Может – так, а может – и нет. С такими женщинами, как Сарабанда, трудно быть в чем-либо уверенным. Иногда ее губы говорят одно, а тело – совсем другое.
– Что за работа? – спросил он.
Сарабанда сделала знак, Доминик поднялась по трапу. Понятно. Морковку показали – теперь о деле.
– Она ваша, если понравилась, – начала Сарабанда. – Задание – ликвидация.
– Кто?
– Исполнитель. Кличка – Потрошитель.
– Подстраховка?
– Естественно, это очень важное дело.
Какие-то подозрения зашевелились у него в голове, может быть, потому, что его насторожило поведение Сарабанды. Если так, то дело это тонкое, настолько тонкое, что лучше бы для начала хорошенько разобраться в нем.
– Возможно, я и есть подстраховка? Сарабанда безмолвствовала.
– Наверное, первая попытка уже провалилась? Сарабанда и бровью не повела – словно ничего не слышала.
– Объект – не крепость, но риск есть, и немалый. Я готова предложить сто тысяч новых йен.
Раман хмыкнул. Ликвидации его не очень беспокоили, если не считать того, что с ними масса хлопот. Такая работа требует серьезного планирования – и самого убийства, и обеспечения собственного отступления. Поскольку у него уже сложились некоторые противоречия с полицией, контактов с ней следовало избегать. Вообще-то он предпочитал работу, связанную с шантажом или кражами. Это самое легкое. Он заставил Сарабанду подождать, потом сказал:
– Я слыхал о Потрошителе. В Гонконге. Она использует магию.
– Это не должно вас беспокоить.
Да, конечно, магии он не боится. Когда возникала необходимость, он даже нанимал магов – иногда это здорово помогало.
– Исполнитель может оказаться сложным объектом. А использующий магию – еще более сложным.
– Поэтому я и даю такую цену плюс дополнительные надбавки.
Раман помолчал, будто обдумывая сказанное, потом ответил:
– Двести тысяч.
– Я предлагаю сто. Раман пожал плечами:
– У меня будут расходы.
– У меня найдутся другие исполнители.
– Не такого класса, как я.
– Может быть, может быть. Мы сотрудничаем долго и взаимовыгодно, поэтому я и сказала, что эта работа ваша, если она вам подходит. Если нет – я найду кого-нибудь другого.
Раман улыбнулся:
– Никто из тех, кто стоят сто тысяч, не станут делать эту работу. И вы это знаете.
Некоторое время они молчали.
– Естественно, я готова оплатить расходы. Скажем, пятьдесят тысяч? И если хотите, можете использовать Доминик до окончания работы.
Последнее предложение было настолько вульгарно, что Раман чуть не рассмеялся. Меньше всего ему хотелось, чтобы глаза посредника постоянно глядели ему через плечо, пока он работает. Но его позабавило предложение, сделанное Сарабандой. Молодчина!
Дополнительные пятьдесят тысяч делали контракт приемлемым. Не Бог весть что, но неплохо. На приобретение снаряжения уйдет тысяч пять – десять, а с остальными деньгами он сможет делать все, что заблагорассудится.
– Отлично, – сказал Раман, – сто пятьдесят тысяч. Две трети – вперед.
– Вся сумма будет помещена на гарантированный счет в Карибском банке.
Что ж, это тоже приемлемо.
– Где сейчас объект?
– В Филадельфии.
Это хорошо. Он ненавидит дальние командировки.
– У меня есть чип с данными, которые вы, наверное, захотите просмотреть.
– Позже.
– Конечно.
Доминик ждала его в носовой каюте.
34
Центральная полицейская станция располагается на Рейс-стрит между 7-й и 8-й улицами. Нынешний тридцатиэтажный комплекс заменил прежнюю полицейскую штаб-квартиру около четырнадцати лет назад, когда та сгорела дотла. Как раз тогда Служба безопасности «Минитмен» получила контракт на полицейские функции в городе. У Кэркленда не было проблем в связи с заменой руководства. К моменту появления в городе «Минитменов» он уже десять лет был членом полицейской ассоциации и прекрасно знал, где будет служить следующий срок контракта. Впрочем, как и все остальные копы города.
В лифте он поднялся на четырнадцатый этаж и оказался перед пластиковыми дверями. Надпись на закопченных дверях гласила:
«Бюро по расследованию убийств. Центральное отделение».
Он прошел в двойные двери и сразу свернул налево, избегая центрального прохода, ведущего через лабиринт клетушек в зал. Проход вдоль левой стены вел мимо дверей и окон камер с надписями: «Комната для допросов». Кэркленд прошел уже полпути, когда один из его подчиненных, сержант-детектив Мэрфи, выглянул наружу из камеры № 3.
– Привет, босс…
– Не сейчас, Мэрфи.
– Но на это вам действительно стоит посмотреть.
Ладно. Кэркленд остановился, поглядел на Мэрфи, потом заглянул через окошко в камеру. Девице, которая сидела там у макропластового стола, было чуть больше двадцати, она была в широкополой шляпе и черном же пуловере. Длинные черные волосы спадали на плечи. Кэркленд углядел, что физиономия у нее зареванная. Он повернулся к Мэрфи:
– Ну и что? Мэрфи ухмыльнулся:
– Она пришла с час назад. Вы слыхали про трупы у моста?
Кэркленд тяжело вздохнул, достал сигарету и закурил. Обычное дело – пришел на работу, а о нескольких свеженьких трупах еще ничего не слыхал.
– Давай коротко. Мэрфи кивнул:
– Трое парней найдены мертвыми на складе фирмы «Делгадо». Обнаружили их репортеры. Трупы совершенно обезображены. Слыхал что-нибудь про парня по кличке Молоток?
– Миллион раз. Так в чем дело?
– Один из этих трупов и есть Молоток. Местный боевик. Занимался серьезными делами. Так или иначе, эта девица пришла сюда и сказала дежурному офицеру, что она входила в банду Молотка до его последнего дела.
– А что за последнее дело?
– Ас по кличке Потрошитель.
А вот это действительно интересно. Все, что касается кличек типа Потрошитель, Кэркленду надо знать. Но вот в чем вопрос: эта девица в допросной – ненормальная с маниакально-депрессивным психозом и мазохистским комплексом вины или она и вправду что-то знает?
– Как ее зовут?
– Дана Джакетти. Она маг.
Если бы Кэркленд давал по сигарете каждому, кто делает такие заявления, ему надо было бы держать табачную лавку. Имя это не говорило лейтенанту ни о чем. Ладно, Мэрфи сам как-нибудь с этим справится.
– «Делгадо» – это ведь мафиозное предприятие, верно?
– Ага.
– Проверь их связи. Раз эта шпана нанимает такого профессионала, как Потрошитель, возможно, нас ждет еще одна война. Свяжись с отделом по организованной преступности и с экономическим отделом. Посади на это кого-нибудь. Выкачайте из девицы все, что она знает, потом прочешите базы данных. Если она решится уйти – обеспечьте сопровождение.
– Босс, не первый день замужем!
– Держи меня в курсе. В любое время, Мэрфи! Кэркленд уже двигался дальше, а Мэрфи еще улыбался и кивал ему в ответ, что-де все будет о'кей. Мэрфи хороший детектив, только он чертовски длинно рассказывает, а у Кэркленда в голове разом пять тысяч дел, а еще десять тысяч, тоже требующих его немедленного внимания, просто идут в сортир.
Так это Потрошитель прибрала Роберта Наймана и прочих экзотековских деятелей? Так это «Экзотек» нанял Молотка рассчитаться с Потрошителем? А не могут ли все эти фигуранты быть завязаны на чем-то еще? А он об этом и не подозревает?
Кэркленд фыркнул. Единственное, что он ненавидел больше, чем вопросы, не имеющие ответов, были вопросы, ведущие к куче других, также не имеющих ответов. Лучше бы он стал автомехаником, как отец!
В конце прохода находился застеленный ковром пятачок, где располагались пятеро офицеров, занимающихся данными о населении. Быстренько проскочив этот участок, он оказался у дверей своего кабинета прежде, чем кто-нибудь из них успел его заметить. Он щелкнул тумблером кофеварки, сел за стол, затушил окурок и тут же закурил следующую сигарету. Затянувшись, взялся за телеком. Прибор включал монитор и микрокомпьютер с полным списком городских телефонов.
Он нажал несколько сенсорных клавиш, и на экране появилась картинка директории местной телекоммуникационной сети. После двух сигналов высветилось изображение привлекательной блондинки.
– Добрый день. «КФК плаза». Меня зовут Мелисса, – сказала она мелодичным голосом. – Чем могу вам помочь, сэр?
– Пожалуйста, мистера Торакидо.
– Как вас представить?
Кэркленд поднес к объективу телекома свой полицейский значок.
– Лейтенант Кэркленд, отдел по расследованию убийств.
– Один момент, сэр, соединяю.
Блондинка на экране сменилась видом с воздуха на здание штаб-квартиры КФК в окружении зеленых газонов, а голос за кадром сообщил, что все это располагается где-то по соседству с Токио. Видеофильм в сопровождении оркестровой музыки объяснил зрителю человеколюбивую философию КФК. Картинка держалась недолго, и Кэркленд не успел ознакомиться с полезной информацией об огромном вкладе корпорации в повышение уровня жизни всего человечества, которая обычно излагалась в таких заставках.
Экран опустел, а потом на нем появилась брюнетка такой картинной красоты, что тут явно не обошлось без пластической хирургии. Кэркленд очень внимательно ее рассмотрел, но не обнаружил ни малейших изъянов ни в темно-синих глазах, ни в изящной фигуре.
– Добрый день, лейтенант! – сказала она сладким голоском, в котором чувствовался английский акцент. – Меня зовут Феона Мак-Фарлан. Я секретарь мистера Торакидо.
– Я хотел бы поговорить с вашим боссом, – сказал Кэркленд.
– Мистера Торакидо сейчас нет в офисе, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?
В словах не было ничего особенного, но тон был заинтересованный. Можно подумать, она сидела целый день и ждала, когда же Кэркленд позвонит. Интересно, что будет дальше? Корпорации обычно очень много разговаривают, но очень мало делают, когда речь заходит о полицейском расследовании.
– О'кей, может быть, – сказал Кэркленд, решив, что надо пользоваться помощью, когда ее предлагают. – Я расследую смерть Роберта Наймана…
Продолжить он не успел, Мак-Фарлан тут же сказала:
– Да, лейтенант, я знаю.
Значит, в курсе. Интересно; она просто широко информирована или тут что-то другое?
– Тогда вы, наверное, знаете, что я запросил некоторую информацию у президента «Экзотек» мистера Бернарда Охары – некоторые файлы о персонале, данные об Отделе Специальных Проектов: эта информация может иметь важнейшее значение для моего расследования. – Не дожидаясь, пока Мак-Фарлан ответит, он продолжил: – Но он что-то не торопится сотрудничать со мной.
На лице Мак-Фарлан появилось выражение сдерживаемого удивления.
– Вы лично просили мистера Охару?
– Именно. Лично. В его офисе.
Снова удивленные глаза, потом в них появился интерес:
– Лейтенант, скажите мне, какая именно информация вам необходима?
И ее взгляд, и вопрос убедили Кэркленда в том, что за кулисами КФК явно творятся какие-то темные делишки. Что за делишки – он может только гадать. Главное, что его интересовало, – это Отдел Специальных Проектов: кто там работал, когда, что делал. Ему нужны были послужные списки всех убитых чиновников и их помощников. Все это он и перечислил.
Мак-Фарлан в ответ проворковала:
– Должна сказать вам, лейтенант, что «Коно-Фурата-Ко» гордится своим ответственным поведением в обществе, мы всегда готовы сотрудничать с любыми официальными расследованиями законных общественных институтов.
Кэркленд кивнул: такие речи ему доводилось слышать и раньше.
– Дайте мне час, – сказала Мак-Фарлан.
Кэркленд настолько удивился требуемому времени, что не успел ответить, и Мак-Фарлан отключилась. Экран опустел. Он сделал длинную затяжку. В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ввалился капитан Энрикес, старший офицер отдела по расследованию убийств Центральной полицейской станции. Кабинет Энрикеса был через две двери. Кэркленд прикурил одну сигарету от другой и откинулся в кресле.
– Как там дела с Джерментауном? – спросил Энрикес.
– Перед тем как пойти лучше, дела идут все хуже.
– Лучше? Если произойдет еще что-нибудь в этом роде, мы с тобой окажемся в отделе дорожной полиции. – Энрикес плюхнулся в одно из пластиковых кресел перед столом Кэркленда. – Так где мы, собственно, находимся?
Кэркленд прикусил язык, едва не выложив то, что первым делом пришло ему на ум, и сказал:
– Я хочу собрать весь отдел – поговорить.
– Хорошо.
Через пять минут кабинет Кэркленда был битком набит детективами отдела убийств Центральной станции. Всего тридцать восемь человек – не так много для трехмиллионного города, то есть зарегистрированных трех миллионов населения.
– Ну, у кого что есть? – обратился к собравшимся Кэркленд.
Трое или четверо заговорили разом, потом разобрались и стали говорить по очереди, как хорошие мальчики и девочки. Все они отслеживали массу ниточек, возможностей и незначительных намеков на слабый след по делу об убийствах служащих «Экзотек». К нынешнему моменту они исключили из числа подозреваемых большинство филадельфийских боевиков, большинство известных полиции якудза, мафиози и убийц из банды «Сеульпа».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Что за работа? – спросил он.
Сарабанда сделала знак, Доминик поднялась по трапу. Понятно. Морковку показали – теперь о деле.
– Она ваша, если понравилась, – начала Сарабанда. – Задание – ликвидация.
– Кто?
– Исполнитель. Кличка – Потрошитель.
– Подстраховка?
– Естественно, это очень важное дело.
Какие-то подозрения зашевелились у него в голове, может быть, потому, что его насторожило поведение Сарабанды. Если так, то дело это тонкое, настолько тонкое, что лучше бы для начала хорошенько разобраться в нем.
– Возможно, я и есть подстраховка? Сарабанда безмолвствовала.
– Наверное, первая попытка уже провалилась? Сарабанда и бровью не повела – словно ничего не слышала.
– Объект – не крепость, но риск есть, и немалый. Я готова предложить сто тысяч новых йен.
Раман хмыкнул. Ликвидации его не очень беспокоили, если не считать того, что с ними масса хлопот. Такая работа требует серьезного планирования – и самого убийства, и обеспечения собственного отступления. Поскольку у него уже сложились некоторые противоречия с полицией, контактов с ней следовало избегать. Вообще-то он предпочитал работу, связанную с шантажом или кражами. Это самое легкое. Он заставил Сарабанду подождать, потом сказал:
– Я слыхал о Потрошителе. В Гонконге. Она использует магию.
– Это не должно вас беспокоить.
Да, конечно, магии он не боится. Когда возникала необходимость, он даже нанимал магов – иногда это здорово помогало.
– Исполнитель может оказаться сложным объектом. А использующий магию – еще более сложным.
– Поэтому я и даю такую цену плюс дополнительные надбавки.
Раман помолчал, будто обдумывая сказанное, потом ответил:
– Двести тысяч.
– Я предлагаю сто. Раман пожал плечами:
– У меня будут расходы.
– У меня найдутся другие исполнители.
– Не такого класса, как я.
– Может быть, может быть. Мы сотрудничаем долго и взаимовыгодно, поэтому я и сказала, что эта работа ваша, если она вам подходит. Если нет – я найду кого-нибудь другого.
Раман улыбнулся:
– Никто из тех, кто стоят сто тысяч, не станут делать эту работу. И вы это знаете.
Некоторое время они молчали.
– Естественно, я готова оплатить расходы. Скажем, пятьдесят тысяч? И если хотите, можете использовать Доминик до окончания работы.
Последнее предложение было настолько вульгарно, что Раман чуть не рассмеялся. Меньше всего ему хотелось, чтобы глаза посредника постоянно глядели ему через плечо, пока он работает. Но его позабавило предложение, сделанное Сарабандой. Молодчина!
Дополнительные пятьдесят тысяч делали контракт приемлемым. Не Бог весть что, но неплохо. На приобретение снаряжения уйдет тысяч пять – десять, а с остальными деньгами он сможет делать все, что заблагорассудится.
– Отлично, – сказал Раман, – сто пятьдесят тысяч. Две трети – вперед.
– Вся сумма будет помещена на гарантированный счет в Карибском банке.
Что ж, это тоже приемлемо.
– Где сейчас объект?
– В Филадельфии.
Это хорошо. Он ненавидит дальние командировки.
– У меня есть чип с данными, которые вы, наверное, захотите просмотреть.
– Позже.
– Конечно.
Доминик ждала его в носовой каюте.
34
Центральная полицейская станция располагается на Рейс-стрит между 7-й и 8-й улицами. Нынешний тридцатиэтажный комплекс заменил прежнюю полицейскую штаб-квартиру около четырнадцати лет назад, когда та сгорела дотла. Как раз тогда Служба безопасности «Минитмен» получила контракт на полицейские функции в городе. У Кэркленда не было проблем в связи с заменой руководства. К моменту появления в городе «Минитменов» он уже десять лет был членом полицейской ассоциации и прекрасно знал, где будет служить следующий срок контракта. Впрочем, как и все остальные копы города.
В лифте он поднялся на четырнадцатый этаж и оказался перед пластиковыми дверями. Надпись на закопченных дверях гласила:
«Бюро по расследованию убийств. Центральное отделение».
Он прошел в двойные двери и сразу свернул налево, избегая центрального прохода, ведущего через лабиринт клетушек в зал. Проход вдоль левой стены вел мимо дверей и окон камер с надписями: «Комната для допросов». Кэркленд прошел уже полпути, когда один из его подчиненных, сержант-детектив Мэрфи, выглянул наружу из камеры № 3.
– Привет, босс…
– Не сейчас, Мэрфи.
– Но на это вам действительно стоит посмотреть.
Ладно. Кэркленд остановился, поглядел на Мэрфи, потом заглянул через окошко в камеру. Девице, которая сидела там у макропластового стола, было чуть больше двадцати, она была в широкополой шляпе и черном же пуловере. Длинные черные волосы спадали на плечи. Кэркленд углядел, что физиономия у нее зареванная. Он повернулся к Мэрфи:
– Ну и что? Мэрфи ухмыльнулся:
– Она пришла с час назад. Вы слыхали про трупы у моста?
Кэркленд тяжело вздохнул, достал сигарету и закурил. Обычное дело – пришел на работу, а о нескольких свеженьких трупах еще ничего не слыхал.
– Давай коротко. Мэрфи кивнул:
– Трое парней найдены мертвыми на складе фирмы «Делгадо». Обнаружили их репортеры. Трупы совершенно обезображены. Слыхал что-нибудь про парня по кличке Молоток?
– Миллион раз. Так в чем дело?
– Один из этих трупов и есть Молоток. Местный боевик. Занимался серьезными делами. Так или иначе, эта девица пришла сюда и сказала дежурному офицеру, что она входила в банду Молотка до его последнего дела.
– А что за последнее дело?
– Ас по кличке Потрошитель.
А вот это действительно интересно. Все, что касается кличек типа Потрошитель, Кэркленду надо знать. Но вот в чем вопрос: эта девица в допросной – ненормальная с маниакально-депрессивным психозом и мазохистским комплексом вины или она и вправду что-то знает?
– Как ее зовут?
– Дана Джакетти. Она маг.
Если бы Кэркленд давал по сигарете каждому, кто делает такие заявления, ему надо было бы держать табачную лавку. Имя это не говорило лейтенанту ни о чем. Ладно, Мэрфи сам как-нибудь с этим справится.
– «Делгадо» – это ведь мафиозное предприятие, верно?
– Ага.
– Проверь их связи. Раз эта шпана нанимает такого профессионала, как Потрошитель, возможно, нас ждет еще одна война. Свяжись с отделом по организованной преступности и с экономическим отделом. Посади на это кого-нибудь. Выкачайте из девицы все, что она знает, потом прочешите базы данных. Если она решится уйти – обеспечьте сопровождение.
– Босс, не первый день замужем!
– Держи меня в курсе. В любое время, Мэрфи! Кэркленд уже двигался дальше, а Мэрфи еще улыбался и кивал ему в ответ, что-де все будет о'кей. Мэрфи хороший детектив, только он чертовски длинно рассказывает, а у Кэркленда в голове разом пять тысяч дел, а еще десять тысяч, тоже требующих его немедленного внимания, просто идут в сортир.
Так это Потрошитель прибрала Роберта Наймана и прочих экзотековских деятелей? Так это «Экзотек» нанял Молотка рассчитаться с Потрошителем? А не могут ли все эти фигуранты быть завязаны на чем-то еще? А он об этом и не подозревает?
Кэркленд фыркнул. Единственное, что он ненавидел больше, чем вопросы, не имеющие ответов, были вопросы, ведущие к куче других, также не имеющих ответов. Лучше бы он стал автомехаником, как отец!
В конце прохода находился застеленный ковром пятачок, где располагались пятеро офицеров, занимающихся данными о населении. Быстренько проскочив этот участок, он оказался у дверей своего кабинета прежде, чем кто-нибудь из них успел его заметить. Он щелкнул тумблером кофеварки, сел за стол, затушил окурок и тут же закурил следующую сигарету. Затянувшись, взялся за телеком. Прибор включал монитор и микрокомпьютер с полным списком городских телефонов.
Он нажал несколько сенсорных клавиш, и на экране появилась картинка директории местной телекоммуникационной сети. После двух сигналов высветилось изображение привлекательной блондинки.
– Добрый день. «КФК плаза». Меня зовут Мелисса, – сказала она мелодичным голосом. – Чем могу вам помочь, сэр?
– Пожалуйста, мистера Торакидо.
– Как вас представить?
Кэркленд поднес к объективу телекома свой полицейский значок.
– Лейтенант Кэркленд, отдел по расследованию убийств.
– Один момент, сэр, соединяю.
Блондинка на экране сменилась видом с воздуха на здание штаб-квартиры КФК в окружении зеленых газонов, а голос за кадром сообщил, что все это располагается где-то по соседству с Токио. Видеофильм в сопровождении оркестровой музыки объяснил зрителю человеколюбивую философию КФК. Картинка держалась недолго, и Кэркленд не успел ознакомиться с полезной информацией об огромном вкладе корпорации в повышение уровня жизни всего человечества, которая обычно излагалась в таких заставках.
Экран опустел, а потом на нем появилась брюнетка такой картинной красоты, что тут явно не обошлось без пластической хирургии. Кэркленд очень внимательно ее рассмотрел, но не обнаружил ни малейших изъянов ни в темно-синих глазах, ни в изящной фигуре.
– Добрый день, лейтенант! – сказала она сладким голоском, в котором чувствовался английский акцент. – Меня зовут Феона Мак-Фарлан. Я секретарь мистера Торакидо.
– Я хотел бы поговорить с вашим боссом, – сказал Кэркленд.
– Мистера Торакидо сейчас нет в офисе, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?
В словах не было ничего особенного, но тон был заинтересованный. Можно подумать, она сидела целый день и ждала, когда же Кэркленд позвонит. Интересно, что будет дальше? Корпорации обычно очень много разговаривают, но очень мало делают, когда речь заходит о полицейском расследовании.
– О'кей, может быть, – сказал Кэркленд, решив, что надо пользоваться помощью, когда ее предлагают. – Я расследую смерть Роберта Наймана…
Продолжить он не успел, Мак-Фарлан тут же сказала:
– Да, лейтенант, я знаю.
Значит, в курсе. Интересно; она просто широко информирована или тут что-то другое?
– Тогда вы, наверное, знаете, что я запросил некоторую информацию у президента «Экзотек» мистера Бернарда Охары – некоторые файлы о персонале, данные об Отделе Специальных Проектов: эта информация может иметь важнейшее значение для моего расследования. – Не дожидаясь, пока Мак-Фарлан ответит, он продолжил: – Но он что-то не торопится сотрудничать со мной.
На лице Мак-Фарлан появилось выражение сдерживаемого удивления.
– Вы лично просили мистера Охару?
– Именно. Лично. В его офисе.
Снова удивленные глаза, потом в них появился интерес:
– Лейтенант, скажите мне, какая именно информация вам необходима?
И ее взгляд, и вопрос убедили Кэркленда в том, что за кулисами КФК явно творятся какие-то темные делишки. Что за делишки – он может только гадать. Главное, что его интересовало, – это Отдел Специальных Проектов: кто там работал, когда, что делал. Ему нужны были послужные списки всех убитых чиновников и их помощников. Все это он и перечислил.
Мак-Фарлан в ответ проворковала:
– Должна сказать вам, лейтенант, что «Коно-Фурата-Ко» гордится своим ответственным поведением в обществе, мы всегда готовы сотрудничать с любыми официальными расследованиями законных общественных институтов.
Кэркленд кивнул: такие речи ему доводилось слышать и раньше.
– Дайте мне час, – сказала Мак-Фарлан.
Кэркленд настолько удивился требуемому времени, что не успел ответить, и Мак-Фарлан отключилась. Экран опустел. Он сделал длинную затяжку. В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ввалился капитан Энрикес, старший офицер отдела по расследованию убийств Центральной полицейской станции. Кабинет Энрикеса был через две двери. Кэркленд прикурил одну сигарету от другой и откинулся в кресле.
– Как там дела с Джерментауном? – спросил Энрикес.
– Перед тем как пойти лучше, дела идут все хуже.
– Лучше? Если произойдет еще что-нибудь в этом роде, мы с тобой окажемся в отделе дорожной полиции. – Энрикес плюхнулся в одно из пластиковых кресел перед столом Кэркленда. – Так где мы, собственно, находимся?
Кэркленд прикусил язык, едва не выложив то, что первым делом пришло ему на ум, и сказал:
– Я хочу собрать весь отдел – поговорить.
– Хорошо.
Через пять минут кабинет Кэркленда был битком набит детективами отдела убийств Центральной станции. Всего тридцать восемь человек – не так много для трехмиллионного города, то есть зарегистрированных трех миллионов населения.
– Ну, у кого что есть? – обратился к собравшимся Кэркленд.
Трое или четверо заговорили разом, потом разобрались и стали говорить по очереди, как хорошие мальчики и девочки. Все они отслеживали массу ниточек, возможностей и незначительных намеков на слабый след по делу об убийствах служащих «Экзотек». К нынешнему моменту они исключили из числа подозреваемых большинство филадельфийских боевиков, большинство известных полиции якудза, мафиози и убийц из банды «Сеульпа».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42