– Какие еще отношения? – презрительно фыркнул Итайн. – Кинезганцы понимают только грубую силу, оттого-то я к ней и прибегнул.
– Ты что-то говорил о союзах, Итайн, – заметил Сарабиан, покачивая кончиком шпаги. – Кому же, собственно говоря, ты посулил мою вечную верность и дружбу?
– Я как раз собирался перейти к этому, ваше величество. Покинув Кинестру, мы направились в Дэльфиус. Мы встретились с тамошним правителем анари – почтенным старцем по имени Кедон, – и он предложил нам свою помощь. О нашей части уговора позаботится Спархок, так что Империи это даже ничего не будет стоить.
Оскайн покачал головой.
– Это, должно быть, от материнской линии нашего рода, – виновато пояснил он. – У нашей матери был дядя, который вел себя весьма странно.
– О чем ты говоришь, Оскайн?
– О явном безумии моего брата, ваше величество. Мне говорили, что подобные болезни бывают наследственными. По счастью, я больше пошел в отцовский род. Скажи мне, Итайн, слышишь ли ты голоса? А лиловые жирафы тебе случаем не чудились?
– Оскайн, иногда ты меня просто раздражаешь.
– Спархок, – сказал Сарабиан, – может, хоть ты расскажешь нам, что случилось?
– Итайн уже изложил это, ваше величество, и довольно точно. Насколько я понимаю, вы, тамульцы, относитесь к сияющим с некоторым предубеждением?
– Вовсе нет, – сказал Оскайн. – С каким предубеждением можно относиться к тем, кого вообще не существует?
– Этак они могут проспорить всю ночь, – заметил Келтэн. – Ты не против, леди? – обратился он к Ксанетии, которая молча сидела рядом с ним, слегка наклонив голову. – Если ты не покажешь им, кто ты такая, они будут пререкаться до зимы.
– Как пожелаешь, о сэр рыцарь, – ответила дэльфийка.
– Отчего так торжественно, дитя мое? – улыбнулся Сарабиан. – Здесь, в Материоне, мы говорим по-старинке лишь на свадьбах, похоронах, коронациях и прочих печальных событиях.
– Народ наш долго прожил вдали от всего мира, о император Сарабиан, – ответила она, – и не коснулись нас веяния моды и непостоянство устной речи. Заверяю тебя, что мы не находим ни малейшего неудобства в том, что мнится тебе старомодной речью, ибо наши уста произносят сии обороты привычно, и именно таково обыденное наше наречие – в тех редких случаях, когда вообще нуждаемся мы в том, чтобы говорить вслух.
Дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и в гостиную тихонько вошла принцесса Даная, волоча за собой Ролло. За ней шла Алиэн.
Глаза Ксанетии расширились, на лице явственно отразился священный трепет.
– Она уснула, – сказала принцесса матери.
– С ней все в порядке? – спросила Элана.
– Леди Сефрения очень устала, ваше величество, – ответила Алиэн. – Она вымылась и сразу отправилась спать. Мне не удалось даже уговорить ее поужинать.
– Что ж, пусть выспится, – решила Элана. – Я увижусь с ней позже.
Император Сарабиан явно воспользовался этой паузой в разговоре, чтобы облечь свою речь в старинные обороты.
– Воистину, – обратился он к Ксанетии, – речь твоя, леди, ласкает мой слух. Печально, что доселе скрывалась ты от нас, ибо ты прекрасна, и складные возвышенные речи твои прибавили бы блеска нашему двору. Более того, один лишь скромный взгляд очей твоих и кротость нрава, в нем сияющая, побудили бы тех, кто окружает меня, счесть тебя наилучшим примером для подражания.
– Речи ваши изысканно сладки, ваше величество, – отвечала Ксанетия, вежливо наклонив голову, – и воистину вижу я, что вы непревзойденный льстец.
– О, не говори так! – воскликнул он. – Поверь, слова мои истинны и исходят из самого сердца! – Император Сарабиан явно развлекался вовсю.
Дэльфийка вздохнула.
– Боязно мне, что речи твои переменятся, едва узришь ты меня в истинном моем облике. Я изменила внешний вид свой, дабы не устрашать им твоих подданных. Ибо, как ни тяжко мне признать сие, узри твои люди меня в истинном моем виде, бежали бы они прочь, крича от ужаса.
– Ужели ты воистину способна вызвать такой страх, нежная дева? – улыбнулся Сарабиан. – Никак не могу я поверить твоим словам. Мнится мне, что, явись ты на улицах Материона, и вправду бежали бы мои подданные – только не прочь от тебя, но за тобою.
– Так судите же сами, вате величество.
– Э-э… – вмешался Итайн, – прежде чем мы начнем, могу ли я поинтересоваться здоровьем вашего величества? – скромно осведомился Итайн.
– Я здоров, Итайн.
– Ни одышки, ни головокружений, ни стеснения в груди, ваше величество?
– Я же сказал, что здоров! – огрызнулся Сарабиан.
– От души смею на это надеяться, ваше величество. Могу я представить вам леди Ксанетию, анару дэльфов?
– Итайн, твой брат, похоже, прав. Ты лишился… Боги милосердные! – Сарабиан с неприкрытым ужасом воззрился на Ксанетию. Цвет стремительно стекал с ее волос и кожи, точно краска с промокшей насквозь дешевой ткани, и ослепительное сияние, которое было присуще ей до того, как она изменила внешность, теперь вновь набирало силу. Она поднялась, и Келтэн встал рядом с ней.
– Вот ужасные сны твои стали явью, Сарабиан Тамульский, – печально проговорила Ксанетия, – и я стою перед тобою такова, какова я есмь. Итайн, служащий тебе, истинно передал тебе все, что произошло в легендарном для вас Дэльфиусе. Я приветствовала бы тебя в манере, приличествующей твоему положению, однако я, подобно всем дэльфам, – изгой и потому не принадлежу к твоим подданным. Я явилась сюда, дабы свершить то, что обещано народом нашим в уговоре с Анакхой, коего зовете вы Спархоком Эленийским. Не страшись же меня, Сарабиан, ибо я здесь для того, чтобы служить, а не убивать.
Смертельно побледневшая Миртаи при первых же словах преобразившейся дэльфийки вскочила и, намеренно шагнув вперед, чтобы заслонить свою хозяйку, обнажила меч.
– Беги, Элана, – мрачно процедила она, – я ее задержу.
– В сем нет нужды, Миртаи из Атана, – сказала Ксанетия. – Как я уже говорила, не причиню я зла никому из здесь присутствующих. Спрячь свой меч.
– Спрячу – в твоем подлом сердце, проклятая! – Миртаи вскинула клинок – и, словно пораженная чудовищным ударом, отшатнулась и, рухнув, покатилась по полу.
Кринг и Энгесса одновременно вскочили, бросаясь вперед и хватаясь за оружие.
– Я не причиню им вреда, Анакха, – предостерегла Ксанетия Спархока, – однако же должна я защищать себя, дабы исполнить уговор твой с моим народом.
– Убрать оружие! – рявкнул Вэнион. – Леди – наш друг!
– Но… – начал было Кринг.
– Я сказал – убрать оружие! – рев Вэниона был так оглушителен, что Кринг и Энгесса застыли на месте.
Спархок, однако, заметил другую опасность. Даная, угрюмо сверкая глазами, с решительным видом двинулась к дэльфийке.
– А вот и ты, Даная! – воскликнул Спархок, двигаясь чуть быстрее, чем предполагал его небрежный тон. – Разве ты не хочешь поцеловать своего старого усталого отца?
Он перехватил на полпути мстительную маленькую принцессу и, стиснув ее в объятиях, поцелуем заглушил ее протестующий вопль.
– Отпусти меня, Спархок! – выдохнула она прямо в его горло.
– И не подумаю, покуда не успокоишься, – прошептал он, не отрывая губ от ее рта.
– Она ударила Миртаи!
– Вовсе нет. Миртаи умеет падать. Не делай глупостей. Ты же знала, что это случится. Все в порядке, так что не злись. И, ради всего святого, не выдай своей маме, кто ты на самом деле!


***

– Этого не может быть! – воскликнула Элана, прерывая рассказ Спархока о том, что произошло в Дэльфиусе. – Беллиом разговаривает?!
– Не сам по себе, – ответил Спархок. – Он говорил через Келтэна – во всяком случае в первый раз.
– Почему он выбрал именно Келтэна?
– Понятия не имею. Должно быть, он просто завладевает первым, кто окажется под рукой. Говорит он архаично и весьма выспренне – очень похоже на Ксанетию – и требует, чтобы я отвечал ему в том же духе. Видимо, для него очень важен стиль речи. – Спархок потер свежевыбритую щеку. – Странное дело, но едва я начал говорить – и думать – на архаичном эленийском, в моем мозгу словно открылось что-то. Впервые в жизни я осознал, что я – Анакха и что между мной и Беллиомом существует некая очень личная и тесная связь. – Он невесело усмехнулся. – Похоже, любовь моя, ты взяла в супруги двух разных людей. Надеюсь, тебе понравится Анакха. Он славный парень – если только привыкнуть к оборотам его речи.
– Я, наверное, сойду с ума, – призналась она. – Это будет проще, чем пытаться понять, что происходит. Скольких еще незнакомцев ты намерен привести сегодня ночью в мою спальню?
Спархок взглянул на Вэниона.
– Рассказать им о Сефрении?
– Рассказывай, – вздохнул Вэнион. – Все равно они рано или поздно сами все узнают.
Спархок взял руки жены в свои и заглянул в ее серые глаза.
– Тебе придется быть поосторожнее, любовь моя, когда будешь разговаривать с Сефренией, – сказал он. – Между дэльфами и стириками существует древняя вражда, и всякий раз, когда речь заходит о дэльфах, Сефрения выходит из себя. У Ксанетии, сдается мне, те же проблемы, но она справляется с ними лучше, чем Сефрения.
– Так ты полагаешь, Анакха? – осведомилась Ксанетия. Она вернула краски своему лицу и волосам – главным образом, для спокойствия остальных, чем необходимости ради. Миртаи сидела неподалеку от дэльфийки, не сводя с нее настороженных глаз, и ладонь ее покоилась на рукояти меча.
– Я никого не хотел оскорбить, анара, – извинился он. – Я только пытаюсь объяснить всем суть дела, чтобы они не слишком удивились, когда вы с Сефренией решите выцарапать друг другу глаза.
Элана улыбнулась.
– Уверена, анара, что от тебя не ускользнуло поразительное обаяние моего мужа. Порой он нас просто с ног им валит, как дубиной.
Ксанетия искренне рассмеялась.
– Сложный народ эти эленийцы, не так ли? – проговорила она, взглянув на Итайна. – За внешней их прямолинейностью и грубостью видятся мне стремительность мысли и тонкость чувств, коих трудно ожидать от людей, облачающихся в сталь.
Спархок откинулся на спинку кресла.
– Я рассказал не все, что с нам происходило, но и этого достаточно, чтобы вы получили общее представление о наших приключениях. Подробности могут подождать до завтрашнего утра. Что творится здесь?
– Политика, что же еще? – пожала плечами Элана.
– Ты хоть когда-нибудь устаешь от политики?
– Не говори глупости, любовь моя. Милорд Стрейджен, отчего бы тебе не рассказать обо всем? Моего мужа почему-то очень огорчает, когда я углубляюсь в разного рода неприглядные детали.
Стрейджен сегодня вновь облачился в свой любимый камзол из белого атласа. Светловолосый вор полулежал в кресле, водрузив ноги на стол.
– Этот неудавшийся мятеж, как его ни называй, был серьезным промахом наших противников, – сказал он. – Именно он навел нас на мысль, что в этом деле замешаны не только сверхъестественные пугала и воскрешенные мумии, но и нечто более приземленное. Мы знали, что с мятежом были связаны Крегер и министр Колата – а это уже намекало на самые обыкновенные политические дела. Где искать Крегера, мы не знали, а потому решили разобраться, насколько глубоко увязло в измене министерство внутренних дел. Поскольку полицейские во всем мире отличаются пристрастием к бумажной работе, мы не сомневались, что где-то в недрах кроличьей норы, именуемой зданием министерства, хранятся документы с именами людей, с которыми нам хотелось бы побеседовать. Беда в том, что мы не могли так прямо явиться в министерство и потребовать эти бумаги – так мы выдали бы, что знаем о заговоре и что Колата сидит у нас под замком, а не гостит добровольно. Баронесса Мелидира первой заговорила о новой системе хранения документов, и это дало нам доступ к архивам всех министерств.
– Это было ужасно, – содрогнулся Оскайн. – Нам пришлось перевернуть с ног на голову работу всего правительства, лишь бы скрыть то, что нас интересуют исключительно архивы министерства внутренних дел. Милорд Стрейджен и баронесса объединили усилия и состряпали нечто вроде новой системы. Она совершенно бессмысленна и чудовищно непоследовательна, но отчего-то оказалась на редкость действенной. Теперь я могу получить любой документ из любого архива самое большее за час.
– Как бы то ни было, – продолжал Стрейджен, – мы неделю рылись в архивах министерства внутренних дел, но тамошние работнички по ночам запирались в здании и перетаскивали папки с места на место, так что поутру нам приходилось начинать все сначала. Тогда-то мы и решили перенести нашу деятельность на лужайки. Мы вынесли из зданий все архивы до последней бумажки и рассыпали их по травке. Это весьма затруднило кипучую деятельность правительства, но министерство внутренних дел продолжало водить нас за нос, и его тайные архивы все еще оставались нам недоступны. Тогда мы с Кааладором тряхнули стариной и занялись кражами со взломом – в компании Миртаи. Королева, должно быть, отправила ее с нами, чтобы мы не очень-то увлекались и помнили, что ищем бумаги, а не чужое добро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76