Санглант стоял в нерешительности, затем осторожно коснулся шлема, как будто это была ядовитая змея. Он пропустил пальцы в прорези для глаз и поднял его, начал внимательно осматривать со всех сторон — изображение дракона, крылья, плавно охватывающие изгибы шлема, блестящий лик, смущающий взглядом своего противника. Захария не мог понять выражения лица принца, какими бы сильными ни были его эмоции, он держал их под контролем. Не произнося ни слова, он взял шлем в руку жестом, который помнило скорее его тело, чем разум, и поспешно вышел из зала, ни на кого не оглядываясь и не извиняясь. Он просто вышел, с таким выражением на лице, как будто только что увидел своих дорогих товарищей в тот миг, когда у него не было возможности спасти даже одного из них.
А он видел, не так ли? Захария слышал от солдат Фалька историю Гента, которую они рассказывали, когда принца не было рядом.
Не потому ли солдаты следовали за ним с открытыми сердцами? Потому что он тоже дарил им свое сердце? Принц Санглант знал имена и истории всех солдат своей свиты. Ни один из них не сомневался, что принц смело поведет их в бой, будет сражаться вместе с ними бок о бок до самого конца, оплакивать каждого павшего в битве и щедро вознаградит семьи тех, чьи души забрал Господь.
— Пойдем со мной, — сказал Хериберт, понизив голос. Захарии не нужно было повторять дважды, но у двери он остановился и оглянулся: лорд Хродик, словно очнувшись от ступора, раздраженно обратился к ткачихе:
— Идем со мной. Пройдем в его покои и обсудим, какое обмундирование необходимо его солдатам.
У ткачихи был приятный голос, низкий и мелодичный, но он слегка дрожал.
— Прошу вас, лорд Хродик, я думаю, принц сейчас не в том настроении, чтобы ему докучала своим присутствием простая женщина. Я и другие ткачихи Гента можем сшить то, что вы пожелаете, если вы только нам позволите…
— Нет! Нет! Я хочу сделать все так, как он желает! Я все еще правитель этого города. Ждите моих распоряжений!
— Прошу вас, брат, — послышался шепот из коридора. Захария повернулся и увидел служанку Фредерун, скрывавшуюся в тени у стены. Хериберт растворился где-то в глубине зала. Все окна коридора были закрыты ставнями, поэтому было слишком темно, чтобы он мог узнать ее. — Скажите, принц знает ткачиху?
— Я путешествую с принцем всего около пяти месяцев. И не знаю многого из его прошлого. Но все же я должен посоветовать вам, сестра, — не позволяйте страсти овладеть вами. Я не знаю, что связывает вас с этим местом, но вы понимаете, что принц продолжит свой путь, а вы останетесь здесь.
— Я служу здесь, брат. И вы хотите мне посоветовать смиренно принимать все, что уготовано Господом для таких, как я? Неужели я должна отказаться от возможного счастья?
— Нет, сестра. Я не тот, за кого вы меня принимаете, — ответил он, уязвленный ее тоном. — Мои родные ушли на восток и обосновались на землях, по которым проходят воюющие армии, вместо того чтобы страдать под гнетом знати. Все же желания плоти не знают пределов. Вы должны позаботиться о себе, прежде чем окажетесь в их власти. Что, если вы останетесь с ребенком на руках?
— Долгих шесть месяцев я была любовницей лорда Уичмана, — с горечью в голосе произнесла она, — и, как видите, никакого ребенка нет у меня в утробе. — О Боже! — Ее голос прозвучал, словно вздох, полный отчаяния. — Вы видели, как он на нее смотрел? — Внезапно она поспешила прочь, исчезая в темноте коридора.
Нахмурившись, Захария вернулся в комнаты, подготовленные для принца, но взгляд, которым Санглант его встретил, не успокоил его волнующегося сердца. Принц Санглант стоял посредине комнаты, его высокая, широкоплечая фигура казалась устрашающей из-за величественного шлема, в котором он был. Он обернулся на звук шагов Захарии и порывисто снял шлем, будто не хотел, чтобы кто-то посторонний видел, как он примерял его.
— Боюсь, скоро вас посетит лорд Хродик, ваше высочество, — сказал Захария.
— Лорд охраняет меня, — пробормотал принц, наклонив голову к плечу, словно нахохлившийся петух. Он держал шлем двумя пальцами, зацепив ими за прорези для глаз, будто это была приятная ноша. — Она с ним.
— Кто она? — мягко спросил Хериберт, стоя у стола. Он пристально вглядывался в лицо Сангланта, в эту жалкую полуулыбку на его губах.
— У госпожи Гизелы из Стелесхейма была миловидная племянница, которую звали Сюзанна. Она была прекрасной ткачихой. Среди всего прочего, она ткала плащи для «Королевских орлов». Мои «драконы» и я провели около недели в Стелесхейме, пока оружейники приводили в порядок наши доспехи и оружие, прежде чем мы выступили в Гент. — Он слегка улыбнулся, и передал шлем юному Матто, которого оставили в комнате присматривать за спящей Блессинг; малышка уютно свернулась на огромной кровати, приготовленной для Сангланта.
Матто взял шлем, охнув от его тяжести, и провел рукой по золотому изображению, испытывая благоговейный трепет.
— Господи, благослови. Никогда в жизни не видел ничего подобного. Даже у короля нет такого великолепного шлема!
— Эй, Матто, — окликнул его Санглант. — Не смей неуважительно говорить о короле Генрихе, на которого сошла Божья благодать.
— Слушаюсь, ваше высочество, — покорно ответил юноша.
К этому времени все они уже отчетливо слышали лорда Хродика, приближающегося по коридору к опочивальне принца, отдающего приказание одному из слуг своим льстивым, брюзгливым голосом.
— Ступай и доложи принцу, что мы придем к нему, если он пожелает.
Санглант сел в единственное в его комнате кресло, богато украшенное и утопающее в толстом аретузском ковре, затканном цветами и виноградными лозами. Он жестом велел Матто встать у двери. Пареньку едва хватило времени подскочить и встать там, прежде чем взволнованный управляющий разыграл целое представление, докладывая о лорде Хродике.
Сев, Санглант создал четкое разделение между собственной властью и властью молодого лорда. Он знал, как следует вести себя, чтобы устрашить вошедших, поэтому наклонился немного вперед, сложив руки на коленях. Хродик льстиво улыбнулся, запнулся и, наконец, отступил в сторону, пропуская вперед молодую ткачиху. Ее щеки пылали так, что казалось, будто у нее лихорадка. Она все так же не поднимала глаз на принца Сангланта.
— Добро пожаловать, — сказал он без доли иронии в голосе. — Мне кажется, вы самая известная ткачиха в этом городе.
— Да, ваше высочество. — Она дерзко посмотрела на него, прежде чем окинуть взглядом комнату, отметив Хериберта, Захарию, юного Матто у двери, трех щенят, пыхтевших под столом, которых преподнесли принцу в качестве подарка монахи святого Галла, и, наконец, уставилась на кровать. Она смотрела широко распахнутыми от удивления глазами, слегка отпрянув назад. — Это ваше дитя, ваше высочество?
— Да, — ответил принц, не сводя с нее глаз. — Это моя дочь Блессинг.
— Хорошенькая малышка, ваше высочество. Каждое дитя должно считать благословением. — Она задохнулась, будто ее хлестнули плетью. Сюзанна побледнела, но голос по-прежнему звучал ясно. — Хотя и не каждое дитя рождено в благословенных условиях. Кто-то из нас становится пешкой, ваше высочество, в играх тех, чья земная власть больше страха перед Господом.
В первый раз она оглянулась на свою маленькую свиту, своих нетерпеливых домочадцев, которые стояли прямо за ней и не сводили с принца благоговейных взглядов. Мужчина, что стоял впереди, ободряюще ей кивнул, словно добрый товарищ, с которым их связывали узы доверия и любви. Не такой приятный внешне, как принц, он был широкоплеч, сквозь тунику проступали мощные мускулы человека, знакомого с трудом чернорабочего не понаслышке; в том, как он смотрел на принца, было что-то фатально-суеверное.
«Его соперник» — подумал Захария, принимая за правду пришедшую в голову мысль.
Госпожа Сюзанна продолжала говорить, с каждым новым словом, казалось, ей все легче и легче было раскрываться перед этим незнакомым человеком.
— После падения Гента меня отдали лорду Уичману, против моей воли, пока он со своей свитой жил в Стелесхейде, уничтожая эйка. После изгнания эйка я уехала из Стелесхейма, от моей тети, сюда, в Гент, чтобы начать все заново и скрыться от лорда Уичмана. К этому времени я уже носила под сердцем дитя. Пришло время, и я дала жизнь его незаконнорожденному ребенку. Поскольку он обосновался в Генте как его правитель, я очень боялась, что он узнает о моем пребывании здесь, я не хотела, чтобы он… — Все это было слишком тяжело для нее, и она не смогла продолжать.
— Зная моего кузена Уичмана, как его знаю я, — мягко произнес Санглант, — я понимаю, почему вы не хотели, чтобы он узнал, что вы живете так близко от него!
Она благодарно вздохнула, собралась с силами и продолжила:
— Но ребенка необходимо было крестить, ваше высочество. Поэтому о нем стало известно герцогине Ротрудис. Когда ребенку не исполнилось еще и шести месяцев, к нам в дом пришел монах и забрал его с собой. — Она уверенно продолжала говорить, не проронив ни слезинки. — Признаюсь, я была рада, что на моих плечах больше не лежит этот обременительный груз. Я уверена, герцогиня обеспечит ему такую жизнь, которую я никогда бы не смогла дать.
Я никогда не смогла бы его полюбить, помня все обиды и унижения, причиненные его отцом.
Сангланту всегда с трудом давалось абсолютное спокойствие, но сейчас, тихонько постукивая одной ногой по ковру, он знал, как заставить себя внимательно слушать. Его внимание наполнило всю комнату рядом с ней, принц будто облачился в мантию власти. Даже Хродик не решался произнести ни слова без разрешения. Но молчание принца, словно невысказанное согласие, дало возможность ткачихе продолжить свой рассказ.
— Моя семья процветает, ваше высочество. Герцогиня Ротрудис щедро заплатила мне за мою заботу о ее внуке. Я вложила эти деньги в улучшение моих мастерских. А еще я приняла предложение этого человека, Раймара. Полученные средства дают нам возможность произнести клятву верности перед епископом. Весной мы поженимся. Раймар смог оставить кожевенные мастерские, куда эйка определили его как раба в последние дни своего присутствия, но еще до вторжения эйка он был учеником плотника. С помощью нашего слуги Аутгара он смастерил два новых ткацких станка и пристроил к дому помещение, где хранится шерсть, а также сделал полки и кровати для домочадцев и многие другие мелочи.
— Нет, нет, — произнес Санглант, поднимая руку. Она замолчала, вновь залившись румянцем. — Вы заработали своим трудом тот достаток, плоды которого сейчас пожинаете. Я больше не смею вас беспокоить. Если лорд Хродик может взять на себя труд проконтролировать, чтобы мои солдаты были обеспечены двадцатью плотными шерстяными плащами, я не буду вас просить больше ни о чем.
— Прошу вас не считать меня неблагодарной, ваше высочество. — Наконец она подняла на него глаза. Свет от фонаря заиграл у нее на лице, привлекая взгляд к нежному изгибу ее пухлых губ и яркому отблеску в обворожительных глазах, так что даже Захария почувствовал охватывающий его огонь желания. Санглант резко вздохнул.
— Не думайте, что легко позабыть летние розы, — сказала она, — их больше не вернуть, но горячее сердце помнит их сладостный аромат и красоту.
— А сейчас прошу оставить меня, — раздраженно произнес принц. — И вас, лорд Хродик. — Но как только они направились к двери, он окликнул их: — Постойте. Кто эта девушка? — Он указал на одну из родных Сюзанны. Девушка ничем не привлекала взглядов, если не считать ее странного цвета лица темно-сливочного оттенка, будто ее окунули в бак с желтовато-коричневой краской. Почти взрослая, еще не женщина, но уже и не ребенок, она бесстрашно сделала несколько шагов, представ перед принцем. Девушка не доставала ему даже до плеча.
— Я знаю ее, — проговорил он, словно во сне. Хериберт ступил вперед.
— Она последовала за вами в склеп, мой принц.
— Да, это так, но я знаю ее. Я ее знаю. Как тебя зовут, дитя?
— Она немая, ваше высочество. — Госпожа Сюзанна встала за девушкой, положив руки ей на плечи. — Ее зовут Анна. Она и ее брат Маттиас бежали из Гента уже после того, как город был захвачен эйка. Я не знаю, как они пережили там все эти месяцы, но они выбрались благодаря помощи святой Кристины и оказались в Стелесхейме. Я привезла их обратно в Гент, теперь они живут в моей семье. Ее брат Маттиас обручен с одной из моих молоденьких ткачих. Работает он в кожевенной мастерской.
— Вы дэймон, — внезапно произнесла девушка хрипло. Сюзанна пронзительно взвизгнула, и все ее семейство тут же загалдело, перебивая друг друга, окружив девочку, боясь к ней прикоснуться.
— Владычица, — проговорила Сюзанна сквозь слезы. — За два года она не проронила ни слова.
— Санглант? — Хериберт стремительно приблизился к принцу, накрыв ладонью его руку. Захария подошел и встал с другой стороны, поскольку Санглант выглядел настолько ошеломленным, оудто кто-то неожиданно ударил его по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88