Библия -- собрание
заимствованных и нелепых сказаний.
Далее Цельс не спеша опровергает догматы христианства, которые к тому же
заимствованы у платоников, митраистов и персидских магов. Космогония христиан
полна противоречий и нелепостей. Пророчества Христа -- фальсификация. Учение о
Страшном Суде и воскресении из мертвых -- противоестественно, противоречит идее
Бога и является превратным толкованием учения Платона. По Цельсу, следует с
уважением относиться к официальному культу, который вполне может быть совмещен
с христианством, а образованным христианам постараться найти общий язык с
эллинизмом. Как видим, христианство и иудаизм столкнулись здесь с незаурядным
противником. Во втором веке христианство еще не могло дать достойный ответ
Цельсу. Это сделал в третьем веке Ориген (185 -- 254 гг.).
В правление императора Антонина Пия (138 -- 161 гг.) гонения на иудеев начинают
ослабевать, т. к. они, по мнению властей, перестают быть угрозой Риму. Им вновь
разрешают совершать обряд обрезания и некоторые другие ритуалы. Гонения же на
христиан усиливаются, и они живут в атмосфере постоянного страха, доносов и
готовности к смерти. Таинственность богослужений, порожденная гонениями,
вызывала дополнительные волны клеветы и наветов. Их ночные собрания,
богослужебные слова о теле и крови Христовой, привычка верующих называть друг
друга братьями и сестрами, священные поцелуи, которыми они обменивались без
различия пола -- все это возбуждало подозрения в магии, заговорах,
кровосмешении, детоубийстве и другие неприятные толкования в умах людей,
неспособных понять этот золотой век христианской чистоты. К этому
добавлялись обвинения в безбожии, т. к. христиане, подобно иудеям, с
отвращением отворачивались от статуй богов. Образ врага общества, колдуна,
заговорщика и безбожника сопутствовал теперь христианину более, чем иудею,
делал его пугалом в глазах кровожадной черни. Презрение умирающих мучеников к
городским подонкам только подливало масла в огонь. Чернь больших городов была
злейшим врагом христианских святых. Мученичество становится основой
христианской апологетики и признаком истинности христианства. Мужество и
презрение к смерти, проявляемые христианами, имели массовый характер и
оказывали огромное влияние на умы и чувства зрителей этих казней. Энтузиазм
мученичества был в течение двух веков господствующим духом христианства.
История сохранила описания мученичеств христиан, не уступающих по силе духа
маккавейским братьям.
Одним из самых известных мучеников-христиан Востока был Игнатий Богоносец,
глава Антиохийской церкви. Хронология его жизни, ареста и казни содержит
много ошибок. Св. Иероним считает, что казнь Игнатия произошла на пятом году
царствования Траяна. Евсевий Кесарийский -- что в 8 или 10 году, т. е. в
интервале 103 -- 108 гг. н. э. Имя Игнатий было в употреблении
у евреев Антиохии, хотя, возможно, он был и сирийцем. После одного из народных
волнений Игнатий был арестован и отправлен в Рим для казни. Его имя
пользовалось огромным уважением в Малой Азии и потому во время остановок
арестанта окружали христиане местных церквей, ища его советов. Путешествие
Игнатия превратилось в своего рода триумф и сопровождалось писанием посланий
церквям Азии. Одно из них, адресованное верующим Рима, в подражание Св. Павлу,
поразило весь древний духовный мир. Его стиль отличает горячая вера и жажда
смерти во имя Иисуса. Игнатий в глазах христиан стал учителем мученичества.
В I -- II веках языческие религии, сохраняя свою неглубокую мистическую основу,
в обрядовой части опустились до уровня дешевых театральных шоу, паясничания
магов и были неспособны удовлетворять нравственные потребности общества. Низы
Рима -- плебс, ремесленники, ветераны, вольноотпущенники и рабы погружались в
пучину неверия и покидали языческие храмы. Культы некогда популярных богов
приходили в упадок, сопровождающий распад общества в целом. В Риме и других
крупных городах общественная жизнь концентрировалась в амфитеатрах, в которых
главным зрелищем были все те же кровавые гладиаторские бои, вызывавшие у многих
отвращение и ужас. Нужда в монотеистической религии становилась все
настоятельнее. Уверенность, присущая иудаизму и иудео-христианству, делала их
привлекательными в этот век распадающихся верований. Иудейские,
иудео-христианские, а затем и христианские общины являлись островками
спокойствия, милосердия и надежды на общем фоне жестокости, вакханалий и
порока.
Жизнь в общинах требовала союза людей для взаимопомощи, нравственного утешения
и отправления религиозных обрядов. Если у знатных патрициев основные заботы
лежали в русле высоких материй -- честь фамилии, служба, соблюдение традиций,
как и положено аристократам, то у маленьких л>
8. ЧТО ДЕЛАТЬ?
Рассматривая "дела давно минувших дней, преданья старины
глубокой", бессмысленно ставить вопрос: "Кто виноват в
антагонизме евреев и христиан?" Ответ на этот излюбленный вопрос
российской интеллигенции не входит в задачу нашей книги. Ограничимся в этой
части словами Апостола Павла: "...мы уже доказали, что как Иудеи, так и
Еллины, все под грехом" (Рим. 3: 9). После становления христианства, как
государственной религии, появляется и поощряется антисемитизм. Идеологически он
был проявлением христианского рвения и в период средневековья реализовывался в
беспощадных формах. Еврейские погромы периодически вспыхивали во всех странах
Европы. Евреи были лишены возможности участвовать в культурной жизни
христианских стран, хотя деньги, отбираемые у еврейских общин, и шли на
строительство соборов. Одним из примеров церковного антииудаизма может служить
случай, когда в правление императора Феодосия по наущению местного епископа
была сожжена синагога. Император повелел наказать поджигателей, а местному
епископу отстроить синагогу заново. В дело вмешался епископ Милана, учитель
Западной церкви св. Амвросий (340 -- 397 гг.). Не опровергая вины местного
епископа, Амвросий был возмущен решением императора, т. к. "место для
неверия евреев будет возведено за счет того, что с таким трудом приобретено
церковью, а достояние, с помощью Христа нажитое для блага христиан, перекочует
в сокровищницу неверных". Это типичная ситуация, характерная для
политики, утверждающей нетерпимость.
Нетерпимость заставляла церковь огнем и мечом искоренять
многочисленные ереси в лоне самого христианства. История Западной церкви полна
религиозных столкновений и войн, в которых гибли десятки тысяч христиан. Дух
христианства -- любовь к ближнему и смирение гордыни были вытеснены интересами
практической политики государей и поддерживающих их служителей церкви.
Нетерпимость из католичества перешла и укоренилась в протестантизме.
Основоположник протестантизма Мартин Лютер (1483 -- 1546 гг.), профессор
библеистики в университете г. Виттенберга и переводчик Библии на немецкий язык,
в своем памфлете "Евреи и их ложь" (1543 г.) предложил программу
борьбы с евреями из семи пунктов. Первый пункт включал поджоги синагог, а
седьмой пункт, венчающий все предыдущие, предлагал изгонять из страны всех
уцелевших евреев "как бешеных собак". Этот бредовый и людоедский
памфлет был реализован под несколько другим соусом в третьем рейхе.
Известно, что Гитлер враждебно и презрительно относился к христианству, церкви
и ее служителям. "Это просто несчастье, что Библия была переведена на
немецкий язык и все это еврейское шарлатанство и крючкотворство стало доступным
народу. До тех пор, пока эти премудрости, в частности Ветхий Завет,
передавались из поколения в поколение исключительно на церковной латыни,
отсутствовала опасность того, что разумные люди, взявшись за изучение Библии,
помутятся в уме. Но из-за того, что Библия сделалась всеобщим достоянием,
множество людей получило возможность ознакомиться с религиозными идеями,
которые -- благодаря еще такому характерному свойству немцев, как склонность к
размышлению, -- способствовали тому, что большинство из них со временем впали в
религиозное безумие. ...Немец, наделенный разумом, должен был просто за голову
схватиться, видя, как еврейский сброд и попы с их болтовней побудили немцев
вести себя наподобие высмеиваемых турецких дервишей и негров" (198).
Кинув камень в Лютера, Гитлер действовал, тем не менее, в духе его памфлета.
Евреи продолжали свой уникальный эксперимент по выживанию нации. Какая-то
часть их следовала за Иисусом. Статистических данных об этом история не
сохранила. Взаимный антагонизм ликвидировал массовые перебежки из одной
религии в другую, каковые происходили в I и II веках. Однако
константинопольский патриарх Филофей (1353 -- 1354, 1364 -- 1376 гг.), кардинал
Люстиже, архиепископ Парижа (1981 г.), и протоиерей А. Мень -- отнюдь не
единственные евреи-христиане, посвятившие себя служению христианской идее.
Известно, впрочем, что им также приходилось выдерживать давление антисемитизма
со стороны отдельных иерархов и церковной бюрократии. Большая часть еврейской
нации осталась верна иудаизму, защищенному двойной броней Закона и Талмуда. В
рассеянии евреи дали миру много характеров возвышенных в нравственном и
философском отношении. Иудаизм несмотря ни на что оставался помощником
цивилизации, хотя его провиденциальная роль с появлением христианства
ослабела.
На протяжении двух тысячелетий евреи жили в добровольной самоизоляции от
народов стран проживания, не пуская глубоких корней. Ассимиляция была,
по-видимому, незначительной, несмотря на угрозы погромов и соблазны спокойной
жизни в случае отказа от иудаизма. Разновидности религиозного, расового и
экономического антисемитизма будут рассмотрены ниже на примере существования
евреев в России. В этой части книги, посвященной религиозным вопросам, мы хотим
наметить те пути, которые могут ослабить, а затем снять полностью нетерпимость,
родившуюся во втором столетии нашей эры. Эта нетерпимость иудеев и христиан
была взаимной, но не изначальной. Она родилась как результат религиозного и,
отчасти, политического рвения руководителей синагоги и церкви, т. е. людей,
уважаемых в своих конфессиях и почитаемых как святых. Будучи руководителями
общин, они были в то же время и политиками. Политик отличается от ученого или
философа тем, что ищет не истину, а выгоду. Иоханан бен Заккай думал о том, как
сохранить нацию во враждебном окружении. Св. Амвросий стремился к утверждению
церкви как независимого от светской власти и могущественного института. Их
логика понятна, а исторические результаты следует признать, с некоторыми
оговорками, положительными. Однако цена нетерпимости оказалась чудовищной.
Иудаизм, отказавшийся участвовать в соревновании за умы и души всех людей
независимо от их национальности, понес, естественно, большие людские потери,
чем христианство. Одна нетерпимость, повлекшая ответную нетерпимость, ни к чему
другому, кроме как к крови, привести не могла.
Вступая в третье тысячелетие от Рождества Христова, нужно остановиться и
подумать, как ослабить и убрать религиозную, расовую и национальную
нетерпимость из жизни людей. В принципе, это проблема выживания людей в мире,
нашпигованном современным оружием, погрязшем в экономических, экологических
проблемах и терроризме. В рассмотрение должен быть включен огромный исламский
мир. В этой книге он упоминается впервые, так как находится за пределами нашей
задачи. Великий и многоликий ислам поворачивается в конце 20-го века к нам не
самым приятным своим лицом. Оно освещено вспышками религиозного фанатизма,
который христианство пережило назад тому несколько веков. Это проистекает из
двойственности концепций, заложенных в тексты Корана. С одной стороны, призывы
к веротерпимости и миру.
"Мы уверовали в то, что ниспослано нам и ниспослано вам. И наш Бог, и
ваш Бог един, и мы ему предаемся" (Паук, 46). "Нет принуждения в
вере" (Корова, 256). "Истина от вашего Господа: кто хочет, пусть
верует, а кто не хочет, пусть не верует" (Пещера, 29). С другой стороны,
призывы противоположных действий. "О вы, которые уверовали! Не берите
иудеев и христиан друзьями: они друзья один другому. А если кто из вас берет их
себе в друзья, тот и сам из них. Поистине, Аллах не ведет людей
неправедных" (Трапеза, 51). "Сражайтесь с теми, кто не верует в
Аллаха" (Покаяние, 29). "Поистине, неверующие для вас явный
враг" (Женщины, 101). "Сражайтесь с ними, пока не будет больше
искушения, а вся религия будет принадлежать Аллаху" (Корова, 193).
В Коране существует полная свобода выбора между мечом и оливковой ветвью. Все
остается на усмотрение толкователя и зависит от его нравственных принципов и
политических пристрастий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
заимствованных и нелепых сказаний.
Далее Цельс не спеша опровергает догматы христианства, которые к тому же
заимствованы у платоников, митраистов и персидских магов. Космогония христиан
полна противоречий и нелепостей. Пророчества Христа -- фальсификация. Учение о
Страшном Суде и воскресении из мертвых -- противоестественно, противоречит идее
Бога и является превратным толкованием учения Платона. По Цельсу, следует с
уважением относиться к официальному культу, который вполне может быть совмещен
с христианством, а образованным христианам постараться найти общий язык с
эллинизмом. Как видим, христианство и иудаизм столкнулись здесь с незаурядным
противником. Во втором веке христианство еще не могло дать достойный ответ
Цельсу. Это сделал в третьем веке Ориген (185 -- 254 гг.).
В правление императора Антонина Пия (138 -- 161 гг.) гонения на иудеев начинают
ослабевать, т. к. они, по мнению властей, перестают быть угрозой Риму. Им вновь
разрешают совершать обряд обрезания и некоторые другие ритуалы. Гонения же на
христиан усиливаются, и они живут в атмосфере постоянного страха, доносов и
готовности к смерти. Таинственность богослужений, порожденная гонениями,
вызывала дополнительные волны клеветы и наветов. Их ночные собрания,
богослужебные слова о теле и крови Христовой, привычка верующих называть друг
друга братьями и сестрами, священные поцелуи, которыми они обменивались без
различия пола -- все это возбуждало подозрения в магии, заговорах,
кровосмешении, детоубийстве и другие неприятные толкования в умах людей,
неспособных понять этот золотой век христианской чистоты. К этому
добавлялись обвинения в безбожии, т. к. христиане, подобно иудеям, с
отвращением отворачивались от статуй богов. Образ врага общества, колдуна,
заговорщика и безбожника сопутствовал теперь христианину более, чем иудею,
делал его пугалом в глазах кровожадной черни. Презрение умирающих мучеников к
городским подонкам только подливало масла в огонь. Чернь больших городов была
злейшим врагом христианских святых. Мученичество становится основой
христианской апологетики и признаком истинности христианства. Мужество и
презрение к смерти, проявляемые христианами, имели массовый характер и
оказывали огромное влияние на умы и чувства зрителей этих казней. Энтузиазм
мученичества был в течение двух веков господствующим духом христианства.
История сохранила описания мученичеств христиан, не уступающих по силе духа
маккавейским братьям.
Одним из самых известных мучеников-христиан Востока был Игнатий Богоносец,
глава Антиохийской церкви. Хронология его жизни, ареста и казни содержит
много ошибок. Св. Иероним считает, что казнь Игнатия произошла на пятом году
царствования Траяна. Евсевий Кесарийский -- что в 8 или 10 году, т. е. в
интервале 103 -- 108 гг. н. э. Имя Игнатий было в употреблении
у евреев Антиохии, хотя, возможно, он был и сирийцем. После одного из народных
волнений Игнатий был арестован и отправлен в Рим для казни. Его имя
пользовалось огромным уважением в Малой Азии и потому во время остановок
арестанта окружали христиане местных церквей, ища его советов. Путешествие
Игнатия превратилось в своего рода триумф и сопровождалось писанием посланий
церквям Азии. Одно из них, адресованное верующим Рима, в подражание Св. Павлу,
поразило весь древний духовный мир. Его стиль отличает горячая вера и жажда
смерти во имя Иисуса. Игнатий в глазах христиан стал учителем мученичества.
В I -- II веках языческие религии, сохраняя свою неглубокую мистическую основу,
в обрядовой части опустились до уровня дешевых театральных шоу, паясничания
магов и были неспособны удовлетворять нравственные потребности общества. Низы
Рима -- плебс, ремесленники, ветераны, вольноотпущенники и рабы погружались в
пучину неверия и покидали языческие храмы. Культы некогда популярных богов
приходили в упадок, сопровождающий распад общества в целом. В Риме и других
крупных городах общественная жизнь концентрировалась в амфитеатрах, в которых
главным зрелищем были все те же кровавые гладиаторские бои, вызывавшие у многих
отвращение и ужас. Нужда в монотеистической религии становилась все
настоятельнее. Уверенность, присущая иудаизму и иудео-христианству, делала их
привлекательными в этот век распадающихся верований. Иудейские,
иудео-христианские, а затем и христианские общины являлись островками
спокойствия, милосердия и надежды на общем фоне жестокости, вакханалий и
порока.
Жизнь в общинах требовала союза людей для взаимопомощи, нравственного утешения
и отправления религиозных обрядов. Если у знатных патрициев основные заботы
лежали в русле высоких материй -- честь фамилии, служба, соблюдение традиций,
как и положено аристократам, то у маленьких л>
8. ЧТО ДЕЛАТЬ?
Рассматривая "дела давно минувших дней, преданья старины
глубокой", бессмысленно ставить вопрос: "Кто виноват в
антагонизме евреев и христиан?" Ответ на этот излюбленный вопрос
российской интеллигенции не входит в задачу нашей книги. Ограничимся в этой
части словами Апостола Павла: "...мы уже доказали, что как Иудеи, так и
Еллины, все под грехом" (Рим. 3: 9). После становления христианства, как
государственной религии, появляется и поощряется антисемитизм. Идеологически он
был проявлением христианского рвения и в период средневековья реализовывался в
беспощадных формах. Еврейские погромы периодически вспыхивали во всех странах
Европы. Евреи были лишены возможности участвовать в культурной жизни
христианских стран, хотя деньги, отбираемые у еврейских общин, и шли на
строительство соборов. Одним из примеров церковного антииудаизма может служить
случай, когда в правление императора Феодосия по наущению местного епископа
была сожжена синагога. Император повелел наказать поджигателей, а местному
епископу отстроить синагогу заново. В дело вмешался епископ Милана, учитель
Западной церкви св. Амвросий (340 -- 397 гг.). Не опровергая вины местного
епископа, Амвросий был возмущен решением императора, т. к. "место для
неверия евреев будет возведено за счет того, что с таким трудом приобретено
церковью, а достояние, с помощью Христа нажитое для блага христиан, перекочует
в сокровищницу неверных". Это типичная ситуация, характерная для
политики, утверждающей нетерпимость.
Нетерпимость заставляла церковь огнем и мечом искоренять
многочисленные ереси в лоне самого христианства. История Западной церкви полна
религиозных столкновений и войн, в которых гибли десятки тысяч христиан. Дух
христианства -- любовь к ближнему и смирение гордыни были вытеснены интересами
практической политики государей и поддерживающих их служителей церкви.
Нетерпимость из католичества перешла и укоренилась в протестантизме.
Основоположник протестантизма Мартин Лютер (1483 -- 1546 гг.), профессор
библеистики в университете г. Виттенберга и переводчик Библии на немецкий язык,
в своем памфлете "Евреи и их ложь" (1543 г.) предложил программу
борьбы с евреями из семи пунктов. Первый пункт включал поджоги синагог, а
седьмой пункт, венчающий все предыдущие, предлагал изгонять из страны всех
уцелевших евреев "как бешеных собак". Этот бредовый и людоедский
памфлет был реализован под несколько другим соусом в третьем рейхе.
Известно, что Гитлер враждебно и презрительно относился к христианству, церкви
и ее служителям. "Это просто несчастье, что Библия была переведена на
немецкий язык и все это еврейское шарлатанство и крючкотворство стало доступным
народу. До тех пор, пока эти премудрости, в частности Ветхий Завет,
передавались из поколения в поколение исключительно на церковной латыни,
отсутствовала опасность того, что разумные люди, взявшись за изучение Библии,
помутятся в уме. Но из-за того, что Библия сделалась всеобщим достоянием,
множество людей получило возможность ознакомиться с религиозными идеями,
которые -- благодаря еще такому характерному свойству немцев, как склонность к
размышлению, -- способствовали тому, что большинство из них со временем впали в
религиозное безумие. ...Немец, наделенный разумом, должен был просто за голову
схватиться, видя, как еврейский сброд и попы с их болтовней побудили немцев
вести себя наподобие высмеиваемых турецких дервишей и негров" (198).
Кинув камень в Лютера, Гитлер действовал, тем не менее, в духе его памфлета.
Евреи продолжали свой уникальный эксперимент по выживанию нации. Какая-то
часть их следовала за Иисусом. Статистических данных об этом история не
сохранила. Взаимный антагонизм ликвидировал массовые перебежки из одной
религии в другую, каковые происходили в I и II веках. Однако
константинопольский патриарх Филофей (1353 -- 1354, 1364 -- 1376 гг.), кардинал
Люстиже, архиепископ Парижа (1981 г.), и протоиерей А. Мень -- отнюдь не
единственные евреи-христиане, посвятившие себя служению христианской идее.
Известно, впрочем, что им также приходилось выдерживать давление антисемитизма
со стороны отдельных иерархов и церковной бюрократии. Большая часть еврейской
нации осталась верна иудаизму, защищенному двойной броней Закона и Талмуда. В
рассеянии евреи дали миру много характеров возвышенных в нравственном и
философском отношении. Иудаизм несмотря ни на что оставался помощником
цивилизации, хотя его провиденциальная роль с появлением христианства
ослабела.
На протяжении двух тысячелетий евреи жили в добровольной самоизоляции от
народов стран проживания, не пуская глубоких корней. Ассимиляция была,
по-видимому, незначительной, несмотря на угрозы погромов и соблазны спокойной
жизни в случае отказа от иудаизма. Разновидности религиозного, расового и
экономического антисемитизма будут рассмотрены ниже на примере существования
евреев в России. В этой части книги, посвященной религиозным вопросам, мы хотим
наметить те пути, которые могут ослабить, а затем снять полностью нетерпимость,
родившуюся во втором столетии нашей эры. Эта нетерпимость иудеев и христиан
была взаимной, но не изначальной. Она родилась как результат религиозного и,
отчасти, политического рвения руководителей синагоги и церкви, т. е. людей,
уважаемых в своих конфессиях и почитаемых как святых. Будучи руководителями
общин, они были в то же время и политиками. Политик отличается от ученого или
философа тем, что ищет не истину, а выгоду. Иоханан бен Заккай думал о том, как
сохранить нацию во враждебном окружении. Св. Амвросий стремился к утверждению
церкви как независимого от светской власти и могущественного института. Их
логика понятна, а исторические результаты следует признать, с некоторыми
оговорками, положительными. Однако цена нетерпимости оказалась чудовищной.
Иудаизм, отказавшийся участвовать в соревновании за умы и души всех людей
независимо от их национальности, понес, естественно, большие людские потери,
чем христианство. Одна нетерпимость, повлекшая ответную нетерпимость, ни к чему
другому, кроме как к крови, привести не могла.
Вступая в третье тысячелетие от Рождества Христова, нужно остановиться и
подумать, как ослабить и убрать религиозную, расовую и национальную
нетерпимость из жизни людей. В принципе, это проблема выживания людей в мире,
нашпигованном современным оружием, погрязшем в экономических, экологических
проблемах и терроризме. В рассмотрение должен быть включен огромный исламский
мир. В этой книге он упоминается впервые, так как находится за пределами нашей
задачи. Великий и многоликий ислам поворачивается в конце 20-го века к нам не
самым приятным своим лицом. Оно освещено вспышками религиозного фанатизма,
который христианство пережило назад тому несколько веков. Это проистекает из
двойственности концепций, заложенных в тексты Корана. С одной стороны, призывы
к веротерпимости и миру.
"Мы уверовали в то, что ниспослано нам и ниспослано вам. И наш Бог, и
ваш Бог един, и мы ему предаемся" (Паук, 46). "Нет принуждения в
вере" (Корова, 256). "Истина от вашего Господа: кто хочет, пусть
верует, а кто не хочет, пусть не верует" (Пещера, 29). С другой стороны,
призывы противоположных действий. "О вы, которые уверовали! Не берите
иудеев и христиан друзьями: они друзья один другому. А если кто из вас берет их
себе в друзья, тот и сам из них. Поистине, Аллах не ведет людей
неправедных" (Трапеза, 51). "Сражайтесь с теми, кто не верует в
Аллаха" (Покаяние, 29). "Поистине, неверующие для вас явный
враг" (Женщины, 101). "Сражайтесь с ними, пока не будет больше
искушения, а вся религия будет принадлежать Аллаху" (Корова, 193).
В Коране существует полная свобода выбора между мечом и оливковой ветвью. Все
остается на усмотрение толкователя и зависит от его нравственных принципов и
политических пристрастий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99