Просто догадались? А может быть, она где-то допустила прокол? Может быть, у них есть шпион или информатор в организации Адамы? А не мог ли сам Адама сдать ее?
Все это – трудные вопросы, на которые ей нужно найти ответы, но ни один из них не тревожил ее так, как еще одно событие, происшедшее ночью.
Там, на складе, она дала убежать этой девице-эльфу, телерепортеру, и гному-оператору, а ведь у нее мелькнула мысль прирезать их просто потому, что они там оказались. Инстинкт требовал этого, повелевал убить их, разодрать на части и насытиться их мясом. Она чувствовала, что луна воспламеняет ее, пробуждает в ней дух хищника, но сумела подавить себя, потому что ей не нравилось это ощущение.
От этой девицы-эльфа пахло так, как могло пахнуть только от магов, а гном вонял кибернетикой. Тикки трудно было сказать, что ей более противно – плоть псевдочеловека или мясо полукиборга, в которое понапихано чипов.
Но это так, кстати. А главное – Тикки всегда сама решала, что ей делать, где и когда убивать, если вообще убивать. Никто не может решать за нее. Это – императив, абсолютный закон, и все обязаны ему подчиняться. Даже ее собственные инстинкты. То, что она неукоснительно выполняла этот закон, и дает ей возможность так долго оставаться в живых. Если бы она убивала всякий раз, когда у нее возникало такое желание, ей бы пришлось мчаться по миру как безумной, а человечество, объединившись, гналось бы за ней и в конце концов уничтожило бы ее.
Может быть, ее постоянный спор с самыми темными побуждениями уже шел ей во вред. Совсем недавно она совершила поступки, о которых теперь сожалеет. Тикки по этому поводу не стонет и не плачет, потому что это ничему не поможет. Однако же надо делать выводы из собственных ошибок – хотя бы для того, чтобы не повторять их в будущем. Ведь настанет день, когда она поймет наконец, в чем же заключается ее роль в обществе людей, так же ясно, как понимает свою роль в условиях дикой природы.
Конечно, она воспринимает людей и псевдолюдей как свою добычу, но ведь они – не ее естественная добыча! Тикки никогда не стала бы за ними охотиться из-за мяса. Точно так же, как она никогда не стала бы охотиться на тигра или тигра-оборотня, да на любого оборотня!
Вот поэтому-то ей и кажется, наверное, что охотиться на эльфов и гномов тоже неверно. Это то, что люди называют «жестокое убийство». То, что она сама всегда считала противоестественным. Преступлением против Природы. Эти двое псевдолюдей не были ни охотниками, ни жертвами. У нее не было оправдания для их убийства. Просто прохожие, безопасные и несущественные. У нее была масса причин отпустить их, не причинив вреда, это было ясно с того самого момента, когда она их увидела.
Так что же с ней не в порядке? Тикки потрясла головой и заворчала.
32
Операция началась без четверти шесть утра.
Кэркленд наблюдал за ней, сидя за рулем своей машины без опознавательных знаков полиции. Поначалу ничего особо драматического не происходило. Рассветало. Слабенького солнечного света, пробивающегося сквозь облака и туман, тем не менее оказалось достаточно, чтобы сработали на отключение фотоэлементы уличного и дежурного охранного освещения. Все кругом выглядело серым и заброшенным.
В противоположном конце квартала появились фургон и «форд-седан». Пятеро в обычной одежде выбрались из фургона, еще четверо – из седана и пошли к середине квартала. На самом деле одеты они были в неокевларовые бронежилеты и вооружены до зубов – от всевозможной автоматики до пулеметов, хотя по виду и не скажешь.
Прямо, напротив того места, где находился Кэркленд, стояло четырехэтажное здание из хрома, стали и стекла. Большая часть хромировки хранила следы пожара, стекла были выбиты. Асфальт у дома был засыпан мусором. Здание окружала ограда с воротами, рядом с ними – большое объявление, что данная собственность выставляется на продажу, сдается в аренду и так далее.
Все было спокойно.
Кэркленд нажал на кнопку микрофона связи, лежащего у него на коленях, и произнес небрежным тоном:
– Дорожный пятый-Дэвид, десять семьдесят два.
«Дорожный пятый-Дэвид» был позывным коллег
Кэркленда, которым повезло дежурить на этой неделе, а «10-72» – требование сверить часы. Компьютерный женский голос из центральной диспетчерской назвал время, а переодетые копы, стоявшие на противоположной стороне улицы, приняли его как сигнал к действию.
По одному копу из каждой группы взмахнули руками, посылая товарищей на штурм. Через несколько секунд обе группы форсировали ограду и направились к зданию.
Кэркленд глянул на часы. Рейд проводился по его запросу, но пока он мог спокойно посиживать за стаканчиком кофе в одной руке и сигаретой «Золотая Пирамида» – в другой. Он свое на передовой оттрубил. Ломать двери и хватать подозрительных – работа для тех, кто помоложе и на несколько килограммов полегче, чем он. Его бывшая жена твердила это много лет подряд. В последнее время он стал задумываться, а не была ли она права? Чем больше он слышал историй про горячих бойцов отряда быстрого реагирования, тем больше был склонен сосредоточиться на допросах маньяков-убийц и серийных киллеров, оставляя дурацкий героизм коллегам.
Приличия ради у него под курткой в кобуре вместо обычного автоматического пистолета лежал «Хищник-2», но лейтенант не собирался вылезать из машины, если только дела не пойдут уж совсем из рук вон. На всякий случай под сиденьем у него лежал наготове полностью снаряженный полуавтомат «МР-5». Возьмется ли он за него или нет, покажут ближайшие полчаса. Минут пять все было тихо.
Затем связь всхлипнула, и кто-то весело произнес:
– Тэк-семь, давай присоединяйся. Кэркленд затянулся сигаретой. Большой броневик «крайслер-ниссан» с ревом ворвался на улицу и с визгом затормозил, отсекая квартал от дороги. За ним следом выдвинулась пара тяжелых фургонов Службы безопасности. Один из них выскочил на тротуар, протаранил ворота и остановился у входа в здание. Второй фургон встал с ним рядом. Пара броневиков остановилась сбоку от входа, а патрульная машина блокировала въезд в квартал с противоположного конца.
На бортах всего этого автотранспорта красовались эмблемы отряда быстрого реагирования. Такие же знаки различия были и на тяжелых бронежилетах бойцов, которые выпрыгивали из фургонов и броневиков, направляя на здание разнообразное полуавтоматическое и автоматическое оружие: короткоствольные десантные автоматы, армейские и снайперские винтовки и даже парочку пулеметов среднего калибра – это была одна из тактических групп отряда, известного тем, что его бойцы передвигаются быстро, бьют сильно, сначала хватают, а вопросы задают потом. В некоторых случаях– очень полезная привычка.
Двойные двери здания распахнулись, и оттуда появился широко улыбающийся коп в штатском, с пакетом в руках, в котором было какое-то белое вещество. Кэркленд подумал, что им, похоже, повезло. На пороге показались остальные переодетые полицейские, конвоирующие ораву задержанных, числом не менее двенадцати – пеструю компанию людей, орков и эльфов. Большинство – в нижнем белье. Одна из женщин изящно драпировалась в простыню.
Бойцы в бронежилетах окружили их и стали надевать наручники. Кэркленд проверил, на месте ли его бляха «Минитменов» и вылез из машины. К нему подошел Сол Марони, командир тактической группы.
– Прихватили наркотики, – сказал Сол.
– Очень мило, – ответил Кэркленд, – отличная работа.
– А где твой парень?
– Вон он едет.
С восточного конца квартала осторожно заруливал вокруг патрульной машины темно-синий «мицубиси»-седан с наклейкой Службы безопасности «Минитмен» на солнцезащитном щитке водителя и вспыхивающими красными и синими маячками на передней панели. Седан остановился в середине квартала, в нескольких шагах от Кэркленда. Человек, который выбрался с заднего сиденья, был в черной фетровой шляпе и темно-синем костюме. Поля шляпы скрывали лицо ее владельца.
Звали человека Моше Фаинберг, но он вовсе не был человеком Кэркленда, как его назвал Марони. По всем вопросам, касающимся магии и волшебства, Фаинберг был в полиции человеком номер один. У него был чин инспектора, всего на одну ступень ниже заместителя шефа.
Сол Марони широко улыбнулся и вернулся к своим людям. Кэркленд подождал, пока Файнберг оглядится, а потом подошел к нему.
– Доброе утро, Кэркленд!
– Доброе, инспектор. Извините, что так рано вас поднял.
– Может, объясните, зачем я здесь нужен?
Причина, по которой именно Файнберг, а не кто-то из его холуев оказался здесь, состояла всего лишь в том, что шеф отдела детективов получил и принял к неукоснительному выполнению распоряжение комиссара: все, что потребует Кэркленд, должно быть ему предоставлено. Дело в том, что речь идет о расследовании массовых убийств в стиле показательной казни, в которых в роли жертв оказались руководители и служащие местной фирмы под названием «Экзотек». Занимается этим Кэркленд, вот почему он здесь сегодня утром. В ответ на вопрос Файнберга он указал на цепочку задержанных, поставленных на колени у полицейских фургонов.
– Я бы хотел, чтобы вы быстренько их просканировали. Посмотрите их, а потом здание.
Файнберг взглянул на задержанных и спросил:
– Вы хотите, чтобы я прочитал их или прозондировал?
– А что, есть какая-то разница?
На лице Файнберга мелькнула гримаса, как будто вопрос его несколько покоробил. Вообще, как правило, у инспектора Файнберга вызывал легкое раздражение любой вопрос о магии, исходящий не от специалиста – включая полицейских.
– Я бы сказал так, – ответил Файнберг, – читать ауры я могу хоть целый день, а вот настоящее зондирование психики требует и времени, и энергии.
–Ага… ну тогда просто прочтите. Может быть, сделайте еще быстрое зондирование их вожака.
– Ладно, – тихо, с саркастической улыбочкой на лице сказал Файнберг. – Надеюсь, вы помните вашу дискуссию о легальности информации, полученной таким образом.
– Конечно, нет проблем, – кивнул Кэркленд.
Действительно, в суде информация, извлеченная из мозга подозреваемого магическим путем, стоила чуть больше, чем добытая с помощью пыток. Маленькая проблемка с правами человека. Однако сегодня это не имеет значения, поскольку Кэркленд совершенно уверен, что эти двенадцать задержанных не имеют ничего общего с его делом. Это просто банда, поселившаяся в здании, которое раньше принадлежало Отделу Специальных Проектов фирмы «Экзотек Энтертейнмент». – В основном меня интересует здание, – сказал Кэркленд.
Файнберг несколько мгновений смотрел на дом, потом кивнул:
– Давайте начнем.
Задержанные стояли на коленях вдоль полицейских фургонов. Застывшие полукругом восемь бойцов с винтовками и автоматами держали их под прицелом. Файнберг оглядел задержанных.
– Освободите-ка мне место.
Кэркленд знаком приказал бойцам, чтобы они сделали несколько шагов назад.
Файнберг выудил из кармана пальто маленькую книжку в темно-красной обложке. Когда он ее открыл, нечто возникло рядом с ним на земле. Существо по-собачьи присело на задние лапы, размером оно было с добермана, но это было единственное сходство с собаками. У существа была ястребиная голова и крылья с золотистыми перьями, передние лапы заканчивались настоящими птичьими когтями, а задняя часть тела была определенно львиной. В общем, что-то вроде грифона, Кэркленд как-то видел картинку в энциклопедии.
По общему мнению, эта тварь была знакомой Файнберга, но Кэркленд никогда не слыхал, чтобы кто-то рискнул задать инспектору вопрос по этому поводу.
Файнберг говорил, как будто читал по книге.
– In gremio legis… in hoc salus. Ex facto ius oritus. Hypotheses non lingo.
Грифон коротко взмахнул крыльями.
Голубоватая аура окутала задержанную девицу в простыне. Она внезапно будто окаменела, подняв лицо к небу. Примерно минуту спустя, когда аура стала блекнуть, тело девицы расслабилось, и она принялась мерзко и злобно ругаться.
Файнберг закрыл книгу. Грифон исчез. Один из бойцов растерянно посмотрел на Кэркленда. Файнберг отвернулся от задержанных и шагнул к Кэркленду. Они отошли в сторону.
– Все они члены одной банды, – сказал Файнберг.
– «Бродячие Калеки?»
– Да.
Штаб-квартира «Бродячих Калек» была в Лондоне, несколько филиалов у них было в Европе и здесь, в Северной Америке. У Кэркленда возникло ощущение, что если бы отцы-основатели «Калек» поглядели на стадо сброда, представляющее собой филадельфийское отделение, их бы просто стошнило.
Файнберг помолчал, потом достал из кармана пачку «Данхилла». Кэркленд протянул ему зажигалку. Инспектор прикурил, затянулся, держа сига-рету кончиками пальцев.
– Женщина в простыне воображает, что она шаман. Абсолютно неумелая, ничему не ученая, но воля сильная. Это она привела их сюда. С ее точки зрения, этот дом окрашен тьмой… это ее слова, не
мои.
– Что это значит – «окрашен тьмой»?
– Это значит, что с этим местом что-то неладно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Все это – трудные вопросы, на которые ей нужно найти ответы, но ни один из них не тревожил ее так, как еще одно событие, происшедшее ночью.
Там, на складе, она дала убежать этой девице-эльфу, телерепортеру, и гному-оператору, а ведь у нее мелькнула мысль прирезать их просто потому, что они там оказались. Инстинкт требовал этого, повелевал убить их, разодрать на части и насытиться их мясом. Она чувствовала, что луна воспламеняет ее, пробуждает в ней дух хищника, но сумела подавить себя, потому что ей не нравилось это ощущение.
От этой девицы-эльфа пахло так, как могло пахнуть только от магов, а гном вонял кибернетикой. Тикки трудно было сказать, что ей более противно – плоть псевдочеловека или мясо полукиборга, в которое понапихано чипов.
Но это так, кстати. А главное – Тикки всегда сама решала, что ей делать, где и когда убивать, если вообще убивать. Никто не может решать за нее. Это – императив, абсолютный закон, и все обязаны ему подчиняться. Даже ее собственные инстинкты. То, что она неукоснительно выполняла этот закон, и дает ей возможность так долго оставаться в живых. Если бы она убивала всякий раз, когда у нее возникало такое желание, ей бы пришлось мчаться по миру как безумной, а человечество, объединившись, гналось бы за ней и в конце концов уничтожило бы ее.
Может быть, ее постоянный спор с самыми темными побуждениями уже шел ей во вред. Совсем недавно она совершила поступки, о которых теперь сожалеет. Тикки по этому поводу не стонет и не плачет, потому что это ничему не поможет. Однако же надо делать выводы из собственных ошибок – хотя бы для того, чтобы не повторять их в будущем. Ведь настанет день, когда она поймет наконец, в чем же заключается ее роль в обществе людей, так же ясно, как понимает свою роль в условиях дикой природы.
Конечно, она воспринимает людей и псевдолюдей как свою добычу, но ведь они – не ее естественная добыча! Тикки никогда не стала бы за ними охотиться из-за мяса. Точно так же, как она никогда не стала бы охотиться на тигра или тигра-оборотня, да на любого оборотня!
Вот поэтому-то ей и кажется, наверное, что охотиться на эльфов и гномов тоже неверно. Это то, что люди называют «жестокое убийство». То, что она сама всегда считала противоестественным. Преступлением против Природы. Эти двое псевдолюдей не были ни охотниками, ни жертвами. У нее не было оправдания для их убийства. Просто прохожие, безопасные и несущественные. У нее была масса причин отпустить их, не причинив вреда, это было ясно с того самого момента, когда она их увидела.
Так что же с ней не в порядке? Тикки потрясла головой и заворчала.
32
Операция началась без четверти шесть утра.
Кэркленд наблюдал за ней, сидя за рулем своей машины без опознавательных знаков полиции. Поначалу ничего особо драматического не происходило. Рассветало. Слабенького солнечного света, пробивающегося сквозь облака и туман, тем не менее оказалось достаточно, чтобы сработали на отключение фотоэлементы уличного и дежурного охранного освещения. Все кругом выглядело серым и заброшенным.
В противоположном конце квартала появились фургон и «форд-седан». Пятеро в обычной одежде выбрались из фургона, еще четверо – из седана и пошли к середине квартала. На самом деле одеты они были в неокевларовые бронежилеты и вооружены до зубов – от всевозможной автоматики до пулеметов, хотя по виду и не скажешь.
Прямо, напротив того места, где находился Кэркленд, стояло четырехэтажное здание из хрома, стали и стекла. Большая часть хромировки хранила следы пожара, стекла были выбиты. Асфальт у дома был засыпан мусором. Здание окружала ограда с воротами, рядом с ними – большое объявление, что данная собственность выставляется на продажу, сдается в аренду и так далее.
Все было спокойно.
Кэркленд нажал на кнопку микрофона связи, лежащего у него на коленях, и произнес небрежным тоном:
– Дорожный пятый-Дэвид, десять семьдесят два.
«Дорожный пятый-Дэвид» был позывным коллег
Кэркленда, которым повезло дежурить на этой неделе, а «10-72» – требование сверить часы. Компьютерный женский голос из центральной диспетчерской назвал время, а переодетые копы, стоявшие на противоположной стороне улицы, приняли его как сигнал к действию.
По одному копу из каждой группы взмахнули руками, посылая товарищей на штурм. Через несколько секунд обе группы форсировали ограду и направились к зданию.
Кэркленд глянул на часы. Рейд проводился по его запросу, но пока он мог спокойно посиживать за стаканчиком кофе в одной руке и сигаретой «Золотая Пирамида» – в другой. Он свое на передовой оттрубил. Ломать двери и хватать подозрительных – работа для тех, кто помоложе и на несколько килограммов полегче, чем он. Его бывшая жена твердила это много лет подряд. В последнее время он стал задумываться, а не была ли она права? Чем больше он слышал историй про горячих бойцов отряда быстрого реагирования, тем больше был склонен сосредоточиться на допросах маньяков-убийц и серийных киллеров, оставляя дурацкий героизм коллегам.
Приличия ради у него под курткой в кобуре вместо обычного автоматического пистолета лежал «Хищник-2», но лейтенант не собирался вылезать из машины, если только дела не пойдут уж совсем из рук вон. На всякий случай под сиденьем у него лежал наготове полностью снаряженный полуавтомат «МР-5». Возьмется ли он за него или нет, покажут ближайшие полчаса. Минут пять все было тихо.
Затем связь всхлипнула, и кто-то весело произнес:
– Тэк-семь, давай присоединяйся. Кэркленд затянулся сигаретой. Большой броневик «крайслер-ниссан» с ревом ворвался на улицу и с визгом затормозил, отсекая квартал от дороги. За ним следом выдвинулась пара тяжелых фургонов Службы безопасности. Один из них выскочил на тротуар, протаранил ворота и остановился у входа в здание. Второй фургон встал с ним рядом. Пара броневиков остановилась сбоку от входа, а патрульная машина блокировала въезд в квартал с противоположного конца.
На бортах всего этого автотранспорта красовались эмблемы отряда быстрого реагирования. Такие же знаки различия были и на тяжелых бронежилетах бойцов, которые выпрыгивали из фургонов и броневиков, направляя на здание разнообразное полуавтоматическое и автоматическое оружие: короткоствольные десантные автоматы, армейские и снайперские винтовки и даже парочку пулеметов среднего калибра – это была одна из тактических групп отряда, известного тем, что его бойцы передвигаются быстро, бьют сильно, сначала хватают, а вопросы задают потом. В некоторых случаях– очень полезная привычка.
Двойные двери здания распахнулись, и оттуда появился широко улыбающийся коп в штатском, с пакетом в руках, в котором было какое-то белое вещество. Кэркленд подумал, что им, похоже, повезло. На пороге показались остальные переодетые полицейские, конвоирующие ораву задержанных, числом не менее двенадцати – пеструю компанию людей, орков и эльфов. Большинство – в нижнем белье. Одна из женщин изящно драпировалась в простыню.
Бойцы в бронежилетах окружили их и стали надевать наручники. Кэркленд проверил, на месте ли его бляха «Минитменов» и вылез из машины. К нему подошел Сол Марони, командир тактической группы.
– Прихватили наркотики, – сказал Сол.
– Очень мило, – ответил Кэркленд, – отличная работа.
– А где твой парень?
– Вон он едет.
С восточного конца квартала осторожно заруливал вокруг патрульной машины темно-синий «мицубиси»-седан с наклейкой Службы безопасности «Минитмен» на солнцезащитном щитке водителя и вспыхивающими красными и синими маячками на передней панели. Седан остановился в середине квартала, в нескольких шагах от Кэркленда. Человек, который выбрался с заднего сиденья, был в черной фетровой шляпе и темно-синем костюме. Поля шляпы скрывали лицо ее владельца.
Звали человека Моше Фаинберг, но он вовсе не был человеком Кэркленда, как его назвал Марони. По всем вопросам, касающимся магии и волшебства, Фаинберг был в полиции человеком номер один. У него был чин инспектора, всего на одну ступень ниже заместителя шефа.
Сол Марони широко улыбнулся и вернулся к своим людям. Кэркленд подождал, пока Файнберг оглядится, а потом подошел к нему.
– Доброе утро, Кэркленд!
– Доброе, инспектор. Извините, что так рано вас поднял.
– Может, объясните, зачем я здесь нужен?
Причина, по которой именно Файнберг, а не кто-то из его холуев оказался здесь, состояла всего лишь в том, что шеф отдела детективов получил и принял к неукоснительному выполнению распоряжение комиссара: все, что потребует Кэркленд, должно быть ему предоставлено. Дело в том, что речь идет о расследовании массовых убийств в стиле показательной казни, в которых в роли жертв оказались руководители и служащие местной фирмы под названием «Экзотек». Занимается этим Кэркленд, вот почему он здесь сегодня утром. В ответ на вопрос Файнберга он указал на цепочку задержанных, поставленных на колени у полицейских фургонов.
– Я бы хотел, чтобы вы быстренько их просканировали. Посмотрите их, а потом здание.
Файнберг взглянул на задержанных и спросил:
– Вы хотите, чтобы я прочитал их или прозондировал?
– А что, есть какая-то разница?
На лице Файнберга мелькнула гримаса, как будто вопрос его несколько покоробил. Вообще, как правило, у инспектора Файнберга вызывал легкое раздражение любой вопрос о магии, исходящий не от специалиста – включая полицейских.
– Я бы сказал так, – ответил Файнберг, – читать ауры я могу хоть целый день, а вот настоящее зондирование психики требует и времени, и энергии.
–Ага… ну тогда просто прочтите. Может быть, сделайте еще быстрое зондирование их вожака.
– Ладно, – тихо, с саркастической улыбочкой на лице сказал Файнберг. – Надеюсь, вы помните вашу дискуссию о легальности информации, полученной таким образом.
– Конечно, нет проблем, – кивнул Кэркленд.
Действительно, в суде информация, извлеченная из мозга подозреваемого магическим путем, стоила чуть больше, чем добытая с помощью пыток. Маленькая проблемка с правами человека. Однако сегодня это не имеет значения, поскольку Кэркленд совершенно уверен, что эти двенадцать задержанных не имеют ничего общего с его делом. Это просто банда, поселившаяся в здании, которое раньше принадлежало Отделу Специальных Проектов фирмы «Экзотек Энтертейнмент». – В основном меня интересует здание, – сказал Кэркленд.
Файнберг несколько мгновений смотрел на дом, потом кивнул:
– Давайте начнем.
Задержанные стояли на коленях вдоль полицейских фургонов. Застывшие полукругом восемь бойцов с винтовками и автоматами держали их под прицелом. Файнберг оглядел задержанных.
– Освободите-ка мне место.
Кэркленд знаком приказал бойцам, чтобы они сделали несколько шагов назад.
Файнберг выудил из кармана пальто маленькую книжку в темно-красной обложке. Когда он ее открыл, нечто возникло рядом с ним на земле. Существо по-собачьи присело на задние лапы, размером оно было с добермана, но это было единственное сходство с собаками. У существа была ястребиная голова и крылья с золотистыми перьями, передние лапы заканчивались настоящими птичьими когтями, а задняя часть тела была определенно львиной. В общем, что-то вроде грифона, Кэркленд как-то видел картинку в энциклопедии.
По общему мнению, эта тварь была знакомой Файнберга, но Кэркленд никогда не слыхал, чтобы кто-то рискнул задать инспектору вопрос по этому поводу.
Файнберг говорил, как будто читал по книге.
– In gremio legis… in hoc salus. Ex facto ius oritus. Hypotheses non lingo.
Грифон коротко взмахнул крыльями.
Голубоватая аура окутала задержанную девицу в простыне. Она внезапно будто окаменела, подняв лицо к небу. Примерно минуту спустя, когда аура стала блекнуть, тело девицы расслабилось, и она принялась мерзко и злобно ругаться.
Файнберг закрыл книгу. Грифон исчез. Один из бойцов растерянно посмотрел на Кэркленда. Файнберг отвернулся от задержанных и шагнул к Кэркленду. Они отошли в сторону.
– Все они члены одной банды, – сказал Файнберг.
– «Бродячие Калеки?»
– Да.
Штаб-квартира «Бродячих Калек» была в Лондоне, несколько филиалов у них было в Европе и здесь, в Северной Америке. У Кэркленда возникло ощущение, что если бы отцы-основатели «Калек» поглядели на стадо сброда, представляющее собой филадельфийское отделение, их бы просто стошнило.
Файнберг помолчал, потом достал из кармана пачку «Данхилла». Кэркленд протянул ему зажигалку. Инспектор прикурил, затянулся, держа сига-рету кончиками пальцев.
– Женщина в простыне воображает, что она шаман. Абсолютно неумелая, ничему не ученая, но воля сильная. Это она привела их сюда. С ее точки зрения, этот дом окрашен тьмой… это ее слова, не
мои.
– Что это значит – «окрашен тьмой»?
– Это значит, что с этим местом что-то неладно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42