— Только потому, что мы женщины, они решили, что нам следует заниматься готовкой, — возмутилась девушка. Протест вызывала не работа, а отношение мужчин.
— Ах, так уж устроен мир, — ответила Корриан, дохнув черным облаком дыма на ямс, который чистила. — Если тебя, девонька, это злит, выбери себе лучший кусок, а потом пописай в котелок.
Керис настороженно взглянула на женщину, думая, что та шутит, но решила, что Корриан имеет в виду то, что предлагает. Старуха ухмыльнулась:
— Вот это и есть борьба полов, милочка, и я уж почитай пять десятков лет, а то и дольше, только тем и занимаюсь. Моя мамаша всегда говорила, что я еще в колыбели начала. Кому какое дело, если они так и не узнают, как ты им удружила? Мы-то знаем, и того довольно. Я всегда говорю: нам, бабам, нужно держаться друг за дружку, а им кукиш показывать.
Керис почистила морковку — взнос Мелдора — и бросила в котелок.
— Зачем ты отправилась в паломничество, мистрис Корриан? — спросила Керис. — Почему именно в такое дальнее и почему сейчас?
Женщина крепче стиснула зубами черенок трубки и насмешливо хихикнула.
— Никто не зовет старую Корри Трубку «мистрис», милочка. Нечего тебе со мной церемониться: я ведь просто шлюха, дослужившаяся до хозяйки борделя, я родилась и выросла в Клоаке Драмлина, и всякие там красивые словечки не про меня. А вот ты спрашиваешь, почему я надумала отправиться в паломничество сейчас… Ну, во-первых, я паломничества никогда не совершала. А во-вторых… по мне, так раз уж я жизнь целую была шлюхой да воровкой, и каяться надо как следует. Короткое паломничество не перевесит мои грехи в глазах Создателя, милочка.
— Каяться? — переспросила Керис, вспомнив непристойные предложения, которые Корриан в дороге все время делала мужчинам — от Скоу до наставника Портрона, расписывая, как потешатся они в ее палатке или, если уж на то пошло, просто задержавшись вон за теми кустами на несколько минут…
Корриан осклабилась:
— Киске трудно не вертеть хвостиком, когда вокруг принюхиваются коты.
— По-моему, больше похоже на то, что киска вынюхивает котов, — сказала Керис, разгребая угли. Девушка постепенно начинала привыкать к старухе и теперь уже разговаривала с ней, не краснея.
Блестящие глазки Корриан с интересом уставились на нее.
— Ты по душе мне, девонька. Только что из школы, а вот поди ж ты: перца в тебе хватает. Да и голова у тебя на плечах есть. Ну-ка признавайся: ради какого из наших котов ты сама вертишь задом?
— Я была не очень прилежной ученицей в школе, и мне не кажется, что я… э-э… уже начала вертеть задом.
— Не очень-то задирай нос, милочка, — погрозила ей пальцем Корриан. — Дорога нас ждет скучная — нужно же тебе найти для себя интерес. — Она бросила в котелок ямс и задумалась. — Ну, Квирка можно вычеркнуть. Знаю я таких — прирожденные неудачники. К тому же у него в постели скорее всего и не получится ничего. Что касается Берейна — это лакомый кусочек, да только такой не соблазнится простенькой мордашкой. Ему нужно, чтобы все было напоказ, а ты не такая. Если он тебя и выберет, так только потому, что больше некого, и чуть покажется на горизонте кто покрасивше, тут же бросит. Сдается мне, что ему еще и смазливый парнишка приглянется больше, чем девушка. Портрон? Не-е… Наставники приносят неудачу. В них слишком много праведности, хоть глазки и загораются при виде юбки. Там, у нас в Клоаке, половина клиентов церковники были. Не могут они жить безгрешно, как церковь учит, а честно признаться в этом тоже не могут — вот и шныряют по ночам к шлюхам, чтобы быстренько перепихнуться. Паршивые из них любовники, скажу я тебе. — Корриан выразительно махнула рукой и переключилась на Скоу. — Меченый тоже не годится, разве что потянет девчонку на страшненькое, а ты, спорить готова, не из таких. Я слышала, что для леувидиц делишки с мечеными и вовсе не возможны — слишком болезненно: недаром ведь их кличут неприкасаемыми. Гравал… Ну, тут есть кое-какие возможности, если ты не против, чтобы у тебя по спине все время мурашки бегали. А может, я преувеличиваю и он просто дурак. Кто знает? Мне не раз случалось ошибаться. Мелдор, конечно, это класс. Тут тебе может прилично обломиться, да и к тому же он не сможет тебя увидеть.
— Спасибо, — сухо ответила Керис, но когда Корриан не обнаружила желания продолжать, не утерпела: — Ты пропустила мастера Сторре.
— Ах так вот кто тебя интересует!
Керис вытаращила на нее глаза:
— Меня? Еще не хватало, чтобы я закрутила роман с Давроном Сторре!
— Ну-у… Может, и нет. Вот уж человек, с которым лучше не связываться, милочка. У него внутри такая буря — любая женщина, если у нее есть глаза во лбу, сразу это увидит. Он принесет несчастье и разобьет сердце, если не хуже. Он себя ненавидит, сразу заметно, а от таких лучше держаться подальше. И побьет, и ноги об тебя вытрет. По мне, так тот мужчина хорош, который посмеяться умеет. — Корриан печально вздохнула. — Я не говорю, понятно, что Даврон не окажется находкой в постели.
Керис деловито принялась мешать похлебку:
— Неудивительно, что тебе понадобилось долгое паломничество.
Корриан снова ухмыльнулась, пыхтя трубкой, ничуть не смущенная; да Керис иного и не ожидала.
После ужина Даврон собрал всех вокруг себя и стал рассказывать о том, что могло ожидать их на следующий день. Ничего хорошего не предвиделось.
— Завтра, — сказал Даврон, — мы доберемся до первого потока леу. Он небольшой, по крайней мере был таким, когда месяц-два назад уточнялась карта. Однако дело в том, что это новый поток — раньше его здесь никогда не было, а новые потоки более непредсказуемы, чем старые. И хуже того: этот берет начало прямо от Костлявого Кулака, а в таких больше силы.
— Как он называется? — Вопрос задал Квирк; все понимали, что его ничуть не интересует имя потока: он просто должен был что-то сказать, чтобы прикрыть свой страх. Первый поток леу, маленький или большой, всегда самый опасный для тех, кто не обладает способностями леувидца.
— Картограф назвал его Танцующим.
— А нельзя ли его объехать?
Скоу поспешно заговорил, не давая раздраженному Даврону резко осадить парня:
— Если бы могли, то объехали бы. Даврон продолжал:
— Когда мы доедем до потока леу, я буду переводить вас через него по одному. Запомните хорошенько: выполняйте любое распоряжение, каким бы глупым оно вам ни казалось. Если я скажу вам встать на голову и делать кинезис — делайте. — Даврон выплеснул остатки чая из кружки на землю. — Это все.
Квирк вздохнул и шепнул Керис:
— Такая речь после ужина наверняка многим испортит пищеварение.
Услышавший эти слова Портрон посоветовал:
— Соверши кинезис, мальчик мой, выполни все ритуалы, и ты почувствуешь себя лучше.
— Ну да, — пробормотал Квирк, — беда в одном: раз мы здесь, как их увидит Создатель? — Однако сказал он это, только дождавшись, пока наставник отошел подальше.
Тем же вечером, когда Керис возвращалась, облегчившись подальше от палаток, до нее в ночной тишине из палатки Скоу долетели слова:
— Но, маркграф, она знала бы, как ты думаешь?
Керис замерла на месте и повернула голову. Тени на стенке палатки, отбрасываемые свечой, сказали ей, что там находятся Скоу, Мелдор и Даврон. Кто-то из них говорил, но говорил так тихо, что было невозможно определить, чей это голос.
Разговор продолжался, все такой же тихий. Керис не все могла расслышать. Она повернулась, чтобы уйти, хотя по какой-то странной причине была уверена, что говоривший имел в виду ее. Впрочем, ее озадачило не это, а прозвучавшее обращение: «маркграф».
Когда-то во всем Мейлинваре был один монарх, маркграф или маркграфиня. Единое правление кончилось во времена Разрушения и наступления Неустойчивости; теперь каждое Постоянство имело собственного маркграфа. Они командовали Защитниками и ограничивали поползновения местной знати, но все знали, что настоящей властью обладает церковный Санхедрион. Да и что оставалось делать маркграфу, когда любой аспект в жизни определялся Законом, который тот как командир Защитников должен был утверждать? По двое членов Санхедриона от каждого Постоянства составляли в сумме шестнадцать; и это они, интерпретируя Священные Книги, решали, что соответствует Закону, а что — нет; это они, по сути дела, правили тем, что когда-то было Мейлинваром. Маркграфы выполняли решения, а не принимали их.
Все это было Керис довольно безразлично. Заинтересовало ее другое: маркграфов было восемь, и ни один из них не мог сейчас сидеть в палатке Скоу. Так к кому же относилось обращение «маркграф»? И почему этого человека так называли?
Позже, уже засыпая, Керис вдруг с беспокойством подумала: а что, если у Приспешников есть какой-то свой извращенный порядок? Что, если к самому главному из них обращаются как к маркграфу?
Даврон? Или Мелдор?
Так может ли все-таки Даврон быть Приспешником? Ее кошка ужасно его боялась… И еще Керис заметила, что Скоу всегда чистит и седлает ему коня. Но животное не проявляло беспокойства, когда Даврон на нем ехал, да и Даврон был далеко от границ Постоянства, когда заезжал в Кибблберри. Ни один Приспешник не мог такого совершить. Конечно, не исключалось, что Приспешник выдержит несколько часов в каком-нибудь из приграничных селений — Пирс рассказывал дочери, что слышал о подобных случаях, — но не более того.
Керис продолжала размышлять, и мысли ее были озабоченными и путаными. Как насчет Мелдора? Приспешник никогда не оказался бы слеп… Или все-таки такое возможно?
Той ночью они опять несли дозор вместе с Портроном. На этот раз будить девушку явился Мелдор. К ее изумлению, оказалось, что он дежурил один. Почувствовав ее удивление, старик улыбнулся своей загадочной улыбкой и сказал:
— В темноте я ориентируюсь лучше вас, знаешь ли. Будь особенно настороже сегодня ночью, Керис: мы близко к потоку леу, а Дикие под действием леу становятся беспокойными и свирепыми.
«Беспокойными»… Керис могла бы найти более подходящее слово.
Она вооружилась метательным ножом и луком со стрелами и отправилась обходить лагерь. По пути ей встретился Портрон; наставник выглядел унылым.
Дважды Керис замечала в темноте какие-то бесшумно скользящие тени и чувствовала зловоние Диких; один раз им с Портроном показалось, что в скалах светится с полдюжины огромных светляков. Светляки… Не говорил ли как-то Пирс о волшебных светляках? Но Портрон отверг такую мысль.
— Это какая-то разновидность леу, — сказал он, и в голосе его прозвучала ненависть. — Приспешники пользуются ею, чтобы освещать себе дорогу, испуская из кончиков пальцев.
— Не следует ли нам сказать Даврону Сторре о том, что мы видели?
Портрон покачал головой:
— Они не опасны, когда освещают себе дорогу, Керис. Приспешники смертоносны, когда нападают исподтишка. Ты, конечно, следи за теми огоньками, но больше внимания уделяй темноте, потому что напасть на нас могут оттуда. — Портрон двинулся дальше, то замирая, то возвращаясь, то останавливаясь, то ускоряя шаг: он старался, чтобы нельзя было угадать, в каком месте лагеря он окажется в следующую минуту. Керис стала подражать ему, поняв, насколько такая манера эффективнее обычного равномерного шага часового. Обходя лагерь, девушка пыталась успокоить себя мыслью о том, что ее отец вообще обычно обходился без ночной стражи: да иначе при его одиноких путешествиях было и невозможно. С другой стороны, легче спрятать лагерь одного или двух человек, чем целого товарищества. А уж этот лагерь, решила Керис, и подавно не скрыт от глаз Приспешников… Она почувствовала приближение бесшумной угрозы и поежилась.
За полчаса до рассвета из своей палатки выбрался Гравал. Он пожаловался на боль в животе и поспешил за пределы лагеря. Керис едва успела предупредить его, чтобы он далеко не заходил.
— Не беспокойся, — прошипел он в ответ. — Далеко мне не уйти, а при первом признаке опасности я закричу так громко, что всех перебужу.
Керис все же тревожилась: прошло довольно много времени и небо уже начало светлеть, когда он наконец вернулся.
— Что ты положила в эту проклятую похлебку? — проворчал он, проходя мимо девушки.
Никогда еще Керис так не радовалась рассвету. Обходить лагерь в темноте, подскакивая при каждом движении, видеть чудовищ там, где ничего не было, и испытывать ужас перед тем, что действительно удавалось увидеть, ожидать, что любой шорох говорит о приближении Дикого или Приспешника… Несколько часов девушка провела в постоянном напряжении.
Первым поднялся Даврон. Он кивнул Керис и отправился в палатку Скоу — узнать, как заживает нога помощника, решила девушка. Портрон замахал ей рукой с другого конца лагеря, показывая, что собирается кончить обход и заняться утренним кинезисом — Поклонением. Керис кивнула и продолжила свои наблюдения.
Видно пока еще было мало. Все окутывал туман, не позволявший разглядеть поток леу. Однако Керис знала, что он где-то совсем близко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73