Прицепил за спину Хриз. Подбросил на ладони и надел на запястье свой браслет. Черный камень запульсировал, как безумный.
– Ты… куда? – растерянно спросила девушка.
– Пройдусь, – угрюмо бросил травник.
– А как же я?
– Побудь здесь. Вот деньги, закажи себе чего-нибудь поесть. Я вернусь к полудню. Никуда не уходи.
– Вот еще! – фыркнула Линора. – Это еще почему?
– Мало тебе вчерашнего? Или хочешь, чтобы тебе, поживы ради, вместе с золотом и руки откромсали?! Ну уж нет. Оставайся. Спи.
Травник вышел и хлопнул дверью.
* * *
Несмотря на раннее время, внезапный катаклизм привлек внимание горожан: возле корчмы кучковался народ. Сам дом стоял, немного накренившись, без единого целого стекла в окнах, но в остальном, похоже, был невредим. Мостовая вокруг была усыпана кусками штукатурки, битой черепицей и кирпичами от рухнувшей каминной трубы. Выйти на улицу, однако, удалось беспрепятственно, и травник, протолкавшись сквозь толпу зевак, направился на просыпавшийся рынок. Ссора с Линорой, нелепая и бессмысленная, совершенно выбила Жугу из колеи. Так глупо он давно себя не чувствовал. Хотелось напиться до подстольного упадка или что-нибудь сломать. Зрелище перекошенной корчмы, однако, подействовало на Жугу несколько отрезвляюще. Он помотал головой, встряхнулся и зашагал вниз по улице.
Идти до рынка было недолго.
Зевая и поеживаясь от утреннего холодка, травник прошелся по рядам горшечников, свернул направо к скорнякам и шорникам – здесь даже ночью пахло кислой выделанной кожей, и вскоре впереди замаячили лавки ювелиров, златокузнецов и косторезов. Заезжего торговца, у которого Линора умудрилась раздобыть столь странным образом свои браслеты с ожерельем, видно не было. Хмуро потирая красные от недосыпа веки, Жуга битый час пробродил вдоль пестрых растопыренных палаток, изредка пытаясь расспросить их владельцев про вчерашнего купца. Большинство лишь разводило руками. Кое-кто припомнил его маленький, в красно-желтую полоску ларек, но и только. Двое-трое местных ювелиров, как бы между делом приценились к браслету ведуна. «Не продаю,» – следовал неизменный ответ.
– И правильно делаешь, – прозвучало вдруг над ухом.
Травник резко обернулся, нос к носу столкнувшись с Золтаном.
– Ты!
Золтан ухмыльнулся.
– Зови меня Коркан, – сказал он.
Жуга не ответил, только подивился про себя в который раз, как незаметно мог подбираться к человеку этот Золтан Хагг. Опять же, это имя… Травнику вдруг стало интересно, случайно или с умыслом тот его выбрал.
Корканом у пригорян звался ворон.
– Чего-то ищешь?
– Нет, просто так брожу, – буркнул Жуга.
– А… А я, признаться, уж подумал, будто ты купца с браслетами высматриваешь. Или нет?
– Все вынюхиваешь… – криво усмехнулся травник.
Хагг пожал плечами.
– Работа такая. Пройдемся, Лис. Хочешь пирожка?
Жуга готов был поклясться, что еще мгновение назад в руках у Золтана ничего не было. Он покосился на румяный пирожок и обернулся на шкворчащую жаровню, хозяин которой даже не заметил, как с его лотка исчезла пара штук. Травник откусил от горячего и сладкого пирожка и только теперь вдруг понял, как сильно он проголодался.
– Бери, бери, – кивнул Золтан, – у меня еще есть.
Рынок постепенно наполнялся народом, и оба неторопливо двинулись вдоль торговых рядов.
Рассеянно жуя,
травник
мимоходом рассмотрел своего
спутника повнимательнее. Теперь, при свете дня было видно, насколько Золтан изменился. Прежде всего, Хагг окривел, или, во всяком случае, спрятал левый глаз под черной перевязкой. Бросались в глаза короткие, неровно стриженые волосы; от конского хвоста на его затылке не осталось и воспоминания. Верхнюю губу пересекал неровный шрам, от двух резцов остались лишь обломки. На левой руке не хватало мизинца и фаланги среднего, а судя по тому, как Хагг берег свой левый бок и чуть кренился при ходьбе, Жуга предположил, что у него лишь недавно срослись нижние два или три ребра.
Хреново срослись.
– Здорово тебя побило, – признал травник. – Я думал, что тебя и вовсе нет в живых.
– Было еще хуже, – невозмутимо отозвался тот. – Меня двараги выходили. Я ведь почти у самой стены был, отползти не мог… Глюм меня нашел, который из Свободных.
– Что у тебя с глазом?
– С глазом? Плохо. Не видит больше. А ты что, с девчонкой что ли поругался?
– С чего ты взял?
– Ты ночь не спал. Глаза у тебя красные. Я прав? – Жуга кивнул. – Не бери в голову. А ты молодец, Лис. И жив остался, и меч не потерял, да и плотину разломать не побоялся. Да… Не ожидал я от тебя, честно признаться.
– Да была б моя воля, черта с два бы я…
– Ну, ну, брось прибедняться. Так. Кажется, пришли.
Травник огляделся и обнаружил, что улицы жестянщиков и бондарей остались позади, и что находятся они у самой городской стены, в квартале оружейников и бронников.
– Зачем мы здесь?
– Поговорить. Уж здесь-то нас никто не сможет подслушать.
Жуга был вынужден признать, что Золтан прав – стук молотков стоял здесь преизрядный. В этом квартале даже селились из-за этого не очень-то охотно.
– Эй! – окликнул вдруг обоих коренастый бородач из оружейной мастерской, мимо которой они как раз и проходили. – Продай меч, рыжий!
– Нет. – Он повернулся к Золтану. – Говори, чего пришел.
Хагг помолчал. Подкинул на ладони медную монетку.
– Дошли до меня слухи, – неторопливо начал он, – что недавно к югу отсюда развалился некий замок…
Жуга сглотнул и промолчал.
А потом заговорил.
* * *
Когда Жуга закончил свой рассказ, они уже прошли всю улицу и начали спускаться к морю.
– Н-да, вот так история… – проговорил задумчиво Золтан, когда Жуга умолк и стало ясно, что продолжения больше не будет. – Больше ты мне ничего сказать не хочешь?
– А что бы ты еще хотел услышать?
Жуга еще не решил для себя, как ему теперь относиться к Золтану. Ожидать от него можно было чего угодно.
– Меня интересует один человек. Ему лет тридцать, он высокий, сухопарый, с серыми глазами. Хорошо стреляет, бьется на мечах, и еще люди говорят, что он чародей. Зовет себя Охотником.
Травник замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. У самых его ног плескалось море. Он посмотрел на Золтана.
– С чего ты взял, что я его должен знать?
– С того, что он уже неделю как в городе. Ищет, говорят, одну девчонку – маленькую такую, смуглую, с карими глазами…
Жуга почувствовал, как холодеет спина.
– …а еще говорят, – невозмутимо продолжал тем временем Золтан, – что пару дней тому назад один тороговец побрякушками подрядился отыскать ему означенную особу, для чего… Э, да что это с тобой?
– Послушай, Золтан, – медленно сказал Жуга, – мне срочно нужно в корчму. Это важнее, чем ты думаешь.
– Не суетись. У Ванды она в безопасности, там мои люди.
– Что тебе о нем известно?
– Услуга за услугу, Лис. – Золтан усмехнулся. – Твой рассказ был неполным.
– Я думал, что он мертв.
– Ты, я гляжу, кучу народу в покойники записал. Где ты с ним встретился?
– У белых скал, на Яломице. Там были стражники Эшера, так он их вел. Помнится, Роджер как-то раз потом обмолвился, что старый граф сам его позвал. Он появился из менгира…
– Ты видел это сам? – быстро спросил Золтан. Уцелевший глаз его внимательно смотрел на травника.
– Я выгнал послед. Ну, просто – глянул, что там приключилось на поляне.
– Черт! – Золтан стиснул кулаки. – Ну почему, почему я не волшебник?! «Просто глянул»! Каково? Скольких бед мне удалось бы избежать. Это все? Ты точно больше ничего о нем не знаешь?
– Все. Хотя, погоди… – Жуга нахмурился. – Он, помнится, что-то говорил про себя, слово такое… Ор… Орден! Точно – орден. Вот теперь и впрямь – все. – Он посмотрел на Золтана. – Твоя очередь, Хагг.
Золтан помолчал. Нагнулся, зачерпнул горстку камешков и, размахнувшись, бросил самый крупный в набежавшую волну. Плоский камень шлепнул по воде раз, другой, и заскакал упругими «блинчиками».
– Его зовут Лонд. – Второй камешек отправился вслед за первым. – Мартин Лонд. По крайней мере, этим именем он однажды назвался, хотя я не поручусь, что оно настоящее. Я узнал о нем недели с две тому назад. Примерно в то же время в городе начали твориться странные дела. Я бы даже сказал – страшные.
– Что это было?
Третий камешек пропрыгал по воде и скрылся под волнами.
– Убийства. И особые при том. Тела разделывали, зачем-то вынимали потроха. Голов не находили. Жуткое зрелище, скажу я тебе. Мне удалось кое-что выяснить, опять же, Свободные помогли. Правда, это стоило мне четверых моих лучших людей. Спелле видел, как Вальтер-лавочник брал у него ожерелье, браслеты и деньги. Потом осталось только проследить за ним и вовремя устроить драку. Правда, я не ожидал, что это будешь ты. Кстати говоря, этому твоему Яльмару можно доверять?
– Можно. – Жуга ответил, не раздумывая.
– Тогда пускай приходит вечером. Сдается мне, подраться парень не дурак. Неповоротлив только.
– Ты что задумал, Золтан?
Четвертый камень бултыхнулся в воду.
– Один я вряд ли справлюсь, а городской гильдии воров известны большинство моих людей. Они боятся его и потому – помогут, но не нам. А ты ведун, и у тебя волшебный меч. К тому же, ведь это ты приволок на хвосте этого… Охотника. Втроем, я думаю, мы сможем его подстеречь и, если повезет, убить. И есть еще одна причина – твоя девчонка. Не забывай о ней.
На этот раз травник помедлил с ответом.
– Ты не оставляешь мне выхода, – сказал он наконец.
Хагг пожал плечами.
– Ты сам сел в эту лодку.
Жуга уселся на песок рядом с Золтаном и долго молчал, глядя, как раз за разом лижет берег набежавшая волна, затем заговорил.
– Когда-то мне пришлось оставить горы и уйти в долину, – начал он. – С тех пор и года не прошло, а мне порой кажется, что я за это время прожил целую жизнь. Сперва была одна лишь месть, потом тоска и пустота, потом вдруг снова появилась надежда, что все образуется. Знаешь, Золтан, – травник поднял взгляд, – а ведь когда-то я мечтал о том, чтоб исцелять людей. И что ж? Полгода не прошло, а я уже наловчился их убивать. Причем, без жалости. Всегда найдется оправдание. Война, несправедливость, помощь ближнему, людская злоба, или тупость, или что-нибудь еще. Противно… – он вздохнул. – А теперь вот и меч еще на мою голову. Осчастливил, можно сказать… Ну что вам надо от меня? Оставьте же меня в покое!
Браслет его мигал.
Хагг высыпал в воду все оставшиеся камни, вытер руки о штаны и сел, подобравши ноги под себя.
– Послушай, Лис, – сказал негромко он. – Единственный, кто не дает тебе покоя, это ты сам. Не знаю, кто ты, и куда идешь, но только кажется мне, что ты не так уж прост. Знаешь, меня когда-то звали Элидор. Еще мальчишкой я попал в пещеру гномов. Меня зазвали погостить. Так получилось, что я по детскому недомыслию украл у малого народа золотую безделушку – мяч. В отместку меня вышвырнули вон, как оказалось по времени – на двести лет вперед. Родители мои давно скончались, от моей деревни не осталось и следа. Там и теперь живут одни лишь турки. Так я впервые понял оборотную сторону добра. Мне тогда было семь лет. Или правильнее будет сказать – двести семь? Что мне было делать? Я был один, не знал ни их обычаев, ни языка. Но – выжил. Принял ислам, научился драться, странствовал, изучал науки у известных мудрецов. Не зря ведь меня прозвали аль Зууб – «аль»значит «ученый». Но эти войны… – Хагг вздохнул. – Османская империя просто бредит завоеваниями. Я ушел. Теперь я здесь, и не сказать, что я люблю свою работу. Хотя, однажды я, в компании с одним рыжим дураком, сумел остановить страшнейшую войну. Одного лишь этого достаточно, чтоб спать спокойно весь остаток дней. Хоть, может, я и не всегда могу различить добро и зло, но одно я знаю точно: ты – оружие, Лис, смертельное при том, да и к тому же, с головой. И пока ты остаешься оружием, я буду, черт возьми, тебя использовать, потому что горожане гибнут, и гибнут безвинно, в муках! Что мне делать? Я вовсе не тащу тебя в огонь. Ты сам танцуешь на углях.
Жуга покосился на Золтана и потупился. Проговорил негромко:
– Один ведьмак сказал мне как-то раз: «Я не умею быть злым, и не хочу быть добрым».
– Хорошо сказано, – одобрил Золтан. – Где он сейчас?
– Не знаю. Наверное, тоже ушел. Через менгир.
– Жаль. Я бы с охотой с ним поговорил.
– Золтан, скажи, у тебя есть семья? Жена, дети?
Тот помедлил, прежде чем ответить.
– Есть.
Некоторое время они молчали. Наконец, Жуга поднялся. Отряхнул одежду от песка. Поправил меч.
– Я согласен, – сказал он.
Золтан кивнул.
– Иного я от тебя не ожидал. Пошли.
– Постой, – травник тронул Хагга за рукав. – Скажи мне, те браслеты с ожерельем… Для чего он это сделал?
Ответ был короток:
– Понятия не имею.
* * *
Смех.
Огонь.
Отчаянный прыжок.
«Руби гаденыша!»
Корявые сильные руки хватают за плечи, он вырывается: «Пусти!»В ответ валашка – горецкий топорик – справа в спину под лопатку, с хрястом рассеченных мышц, и – кровь потоком, вдоль руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Ты… куда? – растерянно спросила девушка.
– Пройдусь, – угрюмо бросил травник.
– А как же я?
– Побудь здесь. Вот деньги, закажи себе чего-нибудь поесть. Я вернусь к полудню. Никуда не уходи.
– Вот еще! – фыркнула Линора. – Это еще почему?
– Мало тебе вчерашнего? Или хочешь, чтобы тебе, поживы ради, вместе с золотом и руки откромсали?! Ну уж нет. Оставайся. Спи.
Травник вышел и хлопнул дверью.
* * *
Несмотря на раннее время, внезапный катаклизм привлек внимание горожан: возле корчмы кучковался народ. Сам дом стоял, немного накренившись, без единого целого стекла в окнах, но в остальном, похоже, был невредим. Мостовая вокруг была усыпана кусками штукатурки, битой черепицей и кирпичами от рухнувшей каминной трубы. Выйти на улицу, однако, удалось беспрепятственно, и травник, протолкавшись сквозь толпу зевак, направился на просыпавшийся рынок. Ссора с Линорой, нелепая и бессмысленная, совершенно выбила Жугу из колеи. Так глупо он давно себя не чувствовал. Хотелось напиться до подстольного упадка или что-нибудь сломать. Зрелище перекошенной корчмы, однако, подействовало на Жугу несколько отрезвляюще. Он помотал головой, встряхнулся и зашагал вниз по улице.
Идти до рынка было недолго.
Зевая и поеживаясь от утреннего холодка, травник прошелся по рядам горшечников, свернул направо к скорнякам и шорникам – здесь даже ночью пахло кислой выделанной кожей, и вскоре впереди замаячили лавки ювелиров, златокузнецов и косторезов. Заезжего торговца, у которого Линора умудрилась раздобыть столь странным образом свои браслеты с ожерельем, видно не было. Хмуро потирая красные от недосыпа веки, Жуга битый час пробродил вдоль пестрых растопыренных палаток, изредка пытаясь расспросить их владельцев про вчерашнего купца. Большинство лишь разводило руками. Кое-кто припомнил его маленький, в красно-желтую полоску ларек, но и только. Двое-трое местных ювелиров, как бы между делом приценились к браслету ведуна. «Не продаю,» – следовал неизменный ответ.
– И правильно делаешь, – прозвучало вдруг над ухом.
Травник резко обернулся, нос к носу столкнувшись с Золтаном.
– Ты!
Золтан ухмыльнулся.
– Зови меня Коркан, – сказал он.
Жуга не ответил, только подивился про себя в который раз, как незаметно мог подбираться к человеку этот Золтан Хагг. Опять же, это имя… Травнику вдруг стало интересно, случайно или с умыслом тот его выбрал.
Корканом у пригорян звался ворон.
– Чего-то ищешь?
– Нет, просто так брожу, – буркнул Жуга.
– А… А я, признаться, уж подумал, будто ты купца с браслетами высматриваешь. Или нет?
– Все вынюхиваешь… – криво усмехнулся травник.
Хагг пожал плечами.
– Работа такая. Пройдемся, Лис. Хочешь пирожка?
Жуга готов был поклясться, что еще мгновение назад в руках у Золтана ничего не было. Он покосился на румяный пирожок и обернулся на шкворчащую жаровню, хозяин которой даже не заметил, как с его лотка исчезла пара штук. Травник откусил от горячего и сладкого пирожка и только теперь вдруг понял, как сильно он проголодался.
– Бери, бери, – кивнул Золтан, – у меня еще есть.
Рынок постепенно наполнялся народом, и оба неторопливо двинулись вдоль торговых рядов.
Рассеянно жуя,
травник
мимоходом рассмотрел своего
спутника повнимательнее. Теперь, при свете дня было видно, насколько Золтан изменился. Прежде всего, Хагг окривел, или, во всяком случае, спрятал левый глаз под черной перевязкой. Бросались в глаза короткие, неровно стриженые волосы; от конского хвоста на его затылке не осталось и воспоминания. Верхнюю губу пересекал неровный шрам, от двух резцов остались лишь обломки. На левой руке не хватало мизинца и фаланги среднего, а судя по тому, как Хагг берег свой левый бок и чуть кренился при ходьбе, Жуга предположил, что у него лишь недавно срослись нижние два или три ребра.
Хреново срослись.
– Здорово тебя побило, – признал травник. – Я думал, что тебя и вовсе нет в живых.
– Было еще хуже, – невозмутимо отозвался тот. – Меня двараги выходили. Я ведь почти у самой стены был, отползти не мог… Глюм меня нашел, который из Свободных.
– Что у тебя с глазом?
– С глазом? Плохо. Не видит больше. А ты что, с девчонкой что ли поругался?
– С чего ты взял?
– Ты ночь не спал. Глаза у тебя красные. Я прав? – Жуга кивнул. – Не бери в голову. А ты молодец, Лис. И жив остался, и меч не потерял, да и плотину разломать не побоялся. Да… Не ожидал я от тебя, честно признаться.
– Да была б моя воля, черта с два бы я…
– Ну, ну, брось прибедняться. Так. Кажется, пришли.
Травник огляделся и обнаружил, что улицы жестянщиков и бондарей остались позади, и что находятся они у самой городской стены, в квартале оружейников и бронников.
– Зачем мы здесь?
– Поговорить. Уж здесь-то нас никто не сможет подслушать.
Жуга был вынужден признать, что Золтан прав – стук молотков стоял здесь преизрядный. В этом квартале даже селились из-за этого не очень-то охотно.
– Эй! – окликнул вдруг обоих коренастый бородач из оружейной мастерской, мимо которой они как раз и проходили. – Продай меч, рыжий!
– Нет. – Он повернулся к Золтану. – Говори, чего пришел.
Хагг помолчал. Подкинул на ладони медную монетку.
– Дошли до меня слухи, – неторопливо начал он, – что недавно к югу отсюда развалился некий замок…
Жуга сглотнул и промолчал.
А потом заговорил.
* * *
Когда Жуга закончил свой рассказ, они уже прошли всю улицу и начали спускаться к морю.
– Н-да, вот так история… – проговорил задумчиво Золтан, когда Жуга умолк и стало ясно, что продолжения больше не будет. – Больше ты мне ничего сказать не хочешь?
– А что бы ты еще хотел услышать?
Жуга еще не решил для себя, как ему теперь относиться к Золтану. Ожидать от него можно было чего угодно.
– Меня интересует один человек. Ему лет тридцать, он высокий, сухопарый, с серыми глазами. Хорошо стреляет, бьется на мечах, и еще люди говорят, что он чародей. Зовет себя Охотником.
Травник замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. У самых его ног плескалось море. Он посмотрел на Золтана.
– С чего ты взял, что я его должен знать?
– С того, что он уже неделю как в городе. Ищет, говорят, одну девчонку – маленькую такую, смуглую, с карими глазами…
Жуга почувствовал, как холодеет спина.
– …а еще говорят, – невозмутимо продолжал тем временем Золтан, – что пару дней тому назад один тороговец побрякушками подрядился отыскать ему означенную особу, для чего… Э, да что это с тобой?
– Послушай, Золтан, – медленно сказал Жуга, – мне срочно нужно в корчму. Это важнее, чем ты думаешь.
– Не суетись. У Ванды она в безопасности, там мои люди.
– Что тебе о нем известно?
– Услуга за услугу, Лис. – Золтан усмехнулся. – Твой рассказ был неполным.
– Я думал, что он мертв.
– Ты, я гляжу, кучу народу в покойники записал. Где ты с ним встретился?
– У белых скал, на Яломице. Там были стражники Эшера, так он их вел. Помнится, Роджер как-то раз потом обмолвился, что старый граф сам его позвал. Он появился из менгира…
– Ты видел это сам? – быстро спросил Золтан. Уцелевший глаз его внимательно смотрел на травника.
– Я выгнал послед. Ну, просто – глянул, что там приключилось на поляне.
– Черт! – Золтан стиснул кулаки. – Ну почему, почему я не волшебник?! «Просто глянул»! Каково? Скольких бед мне удалось бы избежать. Это все? Ты точно больше ничего о нем не знаешь?
– Все. Хотя, погоди… – Жуга нахмурился. – Он, помнится, что-то говорил про себя, слово такое… Ор… Орден! Точно – орден. Вот теперь и впрямь – все. – Он посмотрел на Золтана. – Твоя очередь, Хагг.
Золтан помолчал. Нагнулся, зачерпнул горстку камешков и, размахнувшись, бросил самый крупный в набежавшую волну. Плоский камень шлепнул по воде раз, другой, и заскакал упругими «блинчиками».
– Его зовут Лонд. – Второй камешек отправился вслед за первым. – Мартин Лонд. По крайней мере, этим именем он однажды назвался, хотя я не поручусь, что оно настоящее. Я узнал о нем недели с две тому назад. Примерно в то же время в городе начали твориться странные дела. Я бы даже сказал – страшные.
– Что это было?
Третий камешек пропрыгал по воде и скрылся под волнами.
– Убийства. И особые при том. Тела разделывали, зачем-то вынимали потроха. Голов не находили. Жуткое зрелище, скажу я тебе. Мне удалось кое-что выяснить, опять же, Свободные помогли. Правда, это стоило мне четверых моих лучших людей. Спелле видел, как Вальтер-лавочник брал у него ожерелье, браслеты и деньги. Потом осталось только проследить за ним и вовремя устроить драку. Правда, я не ожидал, что это будешь ты. Кстати говоря, этому твоему Яльмару можно доверять?
– Можно. – Жуга ответил, не раздумывая.
– Тогда пускай приходит вечером. Сдается мне, подраться парень не дурак. Неповоротлив только.
– Ты что задумал, Золтан?
Четвертый камень бултыхнулся в воду.
– Один я вряд ли справлюсь, а городской гильдии воров известны большинство моих людей. Они боятся его и потому – помогут, но не нам. А ты ведун, и у тебя волшебный меч. К тому же, ведь это ты приволок на хвосте этого… Охотника. Втроем, я думаю, мы сможем его подстеречь и, если повезет, убить. И есть еще одна причина – твоя девчонка. Не забывай о ней.
На этот раз травник помедлил с ответом.
– Ты не оставляешь мне выхода, – сказал он наконец.
Хагг пожал плечами.
– Ты сам сел в эту лодку.
Жуга уселся на песок рядом с Золтаном и долго молчал, глядя, как раз за разом лижет берег набежавшая волна, затем заговорил.
– Когда-то мне пришлось оставить горы и уйти в долину, – начал он. – С тех пор и года не прошло, а мне порой кажется, что я за это время прожил целую жизнь. Сперва была одна лишь месть, потом тоска и пустота, потом вдруг снова появилась надежда, что все образуется. Знаешь, Золтан, – травник поднял взгляд, – а ведь когда-то я мечтал о том, чтоб исцелять людей. И что ж? Полгода не прошло, а я уже наловчился их убивать. Причем, без жалости. Всегда найдется оправдание. Война, несправедливость, помощь ближнему, людская злоба, или тупость, или что-нибудь еще. Противно… – он вздохнул. – А теперь вот и меч еще на мою голову. Осчастливил, можно сказать… Ну что вам надо от меня? Оставьте же меня в покое!
Браслет его мигал.
Хагг высыпал в воду все оставшиеся камни, вытер руки о штаны и сел, подобравши ноги под себя.
– Послушай, Лис, – сказал негромко он. – Единственный, кто не дает тебе покоя, это ты сам. Не знаю, кто ты, и куда идешь, но только кажется мне, что ты не так уж прост. Знаешь, меня когда-то звали Элидор. Еще мальчишкой я попал в пещеру гномов. Меня зазвали погостить. Так получилось, что я по детскому недомыслию украл у малого народа золотую безделушку – мяч. В отместку меня вышвырнули вон, как оказалось по времени – на двести лет вперед. Родители мои давно скончались, от моей деревни не осталось и следа. Там и теперь живут одни лишь турки. Так я впервые понял оборотную сторону добра. Мне тогда было семь лет. Или правильнее будет сказать – двести семь? Что мне было делать? Я был один, не знал ни их обычаев, ни языка. Но – выжил. Принял ислам, научился драться, странствовал, изучал науки у известных мудрецов. Не зря ведь меня прозвали аль Зууб – «аль»значит «ученый». Но эти войны… – Хагг вздохнул. – Османская империя просто бредит завоеваниями. Я ушел. Теперь я здесь, и не сказать, что я люблю свою работу. Хотя, однажды я, в компании с одним рыжим дураком, сумел остановить страшнейшую войну. Одного лишь этого достаточно, чтоб спать спокойно весь остаток дней. Хоть, может, я и не всегда могу различить добро и зло, но одно я знаю точно: ты – оружие, Лис, смертельное при том, да и к тому же, с головой. И пока ты остаешься оружием, я буду, черт возьми, тебя использовать, потому что горожане гибнут, и гибнут безвинно, в муках! Что мне делать? Я вовсе не тащу тебя в огонь. Ты сам танцуешь на углях.
Жуга покосился на Золтана и потупился. Проговорил негромко:
– Один ведьмак сказал мне как-то раз: «Я не умею быть злым, и не хочу быть добрым».
– Хорошо сказано, – одобрил Золтан. – Где он сейчас?
– Не знаю. Наверное, тоже ушел. Через менгир.
– Жаль. Я бы с охотой с ним поговорил.
– Золтан, скажи, у тебя есть семья? Жена, дети?
Тот помедлил, прежде чем ответить.
– Есть.
Некоторое время они молчали. Наконец, Жуга поднялся. Отряхнул одежду от песка. Поправил меч.
– Я согласен, – сказал он.
Золтан кивнул.
– Иного я от тебя не ожидал. Пошли.
– Постой, – травник тронул Хагга за рукав. – Скажи мне, те браслеты с ожерельем… Для чего он это сделал?
Ответ был короток:
– Понятия не имею.
* * *
Смех.
Огонь.
Отчаянный прыжок.
«Руби гаденыша!»
Корявые сильные руки хватают за плечи, он вырывается: «Пусти!»В ответ валашка – горецкий топорик – справа в спину под лопатку, с хрястом рассеченных мышц, и – кровь потоком, вдоль руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86