— В голосе его звучал скорее страх, чем отвращение.
Керис не могла его винить. Пугающей была внешность не только скакуна, но и всадника. Как обычно случалось с мечеными, его тело в основном сохранило человеческие пропорции, хотя и не во всем: голова была вдвое больше головы обычного человека, и огромное лицо окружала густая грива. Волосы — мех? — падали на плечи, полностью скрывая шею. Такими же огромными стали руки и ноги; в остальном тело, хоть и принадлежавшее крупному мужчине, не изменилось.
— Бедняга, — тихо проговорил Портрон. — Ему было причинено огромное зло.
Первым к ожидающему их меченому подъехал Даврон Сторре. Он протянул руку и быстро провел обратной стороной ладони по руке Скоу — странное приветствие, Керис такого никогда раньше не видела. Однако неприкасаемый, по-видимому, ничего другого и не ожидал.
— Это Скоу, — сказал Даврон, когда к ним подъехали остальные, и начал представлять их своему помощнику, добавляя некоторые сведения, которые тому было бы полезно знать: — Корриан. Никогда не бывала в Неустойчивости. Говорит, что может выпустить человеку кишки, и думает, что справится при случае и с Диким. Гравал Харг, торговец. Совершил короткое паломничество десять лет назад. Не очень хорошо ездит верхом и не является леувидцем, не вооружен. Этот молодой силач — Берейн. Утверждает, будто знает, как пользоваться своим оружием. Девушка — Керис. Говорит, что попадает стрелой в голубя на лету. Похоже, справляется со своими переправными конями.
«Ах ты, снисходительный ублюдок», — подумала Керис.
— Второй парень, — продолжал проводник, — Квирк. Не вооружен, не является леувидцем. Бывал в Неустойчивости ребенком. Этот упитанный господин — наставник, Портрон Биттл; опытный путешественник и леувидец, вооружен только кинезисом, конечно. Вот такая компания, Скоу.
Огромные губы раздвинулись в улыбке, и Керис с ужасом заметила, что язык меченого — как у кошки: розовый, шершавый и длинный.
— Ну, думаю, мы справимся, — сказал он гортанным голосом, словно великанский рот и гортань не очень справлялись с человеческой речью. Керис впервые оказалась лицом к лицу с одним из отверженных; она немного стыдилась и своего интереса, и своего отвращения. Девушка постаралась отвлечься, начать думать о чем-нибудь другом: например, о том, почему Даврон не представил своему помощнику Мелдора, слепого старика.
* * *
Утром ничего особенного не случилось. Путники пересекли широкое поле, потом въехали в лес. Ничего пугающего им не встретилось, хотя многие растения казались необычными. Единственным препятствием на пути оказался бурный и быстрый поток; переправиться через него, впрочем, было бы нетрудно, если бы не кобыла Гравала: она споткнулась и налетела на коня Мелдора, сбросив всадника в воду. К счастью, тому удалось ухватиться за повод, и он только промочил ноги.
Когда на другом берегу они остановились на привал, Керис обратила внимание на то, что Даврон рассматривает карту — ее собственную; Фирл, как с радостью отметила девушка, все-таки продал ему одну из тех немногих, что она успела раскрасить. На мгновение Керис охватила самодовольная гордость, но она промолчала.
Пока Даврон решал, какой маршрут через лес избрать, а Скоу приносил воду, чтобы на маленьком костерке вскипятить чай, Гравал Харг уселся рядом с Мелдором и принялся многословно извиняться за свое неумение справиться с лошадью.
— До чего же я неуклюж, — стенал он. — Куда бы я ни отправился, сразу начинаются неприятности. Я приношу невезение и несчастья.
— Да нет же, — ответил ему Мелдор, выливая воду из сапог. — Ведь нельзя считать несчастьем купание в речке в такой теплый день, как сегодня. — Голос слепца, решила Керис, самый поразительный из всех, какие она только слышала. Он был глубокий и удивительно благозвучный. Хотя Мелдор никогда не повышал голоса, его слова разносились далеко. «Прямо-таки пронизывает тебя насквозь», — подумала девушка. Когда Мелдор начинал говорить, все кругом умолкали и слушали.
— Знаешь, — сказал Квирк на ухо Керис, — если бы Создатель вздумал ходить среди людей в человеческом обличье, думаю, он выглядел бы в точности как Мелдор. Высокий, внушительный, царственный, спокойный, обладающий зрелой сдержанностью…
— И слепой, — добавила Керис.
— Может быть. Мне хотелось бы считать Создателя слепым. Тогда он, — Квирк с сокрушенной улыбкой осмотрел себя, — не судил бы по внешности. Иначе Берейн мог бы считаться заслуживающим небесного рая, а я — адского Хаоса.
Керис с симпатией улыбнулась: парень начинал ей нравиться.
— Твое питье, — сказал Скоу, подавая Мелдору кружку с горячим чаем. Тот, заметила Керис, взял ее точным движением.
— Как тебе это удается? — не удержалась она от вопроса. Губы слепца растянулись в улыбке, хотя в глазах улыбка отразиться не могла.
— По запаху, движению воздуха, всяким мелким звукам — шуршанию одежды, шагам; ты всего этого просто не заметила бы.
Мелдор отошел в сторону, и Портрон шепнул Керис так тихо, что никто, кроме нее, не услышал:
— Мне все время кажется, что я где-то его видел, только никак не могу вспомнить где.
Скоу вскипятил чай на всех, и Керис этому порадовалась. Девушка понятия не имела, что меченый добавил в напиток, но он, похоже, помогал бороться с усталостью. Гравал каким-то образом умудрился опрокинуть свою кружку на Корриан; к счастью, женщина носила плотную одежду и потому не была ошпарена, но это не помешало ей обрушить на недотепу красочные ругательства. Большинство из них Керис — в отличие от Гравала — просто не поняла. Виновник же покрылся красными пятнами.
— Этот человек — несчастье, — буркнул рядом с Керис Берейн. — Он только что споткнулся о мою ногу. Угодил в самое чувствительное место… Теперь нога несколько дней будет болеть.
«Что за дружная мы компания», — подумала Керис.
После полудня, когда они остановились на обед, путники разбились на небольшие группы. Портрон и Керис расположились рядом и приготовили себе еду сообща; слепой Мелдор присоединился к Даврону Сторре и Скоу, а Квирк Квинлинг, Корриан, Гравал Харг и Берейн Валмирский сначала уселись все вместе, но довольно скоро Берейн отошел в сторону от остальных, а Квирк перебрался поближе к Керис и Портрону, застенчиво жуя свой кусок сыра и заедая его сушеными фруктами.
— Э-э… Вы не возражаете, если я посижу с вами? Та ужасная женщина… прошу прощения, все время делает мне непристойные предложения. — Парень опасливо покосился на наставника. — И как только она может? Ей ведь не меньше шестидесяти, а она все говорит, что за час научит меня большему, чем… лучше я, пожалуй, не стану пересказывать остального. Просто отвратительно…
Она сама отвратительна.
— Надеюсь, — мягко ответил Портрон, — что ты не считаешь ее слова отвратительными только по причине ее возраста. У молодежи вовсе нет монополии на постельные радости, знаешь ли. Впрочем, согласен: мистрис Корриан излишне несдержанна в своих предложениях, и я не удивлюсь, если окажется, что она и не вспоминает о Законе, осуществляя их на практике. И все-таки помни: тебе еще долго путешествовать с ней вместе, так что не будь с ней уж очень груб.
Керис заморгала, стараясь скрыть удивление: Портрон частенько говорил совсем не так, как полагалось бы законнику. Он искоса посматривал на Квирка, и на его лице не было ничего, кроме отеческого расположения.
— Почему ты отправился в такое далекое паломничество, мой мальчик? — спросил он.
Плечи Квинлинга поникли, он отставил миску и принялся рассеянно грызть ноготь.
— Должно быть, потому, что я глуп, — наконец ответил он. — Мне хотелось кое-что доказать отцу. — Квирк жалобно посмотрел на Керис и Портрона. — Он курьер. Может быть, вы о нем слышали.
Керис вытаращила глаза на Квирка:
— Квинлинг… Твой отец Кампер Квинлинг?
Парень кивнул.
Девушка была поражена. Кампер Квинлинг был одним из лучших курьеров во всей Неустойчивости. Он доставлял письма быстро, был надежен и знаменит самыми дерзкими переправами через потоки леу. Однажды, когда его преследовала стая Диких, а Приспешник всадил стрелу в спину, он попал в самый ужасный разлив леу из зафиксированных в истории и все же выбрался из передряги: через несколько дней он чуть живой появился в Постоянстве, не потеряв ни одного из доверенных ему писем.
— Он пользуется доброй репутацией, — сказал Портрон.
— Именно, — согласился Квирк. — И предполагалось, что я унаследую его дело. Когда мне было всего десять, он взял меня с собой в Неустойчивость — просто чтобы удостовериться, что я тоже леувидец. Ну а я таковым не оказался, и это положило конец всем надеждам на то, что я тоже стану курьером. И знаете что? Я обрадовался. Я возненавидел Неустойчивость. Она пугала меня до колик. На нас напала стая полуволков, а потом мы повстречались с несчастным обезумевшим меченым… Я был в ужасе, а мой папаша возмущался мной. Он стал говорить, что я трус, и говорит это до сих пор.
— Возмутительно! — не сдержалась Керис.
— Ну, через какое-то время я притерпелся. В конце концов, это же правда: я действительно боюсь. Я всегда боялся всего: темноты, громких звуков, девушек, стоило им мне улыбнуться. Ужасные старухи вроде нашей ведьмы и Благородные вроде Берейна меня пугают, а ведь они — чепуха по сравнению с тем, что ждет нас здесь. — Он обвел рукой окрестности. — Я был воспитан на рассказах о приключениях отца, и я знаю, что может тут случиться с человеком. У меня душа уходит в пятки, стоит подумать, что я… — голос Квирка превратился в шепот, — что я стану меченым. — Парень взглянул на свой палец — он обгрыз ноготь так, что пошла кровь, — и смущенно спрятал руку за спину.
— Так зачем же, во имя Создателя, отправился ты в такую дальнюю дорогу — до самого Восьмого Постоянства? — спросила Керис.
— Пожалуй, чтобы доказать что-то. Глупость, правда? — Квирк улыбнулся, и в его улыбке Керис неожиданно заметила и обаяние и юмор. — Я просто хотел доказать отцу, что хоть раз в жизни способен на смелый поступок.
Керис попыталась понять его. Ей, совершенно не боящейся Неустойчивости, мечтавшей о путешествии с отцом с того возраста, когда стала понимать, куда тот отправляется, было трудно представить себе все глубину страха, испытываемого Квирком.
— Он ведь пришел меня проводить, — сказал парень. — Познакомил меня с мастером Сторре — чтобы удостовериться: я и в самом деле присоединяюсь к товариществу, которое отправляется в Восьмое Постоянство. Хотел проверить, не передумаю ли я в последний момент. Он, конечно, был прав: не явись он, я бы, наверное, сейчас просто ехал бы во Второе Постоянство…
— Ты необыкновенно смелый человек, — сказал Портрон, — и к тому же ужасно глупый. Ведь это твоя жизнь, паренек, и ты должен учиться сам управлять ею.
«И подчиняться Закону», — саркастически подумала Керис.
Квирк, казалось, не слушал наставника.
— Только бы не стать меченым при переправе через поток леу, — пробормотал он и отправился к ручью мыть свою миску.
— Что же за человек его отец, — тихо сказал Портрон, — раз даже не купил парню приличного коня и вьючную лошадь! Курьер наверняка мог бы себе это позволить.
— Мог бы, — согласилась Керис, — да только Кампер Квинлинг жаден, как голодный кот, стащивший кусок мяса. Он знаменит своим скопидомством. — Девушка со стуком поставила на землю миску. — Почему, — гневно заговорила она, — почему, наставник, должны мы все совершать это идиотское, никому не нужное, опасное путешествие? Почему церковь настаивает на нем? Почему Квирку приходится отправляться туда, куда ему совсем не хочется? Почему нам нельзя оставаться в том Постоянстве, где мы родились, если бы мы именно это выбрали?
— Ты же знаешь, что говорят Священные Книги…
— О да, об этом я слышала достаточно часто. И если бы я поверила в то, что там написано, невозможно было бы верить в Создателя! Как можно думать, будто божество, создавшее все чудеса мира, отличается при этом такой глупостью, чтобы требовать от нас паломничества ради спасения душ от вечного проклятия — только чтобы мы доказали свою веру? Создатель не может быть так мелочен и глуп.
Портрон тяжело вздохнул:
— Нет, не думаю, что он таков. Мне кажется, на все твои вопросы имеется простой ответ. Без необходимости совершать паломничество немногие люди бывали бы в Неустойчивости — только горстка курьеров, торговцев, искателей приключений. Тогда Неустойчивость полностью стала бы царством Разрушителя. Сила Владыки Карасмы росла бы, пока он не оказался бы способен уничтожить все Постоянства. Присутствие паломников — обычных людей, почитающих Создателя, — ослабляет Разрушителя. Каждый из нас приносит в Неустойчивость немного Порядка, и Создатель проникает туда вместе с нами. Все вместе мы сильнее, чем думаем, и способны ослабить Разрушителя. Поэтому-то Создатель и повелел нам совершать паломничество. Таково единственное разумное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Керис не могла его винить. Пугающей была внешность не только скакуна, но и всадника. Как обычно случалось с мечеными, его тело в основном сохранило человеческие пропорции, хотя и не во всем: голова была вдвое больше головы обычного человека, и огромное лицо окружала густая грива. Волосы — мех? — падали на плечи, полностью скрывая шею. Такими же огромными стали руки и ноги; в остальном тело, хоть и принадлежавшее крупному мужчине, не изменилось.
— Бедняга, — тихо проговорил Портрон. — Ему было причинено огромное зло.
Первым к ожидающему их меченому подъехал Даврон Сторре. Он протянул руку и быстро провел обратной стороной ладони по руке Скоу — странное приветствие, Керис такого никогда раньше не видела. Однако неприкасаемый, по-видимому, ничего другого и не ожидал.
— Это Скоу, — сказал Даврон, когда к ним подъехали остальные, и начал представлять их своему помощнику, добавляя некоторые сведения, которые тому было бы полезно знать: — Корриан. Никогда не бывала в Неустойчивости. Говорит, что может выпустить человеку кишки, и думает, что справится при случае и с Диким. Гравал Харг, торговец. Совершил короткое паломничество десять лет назад. Не очень хорошо ездит верхом и не является леувидцем, не вооружен. Этот молодой силач — Берейн. Утверждает, будто знает, как пользоваться своим оружием. Девушка — Керис. Говорит, что попадает стрелой в голубя на лету. Похоже, справляется со своими переправными конями.
«Ах ты, снисходительный ублюдок», — подумала Керис.
— Второй парень, — продолжал проводник, — Квирк. Не вооружен, не является леувидцем. Бывал в Неустойчивости ребенком. Этот упитанный господин — наставник, Портрон Биттл; опытный путешественник и леувидец, вооружен только кинезисом, конечно. Вот такая компания, Скоу.
Огромные губы раздвинулись в улыбке, и Керис с ужасом заметила, что язык меченого — как у кошки: розовый, шершавый и длинный.
— Ну, думаю, мы справимся, — сказал он гортанным голосом, словно великанский рот и гортань не очень справлялись с человеческой речью. Керис впервые оказалась лицом к лицу с одним из отверженных; она немного стыдилась и своего интереса, и своего отвращения. Девушка постаралась отвлечься, начать думать о чем-нибудь другом: например, о том, почему Даврон не представил своему помощнику Мелдора, слепого старика.
* * *
Утром ничего особенного не случилось. Путники пересекли широкое поле, потом въехали в лес. Ничего пугающего им не встретилось, хотя многие растения казались необычными. Единственным препятствием на пути оказался бурный и быстрый поток; переправиться через него, впрочем, было бы нетрудно, если бы не кобыла Гравала: она споткнулась и налетела на коня Мелдора, сбросив всадника в воду. К счастью, тому удалось ухватиться за повод, и он только промочил ноги.
Когда на другом берегу они остановились на привал, Керис обратила внимание на то, что Даврон рассматривает карту — ее собственную; Фирл, как с радостью отметила девушка, все-таки продал ему одну из тех немногих, что она успела раскрасить. На мгновение Керис охватила самодовольная гордость, но она промолчала.
Пока Даврон решал, какой маршрут через лес избрать, а Скоу приносил воду, чтобы на маленьком костерке вскипятить чай, Гравал Харг уселся рядом с Мелдором и принялся многословно извиняться за свое неумение справиться с лошадью.
— До чего же я неуклюж, — стенал он. — Куда бы я ни отправился, сразу начинаются неприятности. Я приношу невезение и несчастья.
— Да нет же, — ответил ему Мелдор, выливая воду из сапог. — Ведь нельзя считать несчастьем купание в речке в такой теплый день, как сегодня. — Голос слепца, решила Керис, самый поразительный из всех, какие она только слышала. Он был глубокий и удивительно благозвучный. Хотя Мелдор никогда не повышал голоса, его слова разносились далеко. «Прямо-таки пронизывает тебя насквозь», — подумала девушка. Когда Мелдор начинал говорить, все кругом умолкали и слушали.
— Знаешь, — сказал Квирк на ухо Керис, — если бы Создатель вздумал ходить среди людей в человеческом обличье, думаю, он выглядел бы в точности как Мелдор. Высокий, внушительный, царственный, спокойный, обладающий зрелой сдержанностью…
— И слепой, — добавила Керис.
— Может быть. Мне хотелось бы считать Создателя слепым. Тогда он, — Квирк с сокрушенной улыбкой осмотрел себя, — не судил бы по внешности. Иначе Берейн мог бы считаться заслуживающим небесного рая, а я — адского Хаоса.
Керис с симпатией улыбнулась: парень начинал ей нравиться.
— Твое питье, — сказал Скоу, подавая Мелдору кружку с горячим чаем. Тот, заметила Керис, взял ее точным движением.
— Как тебе это удается? — не удержалась она от вопроса. Губы слепца растянулись в улыбке, хотя в глазах улыбка отразиться не могла.
— По запаху, движению воздуха, всяким мелким звукам — шуршанию одежды, шагам; ты всего этого просто не заметила бы.
Мелдор отошел в сторону, и Портрон шепнул Керис так тихо, что никто, кроме нее, не услышал:
— Мне все время кажется, что я где-то его видел, только никак не могу вспомнить где.
Скоу вскипятил чай на всех, и Керис этому порадовалась. Девушка понятия не имела, что меченый добавил в напиток, но он, похоже, помогал бороться с усталостью. Гравал каким-то образом умудрился опрокинуть свою кружку на Корриан; к счастью, женщина носила плотную одежду и потому не была ошпарена, но это не помешало ей обрушить на недотепу красочные ругательства. Большинство из них Керис — в отличие от Гравала — просто не поняла. Виновник же покрылся красными пятнами.
— Этот человек — несчастье, — буркнул рядом с Керис Берейн. — Он только что споткнулся о мою ногу. Угодил в самое чувствительное место… Теперь нога несколько дней будет болеть.
«Что за дружная мы компания», — подумала Керис.
После полудня, когда они остановились на обед, путники разбились на небольшие группы. Портрон и Керис расположились рядом и приготовили себе еду сообща; слепой Мелдор присоединился к Даврону Сторре и Скоу, а Квирк Квинлинг, Корриан, Гравал Харг и Берейн Валмирский сначала уселись все вместе, но довольно скоро Берейн отошел в сторону от остальных, а Квирк перебрался поближе к Керис и Портрону, застенчиво жуя свой кусок сыра и заедая его сушеными фруктами.
— Э-э… Вы не возражаете, если я посижу с вами? Та ужасная женщина… прошу прощения, все время делает мне непристойные предложения. — Парень опасливо покосился на наставника. — И как только она может? Ей ведь не меньше шестидесяти, а она все говорит, что за час научит меня большему, чем… лучше я, пожалуй, не стану пересказывать остального. Просто отвратительно…
Она сама отвратительна.
— Надеюсь, — мягко ответил Портрон, — что ты не считаешь ее слова отвратительными только по причине ее возраста. У молодежи вовсе нет монополии на постельные радости, знаешь ли. Впрочем, согласен: мистрис Корриан излишне несдержанна в своих предложениях, и я не удивлюсь, если окажется, что она и не вспоминает о Законе, осуществляя их на практике. И все-таки помни: тебе еще долго путешествовать с ней вместе, так что не будь с ней уж очень груб.
Керис заморгала, стараясь скрыть удивление: Портрон частенько говорил совсем не так, как полагалось бы законнику. Он искоса посматривал на Квирка, и на его лице не было ничего, кроме отеческого расположения.
— Почему ты отправился в такое далекое паломничество, мой мальчик? — спросил он.
Плечи Квинлинга поникли, он отставил миску и принялся рассеянно грызть ноготь.
— Должно быть, потому, что я глуп, — наконец ответил он. — Мне хотелось кое-что доказать отцу. — Квирк жалобно посмотрел на Керис и Портрона. — Он курьер. Может быть, вы о нем слышали.
Керис вытаращила глаза на Квирка:
— Квинлинг… Твой отец Кампер Квинлинг?
Парень кивнул.
Девушка была поражена. Кампер Квинлинг был одним из лучших курьеров во всей Неустойчивости. Он доставлял письма быстро, был надежен и знаменит самыми дерзкими переправами через потоки леу. Однажды, когда его преследовала стая Диких, а Приспешник всадил стрелу в спину, он попал в самый ужасный разлив леу из зафиксированных в истории и все же выбрался из передряги: через несколько дней он чуть живой появился в Постоянстве, не потеряв ни одного из доверенных ему писем.
— Он пользуется доброй репутацией, — сказал Портрон.
— Именно, — согласился Квирк. — И предполагалось, что я унаследую его дело. Когда мне было всего десять, он взял меня с собой в Неустойчивость — просто чтобы удостовериться, что я тоже леувидец. Ну а я таковым не оказался, и это положило конец всем надеждам на то, что я тоже стану курьером. И знаете что? Я обрадовался. Я возненавидел Неустойчивость. Она пугала меня до колик. На нас напала стая полуволков, а потом мы повстречались с несчастным обезумевшим меченым… Я был в ужасе, а мой папаша возмущался мной. Он стал говорить, что я трус, и говорит это до сих пор.
— Возмутительно! — не сдержалась Керис.
— Ну, через какое-то время я притерпелся. В конце концов, это же правда: я действительно боюсь. Я всегда боялся всего: темноты, громких звуков, девушек, стоило им мне улыбнуться. Ужасные старухи вроде нашей ведьмы и Благородные вроде Берейна меня пугают, а ведь они — чепуха по сравнению с тем, что ждет нас здесь. — Он обвел рукой окрестности. — Я был воспитан на рассказах о приключениях отца, и я знаю, что может тут случиться с человеком. У меня душа уходит в пятки, стоит подумать, что я… — голос Квирка превратился в шепот, — что я стану меченым. — Парень взглянул на свой палец — он обгрыз ноготь так, что пошла кровь, — и смущенно спрятал руку за спину.
— Так зачем же, во имя Создателя, отправился ты в такую дальнюю дорогу — до самого Восьмого Постоянства? — спросила Керис.
— Пожалуй, чтобы доказать что-то. Глупость, правда? — Квирк улыбнулся, и в его улыбке Керис неожиданно заметила и обаяние и юмор. — Я просто хотел доказать отцу, что хоть раз в жизни способен на смелый поступок.
Керис попыталась понять его. Ей, совершенно не боящейся Неустойчивости, мечтавшей о путешествии с отцом с того возраста, когда стала понимать, куда тот отправляется, было трудно представить себе все глубину страха, испытываемого Квирком.
— Он ведь пришел меня проводить, — сказал парень. — Познакомил меня с мастером Сторре — чтобы удостовериться: я и в самом деле присоединяюсь к товариществу, которое отправляется в Восьмое Постоянство. Хотел проверить, не передумаю ли я в последний момент. Он, конечно, был прав: не явись он, я бы, наверное, сейчас просто ехал бы во Второе Постоянство…
— Ты необыкновенно смелый человек, — сказал Портрон, — и к тому же ужасно глупый. Ведь это твоя жизнь, паренек, и ты должен учиться сам управлять ею.
«И подчиняться Закону», — саркастически подумала Керис.
Квирк, казалось, не слушал наставника.
— Только бы не стать меченым при переправе через поток леу, — пробормотал он и отправился к ручью мыть свою миску.
— Что же за человек его отец, — тихо сказал Портрон, — раз даже не купил парню приличного коня и вьючную лошадь! Курьер наверняка мог бы себе это позволить.
— Мог бы, — согласилась Керис, — да только Кампер Квинлинг жаден, как голодный кот, стащивший кусок мяса. Он знаменит своим скопидомством. — Девушка со стуком поставила на землю миску. — Почему, — гневно заговорила она, — почему, наставник, должны мы все совершать это идиотское, никому не нужное, опасное путешествие? Почему церковь настаивает на нем? Почему Квирку приходится отправляться туда, куда ему совсем не хочется? Почему нам нельзя оставаться в том Постоянстве, где мы родились, если бы мы именно это выбрали?
— Ты же знаешь, что говорят Священные Книги…
— О да, об этом я слышала достаточно часто. И если бы я поверила в то, что там написано, невозможно было бы верить в Создателя! Как можно думать, будто божество, создавшее все чудеса мира, отличается при этом такой глупостью, чтобы требовать от нас паломничества ради спасения душ от вечного проклятия — только чтобы мы доказали свою веру? Создатель не может быть так мелочен и глуп.
Портрон тяжело вздохнул:
— Нет, не думаю, что он таков. Мне кажется, на все твои вопросы имеется простой ответ. Без необходимости совершать паломничество немногие люди бывали бы в Неустойчивости — только горстка курьеров, торговцев, искателей приключений. Тогда Неустойчивость полностью стала бы царством Разрушителя. Сила Владыки Карасмы росла бы, пока он не оказался бы способен уничтожить все Постоянства. Присутствие паломников — обычных людей, почитающих Создателя, — ослабляет Разрушителя. Каждый из нас приносит в Неустойчивость немного Порядка, и Создатель проникает туда вместе с нами. Все вместе мы сильнее, чем думаем, и способны ослабить Разрушителя. Поэтому-то Создатель и повелел нам совершать паломничество. Таково единственное разумное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73