Помолчал, сжимая и разжимая кулаки. – Я вижу, люди нисколько не изменились со времен моего отца… Я слишком хорошо знаю этот меч, и не хочу посылать своих подданных на смерть, а потому ты не будешь сражаться. Брось меч!
– И не подумаю!
– Брось меч! – голос гнома зазвенел, – или волею, мне данной над камнями и металлами, я раскалю докрасна и твой браслет, и тот осколок серебра в твоей ноге!
Он вскинул руку, и Жуга в то же мгновение почувствовал, как нагревается браслет, и острой болью наливается запястье и колено.
– Бросай!
Кожа под браслетом задымилась.
– Будь ты проклят… – сквозь зубы процедил Жуга. – На!
Меч звякнул о камень.
– Ножны! – не опуская руки, скомандовал Лаутир.
Ломая ногти, травник расстегнул ремень и бросил ножны вслед за мечом. Отрар шагнул вперед, нагнулся, подобрал. Тут же несколько дварагов взяли травника в кольцо. Лаутир опустил руку. Боль утихла.
– Монах останется здесь в любом случае, – холодно сказал он. – Он разузнал запретное. Секрет гремучей смеси мы хранили веками, и людям не должно его знать. Может бродить, где хочет, но на повехность ему путь заказан. А что касается тебя, – Лаутир повернулся к травнику, – то я еще подумаю, как поступить. А пока… – Он мрачно усмехнулся. – Некогда мой отец сполна изведал вашего людского гостеприимства. Мне кажется, оно вполне сгодится для тебя, Лис… Отрар!
Тот обернулся.
– Да, Государь?
– Надень на него ошейник.
* * *
Здесь было тихо. Шум гномьей суеты не доходил на нижний уровень, где помещались камеры и склады, лишь где-то в отдалении размеренно и нудно капала вода.
Травник поднял голову.
– Зачем ты приходишь?
Рагнур пожал плечами.
– Ты сохранил мне жизнь, Лис. В какой-то мере я твой должник… И потом, мне кажется, тебе здесь одному не очень-то весело.
Жуга усмехнулся.
– Да уж, веселого мало.
– Можно я закурю?
– Не надо, – поморщился тот. – Мне и так недолго осталось, с моей-то дыхалкой, да в вашей пещере…
– Ну, извини.
– Да ладно…
– Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Думаю, что нет. Вот разве – эту штуку снять.
Гном лишь вздохнул.
– На нем заклятье короля, – последовал ответ.
Жуга закутался в одеяло, просунул пальцы за ошейник. Подвигал головой. Серое кольцо смыкалось на шее без замка и шва – гномы в совершенстве владели магией металлов. Скользкий, словно смазанный маслом, он почти не натирал кожу, но все равно постоянно давил то на горло, то на загривок, в зависимости от того, спереди или сзади была цепь. «У всех у них одни способы, – подумалось Жуге, – что у людей, что у дварагов…»
Миновала неделя с тех пор, как травник угодил в застенок. Браслет его забрали. Раз в день захаживал кто-нибудь из гномов, всякий раз – другой, приносил еду. Дверей здесь не было – цепь, тонкая, но прочная, держала лучше всяческих замков. Конец ее врастал в стену.
Часто заходил Бертольд – ему разрешали ходить везде, где хочет. Говорить с ним было особо не о чем. Иногда появлялся Рагнур. Вот и сейчас он сидел подле травника, задумчиво глядя куда-то вниз.
– Чего ты там увидел?
– У тебя в коленке серебро… Какой-то осколок застрял.
– Я знаю, – кивнул Жуга. – Наконечник от стрелы. Верней, кусок от наконечника. Если бы не он…
Двараг помедлил.
– Хочешь, я его достану?
У травника перехватило дыхание.
– А ты… можешь?
Рагнур фыркнул.
– Плевое дело! Какой же тангар с металлом не управится? Придется, правда, потерпеть, да и после у тебя нога не сразу заживет. Так тебе все равно спешить некуда. Так как? Вытаскивать, или нет?
– Тащи!
– Согни колено.
Некоторое время гном осматривал и щупал ногу травника, определяя положение осколка, затем вынул кресало и затеплил в плошке огонек. Полузакрыв глаза, долго молчал, держа над пламенем раскрытую ладонь. Повернулся к Жуге. Узловатые пальцы легли на колено, и травник стиснул зубы.
– Тяну, – предупредил Рагнур. – Идет… Идет…
– М-мм!…
– Не дергайся! Может, ногу придержать?
– Н-нет, не надо… Уй!…
– Терпи.
– Долго еще?
– Сейчас… – пробормотал Рагнур. – Сейчас…
Рука дварага поднялась, дрожа и напрягаясь. Кожа на сгибе колена лопнула, закапала кровь. В открывшейся ране показался медленно ползущий вверх и вбок четрехгранный серебрящийся осколок длиной чуть поменьше фаланги пальца. еще мгновение, и он, звякнув, упал на каменный пол.
– Уф! – Жуга со вздохом облегчения откинулся к стене, зашарил в поисках тряпицы. – Из тебя получился бы великий целитель! – Он оторвал полоску от одеяла и перевязал колено. Рагнур помог затянуть узел. Подобрал осколок.
– На, возьми.
– Сделай милость, выброси его.
Жуга помолчал. Глотнул воды из чашки. Покосился на колено и вздохнул.
– Рагнур…
Тот поднял взгляд.
– Давно хочу спросить… Что за историю упоминал Лаутир про своего отца?
– А, это… – Гном кивнул на цепь. – Да. Лаутир – наполовину человек, сын Лаурина и Симильды. Лаурин был славным королем, и королевство наше процветало, но для полного счастья ему не хватало супруги. И вот однажды до него дошли вести о смертной по имени Симильда, славившейся своим умом и красотой… То была долгая история, но Лаурин заполучил принцессу и сумел завоевать ее сердце. Но… через семь лет брат девушки проведал, где она, и вознамерился вернуть ее. Два рыцаря пошли с ним – Теодорик и Гильдебранд. Заросли цветов на склонах гор указали им путь, и они вызвали Лаурина на бой. Король принял вызов. Он победил и кнехтов, и Теодорика, и других, но Гильдебранд сумел разгадать секрет Государя. Волшебный пояс Лаурина был сорван, а король побежден.
Лаурин пригласил их погостить, проведать счастливо живущую Симильду и заключить мир с тангарами, но рыцарь Витек затеял драку за праздничным столом. Другие рыцари бросились на подмогу, завязался бой, и вновь тангары потерпели поражение. Симильду увел ее брат, а Лаурина взяли в плен. Во дворце, посадив гнома на ошейник, рыцари заставляли его плясать на бочке на потеху публике, и лишь спустя много дней и ночей Лаурин тайком пробрался к очагу, пережег свой поводок и сбежал.
Он вернулся и увел свой народ на север, где основал новое царство. На сей раз – уже без цветов на склонах гор…
Рагнур умолк.
– Вот, значит, как… – пробормотал Жуга, поглаживая ноющее колено. – Спасибо, хоть плясать не заставили… А сын его, стало быть, решил отомстить, помогая османам?
– Откуда ты знаешь?! – вскинулся гном.
– Что вы торгуете с турками? – усмехнулся тот. – Чего уж проще… Ты ведь сам сказал, что вы обучали людей своим ремеслам. А где у нас лучшие оружейники? В Дамаске. На складах у вас нет ни свинины, ни вина. И табак ты куришь турецкий. Да и меч…
Жуга осекся.
– Что – меч? – Рагнур вскочил, сжимая кулаки. Голос его сорвался на визг. – Что ты знаешь про Хануд?!
– Хануд? – переспросил, помедлив, травник. – Какой Хануд?
Рагнур замер, нависнув над Жугой и тяжело дыша, затем уселся на лежак, вынул трубку, набил ее и закурил. Жуга не стал протестовать. Некоторое время они сидели молча, а вскоре послышались шаги, и в каменный закуток ввалился Бертольд. В руках его была фляга.
– Эй, Лис! Выпьем… Вот – последнее вино… – Он плюхнулся на кровать – Жуга едва успел убрать больную ногу – и приложился к горлышку: «А-ах!» Перевел мутный взор на сидящего рядом дварага. – А, и ты тут… З-заперли, мать вашу… Зауп… запутали ходы… – Он вдруг схватился за висящее на шее распятие и высоко воздел его над головой. – Изыди! Apage, vade retro, Satanas! – вскричал он. – In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti!
– Убери свою деревяшку, смертный, – поморщился Рагнур. Пустил ноздрями дым. – И впрямь тут с вами с ума сойдешь… А если б вашего бога не распяли, а повесили, вы что, носили бы петлю на шее? Или виселицу? Вино, видите ли, у него кончилось! Терпи. Ваш бог терпел, и вам велел.
– А тебе? – несколько ошалело выдавил монах.
– А мне – нет.
Он встал и вышел, не прощаясь.
Шварц повернулся к травнику.
– Что ж делать-то теперь, Жуга? А? Делать-то чего?
– Ну, для начала встань.
– За… ачем?
– Ты сел на мою цепь, болван. А теперь иди и проспись. Флягу оставь!
Монах, шатаясь, удалился, и травник остался один. Поднял руку. Хоть браслет и забрали гномы, запястье по-прежнему зудело. Он молча закатал штанину, послюнил палец и осторожно потрогал колено.
Раны не было – только узкий и белесый шрам.
– Все страньше и страньше… – пробормотал он, запрокинул флягу и одним глотком допил остатки вина.
* * *
Жуга не помнил, сколько дней он здесь провел, прежде чем однажды утром его разбудил громкий шум потасовки. Звенела сталь. Кричали. Где-то наверху, над самой головой затопали тяжелые шаги.
– Жуга!
Травник вскочил, не веря собственным ушам. Отбросил одеяло.
– Жуга!!!
– Сюда! Я здесь!
Человек в коридоре перешел на бег, а еще через пару мгновений в проеме двери возник Золтан.
– Ну, наконец-то! – не выпуская из руки окровавленного меча, он вытер пот и осклабился. – Слезай. Скорее – мы долго не продержимся!
– Но… – тот показал на цепь.
– А, черт… На!
Травник опустил взгляд и вскрикнул.
На кровати лежал Хриз.
– Как…
– Потом! все потом! – Золтан вынул из кармана молоток. – Быстрее!
Жуга схватил клинок и потянул за рукоять. Лис ухмыльнулся с острой грани серебристого зубила на длинной ручке.
– Бей!
Ошейник лопнул после третьего удара, и Жуга, на бегу прилаживая ножны, помчался вслед за Золтаном. Хриз замерцал в его руке, медленно принимая привычную форму меча.
– Возьми браслет, – Хагг сунул травнику зеленоватое кольцо и усмехнулся. А в следующий миг едва не сбил с ног кого-то из Свободных. Глюм (а может, Тингер) что-то выкрикнул и бросился обратно.
– Как… ты… достал их? – выдохнул Жуга на бегу. – Где?
– Один раз в жизни удалось побыть волшебником! – ответил тот, не оборачиваясь. – Сперва… А, черт! Бей справа!
Жуга на бегу взмахнул мечом, и выскочивший из темного бокового коридора двараг упал с разрубленным черепом.
– Сперва я раздобыл браслет, – продолжил Хагг. – Это оказалось не так уж и сложно: Клепсидру еще не успели починить, а Севелон помог мне разобраться со временем… Браслет твой все еще действует.
– Но… Это же мой браслет!
– Зато подвеску-то сорвал я! И не перебивай!
Шум битвы приближался. Похоже, в главном зале бой разгорелся не на шутку.
– Меня никто не смог заметить – так быстро я для них двигался. А завладев браслетом, смог и до меча добраться. Если б не Отрар… я бы и сам…
– Что ты задумал?
– Свободные сказали – турки переходят реку. Если мы откроем шлюз…
– К-какой еще шлюз?!
– Озера, болван! Там заклятие, я не могу…
Больше Золтан ничего не успел сказать: они свернули еще раз и с разгона влетели в самую гущу битвы.
Безумный Лис начал свой танец.
Жуга почувствовал, что звереет. Меч его разил направо и налево. Кто-то из Свободных мохнатым клубком выкатился вперед: «Давай, Лис, давай!!!» – подсек мечом кого-то под колени… Потеряв в горячке боя всякое направление, травник просто дрался, забыв и об озере и о планах Золтана, мстя за свой позор и унижение. Хриз сносил голову любому воину, оказавшемуся в пределах досягаемости. Пощады не было никому. Мелькнула меховая физиономия Орге. Наконец, ободранный и весь в крови, откуда-то выскочил Золтан. Потянул Жугу за рубашку: «Скорее!» – и помчался вперед по коридору. Вернулось чувство времени, и травник неожиданно для себя понял, что драка продолжалась от силы минуту.
У озера не было видно никого. Шумел небольшой водопад у запруды шлюза. Битва позади постепенно затихала. Жуга, Зууб и двое Свободных сбежали вниз по лестнице и замерли, наткнувшись на стоявшего у шлюза человека. Жуга едва успел задержать удар.
– Бертольд!
– Жуга?! – тот вытаращил глаза.
– Как ты здесь оказался?
– Это я его привел, – послышался чей-то голос, и из темноты выступил Рагнур. Топор дварага был заткнут за пояс. – Убери оружие, Жуга, – сказал спокойно гном. – Я пришел тебе помочь.
– Убей его! – вскричал Орге. – Скорее!
– Нет, погоди, – травник поднял руку и спрятал меч в ножны. Посмотрел хранителю Лестницы в глаза. – С чего бы вдруг такая перемена? А? Рагнур?
Гном помедлил.
– Я долго думал над твоими словами, Лис. Ты многое сумел понять, и ты во многом прав. Все это я, конечно, знал и раньше, но ты заставил меня взглянуть на это с новой стороны. Народ Хазад стареет. Ты ведь заметил – у нас нет уже ни женщин, ни детей. Месть захватила наши помыслы, месть выжгла наши души, оставив только прах и пепел. Как бы ни был хорош государь Лаутир, он выбрал тупиковый путь. Лестница ждет, и многие хотели бы уйти, если б не его запрет. Мы охраняем ее вовсе не от выродков…
– Кого ты назвал выродком?! – рявкнул, наливаясь кровью, маленький гном.
– Помолчи, Глюм! – осадил его Зууб.
– Я Тингер!
– Тем более! Нет времени ругаться. Дай ему сказать.
– Спасибо, Элидор, – кивнул Рагнур.
– Забудь это имя, – угрюмо буркнул тот. – Зови уж так, как вы привыкли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– И не подумаю!
– Брось меч! – голос гнома зазвенел, – или волею, мне данной над камнями и металлами, я раскалю докрасна и твой браслет, и тот осколок серебра в твоей ноге!
Он вскинул руку, и Жуга в то же мгновение почувствовал, как нагревается браслет, и острой болью наливается запястье и колено.
– Бросай!
Кожа под браслетом задымилась.
– Будь ты проклят… – сквозь зубы процедил Жуга. – На!
Меч звякнул о камень.
– Ножны! – не опуская руки, скомандовал Лаутир.
Ломая ногти, травник расстегнул ремень и бросил ножны вслед за мечом. Отрар шагнул вперед, нагнулся, подобрал. Тут же несколько дварагов взяли травника в кольцо. Лаутир опустил руку. Боль утихла.
– Монах останется здесь в любом случае, – холодно сказал он. – Он разузнал запретное. Секрет гремучей смеси мы хранили веками, и людям не должно его знать. Может бродить, где хочет, но на повехность ему путь заказан. А что касается тебя, – Лаутир повернулся к травнику, – то я еще подумаю, как поступить. А пока… – Он мрачно усмехнулся. – Некогда мой отец сполна изведал вашего людского гостеприимства. Мне кажется, оно вполне сгодится для тебя, Лис… Отрар!
Тот обернулся.
– Да, Государь?
– Надень на него ошейник.
* * *
Здесь было тихо. Шум гномьей суеты не доходил на нижний уровень, где помещались камеры и склады, лишь где-то в отдалении размеренно и нудно капала вода.
Травник поднял голову.
– Зачем ты приходишь?
Рагнур пожал плечами.
– Ты сохранил мне жизнь, Лис. В какой-то мере я твой должник… И потом, мне кажется, тебе здесь одному не очень-то весело.
Жуга усмехнулся.
– Да уж, веселого мало.
– Можно я закурю?
– Не надо, – поморщился тот. – Мне и так недолго осталось, с моей-то дыхалкой, да в вашей пещере…
– Ну, извини.
– Да ладно…
– Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Думаю, что нет. Вот разве – эту штуку снять.
Гном лишь вздохнул.
– На нем заклятье короля, – последовал ответ.
Жуга закутался в одеяло, просунул пальцы за ошейник. Подвигал головой. Серое кольцо смыкалось на шее без замка и шва – гномы в совершенстве владели магией металлов. Скользкий, словно смазанный маслом, он почти не натирал кожу, но все равно постоянно давил то на горло, то на загривок, в зависимости от того, спереди или сзади была цепь. «У всех у них одни способы, – подумалось Жуге, – что у людей, что у дварагов…»
Миновала неделя с тех пор, как травник угодил в застенок. Браслет его забрали. Раз в день захаживал кто-нибудь из гномов, всякий раз – другой, приносил еду. Дверей здесь не было – цепь, тонкая, но прочная, держала лучше всяческих замков. Конец ее врастал в стену.
Часто заходил Бертольд – ему разрешали ходить везде, где хочет. Говорить с ним было особо не о чем. Иногда появлялся Рагнур. Вот и сейчас он сидел подле травника, задумчиво глядя куда-то вниз.
– Чего ты там увидел?
– У тебя в коленке серебро… Какой-то осколок застрял.
– Я знаю, – кивнул Жуга. – Наконечник от стрелы. Верней, кусок от наконечника. Если бы не он…
Двараг помедлил.
– Хочешь, я его достану?
У травника перехватило дыхание.
– А ты… можешь?
Рагнур фыркнул.
– Плевое дело! Какой же тангар с металлом не управится? Придется, правда, потерпеть, да и после у тебя нога не сразу заживет. Так тебе все равно спешить некуда. Так как? Вытаскивать, или нет?
– Тащи!
– Согни колено.
Некоторое время гном осматривал и щупал ногу травника, определяя положение осколка, затем вынул кресало и затеплил в плошке огонек. Полузакрыв глаза, долго молчал, держа над пламенем раскрытую ладонь. Повернулся к Жуге. Узловатые пальцы легли на колено, и травник стиснул зубы.
– Тяну, – предупредил Рагнур. – Идет… Идет…
– М-мм!…
– Не дергайся! Может, ногу придержать?
– Н-нет, не надо… Уй!…
– Терпи.
– Долго еще?
– Сейчас… – пробормотал Рагнур. – Сейчас…
Рука дварага поднялась, дрожа и напрягаясь. Кожа на сгибе колена лопнула, закапала кровь. В открывшейся ране показался медленно ползущий вверх и вбок четрехгранный серебрящийся осколок длиной чуть поменьше фаланги пальца. еще мгновение, и он, звякнув, упал на каменный пол.
– Уф! – Жуга со вздохом облегчения откинулся к стене, зашарил в поисках тряпицы. – Из тебя получился бы великий целитель! – Он оторвал полоску от одеяла и перевязал колено. Рагнур помог затянуть узел. Подобрал осколок.
– На, возьми.
– Сделай милость, выброси его.
Жуга помолчал. Глотнул воды из чашки. Покосился на колено и вздохнул.
– Рагнур…
Тот поднял взгляд.
– Давно хочу спросить… Что за историю упоминал Лаутир про своего отца?
– А, это… – Гном кивнул на цепь. – Да. Лаутир – наполовину человек, сын Лаурина и Симильды. Лаурин был славным королем, и королевство наше процветало, но для полного счастья ему не хватало супруги. И вот однажды до него дошли вести о смертной по имени Симильда, славившейся своим умом и красотой… То была долгая история, но Лаурин заполучил принцессу и сумел завоевать ее сердце. Но… через семь лет брат девушки проведал, где она, и вознамерился вернуть ее. Два рыцаря пошли с ним – Теодорик и Гильдебранд. Заросли цветов на склонах гор указали им путь, и они вызвали Лаурина на бой. Король принял вызов. Он победил и кнехтов, и Теодорика, и других, но Гильдебранд сумел разгадать секрет Государя. Волшебный пояс Лаурина был сорван, а король побежден.
Лаурин пригласил их погостить, проведать счастливо живущую Симильду и заключить мир с тангарами, но рыцарь Витек затеял драку за праздничным столом. Другие рыцари бросились на подмогу, завязался бой, и вновь тангары потерпели поражение. Симильду увел ее брат, а Лаурина взяли в плен. Во дворце, посадив гнома на ошейник, рыцари заставляли его плясать на бочке на потеху публике, и лишь спустя много дней и ночей Лаурин тайком пробрался к очагу, пережег свой поводок и сбежал.
Он вернулся и увел свой народ на север, где основал новое царство. На сей раз – уже без цветов на склонах гор…
Рагнур умолк.
– Вот, значит, как… – пробормотал Жуга, поглаживая ноющее колено. – Спасибо, хоть плясать не заставили… А сын его, стало быть, решил отомстить, помогая османам?
– Откуда ты знаешь?! – вскинулся гном.
– Что вы торгуете с турками? – усмехнулся тот. – Чего уж проще… Ты ведь сам сказал, что вы обучали людей своим ремеслам. А где у нас лучшие оружейники? В Дамаске. На складах у вас нет ни свинины, ни вина. И табак ты куришь турецкий. Да и меч…
Жуга осекся.
– Что – меч? – Рагнур вскочил, сжимая кулаки. Голос его сорвался на визг. – Что ты знаешь про Хануд?!
– Хануд? – переспросил, помедлив, травник. – Какой Хануд?
Рагнур замер, нависнув над Жугой и тяжело дыша, затем уселся на лежак, вынул трубку, набил ее и закурил. Жуга не стал протестовать. Некоторое время они сидели молча, а вскоре послышались шаги, и в каменный закуток ввалился Бертольд. В руках его была фляга.
– Эй, Лис! Выпьем… Вот – последнее вино… – Он плюхнулся на кровать – Жуга едва успел убрать больную ногу – и приложился к горлышку: «А-ах!» Перевел мутный взор на сидящего рядом дварага. – А, и ты тут… З-заперли, мать вашу… Зауп… запутали ходы… – Он вдруг схватился за висящее на шее распятие и высоко воздел его над головой. – Изыди! Apage, vade retro, Satanas! – вскричал он. – In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti!
– Убери свою деревяшку, смертный, – поморщился Рагнур. Пустил ноздрями дым. – И впрямь тут с вами с ума сойдешь… А если б вашего бога не распяли, а повесили, вы что, носили бы петлю на шее? Или виселицу? Вино, видите ли, у него кончилось! Терпи. Ваш бог терпел, и вам велел.
– А тебе? – несколько ошалело выдавил монах.
– А мне – нет.
Он встал и вышел, не прощаясь.
Шварц повернулся к травнику.
– Что ж делать-то теперь, Жуга? А? Делать-то чего?
– Ну, для начала встань.
– За… ачем?
– Ты сел на мою цепь, болван. А теперь иди и проспись. Флягу оставь!
Монах, шатаясь, удалился, и травник остался один. Поднял руку. Хоть браслет и забрали гномы, запястье по-прежнему зудело. Он молча закатал штанину, послюнил палец и осторожно потрогал колено.
Раны не было – только узкий и белесый шрам.
– Все страньше и страньше… – пробормотал он, запрокинул флягу и одним глотком допил остатки вина.
* * *
Жуга не помнил, сколько дней он здесь провел, прежде чем однажды утром его разбудил громкий шум потасовки. Звенела сталь. Кричали. Где-то наверху, над самой головой затопали тяжелые шаги.
– Жуга!
Травник вскочил, не веря собственным ушам. Отбросил одеяло.
– Жуга!!!
– Сюда! Я здесь!
Человек в коридоре перешел на бег, а еще через пару мгновений в проеме двери возник Золтан.
– Ну, наконец-то! – не выпуская из руки окровавленного меча, он вытер пот и осклабился. – Слезай. Скорее – мы долго не продержимся!
– Но… – тот показал на цепь.
– А, черт… На!
Травник опустил взгляд и вскрикнул.
На кровати лежал Хриз.
– Как…
– Потом! все потом! – Золтан вынул из кармана молоток. – Быстрее!
Жуга схватил клинок и потянул за рукоять. Лис ухмыльнулся с острой грани серебристого зубила на длинной ручке.
– Бей!
Ошейник лопнул после третьего удара, и Жуга, на бегу прилаживая ножны, помчался вслед за Золтаном. Хриз замерцал в его руке, медленно принимая привычную форму меча.
– Возьми браслет, – Хагг сунул травнику зеленоватое кольцо и усмехнулся. А в следующий миг едва не сбил с ног кого-то из Свободных. Глюм (а может, Тингер) что-то выкрикнул и бросился обратно.
– Как… ты… достал их? – выдохнул Жуга на бегу. – Где?
– Один раз в жизни удалось побыть волшебником! – ответил тот, не оборачиваясь. – Сперва… А, черт! Бей справа!
Жуга на бегу взмахнул мечом, и выскочивший из темного бокового коридора двараг упал с разрубленным черепом.
– Сперва я раздобыл браслет, – продолжил Хагг. – Это оказалось не так уж и сложно: Клепсидру еще не успели починить, а Севелон помог мне разобраться со временем… Браслет твой все еще действует.
– Но… Это же мой браслет!
– Зато подвеску-то сорвал я! И не перебивай!
Шум битвы приближался. Похоже, в главном зале бой разгорелся не на шутку.
– Меня никто не смог заметить – так быстро я для них двигался. А завладев браслетом, смог и до меча добраться. Если б не Отрар… я бы и сам…
– Что ты задумал?
– Свободные сказали – турки переходят реку. Если мы откроем шлюз…
– К-какой еще шлюз?!
– Озера, болван! Там заклятие, я не могу…
Больше Золтан ничего не успел сказать: они свернули еще раз и с разгона влетели в самую гущу битвы.
Безумный Лис начал свой танец.
Жуга почувствовал, что звереет. Меч его разил направо и налево. Кто-то из Свободных мохнатым клубком выкатился вперед: «Давай, Лис, давай!!!» – подсек мечом кого-то под колени… Потеряв в горячке боя всякое направление, травник просто дрался, забыв и об озере и о планах Золтана, мстя за свой позор и унижение. Хриз сносил голову любому воину, оказавшемуся в пределах досягаемости. Пощады не было никому. Мелькнула меховая физиономия Орге. Наконец, ободранный и весь в крови, откуда-то выскочил Золтан. Потянул Жугу за рубашку: «Скорее!» – и помчался вперед по коридору. Вернулось чувство времени, и травник неожиданно для себя понял, что драка продолжалась от силы минуту.
У озера не было видно никого. Шумел небольшой водопад у запруды шлюза. Битва позади постепенно затихала. Жуга, Зууб и двое Свободных сбежали вниз по лестнице и замерли, наткнувшись на стоявшего у шлюза человека. Жуга едва успел задержать удар.
– Бертольд!
– Жуга?! – тот вытаращил глаза.
– Как ты здесь оказался?
– Это я его привел, – послышался чей-то голос, и из темноты выступил Рагнур. Топор дварага был заткнут за пояс. – Убери оружие, Жуга, – сказал спокойно гном. – Я пришел тебе помочь.
– Убей его! – вскричал Орге. – Скорее!
– Нет, погоди, – травник поднял руку и спрятал меч в ножны. Посмотрел хранителю Лестницы в глаза. – С чего бы вдруг такая перемена? А? Рагнур?
Гном помедлил.
– Я долго думал над твоими словами, Лис. Ты многое сумел понять, и ты во многом прав. Все это я, конечно, знал и раньше, но ты заставил меня взглянуть на это с новой стороны. Народ Хазад стареет. Ты ведь заметил – у нас нет уже ни женщин, ни детей. Месть захватила наши помыслы, месть выжгла наши души, оставив только прах и пепел. Как бы ни был хорош государь Лаутир, он выбрал тупиковый путь. Лестница ждет, и многие хотели бы уйти, если б не его запрет. Мы охраняем ее вовсе не от выродков…
– Кого ты назвал выродком?! – рявкнул, наливаясь кровью, маленький гном.
– Помолчи, Глюм! – осадил его Зууб.
– Я Тингер!
– Тем более! Нет времени ругаться. Дай ему сказать.
– Спасибо, Элидор, – кивнул Рагнур.
– Забудь это имя, – угрюмо буркнул тот. – Зови уж так, как вы привыкли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86