Вот, например, сейчас Охотник должен сделать финт и перехватить меч вниз клинком…
Лонд завершил движенье, сделал финт и перехватил клинок.
Сердце у Жуги пустилось вскачь.
Ну конечно!
Дважды травник дрался с двойниками Лонда. Д'хорки шли в атаку в первый раз, излюбленным приемом начиная драку, да и потом… Лонд настоящий был сильнее, двигался быстрее, действовал решительней, но общий стиль, манера боя были те же самые.
Теперь травник знал, чего от него можно было ожидать.
Надо было срочно что-то предпринять. Охотник не давал пробиться ни к двери, ни к окнам. Жуга быстро огляделся, ища другие пути к отступлению. Дом не выглядел давно заброшенным – краска на стенах еще не облупилась, дверь была на месте, доски пола не рассохлись. Да и мыши не живут в пустых домах… Вот! Дверь в углу, крест-накрест заколоченная досками, наверняка вела в другую половину дома, если вообще – не в соседний дом. При городской застройке это было обычным делом. Старый флигель вполне мог отойти другим хозяевам и разрастись (со временем) до размеров настоящего дома… Впрочем, какая разница? Выбора у Жуги все равно не было.
Он поднырнул под меч, умудрившись при этом толкнуть Охотника локтем в живот и рвануть его за плащ, метнулся вправо, влево, и прежде чем тот сообразил, что к чему, вихрем понесся к двери. Оставалось только надеяться, что за ней другая комната, а не просто – стена.
А иначе – для чего ее заколотили?
Доски оказались старые. Вскрикнув от боли в разбитом плече, Жуга с разгону врезался в дверь. Верхняя доска сломалась сразу, нижняя осталась цела. Дверь поддалась, правда не настолько, чтобы можно было пролезть человеку. В отчаянии Жуга ударил снова. С той стороны донесся скрип, что-то рухнуло, звеня и разбиваясь со стеклянным грохотом, и дверь открылась шире. Не медля ни секунды травник прыгнул в образовавшуюся щель, перескочил через рухнувший шкаф, которым, видимо, хозяин дома загородил ненужную дверь, как мог придвинул его обратно и заметался в поисках выхода, потом замер посреди комнаты и огляделся.
Эта половина дома вовсе не выглядела нежилой. Здесь царила темнота – окна закрывали тяжелые черные драпировки. На столе, покрытом в точности такой же черной скатертью, мерцал хрустальный шар. В золе камина тлели угольки. Обстановка комнаты казалась до странности знакомой. Жуга поднял взгляд и невольно вздрогнул, разглядев в темноте неясные очертания огромной яшерицы.
– О черт… – пробормотал он. – Да это же крокодила!
Его величество случай привел травника в жилище мага Бривеллиуса.
Он огляделся в поисках оружия. Совок, каминные щипцы, ведерко для угля, два костыля в стене и – ничего на них, коренья, книги, гобелен и чертова уйма всяческих банок и колб. Да еще чучело под потолком. Жуга едва не застонал от бессилия. Дернул же лукавый оставить свой меч! На что он надеялся? С кем собирался говорить? С наемным убийцей, зверем в человеческом обличьи, чье имя – «Найди и убей»? Да разве угадаешь заранее…
Травник снова оглядел комнату. Ничего такого, что сгодилось бы для боя.
Вот разве только это.
Жуга шагнул к столу, и поднял с подставки хрусталь. По-видимому, Маг потратился на новый шар после случая с травником. Холодная тяжесть хрусталя вселяла в сердце непонятную уверенность; еще одно мгновенье, и смутная надежда на спасенье превратилась в ясный, завершенный план.
Дверь содрогнулась от удара, шкаф сдвинулся с места и пополз, хрустя осколками стекла. Жуга не стал его удерживать и молча ждал. В открывшемся проеме коротким высверком мелькнуло лезвие меча, и Охотник неслышно скользнул в комнату. Остановился у стола и поднял меч. Губы его зазмеились кривой улыбкой.
– Как видишь, это ни к чему не привело, – сказал он. – Разве что немного оттянуло неизбежное. Ни один человек не способен меня убить.
– Я не человек, – прозвучало в ответ.
– Ну что ж, готовься к смерти, Лис. Надеюсь, из тебя получится хороший д'хорк.
Жуга отступил назад, в темноту оконных драпировок. Хрустальный шар на краешке стола мерцал, преливаясь красноватыми бликами – гигантская бусина в бездонной черноте.
– Я ненавижу тебя, – глухо сказал Жуга, – и все-таки жаль, что нам не удалось поговорить.
И травник нанес удар.
Охотник был настороже, в любой момент готовый отразить любую боевую магию. Но даже он не обратил внимания на маленький импульс магической силы, направленный в центр стола.
На слабый всплеск.
Всего– навсего -тест на магический талант.
От грохота заложило уши. Хрустальный шар взорвался, как перезревший гранат, и восемь фунтов битого стекла ударили Охотнику в лицо, кромсая плоть и сокрушая кости черепа. Кровь брызнула фонтаном из рассеченных артерий. Лонд вскинул руки, захрипел, выронил меч и плашмя повалился на обломки шкафа. Тело его забилось в агонии.
Через полминуты все было кончено.
Жуга устало подошел поближе. Стеклянный вихрь не пощадил и его самого – и руки, и лицо у травника сочились свежими порезами. Он постоял над неподвижным телом, не без опаски ожидая, что труп Охотника вот-вот начнет преображаться, но ничего не происходило; Лонд был мертв, на сей раз – окончательно и бесповоротно.
В дверь неистово забарабанили.
– Что здесь происходит?
Травник поднял взгляд.
На лестничной площадке, сжимая взведенный арбалет в одной руке и зажженную свечу – в другой, стоял Бривеллиус. Был он в халате и домашних шлепанцах. Блестя очками, маг сердитым взором оглядел царящий в комнате разгром и вновь уставился на травника.
– Ты? Опять ты?!
Дверь тем временем уже начали ломать. Ломали топором, поминая вслух то Одина, то Фрею, то Мьельнира. К тому времени, когда у Мага отыскался ключ, Золтан, викинг и две девушки уже ворвались внутрь с оружием навскидку и замерли, наткнувшись на Жугу.
– Где? – коротко спросил варяг. Травник указал на шкаф, из которого торчали ноги. Яльмар осторожно подошел поближе, пихнул Охотника ногой и брезгливо сплюнул.
– Подавился хрусталем, сволочь… Хоть этот-то настоящий? – Он вопросительно глянул на Жугу. Тот кивнул, и варяг сунул топор за пояс. Присел, разглядывая кровавое месиво. – Здорово ты его… Ты ранен?
– Поцарапало.
– Мы убили еще двоих, как только ты ушел, – сказала Линора. Зерги кивнула и опустила арбалет. Откинула волосы с глаз.
– Значит, больше не осталось, – Жуга вздохнул с облегчением. – Как вы меня нашли?
– Орге выследил, – Золтан выглянул наружу. – И смылся, – добавил он с усмешкой.
– Попридержи язык, Хагг, – дверь за упавшим шкафом заскрипела, и маленький гном вошел в комнату. Битое стекло захрустело под тяжелым гномьим башмаком. – Я прикрывал тылы.
Золтан сразу посерьезнел и повернулся к Жуге.
– Кстати говоря, с чего ты вдруг решил, что двойников у Лонда было только пять?
– Он сам мне сказал.
В разговоре возникла неловкая пауза.
– Ну что ж… Пошли тогда, что ли, – подытожил Яльмар.
– Нет, погодите! – донеслось сверху.
Все задрали головы. Бривеллиус, путаясь в халате, проворно спускался по лестнице. Свой арбалет он оставил наверху:
– Вы не можете так просто уйти! Вы мне полдома разнесли, сломали двери, шкаф, разбили мой хрустальный шар, убили человека, и… и вообще, что вы себе позволяете? Я жалобу на вас подам! Что я скажу бургомистру? Вторая катастрофа за неделю! Меня же лишат патента! Вы… Вы…
Маг потерял дар речи и только разевал беззвучно рот, как выброшенная на берег рыба. Яльмар устало посмотрел на Золтана: пристукнуть старикашку? Тот помотал головой, и викинг со вздохом достал кошель.
– Сколько я тебе должен?
Чучело крокодила оборвалось и с грохотом рухнуло на пол.
* * *
Над портовой гаванью светило солнце. С криками метались чайки, скользили над водой, охотясь за объедками, взмывали вверх, выписывая петли, и снова опускались. Свежий утренний бриз гнал легкую волну, спешил наполнить паруса. Похожий на драккар, но только с палубой корабль – варяжский кнорр с крутыми, крепко сбитыми бортами, выгнутым носом и единственной мачтой – готовился выйти в море.
Яльмар заглянул в большой бочонок и вытряс в кружки последние капли пива. Отставил его в сторонку.
– Бьярни! Унеси в трюм, – кивнул он одному из своих моряков и повернулся к друзьям. – Ну что, по полной напоследок?
– Давай. – Жуга кивнул и принял кружку.
– За что пьем? – поинтересовался Золтан.
– Как насчет того, чтоб встретиться опять? – предложила Зерги. Линора неодобрительно поджала губы, но промолчала.
– Неплохо, – одобрил Яльмар. – Только чтоб не так, как сейчас.
– Ты же любишь приключения, – усмехнулся Золтан.
– Очень много хорошо – тоже плохо, – рассудительно заметил викинг.
Кружки сдвинулись. Опустели.
– Пора, – сказал варяг. – Отчаливай!
Линора, Золтан и Жуга спрыгнули на пирс. Сходни тут же убрали. Весла дружно опустились на воду, и кнорр отвалил от причала и сначала медленно, а затем – все быстрее стал выгребать на середину гавани. Невысокая фигурка в зеленом и коричневом помахала им рукой с кормы корабля; золото браслета засверкало в солнечных лучах. Жуга помахал в ответ, поправил меч за спиной и вздохнул.
– Явится еще раз – глаза выцарапаю, – процедила сквозь зубы Линора.
– Лин, перестань, – Жуга нахмурился. – Опять перебираешь старые обиды!
Девушка отвернулась.
– Ее-то ты, наверно, никогда не забудешь, – сдавлено сказала она. Повернулась к травнику. – Ты меня хоть немного-то любишь?
– О господи… – Травник закатил глаза. – Ну сколько можно говорить! Конечно, да.
– Я тебе, наверное, теперь никогда не поверю.
– Ну вот… ну что мне делать с ней? – Жуга растеряно взглянул на Золтана.
– Привыкни, – усмехнулся тот. – Или заведи другой ковер.
– Ковер? – Линора прищурилась, почувствовав подвох. – Какой еще ковер? При чем тут ковер? А, Жуга? Ну при чем тут ковер?
– Я потом тебе объясню, – уклончиво ответил тот. – Хм… А я-то думал, вы расстались мирно. Зря, выходит, думал. Зачем же ты тогда отдала ей второй браслет?
Линора замялась. Потеребила ожерелье и покосилась на запястье, где золотом отблескивал оставшийся браслет. По просьбе Золтана Орге заново вставил в оправу все жемчужины и перебрал замки, оставив лишь одни застежки.
– Я это… – запинаясь и кусая губы, проговорила та. – Ну, в общем… я подумала: а что если Охотник был не один?
Жуга так и сел, где стоял.
А Золтан лишь развел руками.
– Вот и пойми их, женщин, – сказал он.
И медленно двинулся вдоль пирса к берегу. Жуга нахмурился, припоминая что-то.
– Золтан! – крикнул он.
Тот обернулся.
– Что?
– Твоя жена… Она сказала, ты сменил вывеску корчмы.
– Ну.
– Как она теперь зовется?
– «Пляшущий Лис», – ответил тот.
И улыбнулся.
Оправа: ГОВОРЯЩИЙ 11
«Холодно.»
Жуга кивнул в ответ. Солнце садилось, близилась ночь, и пора было подумать о ночлеге. Травник, однако, не спешил уходить.
«Давно вы расстались?»
– Неделя прошла.
Медведь помолчал.
«Значит, ты больше ничего не хочешь мне сказать?»
– Остальное ни к чему. – Жуга поднял взгляд. В сгущавшихся сумерках медведь казался бесформенной темной глыбой. – А вот что ты мне скажешь?
«Я проголодался. Дай мне еще меду.»
Жуга кивнул и вынул короб.
– У меня еще лепешки есть, – сказал он.
«Ах– р!!! И ты молчал?!»
Некоторое время слышалось лишь чавканье, сопение и удовлетворенное урчание хозяина лета. Затем умолкло и оно. Стемнело полностью. На небе загорались звезды. Травник потер зудящее запястье. Камень на его браслете матово мерцал.
– Странное чувство, – нарушил молчание Жуга. – Ты ничего мне толком не сказал, а мне кажется, еще немного – и я сам пойму, что происходит.
«Так и должно быть.»
– Почему?
«Вопрос важней всего. Чтобы правильно задать вопрос, нужно знать половину ответа. Ты задавал вопросы.»
– И какой же твой ответ?
«Смерть, – сказал медведь. – Месть, безразличие…»
– Я помню, помню, – оборвал его Жуга. – Но что с того? Кто я такой, зачем все это – мне по-прежнему неясно.
«Неясно… Хм… Но там недостает еще одной вещи.»
По спине у травника забегали мурашки. Он вдруг понял, что же тот имел ввиду.
– Рождение… – выдохнул он.
«Рождение, – кивнул медведь. – Ты прав. Его там не было. Вот потому-то и нельзя сказать наверняка. А после все узнаешь сам.»
Жуга помедлил, прежде чем задать еще один вопрос.
– Почему король дварагов назвал меня сыном четырех народов? Люди, гномы… кто еще? Эльфы?
«Может быть.»
– А кто тогда четвертый?
«Ты забыл про богов.»
Теперь Жуга умолк надолго.
«Становится совсем темно.»
– Я вижу в темноте.
«Хочешь еще о чем-нибудь меня спросить?»
– Нет. Больше ничего. Я тебе что-нибудь должен?
Медведь, почти невидимый во тьме, помотал головой.
«Ты уже заплатил мне сполна.»
– Но я…
«Потрогай свой браслет.»
Пальцы травника коснулись колючего металла, ощутили холодную гладкость камня и нащупали подвеску.
Одну подвеску.
– Я… оборвал ее? Когда?
«Во время разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Лонд завершил движенье, сделал финт и перехватил клинок.
Сердце у Жуги пустилось вскачь.
Ну конечно!
Дважды травник дрался с двойниками Лонда. Д'хорки шли в атаку в первый раз, излюбленным приемом начиная драку, да и потом… Лонд настоящий был сильнее, двигался быстрее, действовал решительней, но общий стиль, манера боя были те же самые.
Теперь травник знал, чего от него можно было ожидать.
Надо было срочно что-то предпринять. Охотник не давал пробиться ни к двери, ни к окнам. Жуга быстро огляделся, ища другие пути к отступлению. Дом не выглядел давно заброшенным – краска на стенах еще не облупилась, дверь была на месте, доски пола не рассохлись. Да и мыши не живут в пустых домах… Вот! Дверь в углу, крест-накрест заколоченная досками, наверняка вела в другую половину дома, если вообще – не в соседний дом. При городской застройке это было обычным делом. Старый флигель вполне мог отойти другим хозяевам и разрастись (со временем) до размеров настоящего дома… Впрочем, какая разница? Выбора у Жуги все равно не было.
Он поднырнул под меч, умудрившись при этом толкнуть Охотника локтем в живот и рвануть его за плащ, метнулся вправо, влево, и прежде чем тот сообразил, что к чему, вихрем понесся к двери. Оставалось только надеяться, что за ней другая комната, а не просто – стена.
А иначе – для чего ее заколотили?
Доски оказались старые. Вскрикнув от боли в разбитом плече, Жуга с разгону врезался в дверь. Верхняя доска сломалась сразу, нижняя осталась цела. Дверь поддалась, правда не настолько, чтобы можно было пролезть человеку. В отчаянии Жуга ударил снова. С той стороны донесся скрип, что-то рухнуло, звеня и разбиваясь со стеклянным грохотом, и дверь открылась шире. Не медля ни секунды травник прыгнул в образовавшуюся щель, перескочил через рухнувший шкаф, которым, видимо, хозяин дома загородил ненужную дверь, как мог придвинул его обратно и заметался в поисках выхода, потом замер посреди комнаты и огляделся.
Эта половина дома вовсе не выглядела нежилой. Здесь царила темнота – окна закрывали тяжелые черные драпировки. На столе, покрытом в точности такой же черной скатертью, мерцал хрустальный шар. В золе камина тлели угольки. Обстановка комнаты казалась до странности знакомой. Жуга поднял взгляд и невольно вздрогнул, разглядев в темноте неясные очертания огромной яшерицы.
– О черт… – пробормотал он. – Да это же крокодила!
Его величество случай привел травника в жилище мага Бривеллиуса.
Он огляделся в поисках оружия. Совок, каминные щипцы, ведерко для угля, два костыля в стене и – ничего на них, коренья, книги, гобелен и чертова уйма всяческих банок и колб. Да еще чучело под потолком. Жуга едва не застонал от бессилия. Дернул же лукавый оставить свой меч! На что он надеялся? С кем собирался говорить? С наемным убийцей, зверем в человеческом обличьи, чье имя – «Найди и убей»? Да разве угадаешь заранее…
Травник снова оглядел комнату. Ничего такого, что сгодилось бы для боя.
Вот разве только это.
Жуга шагнул к столу, и поднял с подставки хрусталь. По-видимому, Маг потратился на новый шар после случая с травником. Холодная тяжесть хрусталя вселяла в сердце непонятную уверенность; еще одно мгновенье, и смутная надежда на спасенье превратилась в ясный, завершенный план.
Дверь содрогнулась от удара, шкаф сдвинулся с места и пополз, хрустя осколками стекла. Жуга не стал его удерживать и молча ждал. В открывшемся проеме коротким высверком мелькнуло лезвие меча, и Охотник неслышно скользнул в комнату. Остановился у стола и поднял меч. Губы его зазмеились кривой улыбкой.
– Как видишь, это ни к чему не привело, – сказал он. – Разве что немного оттянуло неизбежное. Ни один человек не способен меня убить.
– Я не человек, – прозвучало в ответ.
– Ну что ж, готовься к смерти, Лис. Надеюсь, из тебя получится хороший д'хорк.
Жуга отступил назад, в темноту оконных драпировок. Хрустальный шар на краешке стола мерцал, преливаясь красноватыми бликами – гигантская бусина в бездонной черноте.
– Я ненавижу тебя, – глухо сказал Жуга, – и все-таки жаль, что нам не удалось поговорить.
И травник нанес удар.
Охотник был настороже, в любой момент готовый отразить любую боевую магию. Но даже он не обратил внимания на маленький импульс магической силы, направленный в центр стола.
На слабый всплеск.
Всего– навсего -тест на магический талант.
От грохота заложило уши. Хрустальный шар взорвался, как перезревший гранат, и восемь фунтов битого стекла ударили Охотнику в лицо, кромсая плоть и сокрушая кости черепа. Кровь брызнула фонтаном из рассеченных артерий. Лонд вскинул руки, захрипел, выронил меч и плашмя повалился на обломки шкафа. Тело его забилось в агонии.
Через полминуты все было кончено.
Жуга устало подошел поближе. Стеклянный вихрь не пощадил и его самого – и руки, и лицо у травника сочились свежими порезами. Он постоял над неподвижным телом, не без опаски ожидая, что труп Охотника вот-вот начнет преображаться, но ничего не происходило; Лонд был мертв, на сей раз – окончательно и бесповоротно.
В дверь неистово забарабанили.
– Что здесь происходит?
Травник поднял взгляд.
На лестничной площадке, сжимая взведенный арбалет в одной руке и зажженную свечу – в другой, стоял Бривеллиус. Был он в халате и домашних шлепанцах. Блестя очками, маг сердитым взором оглядел царящий в комнате разгром и вновь уставился на травника.
– Ты? Опять ты?!
Дверь тем временем уже начали ломать. Ломали топором, поминая вслух то Одина, то Фрею, то Мьельнира. К тому времени, когда у Мага отыскался ключ, Золтан, викинг и две девушки уже ворвались внутрь с оружием навскидку и замерли, наткнувшись на Жугу.
– Где? – коротко спросил варяг. Травник указал на шкаф, из которого торчали ноги. Яльмар осторожно подошел поближе, пихнул Охотника ногой и брезгливо сплюнул.
– Подавился хрусталем, сволочь… Хоть этот-то настоящий? – Он вопросительно глянул на Жугу. Тот кивнул, и варяг сунул топор за пояс. Присел, разглядывая кровавое месиво. – Здорово ты его… Ты ранен?
– Поцарапало.
– Мы убили еще двоих, как только ты ушел, – сказала Линора. Зерги кивнула и опустила арбалет. Откинула волосы с глаз.
– Значит, больше не осталось, – Жуга вздохнул с облегчением. – Как вы меня нашли?
– Орге выследил, – Золтан выглянул наружу. – И смылся, – добавил он с усмешкой.
– Попридержи язык, Хагг, – дверь за упавшим шкафом заскрипела, и маленький гном вошел в комнату. Битое стекло захрустело под тяжелым гномьим башмаком. – Я прикрывал тылы.
Золтан сразу посерьезнел и повернулся к Жуге.
– Кстати говоря, с чего ты вдруг решил, что двойников у Лонда было только пять?
– Он сам мне сказал.
В разговоре возникла неловкая пауза.
– Ну что ж… Пошли тогда, что ли, – подытожил Яльмар.
– Нет, погодите! – донеслось сверху.
Все задрали головы. Бривеллиус, путаясь в халате, проворно спускался по лестнице. Свой арбалет он оставил наверху:
– Вы не можете так просто уйти! Вы мне полдома разнесли, сломали двери, шкаф, разбили мой хрустальный шар, убили человека, и… и вообще, что вы себе позволяете? Я жалобу на вас подам! Что я скажу бургомистру? Вторая катастрофа за неделю! Меня же лишат патента! Вы… Вы…
Маг потерял дар речи и только разевал беззвучно рот, как выброшенная на берег рыба. Яльмар устало посмотрел на Золтана: пристукнуть старикашку? Тот помотал головой, и викинг со вздохом достал кошель.
– Сколько я тебе должен?
Чучело крокодила оборвалось и с грохотом рухнуло на пол.
* * *
Над портовой гаванью светило солнце. С криками метались чайки, скользили над водой, охотясь за объедками, взмывали вверх, выписывая петли, и снова опускались. Свежий утренний бриз гнал легкую волну, спешил наполнить паруса. Похожий на драккар, но только с палубой корабль – варяжский кнорр с крутыми, крепко сбитыми бортами, выгнутым носом и единственной мачтой – готовился выйти в море.
Яльмар заглянул в большой бочонок и вытряс в кружки последние капли пива. Отставил его в сторонку.
– Бьярни! Унеси в трюм, – кивнул он одному из своих моряков и повернулся к друзьям. – Ну что, по полной напоследок?
– Давай. – Жуга кивнул и принял кружку.
– За что пьем? – поинтересовался Золтан.
– Как насчет того, чтоб встретиться опять? – предложила Зерги. Линора неодобрительно поджала губы, но промолчала.
– Неплохо, – одобрил Яльмар. – Только чтоб не так, как сейчас.
– Ты же любишь приключения, – усмехнулся Золтан.
– Очень много хорошо – тоже плохо, – рассудительно заметил викинг.
Кружки сдвинулись. Опустели.
– Пора, – сказал варяг. – Отчаливай!
Линора, Золтан и Жуга спрыгнули на пирс. Сходни тут же убрали. Весла дружно опустились на воду, и кнорр отвалил от причала и сначала медленно, а затем – все быстрее стал выгребать на середину гавани. Невысокая фигурка в зеленом и коричневом помахала им рукой с кормы корабля; золото браслета засверкало в солнечных лучах. Жуга помахал в ответ, поправил меч за спиной и вздохнул.
– Явится еще раз – глаза выцарапаю, – процедила сквозь зубы Линора.
– Лин, перестань, – Жуга нахмурился. – Опять перебираешь старые обиды!
Девушка отвернулась.
– Ее-то ты, наверно, никогда не забудешь, – сдавлено сказала она. Повернулась к травнику. – Ты меня хоть немного-то любишь?
– О господи… – Травник закатил глаза. – Ну сколько можно говорить! Конечно, да.
– Я тебе, наверное, теперь никогда не поверю.
– Ну вот… ну что мне делать с ней? – Жуга растеряно взглянул на Золтана.
– Привыкни, – усмехнулся тот. – Или заведи другой ковер.
– Ковер? – Линора прищурилась, почувствовав подвох. – Какой еще ковер? При чем тут ковер? А, Жуга? Ну при чем тут ковер?
– Я потом тебе объясню, – уклончиво ответил тот. – Хм… А я-то думал, вы расстались мирно. Зря, выходит, думал. Зачем же ты тогда отдала ей второй браслет?
Линора замялась. Потеребила ожерелье и покосилась на запястье, где золотом отблескивал оставшийся браслет. По просьбе Золтана Орге заново вставил в оправу все жемчужины и перебрал замки, оставив лишь одни застежки.
– Я это… – запинаясь и кусая губы, проговорила та. – Ну, в общем… я подумала: а что если Охотник был не один?
Жуга так и сел, где стоял.
А Золтан лишь развел руками.
– Вот и пойми их, женщин, – сказал он.
И медленно двинулся вдоль пирса к берегу. Жуга нахмурился, припоминая что-то.
– Золтан! – крикнул он.
Тот обернулся.
– Что?
– Твоя жена… Она сказала, ты сменил вывеску корчмы.
– Ну.
– Как она теперь зовется?
– «Пляшущий Лис», – ответил тот.
И улыбнулся.
Оправа: ГОВОРЯЩИЙ 11
«Холодно.»
Жуга кивнул в ответ. Солнце садилось, близилась ночь, и пора было подумать о ночлеге. Травник, однако, не спешил уходить.
«Давно вы расстались?»
– Неделя прошла.
Медведь помолчал.
«Значит, ты больше ничего не хочешь мне сказать?»
– Остальное ни к чему. – Жуга поднял взгляд. В сгущавшихся сумерках медведь казался бесформенной темной глыбой. – А вот что ты мне скажешь?
«Я проголодался. Дай мне еще меду.»
Жуга кивнул и вынул короб.
– У меня еще лепешки есть, – сказал он.
«Ах– р!!! И ты молчал?!»
Некоторое время слышалось лишь чавканье, сопение и удовлетворенное урчание хозяина лета. Затем умолкло и оно. Стемнело полностью. На небе загорались звезды. Травник потер зудящее запястье. Камень на его браслете матово мерцал.
– Странное чувство, – нарушил молчание Жуга. – Ты ничего мне толком не сказал, а мне кажется, еще немного – и я сам пойму, что происходит.
«Так и должно быть.»
– Почему?
«Вопрос важней всего. Чтобы правильно задать вопрос, нужно знать половину ответа. Ты задавал вопросы.»
– И какой же твой ответ?
«Смерть, – сказал медведь. – Месть, безразличие…»
– Я помню, помню, – оборвал его Жуга. – Но что с того? Кто я такой, зачем все это – мне по-прежнему неясно.
«Неясно… Хм… Но там недостает еще одной вещи.»
По спине у травника забегали мурашки. Он вдруг понял, что же тот имел ввиду.
– Рождение… – выдохнул он.
«Рождение, – кивнул медведь. – Ты прав. Его там не было. Вот потому-то и нельзя сказать наверняка. А после все узнаешь сам.»
Жуга помедлил, прежде чем задать еще один вопрос.
– Почему король дварагов назвал меня сыном четырех народов? Люди, гномы… кто еще? Эльфы?
«Может быть.»
– А кто тогда четвертый?
«Ты забыл про богов.»
Теперь Жуга умолк надолго.
«Становится совсем темно.»
– Я вижу в темноте.
«Хочешь еще о чем-нибудь меня спросить?»
– Нет. Больше ничего. Я тебе что-нибудь должен?
Медведь, почти невидимый во тьме, помотал головой.
«Ты уже заплатил мне сполна.»
– Но я…
«Потрогай свой браслет.»
Пальцы травника коснулись колючего металла, ощутили холодную гладкость камня и нащупали подвеску.
Одну подвеску.
– Я… оборвал ее? Когда?
«Во время разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86