- Мой дед никогда не принимал слабительного, а он прожил...
- А доказательства где? - перебил Пирсон.
- Ты что, не веришь моему деду?..
- Поглядите, - тихо сказал Гэррети. Не склоняясь ни на одну из сторон
в споре о слабительном, он рассеянно наблюдал за Перси-как-там-его-фамилия.
Он с трудом верил своим глазам. Перси подходил все ближе и ближе к краю
дороги и шагал теперь по обочине. То и дело он бросал испуганные взгляды то
на солдат в вездеходе, то вправо - в сторону леса, до которого было не
больше футов.
- Похоже, он хочет смыться, - сказал Гэррети.
- Они его пристрелят, - голос Бейкера вдруг упал до шепота.
- Вроде никто на него не смотрит, - неуверенно заметил Пирсон.
- Так не привлекайте к нему внимание! - раздраженно бросил Макфрис. -
Что за олухи!
В следующие десять минут никто из них не сказал ничего
вразумительного. Они имитировали разговор и напряженно следили за тем, как
Перси все ближе и ближе подбирается к спасительному лесу.
- Он просто трусит, - буркнул наконец Пирсон, и тут, будто услышав его
слова, Перси спокойно, медленно направился к лесу, два шага - и он будет
там. Его ноги в джинсах двигались неторопливо, и весь он, со своими
светлыми волосами и мальчишеским лицом, походил на скаута, пришедшего в лес
наблюдать птиц.
Предупреждений не было. Он лишился права на них, как только его нога
сошла в траву, окаймлявшую дорогу. Солдаты прекрасно знали это. Старина
Перси-как-там-его-фамилия не мог их надуть. Последовала быстрая команда, и
Гэррети перевел взгляд с Перси на солдата, стоящего на броне вездехода.
Солдат казался высеченным из камня; приклад карабина был прижат к его
плечу.
Потом он снова поглядел на Перси. Тот стоял у опушки леса, так же
похожий на скульптуру, как стреляющий в него солдат. "Они могли бы
послужить моделью для Микеланджело", - подумал Гэррети. Одна рука Перси
была прижата к груди, будто он читал стихи. В глазах застыл немой экстаз.
Между его пальцев заструилась кровь, блеснув на солнце. Старик Перси.
"Эй, Перси!" - кричала его мать.
Перси с его дурацким именем преобразился в прекрасного, залитого
солнцем Адониса, пораженного стрелой безжалостного охотника. Одна, вторая,
третья капли крови упали на черные, запыленные туфли Перси, и все это
случилось за какие-нибудь три секунды. Гэррети не успел сделать даже двух
полных шагов, а Перси был уже мертв.
Он смог шагнуть вперед и издать непонятный звук, похожий на кряхтение.
Потом упал, перевернулся, и его неподвижное лицо, начинающее обретать
застывший покой смерти, уставилось в небо.
- Пусть земля эта покроется солью, - быстро заговорил вдруг Макфрис. -
Да не прорастет на ней ни злак, ни побег. Прокляты пусть будут дети этой
земли и потомство от чресел их. И прокляты будут их бедра и голени. Святая
Мария, разрази эту землю громом по милости своей.
Он начал хохотать.
- Заткнись, - хрипло сказал Абрахам. - Не говори так.
- Это Божьи слова, - Макфрис истерически хихикнул. - Мы идем ради
Господа, и мухи летают тоже ради Господа, это уж точно, так благословен
будь плод чрева твоего Перси. Аминь! Отче наш, иже еси на помойке, да
позорится имя твое.
- Я тебя сейчас ударю! - лицо Абрахама было очень бледным. - Я сделаю
это, Пит.
- Вот истинно верующий, - Макфрис снова хихикнул. - О мои недостойные
потроха! О моя святая _жопа_!
- Я тебя ударю, если ты не заткнешься! - почти простонал Абрахам.
- Не надо, - сказал испуганно Гэррети. - Только не деритесь.
- Да-да, будьте хорошими мальчиками, - подхватил Бейкер.
- А тебя кто спрашивал, краснорожий?
- Он был слишком молод для этой затеи, - печально сказал Бейкер. - На
вид ему и четырнадцати не исполнилось.
- Мамаша его избаловала, - дрожащим голосом добавил Абрахам, оглядывая
Гэррети и Пирсона. - Ведь правда же?
- Ну, больше ей это не удастся, - сказал Макфрис. Олсон принялся
умолять солдат. Тот из них, что застрелил Перси, ел теперь сэндвич. Они
проходили мимо бензоколонки, возле которой механик в грязном комбинезоне
поливал из шланга газон.
- Хоть бы на нас брызнул, - сказал мечтательно Скрамм. - Чертовски
жарко.
- Всем жарко, - буркнул Гэррети.
- Я всегда думал, что в Мэне холодно, - устало проговорил Пирсон.
- Теперь ты знаешь, что ошибался, - Гэррети пожал плечами.
- Ты молодец, Гэррети, - сказал неожиданно Пирсон. - Я рад, что тебя
встретил.
Макфрис иронически улыбнулся.
Они прошли мимо двух-трех грузовиков, загнанных на обочину, чтобы не
мешать Длинному пути. Один из водителей стоял и смотрел на них, прислонясь
к своей машине - громадному белому рефрижератору. Чувствуя исходящий от
него приятный холод. Когда участники проходили мимо, он погрозил им
кулаком.
- Зачем он это? - недоуменно, с обидой в голосе, спросил Скрамм.
Макфрис усмехнулся:
- Это первый честный гражданин, который нам встретился с самого начала
этой заварушки. Знаешь, Скрамм, он мне чертовски нравится.
- Мы согнали его с дороги, - объяснил Гэррети. - Теперь он из-за нас
опоздает и потеряет работу. Или у него отберут машину, если он ее владелец.
- Чушь это все! - рявкнул Колли Паркер. - Все знали, что эта дорога
будет занята. Просто он сволочь, такая же, как и все.
- Ты, кажется, знаешь что-то об этом, - сказал Абрахам.
- Немного, - ответил Гэррети. - Мой отец водил рефрижератор, пока его
не... пока он не исчез. Это трудная работа. Может, этот тип не успел
свернуть, или еще что.
- Он не должен был показывать нам кулак, - настаивал Скрамм. - Его
вонючие помидоры или что там у него - это ведь не вопрос жизни и смерти.
- Твой отец ушел от вас? - спросил Макфрис.
- Его забрал Эскадрон, - коротко ответил Гэррети. Он молча умолял
Паркера или кого-нибудь открыть рот, но никто не сказал ни слова.
Стеббинс все еще плелся позади. Когда он прошел, водитель полез назад
в кабину. Впереди прогрохотали карабины. Кто-то упал, и двое подскочивших
солдат оттащили его к обочине. Третий подошел к ним с мешком, и они стали
запихивать туда тело.
- У меня дядю тоже забрали, - несмело сказал Уаймэн. Гэррети заметил,
что подошва его левой туфли оторвалась и шлепает по асфальту при каждом
шаге.
- Эскадрон забирает только кретинов, - внятно проговорил Колли Паркер.
Гэррети хотел рассердиться, но только молча уставился на дорогу. Все
верно, его отец был кретин. Никчемный пьяница, не способный накопить больше
двух центов и, что еще хуже, не способный держать при себе свое мнение по
поводу политики.
- Заткни свою поганую пасть, - спокойно сказал Макфрис.
- Можешь подойти и заставить ме...
- Нет, этого я не буду делать. Просто заткнись, сукин ты сын.
Колли Паркер подошел ближе к Гэррети и Макфрису и какое-то время мерил
их глазами. Солдаты на вездеходе насторожились. Наконец он хлопнул Гэррети
по плечу:
- Извини. Иногда я говорю то, чего сам не хочу. Ладно? - Гэррети молча
кивнул. Паркер перевел взгляд на Макфриса.
- А ты выкуси, Джек, - с этими словами он ускорил шаг и оставил их
позади.
- Вот ублюдок, - мрачно сказал Макфрис.
- Не хуже Барковича, - заметил Абрахам. - Может, даже получше.
- А что такое "Забрал Эскадрон"? - задумчиво спросил Пирсон. - Это
ведь все равно, что смерть?
- Откуда нам знать? - вздохнул Гэррети. Его отец был рыжеволосым
гигантом с грохочущим голосом и громовым смехом, который отдавался в
маленьких ушах Гэррети, как землетрясение.
Когда он потерял свой рефрижератор, он стал водить государственные
машины в Брансуик и обратно. Жизнь Джима Гэррети была бы распрекрасной,
если бы он мог держать при себе свои взгляды. Но, когда работаешь на
правительство, оно следит за тобой вдвое зорче и вдвое охотнее сообщит
Эскадрону, если ты чуть заступишь за край. Поэтому в один прекрасный день
явились двое солдат и увели Джима Гэррети, и его жена заперла за ними
дверь, белая, как молоко, а когда Гэррети спросил, куда это папа ушел с
солдатами, ударила его так, что из носа пошла кровь, и велела замолчать,
замолчать. Ему было тогда одиннадцать, и с тех пор он никогда не видел
своего отца. Тот исчез, и место за ним вымыли и продезинфицировали.
- У меня брат имел неприятности с законом, - сказал Бейкер. - Не с
правительством, просто с законом. Он угнал машину и ехал на ней до самого
Геттисберга, штат Миссисипи. Ему дали два года. Сейчас он мертв.
- Мертв? - голос был слабым и надтреснутым, как у умирающего. В
разговор вмешался Олсон. Его изможденное лицо, казалось, болталось отдельно
от тела.
- Умер от сердечного приступа. Он был на три года старше меня. Мать
всегда говорила, что он - ее крест, но я доставил ей больше хлопот. Я ведь
тоже чуть не влип в дело с Эскадроном. Мы с друзьями частенько хулиганили
по ночам и как-то сожгли крест перед домом одного черного. А такими делами
занимается Эскадрон. Больше я ничего такого не делал, но тогда со страху
чуть в штаны не наложил. Глупо, правда?
Гэррети поглядел на Бейкера. На лице у того отпечатался стыд, но
одновременно и какая-то странная гордость.
В этот момент снова раздались выстрелы.
- Еще один, - сказал Скрамм простуженным голосом и вытер нос рукой.
- Тридцать четыре, - Пирсон достал из кармана монетку и переложил в
другой карман. - Я заготовил девяносто девять центов. Каждый раз, когда
кому-то выписывают пропуск, я перекладываю один из них в другой карман. А
когда...
- Подонок! - прошипел Олсон, ненавидяще глядя на Пирсона. - Ждешь
нашей смерти? Колдуешь?
Пирсон отвернулся и промямлил:
- Это я так, для удачи...
- Это мерзко, - прохрипел Олсон. - Это...
- Слушай, хватит, - попросил Абрахам. - Не дави на нервы.
Гэррети посмотрел на часы. Двадцать минут девятого. Через сорок минут
им дадут еду. Он подумал, как было бы здорово зайти в одну из маленьких
придорожных закусочных - сколько таких они прошли! - усесться, задрать ноги
на перила (о Боже, какое блаженство!) и заказать отбивную с жареным луком и
картошкой, а на десерт - большое блюдо ванильного мороженого с клубникой.
Или тарелку спагетти с котлетами, а к ним - итальянские булочки и груши в
масле. И молоко. Целый кувшин молока. И к черту все эти тюбики и фляжки.
Молоко, твердая пища и место, где можно сесть и нормально поесть. Разве это
не здорово?
Впереди, под раскидистым вязом, как раз завтракало семейство из пяти
человек - отец, мать, сын с дочкой и седая бабушка Они прихлебывали горячий
какао и жизнерадостно махали идущим.
- Твари, - прошептал Гэррети.
- Что? - спросил его Макфрис.
- Я говорю, хорошо бы присесть и съесть чего-нибудь. Погляди на этих
свиней.
- Ты бы с удовольствием к ним присоединился, - Макфрис помахал и
заулыбался, большую часть улыбки адресуя бабушке, которая улыбалась в
ответ, поглощая нечто, напоминающее сэндвич с яйцом.
- Конечно. Сидел бы и жрал, как самая голодная хрюшка.
- Отврати от себя греховные помыслы, сын мой, - пропел Макфрис,
имитируя преподобного У.С.Филдса.
- Иди к черту. Ты просто не хочешь этого признать. Они ведь просто
животные. Они хотят увидеть чьи-нибудь мозги на дороге, потому и
притащились сюда.
- Не в этом дело, - спокойно возразил Макфрис. - Ты же говорил, что
сам в детстве ходил смотреть на Длинный путь?
- Да, но я тогда не понимал...
- Зато теперь понял, - Макфрис коротко, неприятно рассмеялся. -
Конечно, животные. Думаешь, ты первый до этого додумался? Ты иногда мне
кажешься ужасно наивным. Французские лорды обожали трахаться после того,
как смотрели на казни. Обычное увеселение, Гэррети. Ничего нового, - он
опять рассмеялся. Гэррети зачарованно смотрел на него.
- Давай, Макфрис, - послышался чей-то голос. - Ты на втором дыхании.
Посмотрим, придет ли третье.
Гэррети не нужно было оборачиваться, чтобы узнать голос Стеббинса.
Стеббинс, всезнающий Будда. Ноги автоматически несли его вперед, но он их
почти не чувствовал, будто они были налиты гноем.
- Смерть разжигает аппетит, - сказал Макфрис. - Помните Гриббла и тех
двух девок? Им было интересно трахнуться с мертвецом. Что-то Совсем Новое.
Не знаю, почуял ли это Гриббл, но они-то уж точно почуяли. И то же со
всеми, неважно, жрут ли, пьют или валяются на траве. Они острее чувствуют
все это оттого, что смотрят в это время на мертвецов. Но это тоже не
главное, Гэррети. Главное - что это _не_ _они_. Не их бросают львам. Не они
ковыляют по дороге, надеясь, что с них снимут предупреждение. Ты болван,
Гэррети. Ты и я, и Стеббинс, и Пирсон, и Баркович - все мы. И Скрамм
болван, хотя он думает, будто что-то понимает. Они животные, правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27