16. Он забыл их
завести.
- Сколько времени? - спросил он.
- Счастливые часов не наблюдают, - сказал Пирсон, и все рассмеялись.
- У меня часы остановились.
- Две минуты третьего - сказал Пирсон. - Солнце сядет еще не скоро.
Солнце немилосердно палило сквозь редкие ветви, не дающие тени.
Пронесся слух, что ожидается дождь, и на горизонте виднелось что-то вроде
облаков, но это могла быть всего лишь утешительная иллюзия.
Абрахам и Колли Паркер обсуждали дальнобойность солдатских карабинов.
Гэррети не хотелось участвовать в этом разговоре, и он пошел в стороне от
всех, глядя по сторонам.
Длинный путь был уже не так растянут. Впереди шли два высоких смуглых
парня в одинаковых кожаных куртках. Прошел слух, что они голубые,
любовники, но Гэррети это не очень заинтересовало. Какая разница, любовники
они или нет?
За кожаными парнями шел Баркович, потом Макфрис. Он все так же глядел
Барковичу в спину. Гэррети не показалось, что Баркович спятил. Он с болью
подумал, что Макфрис выглядит более сумасшедшим.
За ними шли семь или восемь человек, образующих постоянно меняющуюся
конфедерацию. Следом шла группа поменьше - Скрамм, Пирсон, Бейкер, Абрахам,
Паркер и Иенсен. За ними шли еще какие-то незнакомые парни. Среди них
затесались доходяги вроде Олсона и те, кто, как Стеббинс, предпочитал
уединение. И почти у всех них на лицах застыло испуганное выражение, уже
знакомое Гэррети.
Карабины дрогнули и нацелились на одного из отстающих, коротышку в
зеленой шелковой рубашке. Тот полчаса назад получил третье предупреждение.
Коротышка бросил на них затравленный взгляд и поспешил вперед. Карабины еще
какое-то время следили за ним, потом отстали.
Гэррети ощутил какой-то непонятный подъем духа. До Олдтауна и
цивилизации оставалось не больше сорока миль. Там начнется шоссе, где можно
идти по травяной полосе в центре, сняв обувь. Ощущать холодную росу.
Господи, как здорово. Может, тогда у него появятся новые силы. Облака
на горизонте увеличились и явно обещали дождь.
Выстрелы настигли парня в зеленой рубашке, но Гэррети даже смерть не
казалась теперь такой уж страшной. В конце концов она придет ко всем, даже
к Майору. Так зачем бояться ее раньше времени? Он занес это в мысленную
записную книжку, чтобы сказать Макфрису при следующей встрече.
Он стал готовиться к встрече с ближайшей красивой девушкой, но вместо
красивой девушки появился маленький итальянец.
Это был карикатурный итальянец, в соломенной шляпе и с черными
закрученными усами. Он стоял возле старого фургона и махал им, показывая
неправдоподобно белые зубы.
Фургон был открыт, и внутри, на ложе из колотого льда, громоздились
крупные зеленые арбузы,
Желудок у Гэррети загудел, как мотор. Надпись на фургоне гласила: "Дом
Ланцо любит всех участников Длинного пути - бесплатные арбузы!"
Несколько участников, включая Абрахама и Колли Паркера, невольно
потянулись к обочине. Они получили предупреждения. Дом Ланцо, увидев их,
рассмеялся звонким радостным смехом и, погрузив обе руки в лед, достал
оттуда охапку розовых арбузных ломтей. Рот Гэррети наполнился слюной. "Ему
же не позволят". И потом: "Боже, как это вкусно! Ну почему бы им немного не
опоздать на этот раз? Интересно, где он взял арбузы в это время года?"
Участники столпились возле Дома, который, лучась счастьем, раздавал им
арбузы. Трое гвардейцев устремились к фургону, и Гэррети слышал, как Дом
кричит:
- В чем дело? В чем дело? Это мои арбузы, ослы! Я хочу их раздать и
раздам! Уберите руки вы, ублюдки!
Один из гвардейцев стал вырывать ломти арбуза из рук Дома, другой
захлопнул дверцы фургона.
- Ублюдки! - закричал Гэррети из всех сил. Его крик разрезал горячий
воздух, как стекло, и один из гвардейцев обернулся... взгляд у него был
почти пристыженный.
- Вонючие сукины дети! - орал Гэррети. - Будь прокляты ваши матери за
то, что родили таких _сукиных_ _детей_!
- Молодец, Гэррети! - крикнул еще кто-то. Это был Баркович, грозивший
гвардейцам кулаками. - Ты им сказал!
Теперь уже они все орали, а гвардейцы - это не Эскадрон. Их лица были
красными от стыда, но они все равно держали маленького итальянца. Тот от
волнения забыл английские слова и осыпал их сочными ругательствами на
родном языке. Толпа свистела. Какая-то женщина швырнула в одного из
гвардейцев транзистором и сшибла с него фуражку.
Каким-то образом Дом Ланцо вырвался и побежал. Толпа расступалась
перед ним и снова смыкалась, не пуская гвардейцев. Один из них все же
догнал итальянца и рванул его назад. Уже падая, Дом подбросил высоко вверх
все свое розовое богатство.
- _Дом_ _Ланцо_ _любит_ _вас_! - прокричал он. Толпа взорвалась
аплодисментами. Ломти арбуза взлетели в воздух, и Гэррети счастливо
рассмеялся, видя, как Абрахам поймал один из них.
Другие получали предупреждения, но умудрялись нагибаться и поднимать
куски арбуза. Таких счастливцев было пять или шесть, но все остальные тоже
кричали от радости или проклинали солдат, которые наблюдали за происходящим
с теми же каменными лицами.
- Спасибо! - прокричал Абрахам. Его улыбающееся лицо было измазано
розовым соком.
- Черт побери! - сказал Колли Паркер. - Черт побери! - он откусил от
своего куска, потом разломил его пополам и отдал половину Гэррети, который
от удивления опешил.
- На, жри! - крикнул Колли. - Не говори потом, что я жадный!
Гэррети засмеялся:
- Иди на фиг.
Арбуз был холодный-холодный. Сладкий сок тек по подбородку, заливался
в нос и - о Господи! - тек в глотку.
Он едва заставил себя оторваться.
- Пит! - позвал он и кинул Макфрису половину своего куска. Тот поймал
арбуз на лету с реакцией опытного игрока в бейсбол и благодарно улыбнулся.
Гэррети почувствовал, как безумная радость наполняет его, вливая
свежую силу в его ноги и руки. Почти всем досталось по кусочку арбуза,
пусть даже самому маленькому.
Стеббинс, как обычно, был исключением. Он одиноко шагал по дороге и не
улыбался.
"Ну и хрен с ним", - подумал Гэррети, но радость немного поутихла. Его
ноги снова налились тяжестью. Он знал, что Стеббинсу арбуз не нужен. Не
нужен, и все.
14.30. Они прошли 121 милю. Тучи приблизились и стали наливаться
тьмой. Подул холодный ветерок. Люди по сторонам дороги принялись
сворачивать одеяла и Укладывать провизию в корзинки. Температура сразу же
упала, и Гэррети быстро застегнул рубашку.
- Одевайся скорее, - сказал он Скрамму.
- Ты что? - тот непонимающе уставился на него. - Я весь день не
чувствовал себя так хорошо!
Они шли по вершине пологого плато и видели далеко впереди завесу
дождя, опустившуюся над лесом. Над ними небо пожелтело. "Как перед
смерчем", - подумал Гэррети. Что они будут делать, если смерч подхватит их
всех и унесет в страну Оз вместе с туфлями и ломтиками арбуза?
Он рассмеялся, но ветер тут же унес его смех.
- Макфрис!
Макфрис повернулся к нему. Ветер развевал его одежду, и весь он, с его
черными волосами и белым шрамом на загорелом лице, напоминал старого
морского волка на капитанском мостике.
- Что?
- Интересно, в правилах есть что-нибудь о Божьей воле?
- Думаю, нет, - Макфрис начал застегивать куртку.
- Что если нас поразит молнией?
Макфрис откинул голову и рассмеялся:
- Что-что - умрем!
Гэррети фыркнул и отошел. Некоторые с опаской глядели на небо. Мимо
Гэррети пролетела бейсбольная кепка, и, оглянувшись, он увидел мальчика, с
которого ее сорвало ветром. Скрамм поймал кепку и попытался кинуть обратно
мальчику, но ветер закрутил ее гигантской дугой, как бумеранг, и забросил
на дерево.
Грянул гром. Бело-пурпурный росчерк молнии пересек небо. Успокаивающий
шепот ветра в ветвях превратился в стук и треск десятка свихнувшихся духов.
В грохоте и вое ветра почти потерялись звуки выстрелов. Гэррети
повернул голову, снова уверенный, что это Олсон. Но Олсон все еще шел;
болтающаяся на нем одежда демонстрировала, как быстро он похудел. Куртку он
где-то потерял, и торчащие из рукавов рубашки руки казались тонкими, как
карандаши.
С дороги тащили кого-то другого. Его незнакомое лицо выглядело
маленьким, жалким и очень мертвым.
- Если ветер попутный, мы будем в Олдтауне уже в полпятого! - радостно
сказал Баркович. Он натянул свою желтую шапочку, и лицо его горело безумной
радостью. Гэррети вдруг понял - Макфрис был прав - Баркович спятил.
Через несколько минут ветер внезапно стих. Гром кашлянул пару раз где-
то вдали. Опять вернулась жара, невыносимая после свежих порывов ветра.
- Э-гей! Рэймонд! Рэймонд Гэррети!
Гэррети рывком повернул голову. На один ужасный момент ему показалось,
что его зовет мать, и он сразу вспомнил Перси. Но это была всего лишь
пожилая леди, глядящая на него из-под журнала "Вог", которым она
закрывалась от дождя.
- Старая кошелка, - пробормотал рядом Арт Бейкер.
- А, по-моему, очень милая женщина. Ты что, ее знаешь?
- Я знаю этот тип. Она похожа на мою тетю Хэтти. Та обожала ходить на
похороны и с такой же улыбкой смотрела на плачущих родственников.
Облизываясь, как кот на сливки.
- Может, это мать Майора, - сказал Гэррети, но Бейкера эта шутка не
развеселила. Он был бледен.
- У тети Хэтти было девять детей. И четверых она похоронила с такой же
вот улыбкой. Некоторые любят смотреть на смерть. Я этого не понимаю, а ты?
- Я тоже, - Бейкер портил ему настроение. - А она умерла?
- Нет. Она сейчас дома. Должно быть, сидит на крыльце в своем кресле.
Слушает новости про нас и улыбается, когда сообщают новые цифры, - Бейкер
потер ладонью щеку. - Ты видел когда-нибудь, как кошка жрет собственных
котят?
Гэррети не ответил. Новая вспышка молнии осветила небо. Следом
пророкотал гром. Тучи неслись по небу, как безумные пираты по ночному
эбеновому морю.
- Знаешь, - сказал внезапно Бейкер, - а я хотел стать гробовщиком.
Хорошая работа. Гробовщику найдется дело даже в кризис. Мой дядя был
гробовщиком и много чего мне порассказал. Он говорил: "Люди думают, что им
все равно, но это не так. Сначала они толкуют про простой сосновый ящик, а
в конце концов покупают самый роскошный. Некоторые даже указывают в
завещании номер модели".
- А зачем? - спросил Гэррети.
- У нас большая влажность, поэтому многие хотят, чтобы их хоронили над
землей, в мавзолее. Но наверху крысы. Жирные луизианские крысы, которые
разгрызают сосновый гроб, как орех.
Ветер рвал их одежду невидимыми пальцами. Гэррети хотелось, чтобы
пошел дождь и отвлек их от этого дурацкого разговора.
- Да ну к черту, - сказал он. - Платить полторы тысячи за то, чтобы
тебя после смерти не ели крысы!
- Не знаю, - глаза у Бейкера были полузакрыты. - Понимаешь, они едят
мягкие части. Так и вижу, как они прогрызают дырку в моем гробу - шире,
шире, - наконец влезают и сразу проглатывают мои глаза, как вишни. И тогда
я становлюсь частью этих крыс. Разве не так?
- Не знаю, - выдавил из себя Гэррети.
- Нет уж, спасибо. Я хочу гроб, обшитый свинцом.
- Скоро он может тебе понадобиться.
- Это точно, - без улыбки согласился Бейкер.
Молния сверкнула снова, оставив в воздухе запах озона. Через мгновение
с неба что-то посыпалось.
Это был град. В пять секунд землю засыпали градины размером с мелкую
гальку. Некоторые вскрикнули от неожиданности, а Гэррети закрыл глаза
рукой. Иенсен в панике пустился бежать, упал и остался лежать. Солдаты на
вездеходе для верности выпалили раз десять в полускрытое завесой града
тело. Прощай, Иенсен. Извини.
За градом пошел дождь, перемежающийся раскатами грома. С холма, на
который они взбирались, текли потоки воды.
- Черт! - крикнул Паркер, едва не наткнувшись на Гэррети. Он был похож
на мокрую крысу. - Гэррети, это, без сомнения...
- Знаю-знаю - самый поганый из всех штатов. Накрой лучше чем-нибудь
голову.
- Нечем, - Паркер сокрушенно пожал плечами и отошел, заливаемый
дождем.
- Как тебе? - прокричал Гэррети Макфрису. Макфрис махнул рукой:
- Все к худшему. Теперь хочется, чтобы вышло солнце.
- Скоро выйдет, - успокоил Гэррети, но он ошибся. В четыре часа дождь
все еще шел.

Глава 10
"Знаете, почему меня зовут Граф? Потому,
что я занимаюсь графикой! Ха-ха-ха!"
(Граф из "Сезам-стрит")
Когда они встретили второй вечер на дороге, заката не было. К половине
пятого дождь превратился в противную морось, которая поливала почти до
восьми. Потом все стихло, и в просветах туч показались яркие, холодно
мерцающие звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27