Мы проверили отпечатки пальцев, сетчатку глаз, подвергли анализу молекулы ДНК и тем не менее не смогли ничего узнать. В наш век документации и учета мы натолкнулись на человека, которого не существует.
– Как вам стало известно о связях Куортерса с якудзи?
– Было проведено еще два рейда, причем точность планирования нападений оказалась такой, что я исключил вероятность простого везения. Тогда я провел свое расследование, пользуясь осведомителями с улицы. Неделю назад мне удалось проследить канал утечки информации – им оказался один из моих людей, в преданности которого я не сомневался. Потребовалось время, но я наконец сумел убедить его рассказать правду.
Трэвен не мог не подумать о том, что вскоре будет обнаружен труп этого человека.
– Яки угрожали семье моего человека смертью, если он не будет снабжать их информацией, в которой они нуждались.
– Что случилось, когда он исчез?
– Яки расправились с его семьей. – Эскобар снова поднес стакан ко рту.
Чувствуя подступающую тошноту, Трэвен отвел взгляд от стеклянной стены, по которой стекали струйки дождя. Он увидел, как с трамплина в бассейн прыгнула девушка, и в тот момент, когда ее тело погрузилось в воду, с нее слетел лифчик. Зрители, окружившие бассейн, издали одобрительные крики.
– Вы чем-то удивлены? – спросил Эскобар.
– Из-за вас погибли члены его семьи. – Голос Трэвена прозвучал резко и осуждающе.
– Мне жалко их, но такой шаг был необходим. Требовалось убедиться, что он говорил правду.
– Никто не попытался предотвратить убийство?
– Вы имеете в виду моих людей? – Эскобар покачал головой. – Нет, тогда яки узнали бы, что я нашел человека, снабжавшего их информацией.
– Значит, им это неизвестно?
– Нет. Мы сделали так, что его отъезд выглядел заранее запланированным. На его имя был приобретен авиабилет, что легко проверить в компьютерном банке аэропорта, а затем он исчез.
Трэвен понял: ему только что дали понять, что смерть этого человека, даже если полиция сумеет узнать его имя, не удастся связать с именем Эскобара. И, скорее всего, труп никогда не будет обнаружен.
– На следующий день мы воспользовались информацией, полученной от предателя, и один из дилеров Донни Куортерса расстался как с жизнью, так и с товаром. Проанализировав состав товара на спектроскопе, мы обнаружили, что это часть одного из похищенных грузов. Куортерс торгует украденным у меня товаром, а также получает наркотики от нового поставщика.
– Откуда вы знаете?
– Знаю, вот и все. Те, кто раньше снабжали Куортерса, перестали этим заниматься. Они обратились ко мне, потому что им нужен человек, способный доставлять товар в Соединенные Штаты. У них есть товар, но они не могут переправить его в наиболее благоприятные для распространения места. Я отклонил предложение, по крайней мере до тех пор, пока не сумею найти выход из создавшейся ситуации.
Трэвен подумал о рейде, совершенном в пятницу, и попытался понять, почему якудзи проявили такой интерес к чему-то, находившемуся у Куортерса.
– Вряд ли Куортерс действительно руководит операциями яков. В тот вечер курьер нес что-то настолько важное, что якудзи решили похитить его голову.
– Я слышал об этом.
– Так что же собирался продать Куортерс? Эскобар пожал плечами:
– По моим – правда, весьма ограниченным – сведениям, Куортерсу удалось получить доступ к высокотехнологичному программному обеспечению, которое стоит огромных денег.
– Насколько огромных?
– Возможно, слишком больших даже для Нагамучи.
– Что-то не похоже на Куортерса.
– Так же странно и то, что яки занялись распространением наркотиков. – Эскобар подозвал к себе официантку.
– Если им удалось занять место поставщиков Куортерса, следовательно, у них имеется источник товара и метод его доставки в Соединенные Штаты.
– Я тоже так думаю.
Трэвен удивленно поднял брови:
– Но мне об этом ничего не известно. Абсолютно ничего. Должно быть, поставки идут по хорошо защищенному каналу, – произнес Трэвен, протягивая руку за стаканом апельсинового сока. – Или трех нападений на ваши грузовики достаточно, чтобы замаскировать действительные намерения Куортерса?
– Семи, – поправил его Эскобар. – На вчерашний день. Нет, этого не хватит. Такие нападения подрывают веру клиентов в надежность моих поставок и наносят мне немалый финансовый ущерб – я несу убытки, но всего этого недостаточно, чтобы обеспечить убедительное прикрытие подлинных намерений Куортерса. Его люди нападают на мою сеть сбыта товара и убивают моих людей. Я без всяких колебаний признаю, что в данный момент Куортерс держит под контролем восемьдесят процентов торговли наркотиками в Далласе, сержант Трэвен. И его деятельность не ограничивается одним городом. Из достоверных источников мне стало известно, что организация Куортерса охватывает несколько иностранных государств.
– Похоже, кто-то помог ему создать столь благоприятную для него ситуацию.
– Вы так думаете? – Эскобар беспокойно пошевелился, словно устав наконец обсуждать эту проблему. – Вот почему меня так заинтересовал ваш перевод из отдела по борьбе с наркотиками.
– Чем вас это затрагивает?
– У вас есть собственные принципы, руководствуясь которыми вы живете, свой, так сказать, закон чести. Правда, время от времени вы из-за этого попадаете в неприятные ситуации, но тем не менее предпочитаете идти своим путем. При этом полагаетесь на инстинктивное понимание проблем и делаете это лучше, чем такие люди, как Пабло. – Эскобар пристально посмотрел на Трэвена. – Вам никогда не приходило в голову поступиться вашими принципами?
– Нет.
– Я вам верю. Иначе никогда не согласился бы на сегодняшнюю встречу.
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы сотрудники отдела по борьбе с наркотиками соглашались продать себя? – Трэвен попытался подавить внезапный страх, охвативший его, когда подумал о людях вроде Ковальски, готовых скорее умереть, чем брать взятки.
– Пока не слышал. Но ведь вы больше не служите в этом отделе.
Трэвен промолчал.
– Таким образом, у нас есть теперь нечто общее кроме любви к бейсболу. Донни Куортерс угрожает нам обоим. – Эскобар поднял стакан красноречивым жестом. – Может быть, общими усилиями мы сумеем избавиться от этой угрозы.
Трэвен покачал головой:
– Не сумеем, если Куортерсу принадлежит восемьдесят процентов рынка наркотиков. Предположим, мне удастся устранить его. Тогда создастся гигантский вакуум, и его кто-то неизбежно заполнит, взяв в свои руки управление величайшей преступной империей в истории нашего города.
– Вы забываете, что такая империя уже существует.
– Я не хочу, чтобы на смену одному торговцу наркотиками пришел другой.
– Когда наступит такой момент, у нас возникнут различные интересы и мы перестанем быть союзниками, – спокойно произнес Эскобар.
– А до тех пор?
– Я буду информировать вас обо всем, что мне станет известно. Как и вы, сержант Трэвен, я считаю самым опасным такого врага, о котором ничего не знаю.
Трэвен допил апельсиновый сок и поставил пустой стакан на ручку кресла.
– А если яки предложат вам сотрудничать с ними?
– Но ведь до сих пор они не сделали этого, правда? – Эскобар улыбнулся и пожал плечами. – Мы представляем разных производителей, и у нас разные интересы. Такой шаг был бы похож на попытку захватить контрольный пакет акций моей компании, чтобы использовать ее в своих целях. Трэвен кивнул и встал:
– Спасибо за угощение.
Эскобар щелкнул пальцами, и к нему подошел один из телохранителей.
– Мигуэль проводит вас к выходу – на случай, если Пабло решится предпринять что-либо еще более глупое, чем раньше. Вам будет непросто объяснить своему капитану, почему вы были вынуждены застрелить человека в моем доме.
– Очень непросто, – согласился Трэвен с угрюмой усмешкой.
26
– Что это? – спросил Эрл Брэндстеттер, разглаживая пальцами морщинку на безупречном плече.
Она улыбнулась ему, мягким движением сняла с плеча его руку и дала стакан с коктейлем. Они находились в гостиной. Пылающие дрова потрескивали в камине, воздух был наполнен запахом гикори. Оба испытывали удовлетворение и приятную усталость после секса. На ней был просторный белый халат, едва скрывающий прелести Нами Шикары.
Повинуясь движению ее маленькой руки, Брэндстеттер обошел вокруг и сел перед ней на медвежью шкуру, скрестив ноги. Он был обнажен до пояса, в тренировочных брюках. Его внимание привлекла морщинка на коже в ложбинке между грудей, и он протянул к ней руку.
Ошибочно истолковав движение как проявление сексуального интереса, она ласково погладила ладонью его руку, закрыв глаза.
В другой момент ее поведение возбудило бы его, однако на этот раз морщинка показалась Брэндстеттеру грубее той, что была на плече. Он потянул за складку кожи, которая тут же отделилась от тела огромным лоскутом, обнажив другой слой кожи. Опешив, он отдернул руку и пролил коктейль на пол.
Она моргнула своими глазами на лице Нами Шикары и озадаченно посмотрела на него, затем взглянула на свои груди. Рассерженно швырнула стакан в камин, встала, и ее осветил голубой свет вспыхнувшего в камине воображаемого алкоголя, словно коктейль был настоящим.
– Черт тебя побери, Эрл! – воскликнула она, отошла и оперлась плечом о книжную полку.
– Что за чертовщина здесь происходит? – с трудом выдавил Брэндстеттер.
Звуки резкого, лающего смеха прорвались сквозь плач. Она стремительно обернулась и посмотрела на него. Ее рот растянулся в гримасе смеха, а глаза сверкали слезами.
– Ты ведь не рассчитывал, что эти вещи можно носить вечно. – Она потянула за висящий лоскут, сдирая кожу Нами и обнажая свою. Халат соскользнул с плеч.
– О чем ты говоришь?
Внезапно улыбка снова стала улыбкой матери, а не принадлежащей Нами Шикаре. По лицу побежали морщины.
– Это все лишь временное, – сказала она приглушенным голосом, указывая на свое тело, разрывая по швам наружную кожу и сразу прибавляя в росте. Она сдернула кожу с одной руки целиком и бросила ее в огонь. Упав на пылающее полено, кожа зашипела. – Долго так продолжаться не может. Мы создали это вместе, но, как бы ни старались, не сможем сохранить навсегда.
Он стоял словно окаменев, глядя на мать, появляющуюся из кожи Нами Шикары, подобно линяющей змее. Тело светилось, словно покрытое маслом.
Она стянула лицо вместе с волосами и, не глядя, швырнула в камин. Волосы двигались в пламени, как у умирающего живого существа.
– Она хорошо сыграла свою роль, – спокойно заметила мать и сорвала кожу с торса. – Но теперь для занятий любовью нам понадобится другая кожа.
Брэндстеттер понимал, что не сможет отказать ей. Он всегда исполнял ее желания.
– Ты знаешь, чья кожа понадобится мне в следующий раз?
– Да
27
Трэвен не стал снимать плащ, под которым прятал пистолет в наплечной кобуре. Робин Бенедикт нетерпеливо ждал его в фойе ресторана. Он выглядел как-то странно среди вытянувшихся от пола до потолка растений, похожих на те, что растут в джунглях. Трэвен и репортер выделялись среди остальных посетителей, которые были в костюмах и рубашках, как принято одеваться для обеда в дорогом ресторане. Бенедикт захлопнул блокнот, который держал в руке, и подошел к Трэвену. Прелестная молодая женщина – хостесса – уже направлялась к ним.
– Будете обедать? – спросила она. На ней была искусственная тигровая шкура со свисающим сзади хвостом, едва прикрывающая груди и ягодицы.
– Нет, – сказал Бенедикт. – Зашли выпить коктейль.
– Совершенно верно, – кивнул Трэвен. – Пожалуйста, столик на двоих.
Хостесса повернулась, взяла два меню и повела гостей в глубь темного ресторана. Раскачивающийся хвост подчеркивал амплитуду бедер, двигающихся из стороны в сторону. Она остановилась и положила меню на столик у стены:
– Что будете пить?
– Кофе, – ответил Трэвен, снимая плащ и прикрывая СИГ/Зауэр от любопытных взглядов.
– Двойной бурбон со льдом, – заказал Бенедикт и сел напротив, бросив на Трэвена внимательный взгляд. – Сегодня у меня выходной.
Хостесса кивнула и отошла.
Бенедикт переплел пальцы, уперся локтями в стол и положил подбородок на руки.
– Итак, что у тебя интересного?
– Ты всегда так торопишься? – спросил Трэвен.
– Когда речь идет о новостях – всегда. За то время, которое требуется, чтобы вытянуть из тебя что-то любопытное, новость успевает устареть.
– На этот раз ты получаешь сигнальный экземпляр.
Спокойствие исчезло с лица Бенедикта, и в глазах репортера загорелся хищный огонек.
– Тебе удалось раскрыть убийство? Неужели сумел узнать, как этот парень ухитрился обойти систему безопасности, управляемую искусственным интеллектом?
– Нет.
Бенедикт откинулся на спинку кресла с нескрываемым разочарованием.
– Перестань, сейчас не время водить меня за нос. Ты отдаешь себе отчет в том, насколько сенсационна эта история?
– О ней говорят на всех каналах, которые я включал, – кивнул Трэвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Как вам стало известно о связях Куортерса с якудзи?
– Было проведено еще два рейда, причем точность планирования нападений оказалась такой, что я исключил вероятность простого везения. Тогда я провел свое расследование, пользуясь осведомителями с улицы. Неделю назад мне удалось проследить канал утечки информации – им оказался один из моих людей, в преданности которого я не сомневался. Потребовалось время, но я наконец сумел убедить его рассказать правду.
Трэвен не мог не подумать о том, что вскоре будет обнаружен труп этого человека.
– Яки угрожали семье моего человека смертью, если он не будет снабжать их информацией, в которой они нуждались.
– Что случилось, когда он исчез?
– Яки расправились с его семьей. – Эскобар снова поднес стакан ко рту.
Чувствуя подступающую тошноту, Трэвен отвел взгляд от стеклянной стены, по которой стекали струйки дождя. Он увидел, как с трамплина в бассейн прыгнула девушка, и в тот момент, когда ее тело погрузилось в воду, с нее слетел лифчик. Зрители, окружившие бассейн, издали одобрительные крики.
– Вы чем-то удивлены? – спросил Эскобар.
– Из-за вас погибли члены его семьи. – Голос Трэвена прозвучал резко и осуждающе.
– Мне жалко их, но такой шаг был необходим. Требовалось убедиться, что он говорил правду.
– Никто не попытался предотвратить убийство?
– Вы имеете в виду моих людей? – Эскобар покачал головой. – Нет, тогда яки узнали бы, что я нашел человека, снабжавшего их информацией.
– Значит, им это неизвестно?
– Нет. Мы сделали так, что его отъезд выглядел заранее запланированным. На его имя был приобретен авиабилет, что легко проверить в компьютерном банке аэропорта, а затем он исчез.
Трэвен понял: ему только что дали понять, что смерть этого человека, даже если полиция сумеет узнать его имя, не удастся связать с именем Эскобара. И, скорее всего, труп никогда не будет обнаружен.
– На следующий день мы воспользовались информацией, полученной от предателя, и один из дилеров Донни Куортерса расстался как с жизнью, так и с товаром. Проанализировав состав товара на спектроскопе, мы обнаружили, что это часть одного из похищенных грузов. Куортерс торгует украденным у меня товаром, а также получает наркотики от нового поставщика.
– Откуда вы знаете?
– Знаю, вот и все. Те, кто раньше снабжали Куортерса, перестали этим заниматься. Они обратились ко мне, потому что им нужен человек, способный доставлять товар в Соединенные Штаты. У них есть товар, но они не могут переправить его в наиболее благоприятные для распространения места. Я отклонил предложение, по крайней мере до тех пор, пока не сумею найти выход из создавшейся ситуации.
Трэвен подумал о рейде, совершенном в пятницу, и попытался понять, почему якудзи проявили такой интерес к чему-то, находившемуся у Куортерса.
– Вряд ли Куортерс действительно руководит операциями яков. В тот вечер курьер нес что-то настолько важное, что якудзи решили похитить его голову.
– Я слышал об этом.
– Так что же собирался продать Куортерс? Эскобар пожал плечами:
– По моим – правда, весьма ограниченным – сведениям, Куортерсу удалось получить доступ к высокотехнологичному программному обеспечению, которое стоит огромных денег.
– Насколько огромных?
– Возможно, слишком больших даже для Нагамучи.
– Что-то не похоже на Куортерса.
– Так же странно и то, что яки занялись распространением наркотиков. – Эскобар подозвал к себе официантку.
– Если им удалось занять место поставщиков Куортерса, следовательно, у них имеется источник товара и метод его доставки в Соединенные Штаты.
– Я тоже так думаю.
Трэвен удивленно поднял брови:
– Но мне об этом ничего не известно. Абсолютно ничего. Должно быть, поставки идут по хорошо защищенному каналу, – произнес Трэвен, протягивая руку за стаканом апельсинового сока. – Или трех нападений на ваши грузовики достаточно, чтобы замаскировать действительные намерения Куортерса?
– Семи, – поправил его Эскобар. – На вчерашний день. Нет, этого не хватит. Такие нападения подрывают веру клиентов в надежность моих поставок и наносят мне немалый финансовый ущерб – я несу убытки, но всего этого недостаточно, чтобы обеспечить убедительное прикрытие подлинных намерений Куортерса. Его люди нападают на мою сеть сбыта товара и убивают моих людей. Я без всяких колебаний признаю, что в данный момент Куортерс держит под контролем восемьдесят процентов торговли наркотиками в Далласе, сержант Трэвен. И его деятельность не ограничивается одним городом. Из достоверных источников мне стало известно, что организация Куортерса охватывает несколько иностранных государств.
– Похоже, кто-то помог ему создать столь благоприятную для него ситуацию.
– Вы так думаете? – Эскобар беспокойно пошевелился, словно устав наконец обсуждать эту проблему. – Вот почему меня так заинтересовал ваш перевод из отдела по борьбе с наркотиками.
– Чем вас это затрагивает?
– У вас есть собственные принципы, руководствуясь которыми вы живете, свой, так сказать, закон чести. Правда, время от времени вы из-за этого попадаете в неприятные ситуации, но тем не менее предпочитаете идти своим путем. При этом полагаетесь на инстинктивное понимание проблем и делаете это лучше, чем такие люди, как Пабло. – Эскобар пристально посмотрел на Трэвена. – Вам никогда не приходило в голову поступиться вашими принципами?
– Нет.
– Я вам верю. Иначе никогда не согласился бы на сегодняшнюю встречу.
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы сотрудники отдела по борьбе с наркотиками соглашались продать себя? – Трэвен попытался подавить внезапный страх, охвативший его, когда подумал о людях вроде Ковальски, готовых скорее умереть, чем брать взятки.
– Пока не слышал. Но ведь вы больше не служите в этом отделе.
Трэвен промолчал.
– Таким образом, у нас есть теперь нечто общее кроме любви к бейсболу. Донни Куортерс угрожает нам обоим. – Эскобар поднял стакан красноречивым жестом. – Может быть, общими усилиями мы сумеем избавиться от этой угрозы.
Трэвен покачал головой:
– Не сумеем, если Куортерсу принадлежит восемьдесят процентов рынка наркотиков. Предположим, мне удастся устранить его. Тогда создастся гигантский вакуум, и его кто-то неизбежно заполнит, взяв в свои руки управление величайшей преступной империей в истории нашего города.
– Вы забываете, что такая империя уже существует.
– Я не хочу, чтобы на смену одному торговцу наркотиками пришел другой.
– Когда наступит такой момент, у нас возникнут различные интересы и мы перестанем быть союзниками, – спокойно произнес Эскобар.
– А до тех пор?
– Я буду информировать вас обо всем, что мне станет известно. Как и вы, сержант Трэвен, я считаю самым опасным такого врага, о котором ничего не знаю.
Трэвен допил апельсиновый сок и поставил пустой стакан на ручку кресла.
– А если яки предложат вам сотрудничать с ними?
– Но ведь до сих пор они не сделали этого, правда? – Эскобар улыбнулся и пожал плечами. – Мы представляем разных производителей, и у нас разные интересы. Такой шаг был бы похож на попытку захватить контрольный пакет акций моей компании, чтобы использовать ее в своих целях. Трэвен кивнул и встал:
– Спасибо за угощение.
Эскобар щелкнул пальцами, и к нему подошел один из телохранителей.
– Мигуэль проводит вас к выходу – на случай, если Пабло решится предпринять что-либо еще более глупое, чем раньше. Вам будет непросто объяснить своему капитану, почему вы были вынуждены застрелить человека в моем доме.
– Очень непросто, – согласился Трэвен с угрюмой усмешкой.
26
– Что это? – спросил Эрл Брэндстеттер, разглаживая пальцами морщинку на безупречном плече.
Она улыбнулась ему, мягким движением сняла с плеча его руку и дала стакан с коктейлем. Они находились в гостиной. Пылающие дрова потрескивали в камине, воздух был наполнен запахом гикори. Оба испытывали удовлетворение и приятную усталость после секса. На ней был просторный белый халат, едва скрывающий прелести Нами Шикары.
Повинуясь движению ее маленькой руки, Брэндстеттер обошел вокруг и сел перед ней на медвежью шкуру, скрестив ноги. Он был обнажен до пояса, в тренировочных брюках. Его внимание привлекла морщинка на коже в ложбинке между грудей, и он протянул к ней руку.
Ошибочно истолковав движение как проявление сексуального интереса, она ласково погладила ладонью его руку, закрыв глаза.
В другой момент ее поведение возбудило бы его, однако на этот раз морщинка показалась Брэндстеттеру грубее той, что была на плече. Он потянул за складку кожи, которая тут же отделилась от тела огромным лоскутом, обнажив другой слой кожи. Опешив, он отдернул руку и пролил коктейль на пол.
Она моргнула своими глазами на лице Нами Шикары и озадаченно посмотрела на него, затем взглянула на свои груди. Рассерженно швырнула стакан в камин, встала, и ее осветил голубой свет вспыхнувшего в камине воображаемого алкоголя, словно коктейль был настоящим.
– Черт тебя побери, Эрл! – воскликнула она, отошла и оперлась плечом о книжную полку.
– Что за чертовщина здесь происходит? – с трудом выдавил Брэндстеттер.
Звуки резкого, лающего смеха прорвались сквозь плач. Она стремительно обернулась и посмотрела на него. Ее рот растянулся в гримасе смеха, а глаза сверкали слезами.
– Ты ведь не рассчитывал, что эти вещи можно носить вечно. – Она потянула за висящий лоскут, сдирая кожу Нами и обнажая свою. Халат соскользнул с плеч.
– О чем ты говоришь?
Внезапно улыбка снова стала улыбкой матери, а не принадлежащей Нами Шикаре. По лицу побежали морщины.
– Это все лишь временное, – сказала она приглушенным голосом, указывая на свое тело, разрывая по швам наружную кожу и сразу прибавляя в росте. Она сдернула кожу с одной руки целиком и бросила ее в огонь. Упав на пылающее полено, кожа зашипела. – Долго так продолжаться не может. Мы создали это вместе, но, как бы ни старались, не сможем сохранить навсегда.
Он стоял словно окаменев, глядя на мать, появляющуюся из кожи Нами Шикары, подобно линяющей змее. Тело светилось, словно покрытое маслом.
Она стянула лицо вместе с волосами и, не глядя, швырнула в камин. Волосы двигались в пламени, как у умирающего живого существа.
– Она хорошо сыграла свою роль, – спокойно заметила мать и сорвала кожу с торса. – Но теперь для занятий любовью нам понадобится другая кожа.
Брэндстеттер понимал, что не сможет отказать ей. Он всегда исполнял ее желания.
– Ты знаешь, чья кожа понадобится мне в следующий раз?
– Да
27
Трэвен не стал снимать плащ, под которым прятал пистолет в наплечной кобуре. Робин Бенедикт нетерпеливо ждал его в фойе ресторана. Он выглядел как-то странно среди вытянувшихся от пола до потолка растений, похожих на те, что растут в джунглях. Трэвен и репортер выделялись среди остальных посетителей, которые были в костюмах и рубашках, как принято одеваться для обеда в дорогом ресторане. Бенедикт захлопнул блокнот, который держал в руке, и подошел к Трэвену. Прелестная молодая женщина – хостесса – уже направлялась к ним.
– Будете обедать? – спросила она. На ней была искусственная тигровая шкура со свисающим сзади хвостом, едва прикрывающая груди и ягодицы.
– Нет, – сказал Бенедикт. – Зашли выпить коктейль.
– Совершенно верно, – кивнул Трэвен. – Пожалуйста, столик на двоих.
Хостесса повернулась, взяла два меню и повела гостей в глубь темного ресторана. Раскачивающийся хвост подчеркивал амплитуду бедер, двигающихся из стороны в сторону. Она остановилась и положила меню на столик у стены:
– Что будете пить?
– Кофе, – ответил Трэвен, снимая плащ и прикрывая СИГ/Зауэр от любопытных взглядов.
– Двойной бурбон со льдом, – заказал Бенедикт и сел напротив, бросив на Трэвена внимательный взгляд. – Сегодня у меня выходной.
Хостесса кивнула и отошла.
Бенедикт переплел пальцы, уперся локтями в стол и положил подбородок на руки.
– Итак, что у тебя интересного?
– Ты всегда так торопишься? – спросил Трэвен.
– Когда речь идет о новостях – всегда. За то время, которое требуется, чтобы вытянуть из тебя что-то любопытное, новость успевает устареть.
– На этот раз ты получаешь сигнальный экземпляр.
Спокойствие исчезло с лица Бенедикта, и в глазах репортера загорелся хищный огонек.
– Тебе удалось раскрыть убийство? Неужели сумел узнать, как этот парень ухитрился обойти систему безопасности, управляемую искусственным интеллектом?
– Нет.
Бенедикт откинулся на спинку кресла с нескрываемым разочарованием.
– Перестань, сейчас не время водить меня за нос. Ты отдаешь себе отчет в том, насколько сенсационна эта история?
– О ней говорят на всех каналах, которые я включал, – кивнул Трэвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54