Дальнюю стену закрывал огромный лист брезента, у ближней стоял алтарь.
— Вот наше главное чудо на сей момент! — объявилбрат Кристоф, указывая на алтарь, в который была ввинчена лампочка.
Братья воздели руки и запели молитвы. Лампочка понемногу стала светиться ровным светом — наконец конюшня ярко осветилась: заблестели глаза монахов, Рональд тоже почувствовал радость.
— Вы своими глазами убедились, что и законы физики — это дар, который Господь дает нам по вере нашей. Прошу на балкон.
Оказалось, что балкон — не что иное, как башенка над стеной замка, с которой его сегодня едва не приняли за мертвеца.
— Теперь к делу, — объявил брат Кристоф. — Если вы не шутили, обещая нам помощь и руководство в обороне замка, мы ознакомим вас с нашим чудо-оружием, о котором мертвецы еще не подозревают.
Он дал знак чернецам, те потянули за веревки — и обширный лист брезента заскользил вверх, открывая глазам Рональда спрятанную за этим листом кованную железом осадную башню. Впрочем, нет: это была вовсе не осадная башня — урча и треща, на поляну выехал Левиафан, мощного роста, с большой головой, колесами вместо ног и пушкой вместо носа. Он медленно подполз к самой стене замка, с которой он был вровень, и остановился.
— Что это за страшилище?
— Танк, — с гордостью отвечал монах. — Изобрела его мисс Роксана. Построен не то что без электричества — без единого гвоздя! — гордо добавил он. — Мы создали замену силе электричества: по два брата сидит в каждом из колес, бегая внутри, подобно белкам, и тем самым вращая их; дюжина братьев поворачивает башню, где спрятана древняя пушка, бьющая на десять тысяч шагов без промаха. Еще один брат находится вот в этой каморке, где стоит машина, мечущая пули, — мы долго молились, прежде чем она вновь начала работать. Бока танка покрыты легкой броней, защищающей его от огня и копий. Внутри все устроено как нельзя более комфортно — все освещено факелами, поставлены мягкие кресла и горшки с цветами. Это наше секретное оружие, при помощи которого мы надеемся отстоять нашу свободу от исчадий ада.
— Забавно, — улыбнулся Рональд. — Давно мечтал прокатиться на какой-нибудь из древних машин. Это, конечно, подделка, но довольно живописная.
— Меня увольте, пожалуйста, — заявил Иегуда, привлеченный треском махины и теперь вслушивающийся в ее облик. — Риск должен быть обдуманным и тщательно взвешенным, а это весьма сомнительная авантюра.
— Боюсь, у нас нет выбора, — покачал головой граф.
— Я буду направлять ваше движение из замка, — сухо сказал Иегуда и стал подниматься по лестнице на городскую стену. Рональд вздохнул, а затем стал тоже подниматься — но по другой лестнице, веревочной, ведущей в башню танка.
Вскоре они снова стояли почти бок о бок, но каждый на вершине своего оплота — Иегуда больше доверял каменной громаде монастыря, а Рональд — стремительной скорости страннейшей машины, частью состоящей из старых сказок, частью — из досок и напряженных мышц людей, готовящихся крутить колеса.
Иегуда всматривался со стены в темное поле.
— Я вижу толпу странных существ — и это явно не мертвецы. А еще ближе — самые обычные люди.
Рональд всматривался в похищенную в замке маркиза подзорную трубу.
— Это люди, — согласился он почти разочарованно. — Правда, лица у них вымазаны желтым, а на голой груди у многих нарисованы кости.
— Люди, вы говорите? — удивился брат Кристоф. — Так они только прикидываются мертвецами! Интересно, с какой целью?
Существа с желтыми лицами подошли под самые стены и вдруг начали дружно раскачиваться, помахивая в воздухе своими лохмотьями, и гнусно завывать. И граф, и монах чуть со смеху не покатились, дивясь такому наивному изображению ревенантов.
— Эй, я отсюда вижу, что вы не мертвецы! — крикнул Рональд. — Чего вам угодно?
Толпа понемногу перестала раскачиваться, хотя задние ряды, его реплики не расслышавшие, все еще продолжали завывать, но как-то неуверенно.
— Ого, да среди вас еще и кентавры! — воскликнул Иегуда, всматриваясь.
— Нам велено захватить замок и сравнять его с землей! — нагло заявил вылезший вперед карлик, также весь желтый, да к тому же еще и лысый. — Не все вам срывать цветы удовольствия — бывает и постный день!
«Цветы удовольствия» — рассеянно подумал Рональд. — «Что-то знакомое».
— Кем это вам велено захватить замок? — крикнул он.
— Веельзевулом, царем преисподним, — нагло заявил карлик.
— Царем при исподнем? — ехидно скаламбурил Иегуда. — Что-то ваша фигура… я хотел сказать, тело, мне кажется знакомым, мой дорогой барон!
— Ваши слова в высшей степени оскорбительны. Смерть будет единственным исходом конфликта, — важно произнес предводитель. — Разбейте ядрами ворота, мои дорогие друзья! Пусть весна Революции взойдет над!… Пусть падут оковы, которые гнусная монархия возложила на!…
Кентавры развернулись и стали заряжать пушки, которые сами же и привезли, впрягшись в тяжеленные подводы.
— Ну, началось, — пробормотал брат Кристоф.
Ворота задрожали и запели, монахи едва уши успели зажать. Рональд, кривясь, стал давать указания обслуживающим танк монахам; танк бодро катался по полю.
— Неплохо, — сказал Рональд. — Ну что ж, открывайте ворота — ив бой.
Толпа иноков, стоящая внизу, стала охать, кряхтеть и что-то бормотать себе под нос.
— Они не смеют, — сказал брат Кристоф с сожалением, но без удивления. — Мы же все-таки не воины.
— Бесов хвост и поросячий пятачок! — выругался граф. — Ну и войско мне подсунули! Что же с ними делать?
— Их нужно ободрить речью, — застенчиво подсказал брат Кристоф. — Мы же монахи, мы понимаем только слова, а не скрежет стали…
— Пощадите мое косноязычие, — запротестовал Рональд, но толпа внизу, догадавшись, о чем они говорят, замолчала и вся, как один человек, подняла головы, с интересом и надеждой взирая на темную фигуру, стоящую на самом верху башни танка.
«Не отвертеться». Рональд набрал полную грудь воздуха, попутно вспоминая все, что имело мало-мальское отношение к народным воззваниям. Увы, вспомнился только сборник народных пословиц, который он усиленно штудировал дома, готовясь к контакту с крестьянами. Правда, успел прочесть он только одну букву — «К», открытую наугад.
Он поднял руки и крикнул, стараясь изобразить глубочайшее убеждение:
— Кому мертвец, а попу товарец! К старой брани не много новой ссоры надобно! — тут он хитро прищурился. — Кабы не зубы, так бы и душа вон! Кабы барыня не уськала, так бы и барин не лаял!
— А ведь дело говорит, — зашептались в толпе. — Чего нам их бояться-то?
— К чистому поганое не пристанет! — продолжал Рональд, ободренный реакцией слушателей, — К сонному попу на исповедь не ходят! К обедне ходят по звону, а к обеду по зову! К шубе совесть не пришьешь!
— Эх, — вздохнул какой-то монах. — И то правда: где наша совесть-то? Доколе терпеть будем мертвяков?
Дальше пошло легче.
— Каждая река своим устьем в море впала! Каждая собака в своей шерсти ходит! Каждому добрый — себе злой! — выкрикивал Рональд, сжимая правую руку в кулак и нанося ею удары по воздуху. — Кабы не кабы да не но, были бы мы богаты давно! Кабы не кабы, так и было бы море, а не пруды! Кабы не клин да не мох — кто бы плотнику помог? Кабы не плешь, так бы и не голо… Кабы свинье рога — всех бы со свету сжила… Кабы склад да голос, разнёс бы всю волость!
Толпа вовсю ревела, на глазах у людей были слезы.
— Веди нас! Веди в бой! — кричали монахи.
— Ну, к празднику готовься, а буден не срами! Вперед! По местам! — заключил Рональд, и все полезли в танк.
Две мощные створки ворот распахнулись. Танк выехал из ворот, громадный, похожий на краба, неспешно двигающегося на своих ногах. Прожекторы расчертили равнину; огонь в них гудел и трещал.
Кентавры лавиной устремились в лобовую атаку, в руках их сверкали секиры, но еще ярче горели их глаза, нечеловеческие, безумные.
— Пулемет! — скомандовал Рональд.
Треск разорвал тишину, светящиеся линии трассеров протянули свои указуюшие персты к несущемуся навстречу сонмищу. Словно несколько невидимых рук вцепились в эту ораву, выдирая из нее четвероногие фигуры, переворачивая их в воздухе и заново роняя на землю.
— Урааа!!! — вопила толпа монахов, выбежавшая за ворота и неуклюже рубившая своими плохо заточенными мечами пытающихся прорваться людей и кентавров.
В этот самый миг башня танка содрогнулась, и Рональд лишь чудом не упал в люк, вовремя ухватившись за ствол поставленной в помещении башни пальмы. Сквозь широченные окна башни, слабо защищенные решетками, были видны вспыхивающие огнем жерла пушек, из которых палили задние ряды наступавших.
— Вперед, товарищи! Да воссияет свет нашей победы!… Да сгинет шах, да сгинет бай!… — вопил в исступлении барон, взобравшись на бугор и маша руками.
— Рано радуешься, — сказал граф. — Давайте наше орудие!
— Наводи! — крикнул брат Кристоф.
Коронада, словно толстый черный удав, задвигала своей змеиной головой. Грянул выстрел, от которого загудели и задрожали все переборки танка. Бугор, на котором только что стоял предводитель «мертвецов», разлетелся сырыми комьями, сам барон (у Рональда не было ни единого сомнения, что это именно он) полетел по воздуху, кувыркаясь. Кентавры, частью убитые, частью контуженные, валялись вокруг — не менее двух десятков.
— Вот это мощь! — уважительно произнес Рональд. Он повернулся и посмотрел на замок, ярко иллюминированный сотней факелов — видимо, специально, чтобы освещать поле битвы. Сквайр наблюдал за сражением из окна, подперев голову рукой.
По направлению к донжону замка плыл странный летательный аппарат: сперва Рональд принял его за змея, запущенного мальчишками, но тут же сообразил, что едва ли сейчас кому-либо из детей придет в голову такая мысль. Да и потом, аппарат этот напоминал скорее воздушный шар, аэростат — верхняя его часть представляла розовый пузырь или даже два, нижняя — гондолу, красную, покрытую странной бахромой веревок.
Однако отвлекаться было некогда. Он глянул в бойницы. Из башни танка видно было стадо кентавров, пытающееся зацепить хитроумную машину своими алебардами.
— Что у нас еще осталось? — спросил граф.
— Храбрость. Надежда. Вера, — услужливо подсказывал брат Кристоф.
— Я имею в виду: что из оружия?
— Есть еще бомбометатели по бокам танка.
— Вон они-то мне и нужны.
— Бомбы! Приготовились! Огонь! — крикнул брат Кристоф, и совсем рядом с колесами танка раздался грохот, будто камни скрежетали друг о друга. Кентавры, бросая алебарды, пустились в паническое бегство.
— Странно звучит, но мы, кажется, победили, — заметил монах.
Танк, урча, летел вперед, разбрызгивая гусеницами грязь.
Вдруг на поляну выскочил притаившийся за деревьями Динозавр. В свете прожекторов его тень металась, запаздывая за его движениями, точно так же, как деревья в маркизовом саду. «Это у них родовое», — только и успел подумать Рональд, ибо динозавр стремительными прыжками помчался навстречу танку. В квадратных зрачках его читалась смелость отчаяния.
— Вот безмозглая тварь! — выругался брат Кристоф, дергая рычаги управления танком. Но было уже поздно: чудовищная рептилия с размаху налетела на танк. Рональду показалось, что это луна сорвалась со своей орбиты и ринулась вниз. Его стукнуло головой о стену, перевернуло в воздухе, руки поневоле вцепились в спину брата Кристофа, инстинктивно пытаясь ухватиться за его торчащие ребра.
Ящер хмыкнул, ойкнул — и свалился замертво, хватаясь за сердце. Танк по инерции пролетел еще несколько метров, а затем споткнулся о дерево и стал распадаться, словно карточный домик.
Переборки рвались, точно бумажные; Рональда швырнуло вниз, и он только чудом смог увернуться от летящего по его душу бревна. Руки его поймали стальную перекладину, он сделал сальто в воздухе, пока неимоверно тяжелая пушка валилась со своей высоты, сминая все и вся на пути, а затем упал неудачно, грудью, на пол самого нижнего уровня, закрыв голову руками и пытаясь хоть как-то сопротивляться тяжести валившихся на него деревянных конструкций.
Пушка впилась в землю, да так и осталась стоять в вертикальном положении. Рональд поднялся и осмотрел поле. Кентавры улепетывали, люди были от них почти неотличимы, так как убегали тоже на четвереньках. Граф попытался порадоваться победе, но тут ощутил яростную боль в солнечном сплетении.
Зато уж монахи вопили!
— Виват! Слава графу Рональду! Они больше не придут! Урааааа!!!
Рональд, сопровождаемый овацией, шел по направлению к замку. Кверкус Сквайр все в той же позиции — в проеме окна донжона — улыбался и вытирал слезы. Граф вдруг заметил, что темнота над башней как-то странно волнуется и изгибается. Он всмотрелся: с крыши замка спускалась петля, раскачиваясь над самой головой Сквайра.
— Сэр Кверкус! Сэр Кверкус! — кричал Рональд, указывая пальцем на петлю. — Вон там! Смотрите!
Но расстояние было слишком значительным, чтобы Сквайр мог точно разглядеть направление, указанное графом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Вот наше главное чудо на сей момент! — объявилбрат Кристоф, указывая на алтарь, в который была ввинчена лампочка.
Братья воздели руки и запели молитвы. Лампочка понемногу стала светиться ровным светом — наконец конюшня ярко осветилась: заблестели глаза монахов, Рональд тоже почувствовал радость.
— Вы своими глазами убедились, что и законы физики — это дар, который Господь дает нам по вере нашей. Прошу на балкон.
Оказалось, что балкон — не что иное, как башенка над стеной замка, с которой его сегодня едва не приняли за мертвеца.
— Теперь к делу, — объявил брат Кристоф. — Если вы не шутили, обещая нам помощь и руководство в обороне замка, мы ознакомим вас с нашим чудо-оружием, о котором мертвецы еще не подозревают.
Он дал знак чернецам, те потянули за веревки — и обширный лист брезента заскользил вверх, открывая глазам Рональда спрятанную за этим листом кованную железом осадную башню. Впрочем, нет: это была вовсе не осадная башня — урча и треща, на поляну выехал Левиафан, мощного роста, с большой головой, колесами вместо ног и пушкой вместо носа. Он медленно подполз к самой стене замка, с которой он был вровень, и остановился.
— Что это за страшилище?
— Танк, — с гордостью отвечал монах. — Изобрела его мисс Роксана. Построен не то что без электричества — без единого гвоздя! — гордо добавил он. — Мы создали замену силе электричества: по два брата сидит в каждом из колес, бегая внутри, подобно белкам, и тем самым вращая их; дюжина братьев поворачивает башню, где спрятана древняя пушка, бьющая на десять тысяч шагов без промаха. Еще один брат находится вот в этой каморке, где стоит машина, мечущая пули, — мы долго молились, прежде чем она вновь начала работать. Бока танка покрыты легкой броней, защищающей его от огня и копий. Внутри все устроено как нельзя более комфортно — все освещено факелами, поставлены мягкие кресла и горшки с цветами. Это наше секретное оружие, при помощи которого мы надеемся отстоять нашу свободу от исчадий ада.
— Забавно, — улыбнулся Рональд. — Давно мечтал прокатиться на какой-нибудь из древних машин. Это, конечно, подделка, но довольно живописная.
— Меня увольте, пожалуйста, — заявил Иегуда, привлеченный треском махины и теперь вслушивающийся в ее облик. — Риск должен быть обдуманным и тщательно взвешенным, а это весьма сомнительная авантюра.
— Боюсь, у нас нет выбора, — покачал головой граф.
— Я буду направлять ваше движение из замка, — сухо сказал Иегуда и стал подниматься по лестнице на городскую стену. Рональд вздохнул, а затем стал тоже подниматься — но по другой лестнице, веревочной, ведущей в башню танка.
Вскоре они снова стояли почти бок о бок, но каждый на вершине своего оплота — Иегуда больше доверял каменной громаде монастыря, а Рональд — стремительной скорости страннейшей машины, частью состоящей из старых сказок, частью — из досок и напряженных мышц людей, готовящихся крутить колеса.
Иегуда всматривался со стены в темное поле.
— Я вижу толпу странных существ — и это явно не мертвецы. А еще ближе — самые обычные люди.
Рональд всматривался в похищенную в замке маркиза подзорную трубу.
— Это люди, — согласился он почти разочарованно. — Правда, лица у них вымазаны желтым, а на голой груди у многих нарисованы кости.
— Люди, вы говорите? — удивился брат Кристоф. — Так они только прикидываются мертвецами! Интересно, с какой целью?
Существа с желтыми лицами подошли под самые стены и вдруг начали дружно раскачиваться, помахивая в воздухе своими лохмотьями, и гнусно завывать. И граф, и монах чуть со смеху не покатились, дивясь такому наивному изображению ревенантов.
— Эй, я отсюда вижу, что вы не мертвецы! — крикнул Рональд. — Чего вам угодно?
Толпа понемногу перестала раскачиваться, хотя задние ряды, его реплики не расслышавшие, все еще продолжали завывать, но как-то неуверенно.
— Ого, да среди вас еще и кентавры! — воскликнул Иегуда, всматриваясь.
— Нам велено захватить замок и сравнять его с землей! — нагло заявил вылезший вперед карлик, также весь желтый, да к тому же еще и лысый. — Не все вам срывать цветы удовольствия — бывает и постный день!
«Цветы удовольствия» — рассеянно подумал Рональд. — «Что-то знакомое».
— Кем это вам велено захватить замок? — крикнул он.
— Веельзевулом, царем преисподним, — нагло заявил карлик.
— Царем при исподнем? — ехидно скаламбурил Иегуда. — Что-то ваша фигура… я хотел сказать, тело, мне кажется знакомым, мой дорогой барон!
— Ваши слова в высшей степени оскорбительны. Смерть будет единственным исходом конфликта, — важно произнес предводитель. — Разбейте ядрами ворота, мои дорогие друзья! Пусть весна Революции взойдет над!… Пусть падут оковы, которые гнусная монархия возложила на!…
Кентавры развернулись и стали заряжать пушки, которые сами же и привезли, впрягшись в тяжеленные подводы.
— Ну, началось, — пробормотал брат Кристоф.
Ворота задрожали и запели, монахи едва уши успели зажать. Рональд, кривясь, стал давать указания обслуживающим танк монахам; танк бодро катался по полю.
— Неплохо, — сказал Рональд. — Ну что ж, открывайте ворота — ив бой.
Толпа иноков, стоящая внизу, стала охать, кряхтеть и что-то бормотать себе под нос.
— Они не смеют, — сказал брат Кристоф с сожалением, но без удивления. — Мы же все-таки не воины.
— Бесов хвост и поросячий пятачок! — выругался граф. — Ну и войско мне подсунули! Что же с ними делать?
— Их нужно ободрить речью, — застенчиво подсказал брат Кристоф. — Мы же монахи, мы понимаем только слова, а не скрежет стали…
— Пощадите мое косноязычие, — запротестовал Рональд, но толпа внизу, догадавшись, о чем они говорят, замолчала и вся, как один человек, подняла головы, с интересом и надеждой взирая на темную фигуру, стоящую на самом верху башни танка.
«Не отвертеться». Рональд набрал полную грудь воздуха, попутно вспоминая все, что имело мало-мальское отношение к народным воззваниям. Увы, вспомнился только сборник народных пословиц, который он усиленно штудировал дома, готовясь к контакту с крестьянами. Правда, успел прочесть он только одну букву — «К», открытую наугад.
Он поднял руки и крикнул, стараясь изобразить глубочайшее убеждение:
— Кому мертвец, а попу товарец! К старой брани не много новой ссоры надобно! — тут он хитро прищурился. — Кабы не зубы, так бы и душа вон! Кабы барыня не уськала, так бы и барин не лаял!
— А ведь дело говорит, — зашептались в толпе. — Чего нам их бояться-то?
— К чистому поганое не пристанет! — продолжал Рональд, ободренный реакцией слушателей, — К сонному попу на исповедь не ходят! К обедне ходят по звону, а к обеду по зову! К шубе совесть не пришьешь!
— Эх, — вздохнул какой-то монах. — И то правда: где наша совесть-то? Доколе терпеть будем мертвяков?
Дальше пошло легче.
— Каждая река своим устьем в море впала! Каждая собака в своей шерсти ходит! Каждому добрый — себе злой! — выкрикивал Рональд, сжимая правую руку в кулак и нанося ею удары по воздуху. — Кабы не кабы да не но, были бы мы богаты давно! Кабы не кабы, так и было бы море, а не пруды! Кабы не клин да не мох — кто бы плотнику помог? Кабы не плешь, так бы и не голо… Кабы свинье рога — всех бы со свету сжила… Кабы склад да голос, разнёс бы всю волость!
Толпа вовсю ревела, на глазах у людей были слезы.
— Веди нас! Веди в бой! — кричали монахи.
— Ну, к празднику готовься, а буден не срами! Вперед! По местам! — заключил Рональд, и все полезли в танк.
Две мощные створки ворот распахнулись. Танк выехал из ворот, громадный, похожий на краба, неспешно двигающегося на своих ногах. Прожекторы расчертили равнину; огонь в них гудел и трещал.
Кентавры лавиной устремились в лобовую атаку, в руках их сверкали секиры, но еще ярче горели их глаза, нечеловеческие, безумные.
— Пулемет! — скомандовал Рональд.
Треск разорвал тишину, светящиеся линии трассеров протянули свои указуюшие персты к несущемуся навстречу сонмищу. Словно несколько невидимых рук вцепились в эту ораву, выдирая из нее четвероногие фигуры, переворачивая их в воздухе и заново роняя на землю.
— Урааа!!! — вопила толпа монахов, выбежавшая за ворота и неуклюже рубившая своими плохо заточенными мечами пытающихся прорваться людей и кентавров.
В этот самый миг башня танка содрогнулась, и Рональд лишь чудом не упал в люк, вовремя ухватившись за ствол поставленной в помещении башни пальмы. Сквозь широченные окна башни, слабо защищенные решетками, были видны вспыхивающие огнем жерла пушек, из которых палили задние ряды наступавших.
— Вперед, товарищи! Да воссияет свет нашей победы!… Да сгинет шах, да сгинет бай!… — вопил в исступлении барон, взобравшись на бугор и маша руками.
— Рано радуешься, — сказал граф. — Давайте наше орудие!
— Наводи! — крикнул брат Кристоф.
Коронада, словно толстый черный удав, задвигала своей змеиной головой. Грянул выстрел, от которого загудели и задрожали все переборки танка. Бугор, на котором только что стоял предводитель «мертвецов», разлетелся сырыми комьями, сам барон (у Рональда не было ни единого сомнения, что это именно он) полетел по воздуху, кувыркаясь. Кентавры, частью убитые, частью контуженные, валялись вокруг — не менее двух десятков.
— Вот это мощь! — уважительно произнес Рональд. Он повернулся и посмотрел на замок, ярко иллюминированный сотней факелов — видимо, специально, чтобы освещать поле битвы. Сквайр наблюдал за сражением из окна, подперев голову рукой.
По направлению к донжону замка плыл странный летательный аппарат: сперва Рональд принял его за змея, запущенного мальчишками, но тут же сообразил, что едва ли сейчас кому-либо из детей придет в голову такая мысль. Да и потом, аппарат этот напоминал скорее воздушный шар, аэростат — верхняя его часть представляла розовый пузырь или даже два, нижняя — гондолу, красную, покрытую странной бахромой веревок.
Однако отвлекаться было некогда. Он глянул в бойницы. Из башни танка видно было стадо кентавров, пытающееся зацепить хитроумную машину своими алебардами.
— Что у нас еще осталось? — спросил граф.
— Храбрость. Надежда. Вера, — услужливо подсказывал брат Кристоф.
— Я имею в виду: что из оружия?
— Есть еще бомбометатели по бокам танка.
— Вон они-то мне и нужны.
— Бомбы! Приготовились! Огонь! — крикнул брат Кристоф, и совсем рядом с колесами танка раздался грохот, будто камни скрежетали друг о друга. Кентавры, бросая алебарды, пустились в паническое бегство.
— Странно звучит, но мы, кажется, победили, — заметил монах.
Танк, урча, летел вперед, разбрызгивая гусеницами грязь.
Вдруг на поляну выскочил притаившийся за деревьями Динозавр. В свете прожекторов его тень металась, запаздывая за его движениями, точно так же, как деревья в маркизовом саду. «Это у них родовое», — только и успел подумать Рональд, ибо динозавр стремительными прыжками помчался навстречу танку. В квадратных зрачках его читалась смелость отчаяния.
— Вот безмозглая тварь! — выругался брат Кристоф, дергая рычаги управления танком. Но было уже поздно: чудовищная рептилия с размаху налетела на танк. Рональду показалось, что это луна сорвалась со своей орбиты и ринулась вниз. Его стукнуло головой о стену, перевернуло в воздухе, руки поневоле вцепились в спину брата Кристофа, инстинктивно пытаясь ухватиться за его торчащие ребра.
Ящер хмыкнул, ойкнул — и свалился замертво, хватаясь за сердце. Танк по инерции пролетел еще несколько метров, а затем споткнулся о дерево и стал распадаться, словно карточный домик.
Переборки рвались, точно бумажные; Рональда швырнуло вниз, и он только чудом смог увернуться от летящего по его душу бревна. Руки его поймали стальную перекладину, он сделал сальто в воздухе, пока неимоверно тяжелая пушка валилась со своей высоты, сминая все и вся на пути, а затем упал неудачно, грудью, на пол самого нижнего уровня, закрыв голову руками и пытаясь хоть как-то сопротивляться тяжести валившихся на него деревянных конструкций.
Пушка впилась в землю, да так и осталась стоять в вертикальном положении. Рональд поднялся и осмотрел поле. Кентавры улепетывали, люди были от них почти неотличимы, так как убегали тоже на четвереньках. Граф попытался порадоваться победе, но тут ощутил яростную боль в солнечном сплетении.
Зато уж монахи вопили!
— Виват! Слава графу Рональду! Они больше не придут! Урааааа!!!
Рональд, сопровождаемый овацией, шел по направлению к замку. Кверкус Сквайр все в той же позиции — в проеме окна донжона — улыбался и вытирал слезы. Граф вдруг заметил, что темнота над башней как-то странно волнуется и изгибается. Он всмотрелся: с крыши замка спускалась петля, раскачиваясь над самой головой Сквайра.
— Сэр Кверкус! Сэр Кверкус! — кричал Рональд, указывая пальцем на петлю. — Вон там! Смотрите!
Но расстояние было слишком значительным, чтобы Сквайр мог точно разглядеть направление, указанное графом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52