Но на сей раз Жуга не просто наблюдал за тем, что происходит. Он запоминал. Запоминал, откуда идет и куда приходит горькая серая струя неведомой мощи, и чья-то память тихонько нашептывала в уши, как ее вызвать. Он запоминал, как с тихим шорохом сходятся края рассеченной плоти, как ищут и находят друг друга концы разорванных сосудов, как движется кровь, и маленькая молния терзает стынущее сердце – бейся! бейся! бейся! И все это время кто-то неслышно шепчет в голове – у тебя, или у Яльмара – не понять: дыши, дурак, дыши! теперь все, теперь можно…
Теперь уже можно… позвать.
Первое, что Жуга увидел, вернувшись, были широко раскрытые глаза Зерги. Он опустил взор и еле сдержал радостный крик: норвег дышал! Там, где только что зиял широкий разрез, теперь багровел большой, неровный рубец.
– Ты… – Зерги коснулась викинга, и посмотрела на Жугу. – Как тебе это удалось? – Внезапно ее осенила какая-то мысль, и девушка испуганно отдернула руку. – Скажи, я тогда тоже… – она помедлила, -…вот так?
Сил говорить у Жуги уже не было, и он лишь кивнул в ответ.
– Ох… – Ладонь ее метнулась ко рту. – А я-то не могла понять! – Она помолчала, прежде чем спросить о главном. – Так это был… Он?
– Да.
– Мой бог… – Она запустила пальцы в волосы и отвернулась. – Ты все знал с самого начала… Знал и молчал?
– Это ты вызвала его?
– Я не знала! – выкрикнула она. – Я… я…
Жуга кивнул. Теперь все встало на свои места.
– Ты хотела вернуть Веридиса, – сказал он и усмехнулся невесело. – Колдунья-недоучка, потеряла голову вместе с любимым человеком… Да… – Он посмотрел на Зерги. Та молчала, потупившись, и Жуга продолжил: – Ты открыла Путь, не подумав, что кто-то уж лет как двести ждет у запертой двери. А потом…
– Я испугалась… – прошептала Зерги, в бессилии до хруста ломая пальцы. Опустила руки. – Просто испугалась… Он… Он хотел…
– Я знаю, – Жуга кивнул. – Не вини себя. Я сам трижды открывал эту Дверь. Один раз мне помог бог, один раз – человек, и один раз – эта штука. – Он поднял руку с браслетом. – А ты была одна. Ума не приложу, как тебе это удалось, хотя… – Он помедлил.
– Что?
– Ничего. – Жуга вздохнул и помотал головой. Взъерошил волосы рукой. – Боль и отчаянье… Да. Они могут сделать многое… – Он посмотрел на Зерги. – Ты родилась и выросла здесь. Ты должна хоть что-то знать про этого… Кто он? Зачем вернулся? Какую битву проиграл?
– Я не знаю… А впрочем, погоди! – она нахмурилась. – Ты сказал – двести лет?
– Ну… – Жуга пожал плечами. – Может быть, чуть меньше.
– Башня Ветров… – пробормотала Зерги и закусила губу.
– Что?
– Когда-то на месте теперешнего маяка стоял замок… Его построил один чародей… сейчас уже никто не помнит его имени. Говорят, что он захотел всех осчастливить, и боги покарали его за гордыню. Да, кажется, так. Был бой – он один сражался с ними всеми. Про него еще песня сложена. Подожди, сейчас… Вот!
Ночь подняла над башней черный свой стяг,
Свой истинный крест, свой подлинный флаг.
Три армии собрались на расправу в ночь -
Три черных начала, три дьявольских сна,
Три черных начала адских трех рек.
Что мог с ними сделать один человек?…
Сойдемся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углем,
И зароем нашу радость в этом черном угле
Там, где умер последний человек на земле…
– Вот как… – Жуга помрачнел. – Осчастливить, значит… Зря он за это взялся – мог бы и сам понять – хоть и маг, а тоже человеком начинал. А у людей извечная забава – землю делить – кроить да штопать заново огнем и сталью, волшбой и просто – силой рук… А небо – вот оно, режь его ломтями… Что, не получается? Вот то-то…
– Что же теперь?
– А теперь я пойду, – Жуга встал и надел полушубок. Подпоясался кушаком. Поднял посох.
– К-куда?
– Колдун внес свою плату, пора и мне долг возвращать. – Он взглянул ей в глаза и вздохнул. – Сегодня ночь большого прилива. Теперь я должен выиграть эту битву. Выиграть или погибнуть.
– Но почему?! Ты же сказал, что взять тебя он не в силах!
– Зато в силах взять тебя.
– А он может?
Ответить Жуга не успел. Яльмар вдруг сел рывком, дико вращая глазами, лихорадочно ощупал себя с ног до головы и вытаращился на Жугу.
– Один и Фрея! – прохрипел он. – Ты?!
– Я, – Жуга невольно улыбнулся.
Яльмар спешно задрал на боку рубаху и поскреб ногтем багровый рубец.
– Боги! Ты воистину великий ворлок!
– Как ты себя чувствуешь?
Яльмар махнул рукой и, расшвыривая скамейки, двинулся к бочкам.
* * *
Снаружи, как и прежде, бесновался ветер. Мело. Дождь со снегом пополам сменился вдруг сухим, совершенно нездешним порохом поздней метели. Улицы города опустели окончательно. Галлен затих в своем холодном сне, укрытый серым покрывалом зимних туч. Темнело. Часы на ратуше пробили шесть и смолкли, словно испугавшись собственного голоса, и только с берега доносился тяжелый, размеренный грохот прибоя.
По снегу, летящему с неба, шли трое – Жуга впереди, Яльмар и Зерги следом. Жуга шел без шапки, с босой головой, казалось, он совсем не обращает внимания на снег и ветер. Девчонка же наоборот, подняла капюшон. Последним шел варяг. Он еще не совсем оправился от удара, но оставаться в корчме отказался наотрез.
– Еще чего! – фыркнул он, едва Жуга об этом заикнулся. – Чтоб я, да тебя, да одного… И думать не моги!
Яльмар осушил пару-тройку кружек пива, сжевал что-то на кухне и теперь снова рвался в бой. Куртка его заскорузла кровавой коростой, но варяг не обращал на это внимания. Если б не разрез на ней – длинный и неровный, можно было бы подумать, что никакой раны нет и не было вообще.
Что касается Зерги, то с ней говорить и вовсе было бесполезно – в одной из комнат наверху отыскался вдруг ее хваленый самострел, и глядя на то, как загорелись ее глаза, Жуга понял: все – кричи на нее, не кричи, а все одно увяжется следом. Так оно и вышло, бедовая девчонка с радостным криком схватила свое сокровище, проворно сунула ногу в стремя – механизм щелкнул, натягивая тетиву – и вскинула арбалет к плечу. Фунтовая стрела с глухим ударом вошла в бревенчатую стену по самую пятку, Зерги усмехнулась, отбросила рукою волосы от глаз и повернулась к Жуге.
– Я с тобой, – коротко сказала она.
Спорить Жуга не стал.
Городская стража так и не явилась.
– Куда идем-то? – спросил вдруг Яльмар.
– До маяка, – Жуга вдруг посмотрел на небо. – Не зря спешил колдун-то, ох, не зря… – Он поежился. – Не опоздать бы.
– Он… где сейчас? – повременив чуток, спросила Зерги.
– Где-то рядом, – пожал плечами Жуга.
Зерги нахмурилась:
– Не смешно.
– А я и не шучу. Он тут, со мной.
Жуга шел теперь уже без всякой хромоты, худой, поджарый, нес посох под мышкой. Холодный ветер трепал его длинные нечесаные рыжие волосы.
– Это как?! – опешил Яльмар.
– Так… – Жуга пожал плечами. – Дверь открыть – это все лишь половина дела. Чего стоит душа без тела в этом мире? Дым-туман, одно названье… Сколько их таких вокруг; кабы все они силу имели, житья бы от них не было. Дух, он ведь телом силен…
– Но как же он тогда все жег?
– Господи! – Жуга остановился и так резко обернулся, что варяг с девчонкой чуть с разбегу на него не налетели. – Да неужели вы еще не поняли, что сами давали ему силу?! Он ведь искал – долго, упорно искал, а попадались-то все больше крохи. Искорки огня. Порой ему и этого хватало, чтобы дело сдвинулось. Цыганчонок подпалил свою кибитку, ясно вам? Цыганчонок. И дом у волшебника сожгла ты, Зерги… А ты, Яльмар, спалил свою ладью.
– Что?! – поперхнулся викинг, отшатнувшись. – Да ты в своем ли уме? Клянусь одноглазым, не слыхал я большей нелепицы! Чтобы я, свой драккар…
– Ну, не сам, конечно…
Он не договорил. Сквозь шум прибоя донесся топот ног, и все трое спешно обернулись. Яльмар было потянул из-за пояса топор, но тут же сплюнул и сунул его обратно: из плотной снежной завесы вынырнул запыхавшийся Янек.
– Подождите! Я с вами!
– Тебя мне только не хватало! – Жуга схватился за голову и отвернулся. – Я – это понятно, я обещал, но вы-то куда все лезете?! Не надо вам идти, слышите? Не надо!
– Глупо идти в бой одному, – хмуро сказал варяг.
– Мне помогут. Три ветра будут там со мной.
– Три? – спросила Зерги. – Почему только три?
Жуга посмотрел ей в глаза.
– Я – четвертый ветер, – просто сказал он.
* * *
До маяка добрались быстро – дорога шла теперь под горку, и даже ветер не так досаждал. Взошла луна. Тяжелые волны бились у самого подножия черной башни – большой прилив! Огонь пылал, зажженный высоко вверху, сигналя кораблям, потерянным в ночи, да только не было в море никаких кораблей. Прибой доламывал остов брошенного на берегу когга, другой корабль по-прежнему был на рейде. На миг Яльмару показалось, что где-то там, на палубе блеснул огонек, но только – на миг. Сколько он ни таращил глаза, разглядеть больше ничего не удалось.
В башне царила темень. Жуга задержался на миг, осматриваясь, и уверенно двинулся вверх по ступенькам. Никаких ворот внизу не было и в помине, но на первой же площадке путь преградила массивная дверь сосновых досок, запертая изнутри. Жуга стукнул в нее пару раз кулаком, и тут же понял, что вряд ли кто расслышит этот стук за грохотом прибоя.
Широкая ладонь Яльмара легла ему на плечо.
– Дай я…
Тяжелый обух топора ударил гулко раз, другой, и вскоре с той стороны послышались шаги. Лязгнул засов, и в проеме открывшейся двери возникла темная сутулая фигура с фонарем в руке. Неверный желтый свет выхватил из тьмы лицо – худое, все в морщинах, как печеное яблоко, и темное от угольной пыли.
– Многие лета тем, кто живет во тьме, – глухо сказал Жуга. – Впусти нас, старик.
Тот молча посмотрел на на него, перевел взгляд на Яльмара, на Зерги.
– Кто вы такие? Вас здесь не ждут, – хрипло сказал он.
– И все же впусти нас. Мы проделали долгий путь.
– Я сказал… – Начал было старик и осекся на полуслове. Жуга шагнул вперед. Ни Зерги, ни Яльмар, ни тем более – Янек не видели в тот момент его лица, но всем троим показалось, что и голос, и даже сама фигура Жуги вдруг как-то странно изменились. Фонарь в руке смотрителя поднялся выше, старик сощурился подслеповато, разглядывая рыжего незнакомца, и вдруг отшатнулся, и прежде чем кто-нибудь успел сделать хоть шаг, захлопнул дверь и с лязгом задвинул засов.
– Проклятие! – Жуга ударился плечом и сжал кулаки.
Яльмар наметанным глазом окинул дверь и хмыкнул: петли широкие, крепкие доски в два ряда – вдоль и поперек. Дело сложное, но если постараться…
– Дай-ка, я попробую, – и он снова вынул топор.
– Стой, где стоишь! – коротко бросил Жуга.
Голос его хлестнул бичом, заставил варяга замереть на месте, он даже удивиться не успел. Жуга помедлил краткий миг, негромко что-то произнес, дважды глубоко вздохнул и… шагнул вперед.
Брызнули щепки. Зерги ахнула, Янек вскрикнул испуганно, и даже у видавшего виды варяга отвисла челюсть при виде того, как Жуга прошел сквозь дверь, оставив за собой узкий неровный пролом с колючими лохматыми краями. На краткий миг оставшиеся трое ощутили, как потоки силы сквозняком пронзили их и умчались прочь. Друзья переглянулись и молча полезли следом.
Жуга меж тем шагнул к онемевшему смотрителю и протянул руку за фонарем.
– Дай, – требовательно сказал он. Смотритель повиновался. – Почему ты закрыл дверь?
Старик пожевал впалым ртом. Поднял голову, посмотрел на Яльмара, на Жугу и тут же снова потупил взор.
– Испугался я…
– Что ж, ответ правдивый, – Жуга усмехнулся. – А теперь уходи. Я не держу на тебя зла.
Ни слова не говоря, смотритель поспешно шагнул за порог и исчез в темноте. Жуга протянул фонарь варягу.
– Возьми. Ступеньки здесь крутые.
– А как же ты?
– Я и так все вижу.
Они поднимались осторожно, медленно, чувствуя ладонями, как вздрагивает при каждом ударе волн холодный камень старых стен. Перил не было, узкая каменная лестница обрывалась в пустоту: башня оказалась полой. С верхней площадки спускались канаты подъемника. Мощный поток воздуха шел снизу вверх, словно тяга в печной трубе. Впрочем, это и была тяга – иначе пламя давно бы погасло, сбитое ветром.
Вершина башни объявилась неожиданно – огороженная зубчатой стеной площадка шесть на шесть шагов и обжигающий огонь посередине. В углу, заботливо укрытые промасленным чехлом от снега и дождя, стояли припасенные загодя клети с углем – пять штук.
Жуга словно бы забыл о своих спутниках. Он прошел туда-сюда, остановился у восточной стены и взялся за лопату. Подбросил угля в огонь, встал к нему спиной и поднял посох. Он стоял неподвижно глядя в темноту, и Зерги не могла взять в толк, как он выдерживает обжигающий жар с одной стороны и леденящий холод ветра с другой, затем будто кто-то шепнул ей на ухо: «Не так! Смотри по-другому!»Вспомнились уроки Веридиса. Короткий наговор – и внезапно стало видно, как весь этот жар, сплетаясь в тугой, невидимый глазу жгут, уходит нитью в темноту из рук, держащих посох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Теперь уже можно… позвать.
Первое, что Жуга увидел, вернувшись, были широко раскрытые глаза Зерги. Он опустил взор и еле сдержал радостный крик: норвег дышал! Там, где только что зиял широкий разрез, теперь багровел большой, неровный рубец.
– Ты… – Зерги коснулась викинга, и посмотрела на Жугу. – Как тебе это удалось? – Внезапно ее осенила какая-то мысль, и девушка испуганно отдернула руку. – Скажи, я тогда тоже… – она помедлила, -…вот так?
Сил говорить у Жуги уже не было, и он лишь кивнул в ответ.
– Ох… – Ладонь ее метнулась ко рту. – А я-то не могла понять! – Она помолчала, прежде чем спросить о главном. – Так это был… Он?
– Да.
– Мой бог… – Она запустила пальцы в волосы и отвернулась. – Ты все знал с самого начала… Знал и молчал?
– Это ты вызвала его?
– Я не знала! – выкрикнула она. – Я… я…
Жуга кивнул. Теперь все встало на свои места.
– Ты хотела вернуть Веридиса, – сказал он и усмехнулся невесело. – Колдунья-недоучка, потеряла голову вместе с любимым человеком… Да… – Он посмотрел на Зерги. Та молчала, потупившись, и Жуга продолжил: – Ты открыла Путь, не подумав, что кто-то уж лет как двести ждет у запертой двери. А потом…
– Я испугалась… – прошептала Зерги, в бессилии до хруста ломая пальцы. Опустила руки. – Просто испугалась… Он… Он хотел…
– Я знаю, – Жуга кивнул. – Не вини себя. Я сам трижды открывал эту Дверь. Один раз мне помог бог, один раз – человек, и один раз – эта штука. – Он поднял руку с браслетом. – А ты была одна. Ума не приложу, как тебе это удалось, хотя… – Он помедлил.
– Что?
– Ничего. – Жуга вздохнул и помотал головой. Взъерошил волосы рукой. – Боль и отчаянье… Да. Они могут сделать многое… – Он посмотрел на Зерги. – Ты родилась и выросла здесь. Ты должна хоть что-то знать про этого… Кто он? Зачем вернулся? Какую битву проиграл?
– Я не знаю… А впрочем, погоди! – она нахмурилась. – Ты сказал – двести лет?
– Ну… – Жуга пожал плечами. – Может быть, чуть меньше.
– Башня Ветров… – пробормотала Зерги и закусила губу.
– Что?
– Когда-то на месте теперешнего маяка стоял замок… Его построил один чародей… сейчас уже никто не помнит его имени. Говорят, что он захотел всех осчастливить, и боги покарали его за гордыню. Да, кажется, так. Был бой – он один сражался с ними всеми. Про него еще песня сложена. Подожди, сейчас… Вот!
Ночь подняла над башней черный свой стяг,
Свой истинный крест, свой подлинный флаг.
Три армии собрались на расправу в ночь -
Три черных начала, три дьявольских сна,
Три черных начала адских трех рек.
Что мог с ними сделать один человек?…
Сойдемся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углем,
И зароем нашу радость в этом черном угле
Там, где умер последний человек на земле…
– Вот как… – Жуга помрачнел. – Осчастливить, значит… Зря он за это взялся – мог бы и сам понять – хоть и маг, а тоже человеком начинал. А у людей извечная забава – землю делить – кроить да штопать заново огнем и сталью, волшбой и просто – силой рук… А небо – вот оно, режь его ломтями… Что, не получается? Вот то-то…
– Что же теперь?
– А теперь я пойду, – Жуга встал и надел полушубок. Подпоясался кушаком. Поднял посох.
– К-куда?
– Колдун внес свою плату, пора и мне долг возвращать. – Он взглянул ей в глаза и вздохнул. – Сегодня ночь большого прилива. Теперь я должен выиграть эту битву. Выиграть или погибнуть.
– Но почему?! Ты же сказал, что взять тебя он не в силах!
– Зато в силах взять тебя.
– А он может?
Ответить Жуга не успел. Яльмар вдруг сел рывком, дико вращая глазами, лихорадочно ощупал себя с ног до головы и вытаращился на Жугу.
– Один и Фрея! – прохрипел он. – Ты?!
– Я, – Жуга невольно улыбнулся.
Яльмар спешно задрал на боку рубаху и поскреб ногтем багровый рубец.
– Боги! Ты воистину великий ворлок!
– Как ты себя чувствуешь?
Яльмар махнул рукой и, расшвыривая скамейки, двинулся к бочкам.
* * *
Снаружи, как и прежде, бесновался ветер. Мело. Дождь со снегом пополам сменился вдруг сухим, совершенно нездешним порохом поздней метели. Улицы города опустели окончательно. Галлен затих в своем холодном сне, укрытый серым покрывалом зимних туч. Темнело. Часы на ратуше пробили шесть и смолкли, словно испугавшись собственного голоса, и только с берега доносился тяжелый, размеренный грохот прибоя.
По снегу, летящему с неба, шли трое – Жуга впереди, Яльмар и Зерги следом. Жуга шел без шапки, с босой головой, казалось, он совсем не обращает внимания на снег и ветер. Девчонка же наоборот, подняла капюшон. Последним шел варяг. Он еще не совсем оправился от удара, но оставаться в корчме отказался наотрез.
– Еще чего! – фыркнул он, едва Жуга об этом заикнулся. – Чтоб я, да тебя, да одного… И думать не моги!
Яльмар осушил пару-тройку кружек пива, сжевал что-то на кухне и теперь снова рвался в бой. Куртка его заскорузла кровавой коростой, но варяг не обращал на это внимания. Если б не разрез на ней – длинный и неровный, можно было бы подумать, что никакой раны нет и не было вообще.
Что касается Зерги, то с ней говорить и вовсе было бесполезно – в одной из комнат наверху отыскался вдруг ее хваленый самострел, и глядя на то, как загорелись ее глаза, Жуга понял: все – кричи на нее, не кричи, а все одно увяжется следом. Так оно и вышло, бедовая девчонка с радостным криком схватила свое сокровище, проворно сунула ногу в стремя – механизм щелкнул, натягивая тетиву – и вскинула арбалет к плечу. Фунтовая стрела с глухим ударом вошла в бревенчатую стену по самую пятку, Зерги усмехнулась, отбросила рукою волосы от глаз и повернулась к Жуге.
– Я с тобой, – коротко сказала она.
Спорить Жуга не стал.
Городская стража так и не явилась.
– Куда идем-то? – спросил вдруг Яльмар.
– До маяка, – Жуга вдруг посмотрел на небо. – Не зря спешил колдун-то, ох, не зря… – Он поежился. – Не опоздать бы.
– Он… где сейчас? – повременив чуток, спросила Зерги.
– Где-то рядом, – пожал плечами Жуга.
Зерги нахмурилась:
– Не смешно.
– А я и не шучу. Он тут, со мной.
Жуга шел теперь уже без всякой хромоты, худой, поджарый, нес посох под мышкой. Холодный ветер трепал его длинные нечесаные рыжие волосы.
– Это как?! – опешил Яльмар.
– Так… – Жуга пожал плечами. – Дверь открыть – это все лишь половина дела. Чего стоит душа без тела в этом мире? Дым-туман, одно названье… Сколько их таких вокруг; кабы все они силу имели, житья бы от них не было. Дух, он ведь телом силен…
– Но как же он тогда все жег?
– Господи! – Жуга остановился и так резко обернулся, что варяг с девчонкой чуть с разбегу на него не налетели. – Да неужели вы еще не поняли, что сами давали ему силу?! Он ведь искал – долго, упорно искал, а попадались-то все больше крохи. Искорки огня. Порой ему и этого хватало, чтобы дело сдвинулось. Цыганчонок подпалил свою кибитку, ясно вам? Цыганчонок. И дом у волшебника сожгла ты, Зерги… А ты, Яльмар, спалил свою ладью.
– Что?! – поперхнулся викинг, отшатнувшись. – Да ты в своем ли уме? Клянусь одноглазым, не слыхал я большей нелепицы! Чтобы я, свой драккар…
– Ну, не сам, конечно…
Он не договорил. Сквозь шум прибоя донесся топот ног, и все трое спешно обернулись. Яльмар было потянул из-за пояса топор, но тут же сплюнул и сунул его обратно: из плотной снежной завесы вынырнул запыхавшийся Янек.
– Подождите! Я с вами!
– Тебя мне только не хватало! – Жуга схватился за голову и отвернулся. – Я – это понятно, я обещал, но вы-то куда все лезете?! Не надо вам идти, слышите? Не надо!
– Глупо идти в бой одному, – хмуро сказал варяг.
– Мне помогут. Три ветра будут там со мной.
– Три? – спросила Зерги. – Почему только три?
Жуга посмотрел ей в глаза.
– Я – четвертый ветер, – просто сказал он.
* * *
До маяка добрались быстро – дорога шла теперь под горку, и даже ветер не так досаждал. Взошла луна. Тяжелые волны бились у самого подножия черной башни – большой прилив! Огонь пылал, зажженный высоко вверху, сигналя кораблям, потерянным в ночи, да только не было в море никаких кораблей. Прибой доламывал остов брошенного на берегу когга, другой корабль по-прежнему был на рейде. На миг Яльмару показалось, что где-то там, на палубе блеснул огонек, но только – на миг. Сколько он ни таращил глаза, разглядеть больше ничего не удалось.
В башне царила темень. Жуга задержался на миг, осматриваясь, и уверенно двинулся вверх по ступенькам. Никаких ворот внизу не было и в помине, но на первой же площадке путь преградила массивная дверь сосновых досок, запертая изнутри. Жуга стукнул в нее пару раз кулаком, и тут же понял, что вряд ли кто расслышит этот стук за грохотом прибоя.
Широкая ладонь Яльмара легла ему на плечо.
– Дай я…
Тяжелый обух топора ударил гулко раз, другой, и вскоре с той стороны послышались шаги. Лязгнул засов, и в проеме открывшейся двери возникла темная сутулая фигура с фонарем в руке. Неверный желтый свет выхватил из тьмы лицо – худое, все в морщинах, как печеное яблоко, и темное от угольной пыли.
– Многие лета тем, кто живет во тьме, – глухо сказал Жуга. – Впусти нас, старик.
Тот молча посмотрел на на него, перевел взгляд на Яльмара, на Зерги.
– Кто вы такие? Вас здесь не ждут, – хрипло сказал он.
– И все же впусти нас. Мы проделали долгий путь.
– Я сказал… – Начал было старик и осекся на полуслове. Жуга шагнул вперед. Ни Зерги, ни Яльмар, ни тем более – Янек не видели в тот момент его лица, но всем троим показалось, что и голос, и даже сама фигура Жуги вдруг как-то странно изменились. Фонарь в руке смотрителя поднялся выше, старик сощурился подслеповато, разглядывая рыжего незнакомца, и вдруг отшатнулся, и прежде чем кто-нибудь успел сделать хоть шаг, захлопнул дверь и с лязгом задвинул засов.
– Проклятие! – Жуга ударился плечом и сжал кулаки.
Яльмар наметанным глазом окинул дверь и хмыкнул: петли широкие, крепкие доски в два ряда – вдоль и поперек. Дело сложное, но если постараться…
– Дай-ка, я попробую, – и он снова вынул топор.
– Стой, где стоишь! – коротко бросил Жуга.
Голос его хлестнул бичом, заставил варяга замереть на месте, он даже удивиться не успел. Жуга помедлил краткий миг, негромко что-то произнес, дважды глубоко вздохнул и… шагнул вперед.
Брызнули щепки. Зерги ахнула, Янек вскрикнул испуганно, и даже у видавшего виды варяга отвисла челюсть при виде того, как Жуга прошел сквозь дверь, оставив за собой узкий неровный пролом с колючими лохматыми краями. На краткий миг оставшиеся трое ощутили, как потоки силы сквозняком пронзили их и умчались прочь. Друзья переглянулись и молча полезли следом.
Жуга меж тем шагнул к онемевшему смотрителю и протянул руку за фонарем.
– Дай, – требовательно сказал он. Смотритель повиновался. – Почему ты закрыл дверь?
Старик пожевал впалым ртом. Поднял голову, посмотрел на Яльмара, на Жугу и тут же снова потупил взор.
– Испугался я…
– Что ж, ответ правдивый, – Жуга усмехнулся. – А теперь уходи. Я не держу на тебя зла.
Ни слова не говоря, смотритель поспешно шагнул за порог и исчез в темноте. Жуга протянул фонарь варягу.
– Возьми. Ступеньки здесь крутые.
– А как же ты?
– Я и так все вижу.
Они поднимались осторожно, медленно, чувствуя ладонями, как вздрагивает при каждом ударе волн холодный камень старых стен. Перил не было, узкая каменная лестница обрывалась в пустоту: башня оказалась полой. С верхней площадки спускались канаты подъемника. Мощный поток воздуха шел снизу вверх, словно тяга в печной трубе. Впрочем, это и была тяга – иначе пламя давно бы погасло, сбитое ветром.
Вершина башни объявилась неожиданно – огороженная зубчатой стеной площадка шесть на шесть шагов и обжигающий огонь посередине. В углу, заботливо укрытые промасленным чехлом от снега и дождя, стояли припасенные загодя клети с углем – пять штук.
Жуга словно бы забыл о своих спутниках. Он прошел туда-сюда, остановился у восточной стены и взялся за лопату. Подбросил угля в огонь, встал к нему спиной и поднял посох. Он стоял неподвижно глядя в темноту, и Зерги не могла взять в толк, как он выдерживает обжигающий жар с одной стороны и леденящий холод ветра с другой, затем будто кто-то шепнул ей на ухо: «Не так! Смотри по-другому!»Вспомнились уроки Веридиса. Короткий наговор – и внезапно стало видно, как весь этот жар, сплетаясь в тугой, невидимый глазу жгут, уходит нитью в темноту из рук, держащих посох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86