сердце, стоило ему понять, на какие трагические события намекает Ктаар.
Кроме того, Леблану было все еще странно видеть орионца на месте председателя Объединенного комитета начальников штабов, которое не так давно совершенно естественным образом предназначалось бы представителю землян как самой развитой и мощной в промышленном и военном отношении звездной нации. Теперь ВКФ Земной Федерации был повержен, и в его непобедимость, к собственному ужасу, перестали верить сами земляне. Конечно, колоссальные кораблестроительные мощности Индустриальных Миров Земной Федерации никуда не делись и возрождение ВКФ Земной Федерации уже началось. Однако инициатива в проведении любых операций, задуманных Великим Союзом, временно перешла к орионцам. Поэтому председателем Объединенного комитета и стал всеми уважаемый и имеющий беспрецедентный опыт общения с землянами Ктаар’Зартан.
Тем временем орионец продолжал говорить на своем языке, который один не в меру остроумный землянин как-то сравнил с воплями котов, совокупляющихся под аккомпанемент волынок, и Леблан стал внимательно слушать.
— Не буду вдаваться в предысторию нынешней ситуации. Вместо этого на сегодняшнем вступительном заседании я познакомлю вас с выводами, к которым пришли наши разведчики, изучив обломки кораблей противника, оставшиеся в Центавре после его неудачного штурма «шаафуками». Прошу вас, адмирраал Леблаан!
Леблан встал, машинально пригладил волосы на лысеющем черепе и поправил бороду, которую вырастил вместо поредевшей шевелюры. Он нажал несколько кнопок на пульте дистанционного управления, и в воздухе над столом повисло голографическое изображение боевого корабля.
Раздались испуганные возгласы, за которыми последовало гробовое молчание.
— Дамы и господа, этот новый тип паучьего корабля Бюро кораблестроения назвало «монитором», — не тратя времени на вступительные замечания, сказал Леблан. — Вы, наверное, уже видели его изображения, созданные компьютерами на основе информации, собранной датчиками кораблей Второго флота.
Услышав эти слова, Реймонд Прескотт, доставивший эти данные в альфу Центавра, содрогнулся.
— Однако, — продолжал Леблан, — раньше в нашем распоряжении были лишь догадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106