— Да помогут тебе Господь и Владычица, друг. Дать вам кого-нибудь в сопровождение? Ближе ко дворцу вы встретите еще один пост караульных, а после этого путь вам преградит дворцовая охрана. Я отправлю с вами одного из солдат, чтобы он мог поручиться за вас.
— С благодарностью приму вашу помощь. Если бы вы назвали мне свое имя, я бы непременно обратил на вас внимание короля.
Сержант нервно засмеялся, в то время как другие солдаты с недоверием переглядывались, посматривая на странного незнакомца.
— Ты настолько уверен в себе, словно петух, что кричит на рассвете? Что ж, хорошо, когда будешь ужинать с королем, скажи ему, что сержант Коббо из Лонгбрука оказал тебе в свое время добрую услугу. — Он хлопнул себя по ногам, довольный своей остроумной шуткой. — Матто, ты поедешь с ними и приведешь к капитану Фальку, но даже не думай перепоручить их сопровождение кому-то другому. Капитан знает, как с ними поступить, если они солгали нам.
Матто оказался разговорчивым, добродушным парнем, поэтому Сангланту не составило никакого труда узнать от него много необходимого и полезного. Они проехали через фруктовый сад и вновь углубились в лесные заросли, где Джерна сияющим шаром спустилась с ветвей деревьев и окутала собой сверток, в котором спала Блессинг. Санглант чувствовал ее прохладное прикосновение на шее и краем глаза видел даже бледный трепет ее движений, но Матто, как и большинство людей, просто не заметил ее. Он болтал не переставая, отвечая на вопросы Сангланта: его мать была на службе в королевском дворце, а отец много лет назад погиб на войне, поэтому мать вышла замуж за другого человека. Матто выглядел очень молодо и на самом деле был юным. Они с отчимом не сошлись характером, поэтому, как только ему исполнилось пятнадцать лет, он поступил на службу к королю.
— Уже целых шесть месяцев я служу королю, — признался он. — Сначала я убирал конюшни, но как только сержант Коббо заметил, что я неплохо владею оружием, меня перевели в караульные, это было около трех месяцев назад. — Матто оглянулся назад, на мать Сангланта, возможно, надеясь, что она будет поражена таким быстрым взлетом по службе, но, как уже отметил про себя Санглант, ничто человеческое ей было неинтересно.
— Ты, наверно, страстно желаешь участвовать в настоящей битве, не так ли, парень? — Санглант чувствовал себя очень старым, путешествуя рядом с этим молодым, полным жизни солдатом, несмотря на то что в действительности не годился ему даже в отцы.
Матто подскочил в седле.
— Вы участвовали в сражении?
— Да, это так.
— Я сразу догадался, что вы, должно быть, входили в военную группу, которая отправилась на юг в Аосту вместе с принцессой Теофану. Просто чудо, что капитану Фальку удалось сохранить большую часть своего отряда, не так ли? Какое несчастье!
— Действительно. — И Санглант поспешил сменить тему разговора, пока Матто не понял, что он не имеет ни малейшего представления, какое несчастье постигло армию принцессы Теофану в Аосте. — Почему так много караульных постов?
Матто самодовольно приосанился, гордый тем, что знает то, о чем его спутник не имеет представления.
— Королевский двор влечет к себе толпы просителей, за которыми, в свою очередь, следуют бандиты.
— Разве эти земли не принадлежат герцогу Конраду? Я думал, он положил конец всем разбойничьим нападениям.
— Возможно, так и было бы, будь он здесь. Он не приехал даже на празднество в честь короля! «Орел», вернувшийся из его крепости в Бедерборе, сообщил, что герцога не было в имении. Никто не знает, куда он пропал!
Что же замыслил герцог Конрад? Несомненно, он был способен практически на все. Но вряд ли Санглант мог задать такой вопрос юному караульному. Они подъехали к водному потоку, преградившему им путь, и были вынуждены придержать лошадей, чтобы перебраться через него. Там, где береза низко склонялась над шумящей рекой, Санглант остановился, давая возможность Ресуэлто попить, пока сам ждал свою мать. Несмотря на то что для нее был пони, она отказалась ехать верхом, но вместе с тем они передвигались достаточно быстро: она была самым выносливым человеком, которого он когда-либо встречал. Коза отчаянно сопротивлялась на берегу реки, не желая заходить в воду, а его мать нетерпеливо пыталась протащить ее по каменистой отмели. У нее были сильные большие руки, по которым от плеч к кистям сбегали нарисованные красные змеи, виднеющиеся из-под закатанных рукавов туники Лиат, казалось, они вытянулись и задрожали, когда ей наконец удалось втащить козу на другой берег. Матто завороженно смотрел на нее. Санглант не мог сказать, был ли юный солдат охвачен страстью, что поражает молодых внезапно, словно молния, или он вдруг осознал, насколько странной она была.
— Как вас зовут? — внезапно выпалил Матто.
Она взглянула на него, и он тут же побледнел и забормотал какие-то извинения, хотя было неясно, за что он просит прощения. Ее ответ прозвучал холодно и четко.
— Ты можешь называть меня Алия.
Санглант коротко рассмеялся, после чего направил Ресуэлто, и они вновь продолжили свой путь. «Алия» на даррийском языке означало «иная».
Алия шла рядом с ним. Коза наконец решила подчиниться и сейчас покорно следовала за лошадкой, завершал процессию Матто.
— Почему ты не сказал тем солдатам, кто ты на самом деле, — спросила она, понизив голос, у нее был сильный акцент, и говорила она немного запинаясь, — и не потребовал сопровождения, которого ты заслуживаешь?
— Поскольку они не знают меня, они никогда не поверили бы, что я принц королевской крови. В действительности без свиты я не похож даже на благородного человека, разве не так? Просто безродный бродяга, надеющийся на милость короля.
Санглант не представлял себе, насколько плачевно его положение, и не знал, на кого он обижен и разгневан больше всего: на судьбу, на отца или на женщину, идущую рядом с ним, что покинула его много лет назад. Блессинг начала крутиться у него за спиной, бормоча бессмысленные слова в тон его голосу.
— Ш-ш-ш, моя родная, — прошептал он. Ресуэлто зафыркал.
— Смотрите! — закричал Матто. Дорога была достаточно широкая, поэтому он легко проехал мимо них. Рука его потянулась к поясу, где были прикреплены нож, кожаный мешочек и небольшой отполированный рог барана.
Впереди, там, где земля уходила вниз, превращаясь в поросший кустарником овраг, водный поток, делая петлю, вновь пересекал дорогу, оказавшись у них на пути. Посередине реки стояла старая ведьма, держась за посох. Полосы порванной одежды скрывали ее голову и плечи, клочья потертой накидки, подхваченные водным потоком, оборачивались вокруг ног.
— Подайте монету или кусок хлеба старой женщине, чьи муж и сын сражаются на востоке вместе с ее королевским высочеством Сапиентией, — прохрипела она.
Матто уже начал спешиваться, роясь в кожаном мешочке, прикрепленном к поясу. Быть может, он был добросердечным парнем или просто хотел поразить Алию.
Но несмотря на высокий тон, голос старой ведьмы был не женский, в этом Санглант был точно уверен, поэтому выехал вперед. Мгновение спустя он услышал непонятный шорох в густых зарослях, растущих на другом берегу реки.
Острая стрела вонзилась в плечо Сангланта, отчего он пошатнулся, отпрянув назад. Она вошла между плотных колец кольчуги, и тут же из густых зарослей за ней последовала другая. Санглант отъехал в сторону, в то время как Джерна, окутывавшая собой Блессинг, развилась и своей воздушной сущностью сдула стрелу с их пути, так что, никому не причинив вреда, она застряла в ветвях деревьев.
Алия уже натянула тетиву лука и отправила стрелу в свободный полет. Из густых зарослей раздался отчаянный крик пораженного ею человека.
Старая ведьма зацепила Матто за ногу и быстрым движением опрокинула юного солдата в воду, из-под развевающихся лохмотьев показались широкие плечи скрывающегося под ним мужчины. С громким криком разбойник схватил посох и со всей силы опустил его на голову безоружного Матто, после чего начал бить его кулаками. Лежащий на спине парень только и мог, что закрываться руками и уворачиваться от непрекращающихся ударов.
Стрелы сыпались одна за другой. Джерна, превратившись в ветер, остановила две стрелы у самой шеи Ресуэлто, в то время как Санглант пришпорил коня и выехал вперед, вступая в битву. Конь с радостью поддержал его, он знал, чего ожидать, и, как и его хозяин, был подготовлен к такой ситуации. Перескочив через ручей, Санглант ударил влево, поразив руку первого бандита, прежде чем он смог нанести еще один удар беззащитному Матто. Вторая стрела Алии настигла «старуху» и вонзилась разбойнику прямо в спину, когда он развернулся, чтобы скрыться от них в густых зарослях.
Из засады раздались тревожные крики мужчин, но Санглант уже бросился вперед в плотные заросли, разрубая листву и ветки, прокладывая себе путь: его взору предстала группка людей, вооруженных самым разным образом: палками, ножами, топором и единственным луком, готовых ринуться в атаку. Его меч с одинаковой легкостью разрубал ветви, древки копий и человеческую плоть. Лучник натянул было тетиву для последнего выстрела, когда Санглант положил конец его земной жизни.
Джерна устремилась вперед, будто подхваченная порывом ветра. Стрела качнулась в сторону, зацепившись за ослабшую тетиву, лук закрутился в руках бандита, безуспешно попытавшегося схватиться за него, острый наконечник вонзился ему в ногу, и, отступив назад, он упал в густые заросли осоки и папоротника.
Неужели ему послышался голос, тонкий и слабый, моливший о милости? Похоже, это был просто комариный писк. Санглант опустил вниз свой меч, и убитый мужчина упал навзничь, его череп раскололся от сильного удара, словно спелая дыня.
Со стороны дороги раздался еще один пронзительный крик, за которым последовало громкое шуршание и треск ветвей, затихающие вдали, что свидетельствовало об одном, нет, двух уцелевших бандитах, бегством спасающих свои жизни.
Где-то рядом послышался слабый звук рога, через некоторое время сигнал прозвучал громче и сильнее.
Заплакала Блессинг, от звука ее голоса Санглант тут же пришел в себя. В полном изумлении смотрел он теперь на мертвые тела бандитов: шестеро мужчин, одетых в лохмотья, как бродяги, и плохо вооруженных, подобно простым рабочим, что ищут работу по найму. Он не знал, что их было так много. Он даже не задумывался, просто убивал. Один человек еще метался, стонал, но рана его была слишком глубокая, меч прошел через плечо и задел легкое, кровь уже выступила пузырями у него на губах. Спешившись, Санглант из чувства сострадания перерезал ему горло.
Матто, прихрамывая, появился в зияющем проходе среди кустов, проложенном Ресуэлто, и, в изумлении глядя на представшее перед ним зрелище, невольно остановился.
— Господи! — пробормотал он. Рог свободно раскачивался на веревке, привязанной к его запястью.
— У тебя сломана рука, — сказал Санглант, отворачиваясь от мертвых тел и выводя Ресуэлто из зарослей вновь на дорогу. Пони стоял, упершись копытами в землю, и упорно сопротивлялся попыткам привязанной козы добраться до воды. Алии нигде не было видно, но вдруг принц услышал ее почти беззвучный свист и заметил, как мелькнула, ее фигура на другой стороне дороги, где в небольшой березовой роще скрывалась еще одна банда разбойников. Алия склонилась над распростертым на земле телом. Она дернула изо всех сил и с рычанием отпрянула назад, сжимая в руке стрелу. Слева от нее притаился еще один лучник, его безжизненное тело было пригвождено к стволу дерева острой стрелой, торчащей из самого его горла. Кровь струилась по шершавому стволу березы. Это было самое ужасное зрелище из всех возможных: обсидановый наконечник стрелы торчал из задней части шеи поверженного врага, в то время как перья, украшающие другой конец стрелы, врезались в само дерево, будто в стволе березы образовалось отверстие, позволяя стреле пройти насквозь, после чего оно вновь сомкнулось вокруг нее в тот момент, когда острие достигло своей цели.
Матто, пошатываясь, отступил назад к дорожке, все еще поглаживая и поддерживая сломанную руку второй, здоровой рукой. Он мужественно сдерживал подступившие слезы, боясь разрыдаться вслух.
— Позволь мне взглянуть, — сказал Санглант.
Юный Матто покорно последовал за ним, словно жертвенный ягненок. Он послушно сел, куда указал ему Санглант, привалившись спиной к бревну, и терпеливо ждал, пока принц расстегивал ему пояс и собирал то, что могло понадобиться для перевязки: мох и несколько крепких палок. Он присел рядом с молодым солдатом и начал осматривать его сильно распухшее и покрасневшее предплечье, тогда как Матто, крепко сжав зубы, тяжело дышал и еле сдерживал слезы, заблестевшие в уголках глаз. Похоже, это был просто перелом, рука прямо лежала на коленях, и ни одна кость не была раздроблена и не торчала, разрывая кожу.
— Нет ничего постыдного в твоих слезах, парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88