Видно, вспомнил убитого Лашка…
А Дивьян и вправду вспомнил.
– Лямой, лямой, – еле слышно шептал он на древнем языке веси, племени, к которому принадлежал. – Огонь, огонь… Ты везде, ты горишь, ты все знаешь. Ты многое можешь, сделай же так, чтобы другу моему, Лашку, было хорошо Там. Чтоб он встретил свою убитую сестру и, может, и моих. Кто знает, может быть, мы скоро Там встретимся? Лямой, лямой… Огонь, огонь…
Он не заметил, как уснул, привалившись к чьему-то седлу у костра, а проснулся… проснулся оттого, что задрожала земля. Дивьян приложил ухо… Точно – дрожала! Так, будто бы скакал вдалеке кто-то. Но ведь совсем не слышен был топот копыт.
– Что такое, отрок? – посмотрел на него сидевший у костра ярл. – Тебя что-то тревожит, нет?
– Не знаю, – Дивьян виновато пожал плечами – вот уж никак не ожидал увидеть у костра князя. Интересно, давно он тут сидел? Отрок посмотрел в ночь. – Кажется, будто скачет вдали кто-то.
– Здесь некому скакать, парень, – усмехнулся ярл. – Меж нами и городом – воины и стражи. Сам же стоял.
– Да, – тихо согласился Дивьян. – Но все же…
– И меня почему-то терзают нехорошие мысли, – неожиданно поделился Хельги. – Я думал, одного меня… Но вот и ты говоришь… Вот что, – подозвав Снорри, он велел осторожно разбудить спящих воинов.
– Пусть не встают, но держат в руках мечи, и ежели что…
– А если ничего не будет, княже?
– А если ничего не будет, – усмехнулся ярл. – Пусть лучше я покажусь смешным, чем… – Он вдруг осекся: показалось, будто за кустарником и в самом деле кто-то скачет. Но где же топот копыт? Нет! Ага… Кажется… Ну, точно – вот, явственно всхрапнула лошадь.
– Приготовиться, – доставая из ножен меч, приказал Хельги…
Вырвавшиеся из ночной тьмы всадники с гиканьем налетели на шатры… И наткнулись на выставленные вперед копья!
Закипела яростная схватка. Хрипели кони, кричали раненые, вот кто-то с шумом свалился на землю, а вот просвистело в воздухе копье.
– На, получай! – деловито орудовал копьем Ярил Зевота. Стоявший рядом с ним Вятша присматривал за приятелем – все ж таки Ярил в воинском деле не был таким профессионалом, как он. Со всех сторон неслись крики, звенели мечи и копья, выжженная солнцем трава стала скользкой от крови.
– Уходим! – круто развернув коня, крикнул один из всадников по-норвежски, и Хельги вздрогнул. Впрочем, что тут удивительного? Куда только не заносила викингов судьба!
– Подожди! – не долго думая, на том же языке откликнулся ярл, вскакивая в седло кружащего вокруг костра чужого коня. Пряча в ножны меч, подхватил застрявшее в ветках копье.
– Я с тобой, князь!
Оглянулся – Дивьян. Откуда у парня конь? Наверное, откуда и у него самого… Ладно, помчались! Сколько здесь колючих кустов! Были ли они раньше?
Не замечал.
Вслед за неведомым вожаком, ярл с Дивьяном пронеслись меж кустами, затем, круто повернув, миновали широкое поле с уже поднявшимся житом. Уже светало, и видно было, как скачут впереди всадники в шлемах с черными, развевающимися на ветру перьями. Всадников было немного – видно, почти все полегли в скоротечной схватке. На что они надеялись? На неожиданность? Но ведь русичи, как и викинги, не плаксивые бабы и не малые дети – как всегда в походе, спали с оружием. Видно, есть здесь какая-то тайна, которая позволила им столь неожиданно здесь появиться и теперь давала вполне реальную возможность уйти. Уйти? Что ж, попробуйте!
Хельги хлестнул коня, чувствуя, как позади еле поспевает Дивьян. Они проскакали уже порядком, поднялись на холм, спустились в поросшую оливковыми деревьями долину. Хельги видел, как скачущий впереди вдруг резко менял ход, словно бы заметал следы… от своих же? Он же не знал, кто там, позади! И здесь тоже какая-то загадка… а может, и ничего, показалось просто. Но ведь и стук копыт Дивьяну тоже вроде как показался… Стук копыт впереди между тем затих…
Дождавшись Дивьяна, ярл приложил палец к губам. Оба спешились и, стреножив коней, углубились в лес. Впрочем, скорее это был сад, в глубине которого белела в лучах восходящего солнца старая заброшенная вилла. Хельги с отроком осторожно перелезли через разрушенную ограду… и резко попятились. Перед затянутым зеленой ряской прудом спиной к преследователям сидели двое. Оба – в блестящих чешуйчатых панцирях катафрактариев. Шлемы с черными перьями валялись на траве рядом. Они переговаривались по-ромейски – оба светловолосые и, видимо, сильные. Один показал на льющуюся из покосившегося акведука воду, видно, предложил помыться, другой – молодой загорелый парень со спутанными, мокрыми от пота волосами, снял панцирь, стянул через голову тунику и, подойдя под струю, с видимым удовольствием подставил плечи. Тем временем второй… вытащил из ножен кинжал и, спрятав его за спиной, оглянулся – высокий, светлоглазый, с длинными волосами, белыми, словно выгоревший на солнце лен.
– Фриддлейв! – сам не свой, воскликнул Хельги. – Фриддлейв, сын Свейна Копителя Коров, Красавчик Фриддлейв.
– Кто здесь? – отбросив кинжал в сторону, Фриддлейв выхватил меч и быстро пошел к кустам.
– Так вот кто нападает по ночам, словно нидинг! – Ярл вышел ему навстречу вразвалочку, скривив в презрительной усмешке губы – именно так и полагается встречать нидинга. А кого же еще? Кто же еще нападает ночью на спящих? И кинжал… Нет, с этим садом тоже не все ясно… Для кого Фриддлейв приготовил кинжал – для того, второго?
А второй уже бежал с мечом и копьем, поигрывая мускулами мокрого от воды торса.
– Хельги?! – изумившись, попятился назад Фриддлейв. – Не верю своим глазам! Хельги, сын Сигурда из Бильрест-фьорда. Так это ты пришел сюда, в Миклагард… Так умри же!
Фриддлейв нагнулся и, подняв с земли кинжал, с неожиданной прытью метнул его в ярл а, да так, что тот еле успел увернуться. Да, поистине, с Красавчиком надо было держать ухо востро. Впрочем, как и всегда…
– Я даже и не мечтал о такой встрече! – Мрачно улыбнувшись, Фриддлейв сделал ложный замах. Хельги увернулся и в свою очередь тоже нанес удар, тут же парированный соперником.
– Убей второго, Ксанфий! – по-ромейски прокричал Красавчик. – И посмотри, нет ли здесь кого еще… Н-на!!!
Он с выдохом выбросил меч вперед – Хельги отбил удар без особого труда. И в самом деле – без особого, – видно, Фриддлейв потерял-таки былую ловкость. А ведь когда-то в Бильрестфьорде… Сколько ж лет прошло с того времени? Десять? Нет, пожалуй, чуть больше…
Красавчик и сам почувствовал себя неуверенно, ибо взгляд его вильнул. После нескольких выпадов, удачно отбитых ярлом, он неожиданно отскочил назад и воткнул меч в землю.
– В конце концов, нам ведь нечего с тобою делить, Хельги! – вдруг улыбнулся он. – А что касается этой стычки, так оба мы – воины и, что поделать, служим разным людям. Ты – киевскому конунгу Хаскульду, а я – императору ромеев. Давай же просто посидим на траве, вспомним старых друзей. Здесь, на вилле, еще сохранилось несколько амфор вина. А?
– И в самом деле, – убирая меч в ножны, пожал плечами ярл. – Почему бы нет? Только скажи своему парню, что бы он не слишком наседал на моего гридя.
– А он и не наседает, князь! – засмеялся Дивьян. – Мы смотрим на поединок, а уж потом кто-то из вас будет смотреть на наш.
– Так мир? – улыбнулся Фриддлейв.
– Мир, так и быть. Ну, и много у тебя было красавиц после Англии?
– О, ты даже себе не представляешь, сколько! А Сельма… Она жива?
– Да, и она мать моих дочерей.
Так, болтая, они дошли до виллы – Хельги с Фриддлейвом впереди, а за ними, настороженно посматривая друг на друга, Ксанфий с Дивьяном.
– А вот и вино! – Войдя в полуразрушенный атриум, полный солнца и синего неба, Фриддлейв щелкнул пальцем по амфоре… Где-то должны быть и кружки… Ага, вот они… Знаешь что, Хельги, сын Сигурда? В знак нашей дружбы я хочу подарить тебе кинжал.
– Тот самый, который ты так неудачно метнул в меня?
– Да, его… Идем вытащим его из ствола оливы. Вы нас подождете, парни? – Красавчик улыбнулся. – Ксанфий, немедленно убей мальчишку, как только мы отойдем, – продолжая улыбаться, по-ромейски закончил он.
Ксанфий кивнул. Убить? Снова неожиданно? Впрочем, неожиданно в данном случае не получится, вон как насторожен этот маленький варвар, зыркает глазами, словно волчонок, хянди… хяндихид… как же называла волка мать в далеком детстве?
– Хяндиказ, – прошептал Ксанфий, незаметно нашаривая меч.
– Сам ты волк! – отпрыгнув в сторону, тут же отозвался Дивьян. – Откуда ты знаешь мой язык?
– Твой язык? – Ксанфий удивленно приподнял брови. – Это язык моей матери.
– А, так она из нашего народа!
– Какого народа, веси?
– Да, веси… Я сам весянин!
– А я – мерянин, – Ксанфий вдруг улыбнулся. – Слыхал такой народ – меря?
– Еще б не слыхал, и про мерян, и про князя их, Миронега.
– Про Миронега?! – Ксанфий пристально посмотрел на Дивьяна. – И ты можешь что-то рассказать мне о Миронеге?
– Пожалуй, нет, – Дивьян пожал плечами. – Вот мой князь, он может.
– Князь?
– Ну да… Послушай-ка, этот твой напарник хотел тебя прирезать там, у пруда… Не хватай меч, если убьешь меня – никогда не узнаешь про Миронега.
Со стороны пруда вдруг послышался шум. Новые знакомцы переглянулись и, не сговариваясь, со всех ног понеслись туда.
Фриддлейв, с пеной у рта, катался по земле в жутких судорогах, глаза его выкатились из глазниц, белки пожелтели. Наконец, еще раз изогнувшись, он безжизненно вытянулся на траве.
– Кажется, он порезался собственным кинжалом, – с удивлением осматривая клинок, пожал плечами ярл.
– Вот, приятель, что было бы и с тобой! – обернувшись к Ксанфию, назидательно произнес Дивьян. – Княже, этот парень когда-то знал Миронега, мерянского князя.
– Что?!
– Значит, Вельвед жив… – выслушав краткий рассказ ярла, тихо протянул Ксанфий. – Тем лучше – есть кому отомстить. Он убил моего отца Миронега, меня продал в рабство… А что наш народ?
– Плохо вашему народу, – не стал скрывать Хельги. – Постоянные свары, стычки, междоусобицы… Наследника-то нет!
– Нет… Значит, нет… Нет, значит… Вот что, князь! Я иду с вами!
Ярл улыбнулся… и вдруг солнце в глазах сделалось черным, а в голове вновь повеял знакомый холод. Хельги снова почувствовал зов, далекий и вместе с тем близкий. Тот, кто помогал ему, тот, кто жил с ним и в нем все это время, – он теперь сам остро нуждался в помощи – Хельги ясно чувствовал это. И знал – уже знал, услыхав голос Магн, – другое… Друид, Черный друид Форгайл Коэл, покинув тело Дирмунда, оказался там, в далеком-далеком будущем, которое для ярла почему-то не казалось таким уж далеким.
– Приди! – звал голос Магн, девушки-друида. – Приди, Хельги-ярл… Ибо только ты – Тот, кто может…
– Я знаю, – опускаясь на траву рядом с трупом Красавчика, прошептал ярл. – Я остановлю друида… Я сам… Я иду!!!
Солнце словно померкло на миг, а когда вновь засияло – синие, широко раскрытые глаза князя недвижно смотрели в небо.
– Что это? – в ужасе закричал Дивьян и, с помощью Ксанфия стащив с ярла кольчугу, приложил ухо к груди.
– Ну, как сердце? – поинтересовался мерянин.
– Бьется, – Дивьян улыбнулся. – Только… очень редко.
Глава 14
ОХОТА НА ОХОТНИКОВ
Наши дни. Северная Норвегия
Криминальный роман обладает двумя преимуществами перед так называемой высокой литературой. Он всегда находил путь к массовому читателю и никогда серьезно не обсуждался в официальной критической печати.
Хяртан Флегстад. Диалектический детектив
– Новые хиппи? А кто это? – Оторвавшись от осмотра трупа, комиссар исподлобья посмотрел на Ньерда.
– Да так, – пожал плечами инспектор. – Есть тут такие, живут недалеко, в горах за Черным лесом. Коммуна у них там.
– Надеюсь, не Парижская, – пошутил комиссар. Ссутулившийся, заросший, он в этот момент более чем всегда напоминал старого сенбернара.
Погода стояла мерзкая – ветер бросал в лица полицейских пригоршни липкого мокрого снега, впрочем, здесь, в неглубоком распадке, поросшем сосною и елью, было еще относительно спокойно, а вот если подняться чуть выше… Ньерд так и сделал – не потому, что не доверял патрульным, просто привык все делать как следует, ежели, конечно, представлялась такая возможность. Сейчас вот – не представлялась. Следы, если они и были, давно замело снегом, хотя какие здесь могли быть следы, кроме звериных? Уж больно пустынное место, кому сюда и ходить, тем более в такое время? Интересно, за каким чертом принесло сюда эту молодую девчушку, лежащую теперь с перегрызенным горлом. Еще по приезде, только взглянув на истерзанный труп, комиссар сразу же предположил: это волки. Которых, правда, давненько тут не было, но вот, видимо, появились. Однако волки, прежде чем загрызть свою жертву, не раздевают ее и не связывают ей руки за спиной крепкой алюминиевой проволокой. Нет у волков проволоки, да и одежда им ни к чему… Но горло-то у несчастной разорвано! Кровищи кругом хватает, вернее – хватало, сейчас почти все уже было засыпано снегом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
А Дивьян и вправду вспомнил.
– Лямой, лямой, – еле слышно шептал он на древнем языке веси, племени, к которому принадлежал. – Огонь, огонь… Ты везде, ты горишь, ты все знаешь. Ты многое можешь, сделай же так, чтобы другу моему, Лашку, было хорошо Там. Чтоб он встретил свою убитую сестру и, может, и моих. Кто знает, может быть, мы скоро Там встретимся? Лямой, лямой… Огонь, огонь…
Он не заметил, как уснул, привалившись к чьему-то седлу у костра, а проснулся… проснулся оттого, что задрожала земля. Дивьян приложил ухо… Точно – дрожала! Так, будто бы скакал вдалеке кто-то. Но ведь совсем не слышен был топот копыт.
– Что такое, отрок? – посмотрел на него сидевший у костра ярл. – Тебя что-то тревожит, нет?
– Не знаю, – Дивьян виновато пожал плечами – вот уж никак не ожидал увидеть у костра князя. Интересно, давно он тут сидел? Отрок посмотрел в ночь. – Кажется, будто скачет вдали кто-то.
– Здесь некому скакать, парень, – усмехнулся ярл. – Меж нами и городом – воины и стражи. Сам же стоял.
– Да, – тихо согласился Дивьян. – Но все же…
– И меня почему-то терзают нехорошие мысли, – неожиданно поделился Хельги. – Я думал, одного меня… Но вот и ты говоришь… Вот что, – подозвав Снорри, он велел осторожно разбудить спящих воинов.
– Пусть не встают, но держат в руках мечи, и ежели что…
– А если ничего не будет, княже?
– А если ничего не будет, – усмехнулся ярл. – Пусть лучше я покажусь смешным, чем… – Он вдруг осекся: показалось, будто за кустарником и в самом деле кто-то скачет. Но где же топот копыт? Нет! Ага… Кажется… Ну, точно – вот, явственно всхрапнула лошадь.
– Приготовиться, – доставая из ножен меч, приказал Хельги…
Вырвавшиеся из ночной тьмы всадники с гиканьем налетели на шатры… И наткнулись на выставленные вперед копья!
Закипела яростная схватка. Хрипели кони, кричали раненые, вот кто-то с шумом свалился на землю, а вот просвистело в воздухе копье.
– На, получай! – деловито орудовал копьем Ярил Зевота. Стоявший рядом с ним Вятша присматривал за приятелем – все ж таки Ярил в воинском деле не был таким профессионалом, как он. Со всех сторон неслись крики, звенели мечи и копья, выжженная солнцем трава стала скользкой от крови.
– Уходим! – круто развернув коня, крикнул один из всадников по-норвежски, и Хельги вздрогнул. Впрочем, что тут удивительного? Куда только не заносила викингов судьба!
– Подожди! – не долго думая, на том же языке откликнулся ярл, вскакивая в седло кружащего вокруг костра чужого коня. Пряча в ножны меч, подхватил застрявшее в ветках копье.
– Я с тобой, князь!
Оглянулся – Дивьян. Откуда у парня конь? Наверное, откуда и у него самого… Ладно, помчались! Сколько здесь колючих кустов! Были ли они раньше?
Не замечал.
Вслед за неведомым вожаком, ярл с Дивьяном пронеслись меж кустами, затем, круто повернув, миновали широкое поле с уже поднявшимся житом. Уже светало, и видно было, как скачут впереди всадники в шлемах с черными, развевающимися на ветру перьями. Всадников было немного – видно, почти все полегли в скоротечной схватке. На что они надеялись? На неожиданность? Но ведь русичи, как и викинги, не плаксивые бабы и не малые дети – как всегда в походе, спали с оружием. Видно, есть здесь какая-то тайна, которая позволила им столь неожиданно здесь появиться и теперь давала вполне реальную возможность уйти. Уйти? Что ж, попробуйте!
Хельги хлестнул коня, чувствуя, как позади еле поспевает Дивьян. Они проскакали уже порядком, поднялись на холм, спустились в поросшую оливковыми деревьями долину. Хельги видел, как скачущий впереди вдруг резко менял ход, словно бы заметал следы… от своих же? Он же не знал, кто там, позади! И здесь тоже какая-то загадка… а может, и ничего, показалось просто. Но ведь и стук копыт Дивьяну тоже вроде как показался… Стук копыт впереди между тем затих…
Дождавшись Дивьяна, ярл приложил палец к губам. Оба спешились и, стреножив коней, углубились в лес. Впрочем, скорее это был сад, в глубине которого белела в лучах восходящего солнца старая заброшенная вилла. Хельги с отроком осторожно перелезли через разрушенную ограду… и резко попятились. Перед затянутым зеленой ряской прудом спиной к преследователям сидели двое. Оба – в блестящих чешуйчатых панцирях катафрактариев. Шлемы с черными перьями валялись на траве рядом. Они переговаривались по-ромейски – оба светловолосые и, видимо, сильные. Один показал на льющуюся из покосившегося акведука воду, видно, предложил помыться, другой – молодой загорелый парень со спутанными, мокрыми от пота волосами, снял панцирь, стянул через голову тунику и, подойдя под струю, с видимым удовольствием подставил плечи. Тем временем второй… вытащил из ножен кинжал и, спрятав его за спиной, оглянулся – высокий, светлоглазый, с длинными волосами, белыми, словно выгоревший на солнце лен.
– Фриддлейв! – сам не свой, воскликнул Хельги. – Фриддлейв, сын Свейна Копителя Коров, Красавчик Фриддлейв.
– Кто здесь? – отбросив кинжал в сторону, Фриддлейв выхватил меч и быстро пошел к кустам.
– Так вот кто нападает по ночам, словно нидинг! – Ярл вышел ему навстречу вразвалочку, скривив в презрительной усмешке губы – именно так и полагается встречать нидинга. А кого же еще? Кто же еще нападает ночью на спящих? И кинжал… Нет, с этим садом тоже не все ясно… Для кого Фриддлейв приготовил кинжал – для того, второго?
А второй уже бежал с мечом и копьем, поигрывая мускулами мокрого от воды торса.
– Хельги?! – изумившись, попятился назад Фриддлейв. – Не верю своим глазам! Хельги, сын Сигурда из Бильрест-фьорда. Так это ты пришел сюда, в Миклагард… Так умри же!
Фриддлейв нагнулся и, подняв с земли кинжал, с неожиданной прытью метнул его в ярл а, да так, что тот еле успел увернуться. Да, поистине, с Красавчиком надо было держать ухо востро. Впрочем, как и всегда…
– Я даже и не мечтал о такой встрече! – Мрачно улыбнувшись, Фриддлейв сделал ложный замах. Хельги увернулся и в свою очередь тоже нанес удар, тут же парированный соперником.
– Убей второго, Ксанфий! – по-ромейски прокричал Красавчик. – И посмотри, нет ли здесь кого еще… Н-на!!!
Он с выдохом выбросил меч вперед – Хельги отбил удар без особого труда. И в самом деле – без особого, – видно, Фриддлейв потерял-таки былую ловкость. А ведь когда-то в Бильрестфьорде… Сколько ж лет прошло с того времени? Десять? Нет, пожалуй, чуть больше…
Красавчик и сам почувствовал себя неуверенно, ибо взгляд его вильнул. После нескольких выпадов, удачно отбитых ярлом, он неожиданно отскочил назад и воткнул меч в землю.
– В конце концов, нам ведь нечего с тобою делить, Хельги! – вдруг улыбнулся он. – А что касается этой стычки, так оба мы – воины и, что поделать, служим разным людям. Ты – киевскому конунгу Хаскульду, а я – императору ромеев. Давай же просто посидим на траве, вспомним старых друзей. Здесь, на вилле, еще сохранилось несколько амфор вина. А?
– И в самом деле, – убирая меч в ножны, пожал плечами ярл. – Почему бы нет? Только скажи своему парню, что бы он не слишком наседал на моего гридя.
– А он и не наседает, князь! – засмеялся Дивьян. – Мы смотрим на поединок, а уж потом кто-то из вас будет смотреть на наш.
– Так мир? – улыбнулся Фриддлейв.
– Мир, так и быть. Ну, и много у тебя было красавиц после Англии?
– О, ты даже себе не представляешь, сколько! А Сельма… Она жива?
– Да, и она мать моих дочерей.
Так, болтая, они дошли до виллы – Хельги с Фриддлейвом впереди, а за ними, настороженно посматривая друг на друга, Ксанфий с Дивьяном.
– А вот и вино! – Войдя в полуразрушенный атриум, полный солнца и синего неба, Фриддлейв щелкнул пальцем по амфоре… Где-то должны быть и кружки… Ага, вот они… Знаешь что, Хельги, сын Сигурда? В знак нашей дружбы я хочу подарить тебе кинжал.
– Тот самый, который ты так неудачно метнул в меня?
– Да, его… Идем вытащим его из ствола оливы. Вы нас подождете, парни? – Красавчик улыбнулся. – Ксанфий, немедленно убей мальчишку, как только мы отойдем, – продолжая улыбаться, по-ромейски закончил он.
Ксанфий кивнул. Убить? Снова неожиданно? Впрочем, неожиданно в данном случае не получится, вон как насторожен этот маленький варвар, зыркает глазами, словно волчонок, хянди… хяндихид… как же называла волка мать в далеком детстве?
– Хяндиказ, – прошептал Ксанфий, незаметно нашаривая меч.
– Сам ты волк! – отпрыгнув в сторону, тут же отозвался Дивьян. – Откуда ты знаешь мой язык?
– Твой язык? – Ксанфий удивленно приподнял брови. – Это язык моей матери.
– А, так она из нашего народа!
– Какого народа, веси?
– Да, веси… Я сам весянин!
– А я – мерянин, – Ксанфий вдруг улыбнулся. – Слыхал такой народ – меря?
– Еще б не слыхал, и про мерян, и про князя их, Миронега.
– Про Миронега?! – Ксанфий пристально посмотрел на Дивьяна. – И ты можешь что-то рассказать мне о Миронеге?
– Пожалуй, нет, – Дивьян пожал плечами. – Вот мой князь, он может.
– Князь?
– Ну да… Послушай-ка, этот твой напарник хотел тебя прирезать там, у пруда… Не хватай меч, если убьешь меня – никогда не узнаешь про Миронега.
Со стороны пруда вдруг послышался шум. Новые знакомцы переглянулись и, не сговариваясь, со всех ног понеслись туда.
Фриддлейв, с пеной у рта, катался по земле в жутких судорогах, глаза его выкатились из глазниц, белки пожелтели. Наконец, еще раз изогнувшись, он безжизненно вытянулся на траве.
– Кажется, он порезался собственным кинжалом, – с удивлением осматривая клинок, пожал плечами ярл.
– Вот, приятель, что было бы и с тобой! – обернувшись к Ксанфию, назидательно произнес Дивьян. – Княже, этот парень когда-то знал Миронега, мерянского князя.
– Что?!
– Значит, Вельвед жив… – выслушав краткий рассказ ярла, тихо протянул Ксанфий. – Тем лучше – есть кому отомстить. Он убил моего отца Миронега, меня продал в рабство… А что наш народ?
– Плохо вашему народу, – не стал скрывать Хельги. – Постоянные свары, стычки, междоусобицы… Наследника-то нет!
– Нет… Значит, нет… Нет, значит… Вот что, князь! Я иду с вами!
Ярл улыбнулся… и вдруг солнце в глазах сделалось черным, а в голове вновь повеял знакомый холод. Хельги снова почувствовал зов, далекий и вместе с тем близкий. Тот, кто помогал ему, тот, кто жил с ним и в нем все это время, – он теперь сам остро нуждался в помощи – Хельги ясно чувствовал это. И знал – уже знал, услыхав голос Магн, – другое… Друид, Черный друид Форгайл Коэл, покинув тело Дирмунда, оказался там, в далеком-далеком будущем, которое для ярла почему-то не казалось таким уж далеким.
– Приди! – звал голос Магн, девушки-друида. – Приди, Хельги-ярл… Ибо только ты – Тот, кто может…
– Я знаю, – опускаясь на траву рядом с трупом Красавчика, прошептал ярл. – Я остановлю друида… Я сам… Я иду!!!
Солнце словно померкло на миг, а когда вновь засияло – синие, широко раскрытые глаза князя недвижно смотрели в небо.
– Что это? – в ужасе закричал Дивьян и, с помощью Ксанфия стащив с ярла кольчугу, приложил ухо к груди.
– Ну, как сердце? – поинтересовался мерянин.
– Бьется, – Дивьян улыбнулся. – Только… очень редко.
Глава 14
ОХОТА НА ОХОТНИКОВ
Наши дни. Северная Норвегия
Криминальный роман обладает двумя преимуществами перед так называемой высокой литературой. Он всегда находил путь к массовому читателю и никогда серьезно не обсуждался в официальной критической печати.
Хяртан Флегстад. Диалектический детектив
– Новые хиппи? А кто это? – Оторвавшись от осмотра трупа, комиссар исподлобья посмотрел на Ньерда.
– Да так, – пожал плечами инспектор. – Есть тут такие, живут недалеко, в горах за Черным лесом. Коммуна у них там.
– Надеюсь, не Парижская, – пошутил комиссар. Ссутулившийся, заросший, он в этот момент более чем всегда напоминал старого сенбернара.
Погода стояла мерзкая – ветер бросал в лица полицейских пригоршни липкого мокрого снега, впрочем, здесь, в неглубоком распадке, поросшем сосною и елью, было еще относительно спокойно, а вот если подняться чуть выше… Ньерд так и сделал – не потому, что не доверял патрульным, просто привык все делать как следует, ежели, конечно, представлялась такая возможность. Сейчас вот – не представлялась. Следы, если они и были, давно замело снегом, хотя какие здесь могли быть следы, кроме звериных? Уж больно пустынное место, кому сюда и ходить, тем более в такое время? Интересно, за каким чертом принесло сюда эту молодую девчушку, лежащую теперь с перегрызенным горлом. Еще по приезде, только взглянув на истерзанный труп, комиссар сразу же предположил: это волки. Которых, правда, давненько тут не было, но вот, видимо, появились. Однако волки, прежде чем загрызть свою жертву, не раздевают ее и не связывают ей руки за спиной крепкой алюминиевой проволокой. Нет у волков проволоки, да и одежда им ни к чему… Но горло-то у несчастной разорвано! Кровищи кругом хватает, вернее – хватало, сейчас почти все уже было засыпано снегом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44