– Знаю. – Дэнни пожал плечами. – Просто хочу поблагодарить тебя за разрешение пожить в твоей квартире.
Включив кристалл связи, Трэвен узнал: сейчас 7.38 утра. Направляясь в ванную, он испытывал чувство вины из-за того, что избегал Дэнни вчера вечером, вспоминал одиночество своей квартиры, когда жизнь, казалось, замирала. Встав под горячий душ, Трэвен отбросил мрачные мысли. Он уже давно понял, что не сможет решить все проблемы мира, но иногда ничего не мог с собой поделать.
Он растер тело полотенцем и надел джинсы, серо-черную фланелевую рубашку и белую куртку. Пока ему не будут угрожать увольнением за нарушение правил, он не собирается отказываться от привычной одежды. Прошлым вечером Трэвен сбрил бороду, и теперь лицо испытывало непривычный холодок, поэтому он решил не бриться. Его перевели в отдел по расследованию убийств, однако это не означало, что ему нравится новое место работы.
Он снова включил кристалл связи, познакомился с прогнозом погоды, затем взял из шкафа в коридоре черный плащ, положил оба пистолета на плащ, брошенный на кресло, и вошел в гостиную.
Хайэм посмотрел на него из кухни, где сидел за столом, неуверенно улыбаясь. Он кивнул в сторону пистолетов и неодобрительно покачал головой.
– Сейчас ты состоишь в отделе расследования убийств, – произнес он хриплым голосом. – Наши обязанности заключаются в том, чтобы искать виновных в совершении убийств, а не совершать новые.
Трэвен подошел к кофейнику и налил чашку. Дэнни был чем-то занят у плиты.
– Да, меня временно перевели к вам из отдела по борьбе с наркотиками, но это совсем не значит, что я отказался от помощи своим подчиненным – если она понадобится.
Хайэм усмехнулся:
– Наверное, я начал наше знакомство с неудачного замечания.
– Наверное, – кивнул Трэвен.
От нервного напряжения на переносице детектива из отдела по расследованию убийств появилось белое пятно.
– Давай начнем сначала, – предложил он, встал и протянул руку. – Меня зовут Ллойд Хайэм.
Трэвен крепко пожал ее.
– А меня – Мик Трэвен.
– У тебя хорошая квартира. К сожалению, моя выглядит намного хуже.
И тут Трэвен впервые заметил, какой чистой и аккуратной стала квартира. Он понял, на что тратил время Дэнни, оставаясь в одиночестве, и его снова охватило чувство вины перед ним. Он сел за маленький кухонный столик. Запах яичницы с беконом казался необычайно дразнящим, а шипящие звуки, доносящиеся от плиты, еще более разжигали аппетит. Трэвен отпил кофе, сдерживая чувство голода.
Красные вены – шрамы алкоголика – покрывали лицо Хайэма, но особенно выделялась сетка вокруг ноздрей. Из его рта пахло виски и зубным эликсиром, с помощью которого он пытался скрыть запах алкоголя. Хайэм пошарил в потертом черном портфеле, стоящем на полу рядом со стулом, и достал несколько папок.
– Помню, мы собирались встретиться только в десять, но мне захотелось ознакомить тебя с делами как можно раньше. – Он пожал плечами. – Мне известно, что произошло у тебя в отделе наркотиков, и потому я решил максимально облегчить нашу задачу. Не сомневаюсь, что руководство не спустит с нас глаз, пока не убедится, что наши дела идут хорошо.
– Спасибо.
Хайэм небрежно отмахнулся:
– Я сделал это не только ради тебя, но и ради себя самого. В управлении меня давно исключили из списка перспективных сотрудников. Нам обоим пойдет на пользу, если мы будем работать успешно, быстро вести расследования и арестовывать подозреваемых. – Он указал на папки. – Сейчас у нас не слишком много дел. Расследуем шесть убийств и два покушения на убийство. Однако все может измениться в любую минуту. Деятельность отдела по расследованию убийств отличается от той, которой ты занимался в отделе по борьбе с наркотиками. Случается, что нам приходится вести одновременно до дюжины дел. В таком случае остается надеяться, что кто-то расколется или в расследовании произойдет удачный поворот.
– Завтрак готов! – объявил Дэнни, ставя на стол тарелки с аппетитной едой.
Трэвен ел, механически пережевывая пищу и одновременно просматривая папки. На другом конце стола Дэнни и Хайэм обменивались впечатлениями о последних спортивных событиях. Трэвен чувствовал себя неловко. Он не привык к присутствию посторонних на своей собственной кухне.
Расследования, которые им предстояло завершить, казались достаточно простыми. Во всех шести случаях убийцы были известны, но все еще оставались на свободе. Предстояло их выследить и арестовать. Два убийства совершены приезжими и, скорее всего, останутся нераскрытыми в течение длительного времени – если только полицейские департаменты городов, где они скрывались, не окажут содействия и не помогут задержать подозреваемых.
Окончив есть и читать, Трэвен сложил папки. Дэнни воспользовался этим мгновением, убрал тарелки и вышел из кухни, оставив его наедине с Хайэмом.
– В расследовании убийства Лоуренс нам повезло, – сказал Хайэм. – Один из моих осведомителей сообщил адрес, где, вероятно, живет Мейшу. Туда мы и отправимся, но только после того, как съездим в департамент.
– В деле мало сведений о Мейшу, – заметил Трэвен, протягивая руку за кофейником. Он наполнил чашку Хайэма, затем свою. – Расскажи мне о нем.
– Японский подонок, – фыркнул Хайэм. – Одна из японских компаний привезла его сюда вместе с другими косоглазыми, когда американские рабочие потребовали от Нагамучи и других крупных корпораций повышения заработной платы и забастовали. Был объявлен локаут, наши рабочие поняли, что японцы не отступят, и вернулись на работу. Ввезенная из Японии рабочая сила не понадобилась. Ханцо Мейшу оказался в числе тех, кто не захотел возвращаться. Служил программистом, пока его не захватили при попытке нарушить сеть безопасности корпорации Иетака. Его лишили права работать программистом, и с тех пор жизнь Мейшу пошла наперекосяк. Ошибка молодой Лоуренс заключалась в том, что она не распознала в нем неудачника. Мейшу стал ее сутенером, и она работала на него, но однажды он ударил девушку слишком сильно и убил. Насколько мне удалось выяснить, Лоуренс вполне успешно промышляла на севере города, но затем Мейшу изуродовал ей лицо и к тому же она похудела настолько, что перестала удовлетворять вкусам взыскательных клиентов. Работала под именем Слиппер или что-то вроде этого.
– Слиппер?
– Да, точно. Ты был с ней знаком?
– Она поставляла кое-какую информацию в отдел по борьбе с наркотиками. Я сам пару раз встречался с ней. – Трэвен вспомнил, как изменилась юная девушка за то короткое время, которое он был знаком с ней. Но сейчас, увидев в деле фотографию изуродованного, окровавленного лица, искаженного в безмолвном крике, он с трудом узнал Лоуренс. – Мне не говорили, что с ней произошла такая трагедия.
– Видишь ли, так обычно и случается с убийствами, – поучительно произнес Хайэм. – Вначале у тебя нет оснований для вмешательства, а когда произошло убийство, предпринимать что-то уже слишком поздно.
Трэвен передвинул папки к детективу.
– Именно потому я и предпочитаю работать в отделе по борьбе с наркотиками. По крайней мере там – если повезет – можно попытаться спасти людей от смерти.
Хайэм кивнул:
– Ты готов?
– Да. – Трэвен сунул один из десятимиллиметровых пистолетов в кобуру, пристегнутую к лодыжке, второй заткнул за пояс на спине и надел плащ. Спохватившись, он извлек из кармана кредитную карточку и протянул Дэнни.
– У меня есть какие-нибудь ограничения? – спросил юноша.
– Нет. На счету достаточно денег, так что покупай все, что считаешь нужным. У нас похожие вкусы. Любишь пиво?
– Когда удается достать. Трэвен кивнул:
– Хороший ответ. Купи пару коробок по шесть банок «Куэрс лайт».
– Мне не продадут. Мне нет еще восемнадцати.
– Я помогу. Если потерпишь неудачу в местном продовольственном магазине, я позвоню Сью Ли, и она все уладит, Сью работает там заместителем менеджера.
– О'кей. – Дэнни взял кредитную карточку.
– Надеюсь, у нас с тобой будет действовать правило: пиво разрешается пить только в присутствии взрослых.
– Согласен.
– Не знаю, когда вернусь, однако постараюсь приехать не слишком поздно. Если понадобится – звони. Меня найдут через коммутатор отдела по расследованию убийств. Попроси позвать Хайэма.
Трэвен повернулся, увидел, что его партнер уже стоит около двери, и снова удивился чистоте в квартире. Он обратился к юноше:
– Квартира выглядит просто великолепно! – И замолчал, не зная, что бы ему сказать еще.
– Спасибо, – улыбнулся Дэнни.
Трэвен пропустил вперед Хайэма и последовал за ним, закрыв за собой дверь.
– Хороший парень, – заметил детектив.
– Да. Это мой брат.
– Не знал, что у тебя есть брат.
– И я тоже. – Трэвен вошел в кабину лифта, не дожидаясь, когда Хайэм добавит что-нибудь еще.
13
Хайэм сидел за рулем полицейского автомобиля, внешне ничем не отличающегося от обычной машины. Он свернул с бульвара Синглтона на Фиш-Трэп, затем поехал по Морис-стрит через западный жилой район Далласа.
Трэвен расположился рядом на переднем сиденье и попытался расслабиться. Он подавил зевок, подумав о том, что ему не следовало так сытно завтракать – теперь хочется спать.
– Поздно лег вчера? – спросил Хайэм. Это была его первая попытка завязать разговор за двадцать минут после того, как они миновали виадук через реку Тринити.
– Всегда с трудом просыпаюсь по утрам, – ответил Трэвен. Он поплотнее закутался в плащ – внутри машины было холодно, поскольку обогреватель едва работал. – В отделе по борьбе с наркотиками привыкаешь ложиться поздно.
Мимо проносились здания жилого района – бесконечная вереница обшарпанных домов с разбитыми окнами и зияющими дверными проемами. Временами между ними появлялись многоэтажные здания, построенные в конце девяностых годов – накануне крушения американской экономики. Японские домовладельцы не уделяли особого внимания ремонту жилых домов. Маленькие дети бегали и играли на грязных улицах, пребывая в своем сказочном мире, который рухнет уже через несколько лет под напором того, что является основой реальной жизни. Огромные плакаты, рекламирующие все, начиная от косметики и кончая автомобилями, виднелись на крышах многоэтажных домов, сверкали яркими красками с глухих стен зданий, принадлежащих японским корпорациям. Предложения денежных займов, приглашающие посетить ссудные банки, выделялись черно-белыми цветами, резко отличающимися от окрашенных в пастельные тона обещаний коммерческих компаний.
Красно-желтый мяч, подгоняемый ветром, ударился о крышу автомобиля. Хайэм резко затормозил, пропуская радостно кричащую стайку детей, одетых в рваную и грязную одежду.
– Вот если бы кому-нибудь удалось создать эликсир молодости, пусть даже не устраняющий морщины на лице, можно было бы заработать целое состояние, – задумчиво произнес он.
Мимо промчались двое мальчишек на скейтбордах. Трэвен увидел в боковом зеркале, как они оттолкнулись от их машины. Невозможно скрыть, что в автомобиле сидят полицейские, подумал он и коснулся ладонью рукоятки пистолета, лежащего в кармане плаща.
– Ты помнишь себя молодым? – спросил Хайэм, поворачивая руль и въезжая на Шоу-стрит. Дом, который они искали, находился на Гринлиф-стрит.
– Нет, – солгал Трэвен.
– А я помню. Это было хорошее время, – вздохнул Хайэм.
Трэвен обратил внимание на маленькую чернокожую девочку, сосущую большой палец и держащую в руке плюшевого медведя с оторванным ухом. Ей было не больше трех или четырех лет, однако она уже знала, что означает появление такого автомобиля в этой округе, и быстро заползла в укрытие за потрескавшимся бетонным крыльцом.
– Не ожидал увидеть япошек, белых, черных и мексиканцев, вот так живущих в одном районе, – заметил Хайэм. – Такое стало возможным только после того, как все перешло в руки японцев.
– Это потому, что нищета является единственной силой, способной преодолевать расовые барьеры, – ответил Трэвен, наблюдая за тем, как маленькая чернокожая девочка вылезла из укрытия и вбежала в дом.
– Да, пожалуй, нищета действительно разрушила в этой округе власть Ку-Клукс-Клана и Арийской гвардии. Раньше здесь было что-то похожее на законность и порядок. Теперь они убивают друг друга и крадут все, что только представляется возможным.
Утреннее солнце висело над серыми облаками, и свет, пробивающийся сквозь них, казался тусклым и водянистым. Если бы не биологические часы его тела и возможность узнать время в центральном банке данных, Трэвен решил бы, что вот-вот наступят сумерки. Группа молодых парней и девушек, одетых в куртки с эмблемами уличных банд, стояла перед сожженной церковью. Судя по чертам их лиц, они принадлежали к разным расам, как чистым, так и смешанным, однако отпечаток ненависти на всех лицах был одинаков. Несколько парней вызывающе покачивались из стороны в сторону, а когда машина свернула в переулок, злобно погрозили ей кулаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54