– Уж Киргон об этом позаботится, – повторила Флейта.
– Кто-то составил весьма строгое расписание, – заметил Бевьер. – Эдомцы закончат работу через десять дней, к этому времени лед в море окрепнет, и, если тролли пустятся в путь через три дня, начиная с нынешнего, они прибудут на место как раз тогда, когда все будет готово.
– У нас есть много возможностей, – сказал Вэнион. – Мы можем уничтожить южный пирс и оставить троллей бродить по льду; можем просто подождать и встретить их, когда они будут высаживаться на берег; можем использовать суда Сорджи, чтобы атаковать их прямо на пирсе, или…
Королева Бетуана твердо качала головой.
– Что-нибудь не так, ваше величество? – спросил Вэнион.
– У нас не так уж много времени, Вэнион-магистр, – ответила она. – Сколько здесь сейчас длится день, Энгесса-атан?
– Не более пяти часов, Бетуана-королева.
– Через десять дней будет и того меньше. Мы же не хотим драться с троллями в полной темноте?
– Ни в коем случае, ваше величество, – содрогнувшись, ответил Улаф. – Суть в том, что на самом деле мы вовсе не собираемся с ними драться. Мы хотим украсть их у Киргона. Знаете, мы ведь можем вовсе не обращать внимания на это строительство на берегу. Корабли Сорджи далеко обогнут его и высадят нас на берег к северу от стены, достаточно далеко, чтобы Беллиом мог, не вызывая новых землетрясений, доставить нас прямо в Тзаду.
– Хороший план, Улаф-рыцарь, – согласилась Бетуана, – если не принимать во внимание лед. Он ведь уже намерзает в море.
– Афраэль, – обратился Спархок к Богине-Дитя, – не могла бы ты растопить для нас этот лед?
– Только в случае крайней нужды, – ответила она, – но это было бы невежливо. Лед – это часть зимы, зима принадлежит земле, а земля – дитя Беллиома, не мое, так что лучше поговори об этом с Беллиомом.
– Что я должен попросить его сделать? Она пожала плечами.
– Почему бы не предоставить это Беллиому? Скажи ему просто, что лед нам мешает, и пусть он сам решит, как с этим управиться. Тебе, Спархок, еще предстоит научиться этикету в подобных случаях.
– Думаю да, – согласился он, – но ведь такое происходит не каждый день, так что у меня пока немного опыта.


***

– Теперь понимаешь, Спархок, почему я так говорил об этих плотах? – спросил Халэд. – Эти бревна так низко в воде, что по ним и осла не проведешь, не замочив его до самых поджилок.
– И как бы поступил ты на месте эдомцев?
– Я бы положил бревна в два слоя – верхний слой поперек нижнего.
Спархок и Халэд лежали в кустарнике на холме, наблюдая, как эдомские крестьяне трудятся над плотами. Первая часть пирса уже была спущена на воду и примерно на четверть мили выдавалась в ледяную воду. Готовые плоты тотчас присоединялись ко внешнему краю пирса.
– Это Инсетес, – сказал Халэд, указывая на рослого здоровяка в бронзовой кольчуге и увенчанном рогами шлеме. – Он и его доисторические вояки загоняли бедных крестьян до полного изнеможения. Ребал бегает вокруг, размахивая руками и принимая важный вид, но на самом деле командует здесь Инсетес. Крестьяне плохо понимают его наречие, так что он объясняется с ними с помощью кулаков. – Халэд задумчиво поскреб короткую черную бородку. – Знаешь, Спархок, если бы мы его убили, солдаты исчезли бы и одной атаки рыцарей хватило бы, чтобы Ребал и его крестьяне разом очутились на полпути в Эдом.
– Неплохая идея, но как нам подобраться настолько близко, чтобы прикончить его?
– Я уже достаточно близко, Спархок. Я бы мог убить его прямо отсюда.
– Халэд, он в двухстах пятидесяти шагах от нас. Твой отец говорил, что предел стрельбы из арбалета – двести ярдов, да и то если повезет попасть в цель.
– Я стреляю лучше, чем отец. – Халэд поднял свой арбалет. – Я улучшил прицел и немного удлинил рычаги. Поверь мне, Инсетес достаточно близко. Отсюда я сумел бы попасть болтом в его ноздрю.
– Живописная была бы картина. Пойдем-ка поговорим с Вэнионом.
Они соскользнули с холма, взобрались на коней и вернулись в укрытый лагерь. Спархок в нескольких словах объяснил остальным план своего оруженосца.
– И ты уверен, Халэд, что сумеешь попасть в него на таком расстоянии? – слегка скептически осведомился Вэнион.
Халэд вздохнул.
– Я должен доказать это наглядно, мой лорд? – осведомился он.
Вэнион покачал головой.
– Нет. Если ты скажешь, что сумеешь попасть в него, я поверю твоему слову.
– Хорошо. Я сумею попасть в него, мой лорд.
– Для меня этого достаточно. – Вэнион нахмурился. – Каков, по-твоему, может быть крайний предел стрельбы из арбалета?
Халэд развел руками.
– Нужно проверить, лорд Вэнион, – сказал он. – Я уверен, что смогу смастерить арбалет, который будет стрелять на тысячу ярдов, только вот целиться из него будет трудновато, и понадобится полчаса и двое людей, чтобы перезарядить его. Рычаги в этом случае должны быть очень жесткими.
– Тысяча шагов… – Вэнион вздохнул, качая головой. Затем он постучал костяшками пальцев по прикрытой доспехами груди. – Боюсь, мы скоро устареем, господа, – сказал он, но тут же выпрямился. – Но пока еще не устарели. Раз уж мы все равно здесь, давайте обезвредим южный пирс. Это будет стоить нам одного арбалетного болта и одной конной атаки. Потери, которые мы нанесем нашим врагам, обойдутся им намного дороже.


***

Кринг и Тикуме, оба верхом, поднялись на холм с берега, за ними трусил капитан Сорджи. Сорджи был не слишком умелым всадником и ехал неловко, цепляясь за луку седла.
– Друг Сорджи приплыл к берегу в весельной лодке, – сообщил Кринг. – Его большие лодки в море, в миле от берега.
– Суда, друг Кринг, – со страдальческой гримасой поправил его Сорджи.
– Лодки есть лодки, а это – суда.
– Какая разница, друг Сорджи?
– На судне командует капитан. Лодкой правят гребцы по общему согласию. – Сорджи помрачнел. – У нас трудности, мастер Клаф. Лед намерзает рядом с моими судами. Я могу подвести их к берегу, но проку вам в том будет немного. Я промерил дно – нам нужно проплыть еще пару миль, чтобы обогнуть риф, который отходит в море от этой скалы. У нас больше нет этой пары миль. Ледяные поля очень быстро подступают к берегу.
– Спархок, – сказала Афраэль, – тебе следует поговорить с Беллиомом. Кажется, я еще утром сказала тебе об этом.
– Да, действительно, – согласился он.
– Почему же ты этого не сделал?
– Я был занят.
– Они становятся такими с возрастом, – пояснила Сефрения сестре. – Упрямые, как ослы, и нарочно откладывают то, что должны бы сделать, только потому, что это предлагаем мы. Они терпеть не могут, когда им говорят, что надо сделать.
– Как с этим лучше всего управиться? Сефрения сладко улыбнулась обступившим ее воинам.
– Я всегда добиваюсь своего, говоря им, что они должны сделать совсем не то, что мне нужно на самом деле.
– Ну, ладно, – с сомнением проговорила Богиня-Дитя. – По мне, так это просто глупо, но если уж иначе толку не добьешься… – Она выпрямилась. – Спархок! – повелительно сказала она. – Не смей говорить с Беллиомом!
Спархок вздохнул.
– Интересно, отыщет ли Долмант по возвращении для меня местечко в монастыре, – пробормотал он.
Спархок и Вэнион отошли подальше от остальных, чтобы побеседовать с Сапфирной Розой. Флейта следовала за ними. Спархок коснулся кольцом крышки шкатулки.
– Откройся! – велел он. Крышка со щелчком открылась.
– Голубая Роза, – сказал Спархок, – зима близится с неслыханной быстротой, и лед, замерзающий в море, грозит разрушить наши замыслы. Желали же мы отплыть подальше от превосходной твоей стены, дабы наши перемещения не обеспокоили дочери твоей.
– Ты весьма внимателен, Анакха, – ответил голос Вэниона.
– Внимательность его не свободна от личного интереса, Камень-Цветок, – с лукавой улыбкой заметила Афраэль. – Когда дочь твоя содрогается, сие приводит в расстройство его желудок.
– Ты не должна была этого говорить, Афраэль, – упрекнул ее Спархок. – Или ты решила все сделать сама?
– Нет. Я для этого слишком хорошо воспитана.
– Зачем ты тогда пошла с нами?
– Потому что я должна извиниться перед Беллиомом – а он должен кое-что мне объяснить. – Она заглянула в золотую шкатулку, и лазурное сияние камня озарило ее лицо. Афраэль обратилась впрямую к Беллиому на языке, которого Спархок не понимал, хотя было в нем что-то мучительно знакомое. Иногда она замолкала, и Спархок догадался, что Беллиом отвечает ей голосом, который она одна только и могла услышать. Один раз она рассмеялась серебристым смехом, который, казалось, заискрился в стылом воздухе.
– Ладно, Спархок, – сказала она наконец. – Мы с Беллиомом принесли друг другу извинения. Теперь можешь рассказать ему о своих трудностях.
– Ты слишком добра, – пробормотал он.
– Не вредничай.
– Я не стал бы отягчать тебя обыденными нашими заботами, Голубая Роза, – сказал Спархок, – однако мнится мне, что скорое наступление оного зимнего льда подхлестнуто рукою Киргона и отразить сей удар превыше наших сил.
В голосе Вэниона, которым ответил ему Беллиом, прозвучали суровые нотки.
– Сдается мне, Анакха, что надлежит Киргону преподать урок вежливости – а также и смирения. Истинно он волей своею ускорил замерзание льда, и за деяние сие я достойно ему отплачу. В море есть подводные реки, и повернул он одну из оных к берегу сему, дабы заморозить его во исполнение своего замысла. Я же поверну иную реку и принесу в сии северные места знойное дыхание тропиков, дабы растопило оно его лед.
Афраэль захлопала в ладоши, радостно рассмеявшись.
– Что в этом смешного? – спросил у нее Спархок.
– Киргону несколько дней будет слегка нездоровиться, – ответила она и весело добавила:
– Ты мудр превыше всякой меры, о Камень-Цветок!
– Приятны мне слова твои, Афраэль, однако сдается мне, что в похвале твоей таится некоторая толика лести.
– Ну, – сказала она, – быть может, однако же преувеличенная похвала тем, кого мы любим, не суть такой уж тяжкий грех, не так ли?
– Зорко береги душу свою, Анакха, – предостерег Беллиом. – Богиня-Дитя похитит ее у тебя, когда ты менее всего будешь того ожидать.
– Она сделала это много лет назад, Голубая Роза, – ответил Спархок.


***

– Я и сам с этим справлюсь, Спархок, – прошептал Халэд. – Мне не нужны сопровождающие.
Они лежали за бревном на вершине холма, с которого минувшим днем наблюдали за работой эдомских крестьян. Сейчас те трудились при дымном свете костров, в которые подбрасывали свежесрубленные ветки. Было полнолуние, и дым костров, казалось, почти сиял в бледном свете луны.
– Я просто хотел полюбоваться выстрелом, Халэд, – с невинным видом ответил Спархок. – Мне нравится смотреть, как действуют профессионалы. Кроме того, я должен дать сигнал Улафу, как только ты погрузишь Инсетеса в вечный сон. – Он поежился. – Мы не слишком рано пришли? Небо начнет светлеть не раньше, чем через час. К тому времени мы обрастем сосульками.
– Хочешь сделать это сам?
– Нет. У меня бы и духу не хватило стрелять с такого расстояния.
– Тогда почему бы тебе не заткнуться и не предоставить все мне?
– Для своих молодых лет, Халэд, ты чересчур ворчлив. Такая привычка обычно приходит с возрастом.
– Меня преждевременно состарило общение с рыцарями.
– Как действует этот твой новый прицел?
– Ты знаешь, что такое траектория?
– Приблизительно.
Халэд устало покачал головой.
– Тогда и не спрашивай, Спархок. Мои расчеты точны. Прими это на веру, и все.
– Ты и вправду рассчитал все это на бумаге?
– Она дешевле, чем бушель новых арбалетных болтов.
– Сдается мне, что ты больше занимаешься расчетами и пригонкой своих прицелов, чем стреляешь.
– Верно, – согласился Халэд, – но, если сделать все как надо, стрелять приходится лишь единожды.
– Зачем мы тогда пришли так рано?
– Чтобы дать моим глазам привыкнуть к свету. Когда мне нужно будет стрелять, освещение будет непривычное – лунный свет, костры, да еще и первые отблески зари. Такой свет изменчив, и я должен следить за тем, как он меняется, чтобы глаза не потеряли своей остроты. Кроме того, мне нужно отыскать Инсетеса и не упускать его из виду. Какой будет прок, если я убью его двоюродного брата?
– Я вижу, ты обо всем подумал.
– Кто-то же должен это делать.
Они ждали. В бледном свете луны песок берега, еще недавно бывшего морским дном, казался ослепительно белым, как снег, и ночной воздух дышал жгучим холодом.
– Опусти голову, Спархок, или задержи дыхание.
– Что?
– У тебя изо рта идет пар. Если кто-нибудь посмотрит сюда, он поймет, что здесь кто-то есть.
– Халэд, до них двести пятьдесят шагов.
– Зачем рисковать без нужды? – Халэд напряженно всматривался в похожие на муравьев фигурки рабочих, обтесывавших бревна.
– А что, императрица Элисун все еще преследует Берита? – спросил он немного погодя.
– Похоже, она оставила его в покое. Впрочем, думается мне, несколько раз она его поймала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76