— Я до сих пор не могу понять: злые ли они или добрые, — подхватила Роксана. — Ну хорошо, пока шла война, они крестьянам помогали — а теперь чем займутся? Будут нянчить праправнуков? Землю копать? Огурцы солить в бочках? Я бы поверила во все это — только вижу, что у них свои планы и свои взгляды… на жизнь.
Они вновь рассмеялись.
— Последние несколько дней они кружат возле фабрики запчастей, — сообщила девушка. — Уж не знаю, что им там надо. Но я ежедневно вижу, как после заката они движутся вон по той дороге от деревни, — и указала на туманную кромку леса, за которой садилось в синеву медное солнце.
Рональд всмотрелся и увидел дюжину фигурок, шагающих по дороге обычным мертвецким бодрым шагом.
— Боже мой! — воскликнул он. — Я должен узнать, куда они направляются!
Ощущение подкрадывающейся разгадки окрылило его; от возбуждения у него в глазах потемнело, воздух стал слаще, а рука сама потянулась к мечу.
— Я и так знаю, куда они направляются, — надула губки Роксана. — И, в сущности, уже вам сказала: на фабрику запчастей…
— А где она, эта фабрика? Маркиз нам ее показывал, но, честно говоря, вовек не вспомню дороги.
— Пойдемте, — Роксана взяла его за руку и повела по направлению к близлежащей роще. Тепло ее маленькой ручки привело Рональда в совершеннейший восторг, он надвинул на лицо забрало шлема, а под ним густо краснел и улыбался — словом, вел себя, как школяр.
Поле кончилось, они вошли в лес. Здесь было свежо и заметно темнее. Ночь вступала в свои права, растекаясь по лесу, как ядовитый газ. Взошла луна, бледная, чахоточная.
— Далеко до фабрики? — спросил Рональд.
— Наверное, нет.
— Что значит «наверное»? Мы заблудились?
— Ну, может быть, самую малость… — она вглядывалась в кроссворд пересекающихся веток. — Предлагаю вернуться! Решительно и бесповоротно!
— А вы знаете, куда именно возвращаться?
В листве деревье над ними что-то прошумело, какой-то зверь путешествовал по веткам в ночи. Рональд вытащил меч из ножен и держал его в вытянутой руке. Роксана испуганно прижималась к нему, оглядываясь по сторонам. Снова все стихло. Граф непроизвольно вздохнул и решил: «Нет, хватит. Надо отвести ее домой, а потом приду сюда один… если что-нибудь найду в этой чертовой темноте». Только вот куда идти? Со всех сторон высились холмы, растущие на которых деревья напоминали вставшие от ужаса дыбом волосы. Только луна в узком промежутке сумрачного неба, казалось, дружески подмигивала им, обнадеживая. И тут на фоне луны поднялась чья-то тень — так резко, словно на синие моря и желтые горы накатилась волна вселенского потопа.
— Заблудились? — послышался глухой голос.
На пригорке стояла долговязая фигура, казавшаяся еще больше из-за того, что на нее приходилось смотреть снизу вверх. Резкий порыв ветра донес до них запах тлена. Роксана взвизгнула.
— Я могу показать дорогу из лесу, — произнес человек. — Сейчас плохое время для прогулок.
— Мы не нуждаемся в вашей помощи, — резко выдохнул Рональд.
— Ой ли? — насмешливо спросил мертвец, и Рональд увидел, что за его спиной поднимаются силуэты других ревенантов. На верхушки сосен налетел ветер, в их треске и шуме веток они двигались, казалось, совершенно беззвучно.
— Без нашей помощи вам не выбраться, — сказал человек. — Вы ведь наверняка помните меня — я Мишель, Мишель Пропойца.
— Что с того? — с нарочитой дерзостью спросил Рональд.
— Вам никак нельзя здесь находиться, — Мишель старался говорить убедительным голосом. — Вы можете причинить серьезный вред…
— Только рад буду, если мне удастся причинить вам серьезный вред! — Рональд твердо решил не позволить мертвецам поймать его в сети квазиразумных доводов и имитации человеческих эмоций. Темные фигуры стали спускаться с пригорка, приближаясь к ним. Не сговариваясь, граф и девушка бросились бежать по дороге обратно. Слава Богу, луна худо-бедно освещала их путь. Мертвецы, казалось, и не собирались их догонять.
Хуже всего было то, что Роксана показала невиданную прыть — Рональд все пытался не отставать, но девушка, подобрав юбки, неслась, будто заправский бегун. Рональд начал кашлять, задыхаясь и потея в кольчуге.
— Роксана, стой! — вполголоса позвал он. Девушка остановилась, обернулась — и вдруг взлетела вверх. Рональд едва заметил черную руку, схватившую ее из кроны дерева.
— Стоять! — заорал граф. — Не двигаться с места! Крона дерева, поглотившая девушку, вздрогнула, а затем принялась шелестеть на ветру как ни в чем не бывало.
Он не успел ничего сделать. Темная фигура, выпрыгнувшая из-за куста со скоростью белки, подставила ему ножку, и он растянулся, проехав по сырой земле пару шагов. И тут же десяток рук, прочных и тяжелых, как сталь, лишили его возможности шевелиться.
— Тише! Тише! — шипел ему в ухо знакомый голос. — Если начнете орать, я и в самом деле вас прибью!
Желтая физиономия Мишеля с торчащими скулами и водянистыми глазами раскачивалась перед его лицом.
— Ничего плохого мы вам не сделаем. Вы просто оказались в дурное время в дурном месте. Мы ловим ведьм, а вы нам чуть было не помешали. Если дадите слово не вопить, мы вас отпустим.
Рональд закивал головой, силясь сбросить зажавшую его рот мертвую руку. Его отпустили — так быстро и столь организованно, всем десятком рук, что он даже усомнился в недавнем своем пленении.
— Где Роксана? — спросил рыцарь шепотом, подымаясь на ноги.
— Я здесь, — раздался тихий голосок.
Девушка действительно была цела и невредима. Платье ее слегка почернело от недавнего безумного бега по чаще.
— Ведьмы похитили семерых крестьянских детей, — сообщил Мишель. — Узнаю направляющую руку маркиза: явно для опытов каких-то понадобились. Надо найти их, пока ведьмы их не переправили в замок. Скорее всего, старухи укрылись на фабрике запчастей.
Похожий на ветку сухого дерева палец Мишеля указал на слегка горбатое деревянное здание, поднявшее голову над темным колышущимся океаном листьев.
— Движемся максимально тихо, — и Мишель исчез в чаще. За ним поспешили другие мертвецы, практически бесшумно, затем и Рональд с Роксаной; юбки последней слегка шуршали, доспехи графа полязгивали.
Это была та самая роща, которой так гордился маркиз. Тени от деревьев теперь торчали как попало, некоторые от луны, некоторые — к луне.
— Мы вас видим! — раздался ехидный голос. Старуха с обнаженным бюстом боттичеллиевской красоты высунулась в окно и лукаво погрозила ревенантам пальчиком.
— Отдайте детей! — крикнул Мишель, поднимаясь во весь рост. Остальные мертвецы, а также Рональд и Роксана, последовали его примеру, перестав таиться.
— О, с вами и этот хорошенький рыцарь, — протянула старуха, задумчиво водя пальцем по левому соску и купая его в лунном свете. — Ему я никак не могу отказать, это выше моих сил… Вам нужны маленькие человечки? Забирайте их!
И исчезла в окне. Дверь фабрики заскрипела и растворилась.
Навстречу мертвецам бежали маленькие фигурки, шестеро или семеро.
— Фу, — выдохнул Рональд и тут же спохватился, что все как-то подозрительно легко обошлось.
И как выяснилось, не зря — в руках у каждого было по сабле. Мгновение — и они набросились на мертвецов, пытаясь лишить их ноги, руки или головы. Тут только Рональд понял, насколько превосходил живого человека мертвец по своим боевым качествам: неуловимо быстрыми и точными движениями Мишель и его спутники уворачивались от сабель, доставая противников голыми руками. Выхватив из ножен Исмигуль, рыцарь всматривался в темноту. Никакие это были не дети — мерзкие карлы с крючковатыми носами, в напудренных париках и гусарских мундирах (что делало их похожими на Лукаса). Вероятно, это была разновидность гномов — позабывших горное ремесло и вкусивших цивилизованной жизни.
Из дверей фабрики выскочила новая партия этих уродцев, комично трясясь на криво приделанных ногах и размахивая ружьями. Загремели выстрелы; свинцовая пуля бухнула в шлем Рональда — словно кто-то по лбу его хлопнул.
— Роксана, назад, — приказал рыцарь, закрывая девушку своим телом. Дело принимало более чем неприятный оборот.
Мертвецы оборонялись от карл, которые лились из ворот нескончаемым потоком. Мишель отошел чуть назад и, казалось, соображал; по бесстрастному его лицу, впрочем, мало что понятно было.
— Нужно пробиться на фабрику любой ценой, — заметил он. — Правда, при таких вот темпах нас ненадолго хватит. Запчастей там припасено — ого-го! Процесс сборки одного существа занимает секунд двадцать, при должном умении…
— А чего они просто не улетят, прихватив с собой детей? — поинтересовался Рональд.
— Они могут унести одного, максимум двух — но не больше: не та грузоподъемность. А маркизу дети нужны позарез — по слухам, он новую серию опытов затевает.
Римляне! Воины! Братья! — кричал карла-командир, потирая бледное чело кривыми пальцами. — Пусть каждый откусит свинца и зарядит им свой мушкет! Святая Свобода да встретит нас у дверей рая!
Сам он меж тем старался держаться подальше от линии фронта. Демагогия его была столь очевидно лукасовой, что Рональда озарило: барон, вероятно, тоже был собран на этой фабрике! А потом каким-то чудом затесался среди людей и, за отсутствием четкой границы между детьми Адама и уродливыми гномами, вскоре приобрел среди них выгодное положение и титул.
Карлы кусали желтыми лошадиными зубами толстые полосы свинца, забивали в мушкеты пыжи. Мертвецов то и дело отбрасывали назад меткие выстрелы. Рональду пришлось буквально вытащить с театра военных действий Роксану, смотревшую на побоище, разинув ротик.
Они оказались за деревьями. Кипящая неподалеку битва, казалось, шла на другой планете, напоминая о себе лишь эпизодически: то ветка упадет, сорванная пулей, то кусок коры отскочит, изуродованный шрапнелью. Впрочем, ничто не могло помешать весенней ночи благоухать.
— Знаете, о чем я думаю? — спросила Роксана, глядя на него влажными глазами. — Мы, может быть, совсем скоро погибнем — и вы, и я.
Рональд, собравшийся было вернуться к ратным делам, удивленно посмотрел на девушку.
— Я никогда не знала радостей плотской любви, — выпалила Роксана. — Жалко умирать… вот так. Научите меня! Вы взрослый, вы опытный…
И ткнулась носиком ему в ухо. Рональд поймал ее губы и поцеловал. В голове у него вдруг возникла удивленная мордочка Розалинды. Но он не успел тяжело вздохнуть: в этот момент раздалась почти соловьиная трель и сотня мелких дробинок впились в его наплечник, противно свистнув у самого виска.
— Тьфу, — неприлично, по-солдатски плюнул Рональд и, коря себя за этот поступок, надвое рассек подлого карлу, потревожившего их тет-а-тет.
Укрыв Роксану за толстым стволом могучего дуба, граф стал изобретать стратегию. Для начала было бы неплохо понять, чем же именно заняты старухи на фабрике.
Внимание его привлекло Древо жизни и смерти, высившееся посреди сада, как руки индийской танцовщицы. Рональд ступил сапогом на нижнюю ветку, ухватился за ствол и полез вверх.
Маркиз бы воспринял это как святотатство, наверное. Но времени на раздумья не было: цепляясь за двуединые стволы, он карабкался по Древу Жизни, попутно заглядывая в окно фабрики.
Метались языки пламени, освещая чудовищные фигуры, согнувшиеся над кузнечным горном. С вершины дерева хорошо был виден процесс изготовления карл. Одна старуха раздувала меха, другая рылась в сложенных штабелями запчастях, выбирая подходящие, и кидала их третьей, стоявшей у наковальни с тяжелым молотом в руках. Та наскоро лепила к телу носатую голову, приклеивала руки и ноги, проходилась несколько раз молотком по членам — и бросала ожившего карлу в бой, всучив ему в руки винтовку.
— Вон там ваши враги! — вопила ведьма, указывая крючковатым пальцем в окно. — Их надо убить!
— А что они нам сделали? — удивлялись карлы посмышленнее.
— Они в обезьяну веруют! — орала старуха.
— Ааа… Ну да, тогда понятно…
И карла, неказистый, горбатый, с руками и ногами разной длины, вливался в общую массу и бежал на врага с победносным криком. Солдатом он был никудышным — карлы брали количеством, а не качеством. Но Рональд видел, что луна просвечивает сквозь дыры в телах мертвецов, пытавшихся пробиться к фабрике через густую толпу уродцев.
У ведьм явно закончились запчасти для карл: в дело пошли кентавры, тоже сляпанные наспех, но явно более удачные. Мертвец справа от Рональда молча упал на свои отрубленные ноги. Еще один лишился головы и пытался драться вслепую, пока кентавры не изрубили его в кусочки. Ревенанты пустили в ход пищали, дырявившие тела кентавров крупной дробью. Ведьмы, у которых закончился запас копыт и лошадиных крупов, стали уже и вовсе черт знает что собирать: то ли людей, то ли животных, покрытых ногами и руками, точно еж — иглами. Выглядели они неказисто, но неожиданность их действий компенсировала сумбурность конструкции: головоногий двустворчатый моллюск на когтистых лапах и с человеческой головой вдруг раскрывал рот и пронзал сразу двух мертвецов своим острым, как меч, языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52