Бесчисленные перевитые друг с другом, перекрещенные алые шрамы окружали пустую глазницу со сморщенной коричневой кожей внутри. Лицо Мюртана до сих пор кровоточило. Алые капли выступали из шрамов, бежали по подбородку и скатывались на плащ.
Вынув платок, Мюртан стер их.
– Узнаешь меня? – спросил он. Баллас кивнул.
– Я много вынес по твоей милости, – проговорил Магистр. – По-хорошему, я должен был умереть. И в самом деле: временами смерть казалась мне избавлением. Я чувствовал искушение свершить грех самоубийства. Однако выдержал. Ню’ктерин исцелил меня. По природе своей он убийца, и его познания в лекарском деле невелики. Однако ему достало умения, чтобы спасти меня. Он более искусен, чем любой лекарь-человек.
Что-то привлекло Магистра. Нагнувшись, он подобрал осколок прозрачного камня и некоторое время рассматривал его.
– Там был цивис, – негромко сказал Мюртан. – Меня всегда интересовало, как именно это должно произойти… – Он осекся и швырнул обломок в море. – Ты видел лективина?
Баллас чуть кивнул.
– Вряд ли ты религиозен… Баллас покачал головой.
– Но ты знаешь о Четверых? И о Воссоединении?
– Да, – сказал Баллас.
– Версия, которой придерживается Церковь, неверна. По крайней мере не вполне. Был еще пятый Пилигрим – лективин по имени Асвириус. Он присоединился к четверым людям гораздо позже, чем началось путешествие. Сперва они приветили его. Потом начали опасаться. Целью Воссоединения было создание единой сущности, способной вести души из смерти через Лес Элтерин в рай. Воссоединение требовало огромной магической энергии, которую Асвириус хотел использовать для себя. Случись это – он обрел бы невероятное могущество. И потому… Потому Пилигримы убили его…
Мюртан зябко поежился.
– Асвириус догадывался, что Пилигримы могут подняться против него. Так что он предпринял меры и уверился, что, даже если погибнет, его смерть не будет вечной. В ином мире он многое узнал о магии. Он силен, Баллас. И он не станет использовать эту силу во благо. Он намерен возродить расу лективинов. Начнется вторая Красная война. И на этот раз мы не победим. Асвириус… будет слишком силен.
Мюртан шагнул к Балласу. В его глазах читалась тревога. Он был мертвенно-бледен.
– Тот предмет, который ты использовал в Соритерате и который пытался отобрать у тебя Карранд Блэк, был цивисом. Ты знаешь, что это такое?
– Один священник рассказал мне, – промямлил Баллас.
– С помощью цивиса Асвириус заставил тебя делать то, что ему было потребно. Он привел тебя сюда, чтобы ты мог активизировать механизм, который вернул его в мир…
– Чушь! – рявкнул Баллас. – Я пришел сюда, потому что искал Белтирран.
– А почему ты искал Белтирран?
– Потому что ты и твоя долбаная Церковь пытались убить меня.
– А ты искал спасения в мифе? В том, что не существует?
– Я верил, что он существует, – пробормотал Баллас.
Мюртан чуть усмехнулся.
– И ты всегда так… так доверчив? Ты всегда воспринимаешь сказки как чистую правду?
Баллас открыл рот, чтобы ответить. Потом заколебался.
Да еще совсем недавно он искренне верил в Белтирран. Но эта идея казалась нелепой. Он понимал, что земля за горами не существует. С самого начала верить в нее было безумием. Но что заставило его сойти с ума? Зачем он преследовал иллюзию, когда все вокруг – умные, образованные люди вроде Краска – утверждали, что это чушь? Почему не внял Атреосу Лэйку – единственному человеку, который поднялся на Гарсбраки?
Баллас потер лоб рукой.
– Асвириус привел тебя сюда, – сказал Мюртан. – Когда ты привел в действие цивис, он вложил тебе в мозг желание отыскать Белтирран.
– Ты лжешь!
– Это разновидность магии. – Мюртан чуть заметно усмехнулся. – Она не принуждает человека к определенным действиям, зато разжигает в нем страсти. В Красной войне многие солдаты пали жертвой таких заклинаний. Они становились предателями, убивали своих товарищей… Лективины не указывали, что именно следует делать, а просто внушали им отвращение, ненависть ко всему человеческому. А уж солдаты сами решали, как действовать, сообразно своим нуждам – этим ужасным черным помыслам. Они убивали. Иные люди резали не только товарищей, но и свои семьи.
– Я пришел сюда, – медленно сказал Баллас, – чтобы убежать от Церкви.
– Если б мы тебя не преследовали, ты нашел бы другую причину. Может, уверился бы, что здесь лежит бесценное сокровище. Может, стал бы религиозным фанатиком и решил совершить паломничество на вершину Гарсбраков… Так или иначе, Асвириус вынудил тебя прийти сюда и выпустить его в мир…
И внезапно воспоминания обрушились на Балласа мощным потоком. Он впервые во всех деталях припомнил, как использовал цивис в гостиничной комнате в Соритерате. Да, он видел Асвириуса. Лективин находился в мире серой пыли. Там не было ни солнца, ни звезд, ни луны… Вспомнил Баллас и странный жест лективина – крест, начерченный в воздухе. Теперь он понял: Асвириус указывал, в каком порядке нажимать кнопки перед входом в пещеру. Был там и рулон ткани со странными письменами. Он изображал, разумеется, последовательность символов, которую следовало изобразить при помощи кубиков.
Баллас подумал о Белтирране. О тучных полях, дымках из труб… Теперь он чувствовал себя так, словно только что изгнал из головы паразита. Злобного червя, пожирающего мозг и извращающего мысли…
Этой зеленой долиной был его дом. Хатфол, где прошло его детство. Место, которое он любил. Где жила его семья. Где он был спокоен и счастлив…
…И Баллас не узнал его…
– Нет, – пробормотал он. – Нет…
Резко повернувшись, он шагнул к обрыву. Посмотрел в море, на волны, бьющиеся об утес в холодном свете луны. Черная вода притягивала и манила его. Баллас подался вперед.
– Что… что ты делаешь? – обеспокоено воскликнул Мюртан. Он подошел и встал рядом. – Баллас! Что ты делаешь?
А Баллас неотрывно смотрел на волны. Перед мысленным взором снова предстал Хатфол. Он старался прогнать картину прочь. Зеленая долина была средоточием красоты и всего хорошего, доброго, что только есть в мире. И от этих мыслей становилось больно. Ни один меч, ни один кинжал не мог ранить его сильнее.
Мука должна прекратиться.
Он шагнул к краю.
– Ради всех Пилигримов – стой на месте! Подожди! Ты должен выслушать! – Годвин Мюртан, один из самых могущественных людей Друина, почти умолял. – Не двигайся. Вернись, я тебя прошу! Ты должен закончить свое дело… нет, ты обязан. Ты нам нужен!
– Что-о?
Мюртан всем телом повернулся к нему.
– Асвириуса необходимо остановить. Мои стражи не в состоянии этого сделать – даже меняющие форму. И Ню’ктерин… Великие Пилигримы, перед Асвириусом он – ничто.
– Ты хочешь, чтобы я служил вам?
Магистр немного помолчал.
– Я хочу, чтобы ты послужил Друину. Магия Асвириуса не может тебе повредить. Причины сложны, мало времени на объяснения, но… ты открыл здесь проход, так? Баллас кивнул.
– На этой двери лежит заклятие. Асвириус должен был увериться, что только ты – только человек, идущий по его пути, – сумеет войти в это место. Для этого он наложил на тебя заклинание: встретившись с любым предметом, созданным лективинами, ты можешь с ними управиться. Обычно такие вещи отвергают всех, кроме лективинов.
Баллас припомнил, как Лэйк пытался открыть дверь – и его обожженную руку.
– Магия лективинов особенная: один лективин не может наложить заклятие на другого. Возможно, они боялись предательств и бунтов – и развитие их магии пошло по особому пути. Так же, как не тронуло тебя заклятие на двери, так не повредит и никакая иная магия. В том числе и колдовство самого Асвириуса. Он использовал заклинание, чтобы разрушить пещеру, так ведь?
– Да.
– Камни могли бы убить тебя – но не само заклинание. Величайшая сила Асвириуса – магия. Она способна уничтожить любого человека в Друине. Но не тебя. Асвириус может победить только в бою, Баллас. А в бою… что ж, ты продемонстрировал свои таланты… – Магистр вздохнул. – Мы будем выплачивать пенсионы семьям убитых тобой стражей. Все видели, на что ты способен.
Мюртан неловко пошевелился.
– Если ты не станешь драться с лективином, если не убьешь…
– Весь Друин погибнет, надо так полагать. Магистр кивнул. Баллас пожал плечами.
– И прекрасно.
– Что?!
– Мне наплевать на Друин. И на людей, которые здесь живут. С меня довольно. Эта страна достаточно надо мной поизмывалась. И ваша долбаная Церковь тоже.
– Но мы охотились за тобой, потому что не было иного выхода. Мы ведь знали, что Асвирус…
– А мне плевать, что вы там знали и чего не знали! Если мир заселят долбаные лективины – что с того? Клал я на это. С меня хватит!
Отвернувшись, Баллас шагнул к краю. И замер. Он смотрел в море – в черные беспокойные волны. Море восхищало его, но вместе с тем и пугало. Баллас представил свой прыжок с высоты. Момент, когда он шагнет с края, потеряв опору под ногами. Краткий миг полета – и падение в волны. Погружение. В это мгновение он поймет, что его ожидает. Каждым нервом, каждой клеточкой тела осознает, что смертен. Он увидит смерть – и свою беспомощность перед ней. А пути назад уже не будет…
И впервые за долгое-долгое время Баллас почувствовал настоящий страх.
Прыгнуть в пучину океана и медленно опускаться на дно… Он еще будет жить. Ощущать. Чувствовать. Понимать. Жить – сознавая со всей ужасающей отчетливостью, что умираешь…
Ужас охватил Балласа. Он закрыл глаза и покачал головой. Нет, он не сумеет отнять собственную жизнь. Если бы только Баллас мог совершить подобное, он сделал бы это давным-давно…
Баллас открыл глаза и обернулся к Годвину Мюртану.
Они миновали разоренную пещеру и вернулись на заснеженное плато.
Дюжина стражей лежала на земле. Все были мертвы. «Они погибли, – подумал Баллас, – от меча Асвириуса». Некоторые были обезглавлены; блестели влажные алые обрубки шей. На телах других виднелись страшные рубленые раны; грудная клетка одного из стражей была вскрыта, удар узкого клинка развалил легкие и сердце… Иные стражи погибли от магии. Огонь опалил их тела. Глаза вытекли, сгорели волосы. Они были обуглены – и лишь белели оскаленные зубы на черных лицах.
Ярдах в ста поодаль Баллас увидел еще двоих людей. Атреос Лэйк лежал на спине. Его одежда была перепачкана кровью, слепые глаза бездумно смотрели в ночное небо – на ясные звезды и огромную яркую луну. Эреш сидела подле него, привалившись к валуну. Ее голова свесилась на грудь, обеими руками она зажимала живот. Руки девушки были темными и влажными от крови.
Словно ощутив присутствие Балласа, Эреш посмотрела не него. Их взгляды встретились – но лишь на миг. Девушка снова уронила голову, ее плечи безвольно поникли. Баллас с трудом перевел дыхание и подошел к ней.
– Что ты делаешь? – Годвин Мюртан шагал следом. – Нет времени! Чем дольше Асвириус остается в материальном мире, тем сильнее он становится. Ты должен сразиться с ним, пока он слаб.
Баллас не слушал его. Он подошел к своим недавним спутникам.
Горло Лэйка было рассечено ударом острого клинка. Кровь, хлынувшая фонтаном из разрубленной артерии, залила его лицо, одежду и снег вокруг. Лэйк хотел умереть в горах, но ему представлялась безмятежная, тихая смерть. Он хотел рябиновой рощи и забвения. Не резни. Не кровавого ужаса… Впрочем, теперь это вряд ли имело значение. Сколько людей могут сами выбрать смерть? Не так уж и много.
Баллас перевел взгляд на Эреш.
Она все еще прижимала руки к животу. Между пальцами сочилась кровь и виднелись серо-голубые, влажно поблескивающие внутренности. Лективин вспорол ей живот. Если бы Эреш убрала руки, кишки скорее всего выпали бы наружу. Девушка мелко дрожала. Кожа ее была свинцово-серой, на лбу блестели капельки пота.
Эреш снова подняла голову и заглянула Балласу в глаза.
– Я умираю. – В ее голосе не было гнева. Не было осуждения. Только тоска.
Баллас понимал это чувство. Эреш ускользала из мира – и понимала, что ускользает. Она больше не принадлежала к царству материи и жизни. Она чувствовала свое одиночество… Слышала плеск черной воды, бьющейся о подножие утеса, и стон ветра среди скал.
– Ты видишь, что натворил Асвириус? Понимаешь, почему его нужно остановить? – каркнул Мюртан за спиной Балласа. – Теперь тебе ясно, на что он способен?
– То же самое делал и ваш лективин, – резко сказал Баллас.
– Мне… мне жаль. Я не люблю жестокости, и мне не нравится убивать. Я… и вся Церковь – мы будем в долгу перед тобой, если ты уничтожишь Асвириуса…
– Вылечи ее.
– Что?
– Скажи своему лективину, чтобы исцелил женщину. Он же это может, так?
– Да.
– Исцели ее – и я сделаю, что скажешь.
– Такие вещи не делаются быстро. Магия действует постепенно, это займет время. Мы не можем столько ждать. Но я клянусь, что, если ты сейчас пойдешь за Асвириусом, Ню’ктерин позаботится о девушке. Мы вернем ее к жизни и поможем спуститься с гор. – Мюртан взмахнул рукой. Из-за скалы появился лективин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Вынув платок, Мюртан стер их.
– Узнаешь меня? – спросил он. Баллас кивнул.
– Я много вынес по твоей милости, – проговорил Магистр. – По-хорошему, я должен был умереть. И в самом деле: временами смерть казалась мне избавлением. Я чувствовал искушение свершить грех самоубийства. Однако выдержал. Ню’ктерин исцелил меня. По природе своей он убийца, и его познания в лекарском деле невелики. Однако ему достало умения, чтобы спасти меня. Он более искусен, чем любой лекарь-человек.
Что-то привлекло Магистра. Нагнувшись, он подобрал осколок прозрачного камня и некоторое время рассматривал его.
– Там был цивис, – негромко сказал Мюртан. – Меня всегда интересовало, как именно это должно произойти… – Он осекся и швырнул обломок в море. – Ты видел лективина?
Баллас чуть кивнул.
– Вряд ли ты религиозен… Баллас покачал головой.
– Но ты знаешь о Четверых? И о Воссоединении?
– Да, – сказал Баллас.
– Версия, которой придерживается Церковь, неверна. По крайней мере не вполне. Был еще пятый Пилигрим – лективин по имени Асвириус. Он присоединился к четверым людям гораздо позже, чем началось путешествие. Сперва они приветили его. Потом начали опасаться. Целью Воссоединения было создание единой сущности, способной вести души из смерти через Лес Элтерин в рай. Воссоединение требовало огромной магической энергии, которую Асвириус хотел использовать для себя. Случись это – он обрел бы невероятное могущество. И потому… Потому Пилигримы убили его…
Мюртан зябко поежился.
– Асвириус догадывался, что Пилигримы могут подняться против него. Так что он предпринял меры и уверился, что, даже если погибнет, его смерть не будет вечной. В ином мире он многое узнал о магии. Он силен, Баллас. И он не станет использовать эту силу во благо. Он намерен возродить расу лективинов. Начнется вторая Красная война. И на этот раз мы не победим. Асвириус… будет слишком силен.
Мюртан шагнул к Балласу. В его глазах читалась тревога. Он был мертвенно-бледен.
– Тот предмет, который ты использовал в Соритерате и который пытался отобрать у тебя Карранд Блэк, был цивисом. Ты знаешь, что это такое?
– Один священник рассказал мне, – промямлил Баллас.
– С помощью цивиса Асвириус заставил тебя делать то, что ему было потребно. Он привел тебя сюда, чтобы ты мог активизировать механизм, который вернул его в мир…
– Чушь! – рявкнул Баллас. – Я пришел сюда, потому что искал Белтирран.
– А почему ты искал Белтирран?
– Потому что ты и твоя долбаная Церковь пытались убить меня.
– А ты искал спасения в мифе? В том, что не существует?
– Я верил, что он существует, – пробормотал Баллас.
Мюртан чуть усмехнулся.
– И ты всегда так… так доверчив? Ты всегда воспринимаешь сказки как чистую правду?
Баллас открыл рот, чтобы ответить. Потом заколебался.
Да еще совсем недавно он искренне верил в Белтирран. Но эта идея казалась нелепой. Он понимал, что земля за горами не существует. С самого начала верить в нее было безумием. Но что заставило его сойти с ума? Зачем он преследовал иллюзию, когда все вокруг – умные, образованные люди вроде Краска – утверждали, что это чушь? Почему не внял Атреосу Лэйку – единственному человеку, который поднялся на Гарсбраки?
Баллас потер лоб рукой.
– Асвириус привел тебя сюда, – сказал Мюртан. – Когда ты привел в действие цивис, он вложил тебе в мозг желание отыскать Белтирран.
– Ты лжешь!
– Это разновидность магии. – Мюртан чуть заметно усмехнулся. – Она не принуждает человека к определенным действиям, зато разжигает в нем страсти. В Красной войне многие солдаты пали жертвой таких заклинаний. Они становились предателями, убивали своих товарищей… Лективины не указывали, что именно следует делать, а просто внушали им отвращение, ненависть ко всему человеческому. А уж солдаты сами решали, как действовать, сообразно своим нуждам – этим ужасным черным помыслам. Они убивали. Иные люди резали не только товарищей, но и свои семьи.
– Я пришел сюда, – медленно сказал Баллас, – чтобы убежать от Церкви.
– Если б мы тебя не преследовали, ты нашел бы другую причину. Может, уверился бы, что здесь лежит бесценное сокровище. Может, стал бы религиозным фанатиком и решил совершить паломничество на вершину Гарсбраков… Так или иначе, Асвириус вынудил тебя прийти сюда и выпустить его в мир…
И внезапно воспоминания обрушились на Балласа мощным потоком. Он впервые во всех деталях припомнил, как использовал цивис в гостиничной комнате в Соритерате. Да, он видел Асвириуса. Лективин находился в мире серой пыли. Там не было ни солнца, ни звезд, ни луны… Вспомнил Баллас и странный жест лективина – крест, начерченный в воздухе. Теперь он понял: Асвириус указывал, в каком порядке нажимать кнопки перед входом в пещеру. Был там и рулон ткани со странными письменами. Он изображал, разумеется, последовательность символов, которую следовало изобразить при помощи кубиков.
Баллас подумал о Белтирране. О тучных полях, дымках из труб… Теперь он чувствовал себя так, словно только что изгнал из головы паразита. Злобного червя, пожирающего мозг и извращающего мысли…
Этой зеленой долиной был его дом. Хатфол, где прошло его детство. Место, которое он любил. Где жила его семья. Где он был спокоен и счастлив…
…И Баллас не узнал его…
– Нет, – пробормотал он. – Нет…
Резко повернувшись, он шагнул к обрыву. Посмотрел в море, на волны, бьющиеся об утес в холодном свете луны. Черная вода притягивала и манила его. Баллас подался вперед.
– Что… что ты делаешь? – обеспокоено воскликнул Мюртан. Он подошел и встал рядом. – Баллас! Что ты делаешь?
А Баллас неотрывно смотрел на волны. Перед мысленным взором снова предстал Хатфол. Он старался прогнать картину прочь. Зеленая долина была средоточием красоты и всего хорошего, доброго, что только есть в мире. И от этих мыслей становилось больно. Ни один меч, ни один кинжал не мог ранить его сильнее.
Мука должна прекратиться.
Он шагнул к краю.
– Ради всех Пилигримов – стой на месте! Подожди! Ты должен выслушать! – Годвин Мюртан, один из самых могущественных людей Друина, почти умолял. – Не двигайся. Вернись, я тебя прошу! Ты должен закончить свое дело… нет, ты обязан. Ты нам нужен!
– Что-о?
Мюртан всем телом повернулся к нему.
– Асвириуса необходимо остановить. Мои стражи не в состоянии этого сделать – даже меняющие форму. И Ню’ктерин… Великие Пилигримы, перед Асвириусом он – ничто.
– Ты хочешь, чтобы я служил вам?
Магистр немного помолчал.
– Я хочу, чтобы ты послужил Друину. Магия Асвириуса не может тебе повредить. Причины сложны, мало времени на объяснения, но… ты открыл здесь проход, так? Баллас кивнул.
– На этой двери лежит заклятие. Асвириус должен был увериться, что только ты – только человек, идущий по его пути, – сумеет войти в это место. Для этого он наложил на тебя заклинание: встретившись с любым предметом, созданным лективинами, ты можешь с ними управиться. Обычно такие вещи отвергают всех, кроме лективинов.
Баллас припомнил, как Лэйк пытался открыть дверь – и его обожженную руку.
– Магия лективинов особенная: один лективин не может наложить заклятие на другого. Возможно, они боялись предательств и бунтов – и развитие их магии пошло по особому пути. Так же, как не тронуло тебя заклятие на двери, так не повредит и никакая иная магия. В том числе и колдовство самого Асвириуса. Он использовал заклинание, чтобы разрушить пещеру, так ведь?
– Да.
– Камни могли бы убить тебя – но не само заклинание. Величайшая сила Асвириуса – магия. Она способна уничтожить любого человека в Друине. Но не тебя. Асвириус может победить только в бою, Баллас. А в бою… что ж, ты продемонстрировал свои таланты… – Магистр вздохнул. – Мы будем выплачивать пенсионы семьям убитых тобой стражей. Все видели, на что ты способен.
Мюртан неловко пошевелился.
– Если ты не станешь драться с лективином, если не убьешь…
– Весь Друин погибнет, надо так полагать. Магистр кивнул. Баллас пожал плечами.
– И прекрасно.
– Что?!
– Мне наплевать на Друин. И на людей, которые здесь живут. С меня довольно. Эта страна достаточно надо мной поизмывалась. И ваша долбаная Церковь тоже.
– Но мы охотились за тобой, потому что не было иного выхода. Мы ведь знали, что Асвирус…
– А мне плевать, что вы там знали и чего не знали! Если мир заселят долбаные лективины – что с того? Клал я на это. С меня хватит!
Отвернувшись, Баллас шагнул к краю. И замер. Он смотрел в море – в черные беспокойные волны. Море восхищало его, но вместе с тем и пугало. Баллас представил свой прыжок с высоты. Момент, когда он шагнет с края, потеряв опору под ногами. Краткий миг полета – и падение в волны. Погружение. В это мгновение он поймет, что его ожидает. Каждым нервом, каждой клеточкой тела осознает, что смертен. Он увидит смерть – и свою беспомощность перед ней. А пути назад уже не будет…
И впервые за долгое-долгое время Баллас почувствовал настоящий страх.
Прыгнуть в пучину океана и медленно опускаться на дно… Он еще будет жить. Ощущать. Чувствовать. Понимать. Жить – сознавая со всей ужасающей отчетливостью, что умираешь…
Ужас охватил Балласа. Он закрыл глаза и покачал головой. Нет, он не сумеет отнять собственную жизнь. Если бы только Баллас мог совершить подобное, он сделал бы это давным-давно…
Баллас открыл глаза и обернулся к Годвину Мюртану.
Они миновали разоренную пещеру и вернулись на заснеженное плато.
Дюжина стражей лежала на земле. Все были мертвы. «Они погибли, – подумал Баллас, – от меча Асвириуса». Некоторые были обезглавлены; блестели влажные алые обрубки шей. На телах других виднелись страшные рубленые раны; грудная клетка одного из стражей была вскрыта, удар узкого клинка развалил легкие и сердце… Иные стражи погибли от магии. Огонь опалил их тела. Глаза вытекли, сгорели волосы. Они были обуглены – и лишь белели оскаленные зубы на черных лицах.
Ярдах в ста поодаль Баллас увидел еще двоих людей. Атреос Лэйк лежал на спине. Его одежда была перепачкана кровью, слепые глаза бездумно смотрели в ночное небо – на ясные звезды и огромную яркую луну. Эреш сидела подле него, привалившись к валуну. Ее голова свесилась на грудь, обеими руками она зажимала живот. Руки девушки были темными и влажными от крови.
Словно ощутив присутствие Балласа, Эреш посмотрела не него. Их взгляды встретились – но лишь на миг. Девушка снова уронила голову, ее плечи безвольно поникли. Баллас с трудом перевел дыхание и подошел к ней.
– Что ты делаешь? – Годвин Мюртан шагал следом. – Нет времени! Чем дольше Асвириус остается в материальном мире, тем сильнее он становится. Ты должен сразиться с ним, пока он слаб.
Баллас не слушал его. Он подошел к своим недавним спутникам.
Горло Лэйка было рассечено ударом острого клинка. Кровь, хлынувшая фонтаном из разрубленной артерии, залила его лицо, одежду и снег вокруг. Лэйк хотел умереть в горах, но ему представлялась безмятежная, тихая смерть. Он хотел рябиновой рощи и забвения. Не резни. Не кровавого ужаса… Впрочем, теперь это вряд ли имело значение. Сколько людей могут сами выбрать смерть? Не так уж и много.
Баллас перевел взгляд на Эреш.
Она все еще прижимала руки к животу. Между пальцами сочилась кровь и виднелись серо-голубые, влажно поблескивающие внутренности. Лективин вспорол ей живот. Если бы Эреш убрала руки, кишки скорее всего выпали бы наружу. Девушка мелко дрожала. Кожа ее была свинцово-серой, на лбу блестели капельки пота.
Эреш снова подняла голову и заглянула Балласу в глаза.
– Я умираю. – В ее голосе не было гнева. Не было осуждения. Только тоска.
Баллас понимал это чувство. Эреш ускользала из мира – и понимала, что ускользает. Она больше не принадлежала к царству материи и жизни. Она чувствовала свое одиночество… Слышала плеск черной воды, бьющейся о подножие утеса, и стон ветра среди скал.
– Ты видишь, что натворил Асвириус? Понимаешь, почему его нужно остановить? – каркнул Мюртан за спиной Балласа. – Теперь тебе ясно, на что он способен?
– То же самое делал и ваш лективин, – резко сказал Баллас.
– Мне… мне жаль. Я не люблю жестокости, и мне не нравится убивать. Я… и вся Церковь – мы будем в долгу перед тобой, если ты уничтожишь Асвириуса…
– Вылечи ее.
– Что?
– Скажи своему лективину, чтобы исцелил женщину. Он же это может, так?
– Да.
– Исцели ее – и я сделаю, что скажешь.
– Такие вещи не делаются быстро. Магия действует постепенно, это займет время. Мы не можем столько ждать. Но я клянусь, что, если ты сейчас пойдешь за Асвириусом, Ню’ктерин позаботится о девушке. Мы вернем ее к жизни и поможем спуститься с гор. – Мюртан взмахнул рукой. Из-за скалы появился лективин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59