Кельтский воин рассвирепел, заскрипел зубами, но ничего не ответил. Маленький отряд двинулся в путь. Я не смел даже надеяться на такое везение. Гадирцы совместными усилиями помогли мне выполнить мой план. Одно лишь удручало меня — это Миль. Мне вовсе не хотелось убивать никого из моих бывших товарищей, а особенно Миля, который спас меня в предпоследней битве. К тому же здесь, среди змееголовых, на чужой и враждебной земле мы чувствовали себя сородичами, мы оба имели кельтское происхождение, говорили на схожих языках, и наши взгляды на жизнь, сформированные культурой наших племен, тоже совпадали. Я не мог убить своего собрата.
Мы двинулись прочь от криков и огней в темную антилльскую ночь. Сейчас нашей задачей было оказаться как можно дальше от битвы, скрыться от антилльцев.
Миль шел впереди, держа наготове меч, за ним я с Кийей, трое гадирцев следовали за мной. Звуки битвы отдалялись, вопли змееголовых и вой антилльцев вызывали во мне некоторые угрызения совести. Мои бывшие товарищи гибли сейчас, защищая меня. «Но это уже не волчья война, — уговаривал я себя. — Какое мне дело до того, кто из этих двух людских свор победит, а кто погибнет? В любом случае победители кинутся меня преследовать».
Я резко развернулся и проткнул Мечом следовавшего за мной гадирца, он рухнул под ноги своему товарищу, который только и успел, что возмущенно зашипеть, как был настигнут следующим моим ударом. Третий гадирец выхватил меч и бросился на меня, но напоролся на клинок Миля.
— Что все это значит?! — воскликнул бывший кельтский король.
— Объясню позже, — сказал я, — сейчас надо спешить. Нам нужно было успеть добраться до гор, а там волк найдет способ укрыться. Хвала Икхе, он предусматривал возможность нападения и заставлял свои отряды держаться ближе к горам, чем значительно облегчил нам бегство.
— Почему ты не развяжешь мне руки? — спросила Кийя.
— Связанная ты мне нравишься больше, — ухмыльнулся я.
Она промолчала и покорно шла рядом. Поняла ли она, что я вовсе не спаситель, или решила, что я не хочу показывать своих намерений при Миле? Сейчас не было времени разбираться, нужно было отойти как можно дальше от места сражения.
Внезапно землю сотрясло мощным ударом, мы едва удержались на ногах. И прежде Антилла вздрагивала, словно в конвульсиях, но такого сильного удара еще не было.
— Это землетрясение! — воскликнула Кийя. — Горы не самое безопасное место сейчас. Зачем мы идем туда?
Я слегка подтолкнул ее, чтобы она двигалась быстрее, но Кийя развернулась и закричала:
— Нельзя идти в горы, неужели ты этого не понимаешь?! Там обвалы, а скоро станет совсем жарко. Уже было несколько извержений, надо немедленно уходить.
— Молчи и иди дальше! — рявкнул я на нее.
Кийя молча прошла несколько шагов. Повторный толчок был совсем слабым, словно эхо первого, но Кийя снова принялась убеждать меня:
— Послушай, я знаю, как покинуть остров, это нужно сделать немедленно, пока еще не взорвалась гора. Тогда погибнет весь остров.
— Правда знаешь или просто пытаешься тянуть время? — спросил я.
— Знаю, — заговорила Кийя, — там, куда тебя направил Икха, единственное место, откуда можно безопасно покинуть Антиллу. Нужно плыть на восток, прочь от острова. Может быть, ты успеешь.
— У тебя там есть свой корабль?
— Нет, — мотнула головой Кийя, — все восточное побережье уже захвачено Гадиром.
— Тогда к чему этот разговор?
— Ты ведь обладаешь силой, тебе нетрудно будет захватить корабль. Ты должен бежать с этого острова. Гадир уже не успеет выплатить вам обещанное золото, он погибнет вместе с Антиллой, вам нет смысла убивать меня.
— Гадир здесь ни при чем, — ответил я, — только ты и я, и между нами смерть.
На лице Кийи отразилось отчаяние. Побег в мои планы не входил. Сейчас вероятность того, что остров погибнет и я вместе с ним, показалась мне весьма заманчивой. Я смогу отомстить Гелионе и расправлюсь со Зверем. Лучшая кончина для него здесь, под огнем и камнем, под толщей вод.
Пусть мне уже не увидеть вересковых пустошей, не услышать вой ветра, не утонуть взглядом в бездонном синем небе Медового Острова, но Антилльская ведьма умрет страшной мучительной смертью, и я заплачу за это удовольствие своей жизнью.
— Послушай, Блейдд, сейчас не лучшее время для раздумий. Ты хочешь убить меня, но вряд ли мечтаешь и сам погибнуть вместе со мной.
— Что она говорит? — в нетерпении спросил Миль.
Он не понимал антилльского, а Кийя — кельтского, что было сейчас мне на руку, я мог сам решать, что переводить, а что нет.
— Миль, — ответил я, — дальше наши пути расходятся. Ты спас меня, и я перед тобой в долгу. Она говорит, что скоро начнется извержение вулкана, и здесь находиться опасно. Весь остров в опасности.
— Нам нужно скорее добраться до кораблей! — воскликнул Миль.
— Да, тебе нужно добраться до кораблей, но плыть не в Гадир, а прочь от этих островов. Вернись назад. Миль, в наши земли. Антиллу ждет гибель, Гадир тоже. Ему просто не устоять, если подле него начнет рушиться такой огромный остров, вот что говорит Гелиона, и, поверь мне, она знает это.
— А ты? Ты сам не хочешь последовать собственному же совету?
— У меня другие планы, Миль. Поверь, так надо. Оставь меня с ней здесь, а сам уходи. Спасайся!
— Мои люди взяты в заложники, — спокойно произнес Миль. — В лагере гадирцев остались мои сыновья, соплеменники и еще десятка три кельтов из других племен. Их жизнь теперь зависит от того, будет ли доставлена ведьма в Гадир.
— Твои люди погибнут в любом случае, если останутся на острове. Гадир уже не успеет с нами расплатиться, тебе нет смысла спасать антилльскую царицу.
Миль молчал, видимо, обдумывая мои слова, потом спросил:
— А что будет с тобой?
— Сейчас это не важно. А тебе нужно спешить.
— Правду говорят, Бешеный Пес, что ты не человек? — спросил Миль.
— Правда это или нет, я в любом случае позабочусь о себе сам. Оставь меня здесь, Миль, и не мучайся угрызениями совести. Спеши.
— Если острова и вправду скоро погибнут, то я должен немедленно вернуться к основному гадирскому лагерю и забрать оттуда всех наших.
— Миль, мне приходилось слышать байки о твоем королевском происхождении, но теперь я и сам вижу, что это правда. Так может рассуждать только истинный король. Я даже не стану отговаривать тебя, хотя ты потеряешь при этом время и рискуешь не успеть. Но тебе ведь все равно понадобятся люди, чтобы захватить корабль и управлять им. Я знаю, Миль, ты пройдешь по горящему острову сквозь все сражения, соберешь своих людей и спасешь их.
— Почему мы не уходим? — перебила меня Кийя.
Я не обратил на нее внимания.
— Прощай, король Миль, и да будет благословение богов с тобой. Может, свидимся, если сумеем оба выбраться отсюда.
— Прощай, Бешеный Пес, — Миль хлопнул меня по плечу. — Пусть и с тобой будет благословление богов, если оно тебе нужно.
С этими словами Миль развернулся, пошел быстрым шагом и вскоре скрылся из виду. Кийя посмотрела на меня вопрошающе. Ее взгляд выражал растерянность, страх и одновременно надежду. Она была такой жалкой, что я расхохотался и дернул веревку, связывающую ее руки. Она упала на колени и опустила голову. Моя месть началась. Я рывком заставил ее подняться на ноги. Держа веревку словно поводок, я направился в сторону гор.
Глава 7
Путь к Мглистым Камням
Еще до рассвета голые каменистые плоскогорья сменились скалами. Каменные гиганты окружили нас со всех сторон, и мы будто оказались в другом мире. Чем закончилась битва, я так и не узнал. Но весьма вероятно, что малочисленный отряд гадирцев пал, если только к нему не пришла подмога.
Крутая горная тропа уходила вверх. Скорость нашего продвижения заметно уменьшилась, а мое настроение улучшилось, как всегда бывает в горах. Больше я не пытался сохранить видимость добрых намерений и стал обращаться с Кийей более грубо, чем прежде. Она то и дело оступалась, босые ноги, не привыкшие к ходьбе, покрылись волдырями. Она шла, прикусив губу, видно было, что вот-вот готова заплакать. Жаль, что кроме меня некому будет полюбоваться на слезы Великой Властительницы, таким удовольствием я согласился бы поделиться даже с гадирцами.
Я не опасался ее в такой степени, как гадирцы, к тому же мог читать ее мысли, так мне, по крайней мере, казалось. Но руки я ей все-таки оставил связанными. Я ведь был один и не мог каждое мгновение следить за ней. А так она была на поводке, и первое время меня очень развлекало то, что за этот поводок можно дергать, и она падала.
Правда, это развлечение мне быстро надоело, бесконечные падения Кийи задерживали нас.
Она спотыкалась и с трудом передвигала ноги. Не знаю, почему она оказалась босой, но это мешало не только ей, но и мне. Нам нужно было двигаться как можно быстрее, а она делала каждый шаг так, будто ступала по раскаленным углям. На моих собственных ногах были великолепные башмаки из оленьей кожи. Не помню уже, с кого я их снял. Живя среди людей, я привык к обуви, без нее в человеческом обличье не так легко преодолевать большие расстояния, особенно здесь, в горах.
Когда Кийя начинала замедлять шаг, я подгонял ее ударами. Сквозь разорвавшуюся одежду я видел, что спина у нее в синяках и ссадинах, и вспоминал, как плеть оставляла на моей собственной спине раны еще более жестокие. Что ж, это замечательная возможность для бывшей царицы изведать на собственной шкуре страх и мучения, которые мне пришлось самому пережить в Антилле.
Горы становились все круче, но я и не думал замедлять наш темп. Несмотря на пот и изнеможение, я упорно шагал вперед и тащил за собой Кийю. Мы шли всю ночь и день, пока Кийя не лишилась чувств от усталости. Опасаясь погони, я перекинул ее через плечо и пошел дальше. Она была такой легкой, что почти не замедлила моей скорости. Так я шел, пока к ночи сам не свалился без сил. Я проверил, не ослабли ли веревки на руках пленницы, потом улегся к ней под бок. Обмотав вокруг ладони веревку, связывающую ее руки, я погрузился в дрему, позволив себе насладиться мыслями о предстоящей мести.
На следующее утро я проснулся первым. Кийя все еще спала или искусно притворялась. Я разбудил ее пинком. Она вскочила, испуганно уставившись на меня.
Я не обратил внимания на то, когда ее в последний раз кормили и кормили ли вообще. Но сам я, учитывая вчерашний день без еды, был не прочь перекусить. По предыдущему своему путешествию в этих местах я помнил, что где-то неподалеку должна быть небольшая горная деревенька из трех лачуг. В тот раз жители ее сбежали, едва завидев войско Бренна. Но можно было надеяться, что теперь они вернулись, и мне будет чем разжиться у них. Вскоре мы достигли горы, за которой по моим ожиданиям должна быть расположена деревенька. Мне даже показалось, что на фоне неба мелькнула серебристая струйка дыма. Дальше было опасно идти вместе с Кийей, ведь я не знал, что ждет меня впереди. Разумнее всего было оставить Кийю здесь. Когда я подвел ее к дереву и начал привязывать, Кийя не на шутку испугалась.
— Что ты собираешься со мной сделать? — робко спросила она.
Я не сдержал улыбки. Теперь, когда она уже боится, я могу наслаждаться своей властью над ней. Я долго молчал, тщательно привязывая ее, так, чтобы она не смогла даже пошевелиться, украдкой наблюдая, как страх искажает ее красивое лицо. Наконец я ответил:
— Конечно, я тебя убью, только еще не придумал, как.
— Ты сумасшедший! — воскликнула Кийя.
— Как ты только догадалась, — ухмыльнулся я.
— Послушай, Волчонок, откуда в тебе такая ненависть? Разве я враг тебе?
— И ты еще спрашиваешь?! Ты, обрекшая меня на медленную смерть в каменном колодце!
— А ты не думал, что это был просто приступ ревности? Ты обманул меня с другой женщиной, но я не собиралась тебя убивать. Только проучить.
— Не пытайся свести все к простой ссоре влюбленных, Кийя. Я никогда не любил тебя, а ты меня. Ты продержала меня в каменном мешке много месяцев, обычный человек так долго не выжил бы.
— Но ведь ты не был обычным человеком, и я это знала. Разве я не давала тебе возможность питаться? Если бы я хотела убить тебя, ты бы умер там с голоду.
— Питаться? Ты сбрасывала ко мне живых пленников, которых я был вынужден убивать! Убивать не из голода, а лишь потому, что ты лишила меня сдерживающего напитка, и я превращался там в хищника. Что могло стать с человеком, оказавшимся в четырех стенах рядом с обезумевшим волком? Ты, ты превратила меня в чудовище, сколько убийств ты вынудила меня совершить, и теперь ты еще смеешь утверждать, что это была просто ревность?!
— Откуда тебе знать о моих чувствах? — спросила Кийя и грустно вздохнула. — Я часто вспоминала о тебе.
Я видел, что Кийя пытается просто защитить себя, но все же поддался на ее слова. Гелиона-царица — была моим врагом, которого я жаждал убить, но Кийя-женщина, да к тому же влюбленная, вызывала во мне замешательство.
— Брось, ты даже не узнала меня, — я попытался придумать новое обвинение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63