К сожалению, мыло жгло ее чувствительную «туземную» кожу, так что пришлось ограничиться тем, чтобы отскрести грязь просто мочалкой. Вытершись насухо, она надела новую чистую одежду. Нет, все-таки как хорошо вернуться, подумала она, улыбаясь. Все, что ей сейчас нужно, это хороший плотный ужин, а уж тогда она будет готова ко всем другим процедурам. И как будто в ответ на ее желание, раздалось деликатное жужжание. Когда над дверью зажглась зеленая лампочка, Джуна открыла ее. Внутри воздушного шлюза стояла тележка с накрытым салфеткой подносом на ней. Джуна вкатила тележку в комнату, поставила поднос на стол, села и сняла салфетку.
Ужин был сервирован на белоснежном столовом белье и отличном фарфоре. Филе лосося, от которого еще шел пар, под укропом и сметанным соусом, в сопровождении свежих оранжевых лисичек, маринованной мелкой моркови и шпината, сервированных в японском стиле — в виде туго скатанных рулончиков, разрезанных на тонкие ломтики. Все самое любимое. Глаза Джуны увлажнились.
Лосось был объедение. Джуна зажмурилась, наслаждаясь его тонким ароматом. Затем потянулась за бутылкой вина, завернутой в салфетку, чтобы она не скатилась с подноса. Когда Джуна сняла салфетку, оттуда выпала записка. Джуна схватила ее.
Там стояло: «С возвращением. Я не могла пропустить этот полет, а потому записалась на него коком. Будешь возле камбуза, заходи. У меня есть новости о семье. Алисон».
Слезы опять обожгли глаза, мешая разглядеть знакомый почерк. Алисон здесь! Конечно же, это она протащила на корабль отцовское вино!
Джуна взяла бутылку шардоне и прочла знакомую этикетку. И тут же увидела крепкую мозолистую руку отца, показывающего, как и где надо обрезать лозы, услышала его спокойный голос, раскрывающий перед ней тайны виноградарства.
Она откупорила бутылку и налила стакан отцовского вина. Оно имело тот же резковатый и чистый вкус, который так крепко запомнился ей, но теперь она ощутила еще и множество других тончайших оттенков букета, которых раньше не замечала. Она сделала еще глоток, вспоминая виноградники, начинавшиеся прямо за крошечным, тщательно распланированным хозяйственным двором. Ни единого дюйма свободной от винограда земли. Даже столбы крыльца и те оплетены виноградной лозой. Она вспомнила и отца, сидящего на своей любимой качалке с камышовым сиденьем, — с копной снежно-белых волос, с кожей, загорелой докрасна от многих лет, проведенных на солнце. Теперь ему почти девяносто, что давало повод для беспокойства: увидит ли она его по возвращении живым? Будем надеяться, что новости у Алисон хорошие.
В животе громко заурчало. Она со смехом сморгнула слезу. Ее дивный ужин остывает. Джуна схватила вилку и начала есть. Окончив, подвезла тележку к двери, открыла ее, втолкнула тележку в шлюз и включила дезинфекционный цикл для неживой материи. У нее есть еще пятнадцать минут до встречи с аналитической группой.
Потом подошла к клетке и посмотрела на мышь. Та пытливо уставилась на Джуну. Выглядела мышь вполне здоровой и шустрой — признак, безусловно, хороший. Обычно подопытные животные умирают через несколько часов после соприкосновения со здешней атмосферой. Если мышь будет жива и завтра, можно будет попытаться взять ее в руки.
Телефон на стене тихонько звякнул. Джуна подняла трубку с улыбкой. Годы она уже не говорила по телефону.
— Алло? Доктор Саари? Говорит доктор Ву. Хотел поинтересоваться, готовы ли вы к опросу?
— Как только влезу в свой скафандр, сэр.
— Отлично. Я приду минут через десять, чтобы проводить вас.
— Благодарю вас, сэр. Я буду готова.
Джуна натянула скафандр и прошла через цикл дезинфекционных процедур. Затем попыталась открыть шлюз и выйти наружу, но дверь команде не повиновалась. Она уже начала паниковать, когда вентиляторы включились, и дверь отворилась. За ней стоял доктор Ву.
— Извините, что задержала вас, доктор Ву. Не могла включить шлюз. Придется известить медиков, что он барахлит.
— Но вы же в карантине, доктор Саари. Боюсь, что шлюз вам подчиняться не будет.
— О! — воскликнула Джуна. Она опустила глаза, чувствуя себя очень глупо. Возбужденная встречей с людьми, она совсем забыла про карантинные правила экспедиции. — А когда же меня выпустят из карантина?
— Боюсь, это потребует времени. Нам нужны неопровержимые доказательства, что вы не представляете опасности для других.
— Понятно. — Джуна с трудом проглотила что-то. Горло перехватила спазма. Предосторожности, конечно, разумные. Она понимала необходимость предосторожностей, но почему-то казалось обидным, что их навязывают ей после всего того, что ей пришлось вынести. — Но если я буду заниматься своей работой, мне потребуется доступ во все помещения корабля, — сказала она.
— Пожалуйста, доктор Саари, давайте обсудим все это при опросе. Вполне возможно, нам удастся выработать нечто вроде компромисса.
— Хорошо, доктор Ву.
Заседание происходило в обычной комнате для проведения конференций, с чисто спартанской функциональной обстановкой и с огромным столом из металлопласта. Большинство заведующих отделами уже присутствовали. Джуна узнала офицера по проблемам морали Мей Мей Чанг, сидевшую рядом с доктором Ву; сердце Джуны упало. Чанг встала и протянула руку Джуне.
— Добрый день, доктор Саари. Вы меня помните?
— Конечно, я помню вас, офицер Чанг. И рада, что мы снова увиделись, — с легкостью солгала Джуна, протягивая руку Чанг.
— Поздравляю вас с возвращением в экспедицию, доктор Саари, — сказала Чанг.
Джуна оглядела стол. Она знала Бремена, Майату, Ву и доктора Бейхера — главу группы медиков, который только что осматривал ее. Остальные были ей неизвестны. Капитан корабля тоже присутствовала — худенькая женщина с короткими волосами цвета соли с перцем, одетая в черный, с серебряным шитьем мундир Космической Службы.
Когда последний стул был занят, доктор Ву встал.
— Благодарю всех присутствующих за то, что они нашли возможность прийти сюда. Мы собрались, чтобы выслушать ваш доклад, доктор Саари. Но прежде чем мы начнем, я хотел бы познакомить вас с некоторыми лицами, которых вы еще не встречали. Капитан Эдисон (капитан наклонила голову); доктор Агелоу — глава отдела психологии (худой маленький человечек с растрепанной бородкой кивнул Джуне); доктор Холмс — заведующий биохимией; доктор Тангай — специалист по лингвистике; доктор Назарьева — глава отдела охраны и рационального использования природных ресурсов.
— Благодарю вас, доктор Ву, — Джуна улыбнулась членам группы. — Боюсь, мне понадобится какое-то время, чтобы запомнить новые для меня имена. Пожалуйста, не сердитесь, если я буду ошибаться.
— Мы поздравляем вас с возвращением, — официально сказал доктор Ву. — От имени всех нас я должен извиниться перед вами за обстоятельства, которые привели к тому, что вы остались одна на планете. Я хочу также поблагодарить вас за ваш подробный и содержательный полевой отчет, касающийся жизни тенду. Мы провели три месяца на орбите, изучая его во всех деталях. У всех нас есть множество вопросов касательно ваших наблюдений, но первым пунктом нашей повестки дня стоит вопрос о позиции Исследовательского управления в предварительных переговорах и определение вашей роли в этих переговорах.
— Я предполагала действовать как участник переговоров и переводчик, — сказала Джуна.
— Но у вас нет формального образования и опыта дипломатических переговоров, — указал Бремен.
— Нет, но я работала с Анитонен и Нинто, когда они готовились к экзамену на энкара. Я участвовала в переговорах с жителями Лайнана и Нармолома. Я понимаю тенду лучше любого землянина. Они меня знают и мне верят. Было бы глупостью не считаться с такими преимуществами.
— Да, конечно, — согласился Ву. — И мы не собираемся этого делать. Однако нам следует выработать определенный порядок, который позволит нам использовать дипломатическую подготовку наших сотрудников из Контакта наряду с вашим неоценимым полевым опытом. Мы хотим по возможности избежать дальнейших нарушений Протокола Контакта.
— Понятно, — сказала Джуна, обнадеженная словами Ву.
— Мы пересмотрели Протокол, основываясь на материалах вашего отчета. Однако возникли некоторые проблемы, последствия которых нам необходимо учитывать. Это, во-первых, ваш приемный ребенок — Моуки. Что будет с ним после вашего отлета? Будут ли ваши взаимоотношения с ним влиять на ход переговоров? Далее, существует эффект психического слияния, известный как аллу-а. Как оно повлияло на вашу психику? Как повлияет на вашу способность вести переговоры? Доктор Агелоу требует провести глубокое изучение вашей психики, чтобы прояснить эти обстоятельства. А кроме того, существует еще множество нарушений Протокола, совершенных вами, когда вы пытались выжить в этой тяжелой и невероятно сложной обстановке. Как они повлияли на твиду? Все эти проблемы необходимо рассмотреть и учесть.
— Укатонен согласился усыновить Моуки, — начала Джуна, — но мы оба очень боимся, что Моуки не примет его как ситика. — Она вспыхнула, и оранжевый цвет тревоги пробежал по ее коже. В последнее время я всячески поощряла его проводить как можно больше времени с Укатоненом, чтобы ослабить шок от моего ухода, но вы прибыли раньше, чем я ожидала. Сейчас же только время покажет, примет ли Моуки Укатонена в качестве ситика. Если Моуки отвергнет Укатонена, тот должен будет совершить самоубийство. Таков закон для энкаров, которые вынесли неправильное решение. — Она поглядела на металлопластовый стол и увидела изломанное тело, лежащее на лесной траве. — Что же касается аллу-а, — продолжала Джуна, — то я не верю, что оно может помешать переговорам. Больше того, оно может оказаться в высшей степени полезным, поскольку подтверждает правдивость того, что я буду говорить. В аллу-а ложь невозможна.
— Я не думаю, что это в чистом виде преимущество, доктор Саари, — сказал Ву.
— Доктор Ву, — ответила Джуна, — мы должны вести переговоры с тенду с полным взаимным доверием. Нам не удастся добиться надежного договора с тенду, если они не будут нам доверять.
— Даже если вы полностью правы, все равно могут быть случаи, когда полная открытость вредна. Намерены ли вы делиться с тенду своими знаниями отдельных деталей договора?
— Аллу-а не психическое слияние, — объясняла Джуна. По-видимому, это исключительно точное прочтение всеми участниками слияния физического состояния друг друга, а также глубокое проникновение и познание их эмоционального настроя, основанное на полном сопереживании. Никаких государственных тайн я выдать тенду не могу, доктор Ву. Из слияния тенду не получают жизненных фактов. Но они в состоянии понять, как я отношусь к данному соглашению. Они будут знать, что у меня есть какие-то сомнения.
— Понимаю, — сказал доктор Ву и опустил глаза. Джуна так и не поняла, удовлетворен ли он ее объяснением или нет.
— Доктор Ву, — сказала она, вставая, — я хочу, чтобы разработанный нами договор привел оба наши народа к гармонии. Чтобы достигнуть этого, обеим сторонам необходимо верить друг другу. Доверие должно иметь отправную точку. Мне необходимо продолжать сливаться с тенду, дабы поддерживать их доверие. Мне нужно время, которое я буду проводить с Моуки, чтобы помочь ему привыкнуть к Укатонену. Я не смогу вести для вас переговоры, если вы не будете мне доверять. — Она помолчала и оглядела обращенные к ней лица людей, сидящих за столом. — В настоящее время я не могу выйти из карантина, если кто-то не выпустит меня из него. Фактически я пленница. Но мне нужен доступ и к тенду, и к ученым, и к участникам переговоров. Я понимаю необходимость соблюдения карантинных правил, но я не смогу выполнять свои обязанности, если не получу свободу передвижения.
Тут заговорила капитан Эдисон.
— Доктор Саари, согласитесь ли вы на то, чтобы в целях соблюдения безопасности вас сопровождал эскорт во время ваших прогулок по кораблю? И, конечно, вам придется носить в это время защитный скафандр, чтобы поддерживать карантинные требования, хотя встречаться вы сможете со всеми, с кем захотите.
— И как долго мне нужен будет эскорт, капитан?
— Доктор Агелоу составит ваш полный психологический профиль, доктор Саари. Если он найдет, что вы не представляете угрозы для нашей безопасности, я буду готова снять охрану. — Капитан повернулась к доктору Агелоу: — Сколько времени нужно для завершения вашей работы, доктор?
Доктор Агелоу пожал плечами.
— Возможно, около недели, если наши встречи будут достаточно часты. А может, и дольше.
— Итак? — спросила капитан.
— Благодарю вас, капитан Эдисон. Я считаю это весьма разумным решением, — ответила Джуна, радуясь тому, что хоть одна из ее проблем решена.
— А я разрешу вам продолжать контактировать с тенду, — произнес доктор Ву, — если не произойдет ничего особенного. Однако если появятся обстоятельства, свидетельствующие о том, что это мешает переговорам или угрожает культуре тенду, нам придется слияние прекратить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Ужин был сервирован на белоснежном столовом белье и отличном фарфоре. Филе лосося, от которого еще шел пар, под укропом и сметанным соусом, в сопровождении свежих оранжевых лисичек, маринованной мелкой моркови и шпината, сервированных в японском стиле — в виде туго скатанных рулончиков, разрезанных на тонкие ломтики. Все самое любимое. Глаза Джуны увлажнились.
Лосось был объедение. Джуна зажмурилась, наслаждаясь его тонким ароматом. Затем потянулась за бутылкой вина, завернутой в салфетку, чтобы она не скатилась с подноса. Когда Джуна сняла салфетку, оттуда выпала записка. Джуна схватила ее.
Там стояло: «С возвращением. Я не могла пропустить этот полет, а потому записалась на него коком. Будешь возле камбуза, заходи. У меня есть новости о семье. Алисон».
Слезы опять обожгли глаза, мешая разглядеть знакомый почерк. Алисон здесь! Конечно же, это она протащила на корабль отцовское вино!
Джуна взяла бутылку шардоне и прочла знакомую этикетку. И тут же увидела крепкую мозолистую руку отца, показывающего, как и где надо обрезать лозы, услышала его спокойный голос, раскрывающий перед ней тайны виноградарства.
Она откупорила бутылку и налила стакан отцовского вина. Оно имело тот же резковатый и чистый вкус, который так крепко запомнился ей, но теперь она ощутила еще и множество других тончайших оттенков букета, которых раньше не замечала. Она сделала еще глоток, вспоминая виноградники, начинавшиеся прямо за крошечным, тщательно распланированным хозяйственным двором. Ни единого дюйма свободной от винограда земли. Даже столбы крыльца и те оплетены виноградной лозой. Она вспомнила и отца, сидящего на своей любимой качалке с камышовым сиденьем, — с копной снежно-белых волос, с кожей, загорелой докрасна от многих лет, проведенных на солнце. Теперь ему почти девяносто, что давало повод для беспокойства: увидит ли она его по возвращении живым? Будем надеяться, что новости у Алисон хорошие.
В животе громко заурчало. Она со смехом сморгнула слезу. Ее дивный ужин остывает. Джуна схватила вилку и начала есть. Окончив, подвезла тележку к двери, открыла ее, втолкнула тележку в шлюз и включила дезинфекционный цикл для неживой материи. У нее есть еще пятнадцать минут до встречи с аналитической группой.
Потом подошла к клетке и посмотрела на мышь. Та пытливо уставилась на Джуну. Выглядела мышь вполне здоровой и шустрой — признак, безусловно, хороший. Обычно подопытные животные умирают через несколько часов после соприкосновения со здешней атмосферой. Если мышь будет жива и завтра, можно будет попытаться взять ее в руки.
Телефон на стене тихонько звякнул. Джуна подняла трубку с улыбкой. Годы она уже не говорила по телефону.
— Алло? Доктор Саари? Говорит доктор Ву. Хотел поинтересоваться, готовы ли вы к опросу?
— Как только влезу в свой скафандр, сэр.
— Отлично. Я приду минут через десять, чтобы проводить вас.
— Благодарю вас, сэр. Я буду готова.
Джуна натянула скафандр и прошла через цикл дезинфекционных процедур. Затем попыталась открыть шлюз и выйти наружу, но дверь команде не повиновалась. Она уже начала паниковать, когда вентиляторы включились, и дверь отворилась. За ней стоял доктор Ву.
— Извините, что задержала вас, доктор Ву. Не могла включить шлюз. Придется известить медиков, что он барахлит.
— Но вы же в карантине, доктор Саари. Боюсь, что шлюз вам подчиняться не будет.
— О! — воскликнула Джуна. Она опустила глаза, чувствуя себя очень глупо. Возбужденная встречей с людьми, она совсем забыла про карантинные правила экспедиции. — А когда же меня выпустят из карантина?
— Боюсь, это потребует времени. Нам нужны неопровержимые доказательства, что вы не представляете опасности для других.
— Понятно. — Джуна с трудом проглотила что-то. Горло перехватила спазма. Предосторожности, конечно, разумные. Она понимала необходимость предосторожностей, но почему-то казалось обидным, что их навязывают ей после всего того, что ей пришлось вынести. — Но если я буду заниматься своей работой, мне потребуется доступ во все помещения корабля, — сказала она.
— Пожалуйста, доктор Саари, давайте обсудим все это при опросе. Вполне возможно, нам удастся выработать нечто вроде компромисса.
— Хорошо, доктор Ву.
Заседание происходило в обычной комнате для проведения конференций, с чисто спартанской функциональной обстановкой и с огромным столом из металлопласта. Большинство заведующих отделами уже присутствовали. Джуна узнала офицера по проблемам морали Мей Мей Чанг, сидевшую рядом с доктором Ву; сердце Джуны упало. Чанг встала и протянула руку Джуне.
— Добрый день, доктор Саари. Вы меня помните?
— Конечно, я помню вас, офицер Чанг. И рада, что мы снова увиделись, — с легкостью солгала Джуна, протягивая руку Чанг.
— Поздравляю вас с возвращением в экспедицию, доктор Саари, — сказала Чанг.
Джуна оглядела стол. Она знала Бремена, Майату, Ву и доктора Бейхера — главу группы медиков, который только что осматривал ее. Остальные были ей неизвестны. Капитан корабля тоже присутствовала — худенькая женщина с короткими волосами цвета соли с перцем, одетая в черный, с серебряным шитьем мундир Космической Службы.
Когда последний стул был занят, доктор Ву встал.
— Благодарю всех присутствующих за то, что они нашли возможность прийти сюда. Мы собрались, чтобы выслушать ваш доклад, доктор Саари. Но прежде чем мы начнем, я хотел бы познакомить вас с некоторыми лицами, которых вы еще не встречали. Капитан Эдисон (капитан наклонила голову); доктор Агелоу — глава отдела психологии (худой маленький человечек с растрепанной бородкой кивнул Джуне); доктор Холмс — заведующий биохимией; доктор Тангай — специалист по лингвистике; доктор Назарьева — глава отдела охраны и рационального использования природных ресурсов.
— Благодарю вас, доктор Ву, — Джуна улыбнулась членам группы. — Боюсь, мне понадобится какое-то время, чтобы запомнить новые для меня имена. Пожалуйста, не сердитесь, если я буду ошибаться.
— Мы поздравляем вас с возвращением, — официально сказал доктор Ву. — От имени всех нас я должен извиниться перед вами за обстоятельства, которые привели к тому, что вы остались одна на планете. Я хочу также поблагодарить вас за ваш подробный и содержательный полевой отчет, касающийся жизни тенду. Мы провели три месяца на орбите, изучая его во всех деталях. У всех нас есть множество вопросов касательно ваших наблюдений, но первым пунктом нашей повестки дня стоит вопрос о позиции Исследовательского управления в предварительных переговорах и определение вашей роли в этих переговорах.
— Я предполагала действовать как участник переговоров и переводчик, — сказала Джуна.
— Но у вас нет формального образования и опыта дипломатических переговоров, — указал Бремен.
— Нет, но я работала с Анитонен и Нинто, когда они готовились к экзамену на энкара. Я участвовала в переговорах с жителями Лайнана и Нармолома. Я понимаю тенду лучше любого землянина. Они меня знают и мне верят. Было бы глупостью не считаться с такими преимуществами.
— Да, конечно, — согласился Ву. — И мы не собираемся этого делать. Однако нам следует выработать определенный порядок, который позволит нам использовать дипломатическую подготовку наших сотрудников из Контакта наряду с вашим неоценимым полевым опытом. Мы хотим по возможности избежать дальнейших нарушений Протокола Контакта.
— Понятно, — сказала Джуна, обнадеженная словами Ву.
— Мы пересмотрели Протокол, основываясь на материалах вашего отчета. Однако возникли некоторые проблемы, последствия которых нам необходимо учитывать. Это, во-первых, ваш приемный ребенок — Моуки. Что будет с ним после вашего отлета? Будут ли ваши взаимоотношения с ним влиять на ход переговоров? Далее, существует эффект психического слияния, известный как аллу-а. Как оно повлияло на вашу психику? Как повлияет на вашу способность вести переговоры? Доктор Агелоу требует провести глубокое изучение вашей психики, чтобы прояснить эти обстоятельства. А кроме того, существует еще множество нарушений Протокола, совершенных вами, когда вы пытались выжить в этой тяжелой и невероятно сложной обстановке. Как они повлияли на твиду? Все эти проблемы необходимо рассмотреть и учесть.
— Укатонен согласился усыновить Моуки, — начала Джуна, — но мы оба очень боимся, что Моуки не примет его как ситика. — Она вспыхнула, и оранжевый цвет тревоги пробежал по ее коже. В последнее время я всячески поощряла его проводить как можно больше времени с Укатоненом, чтобы ослабить шок от моего ухода, но вы прибыли раньше, чем я ожидала. Сейчас же только время покажет, примет ли Моуки Укатонена в качестве ситика. Если Моуки отвергнет Укатонена, тот должен будет совершить самоубийство. Таков закон для энкаров, которые вынесли неправильное решение. — Она поглядела на металлопластовый стол и увидела изломанное тело, лежащее на лесной траве. — Что же касается аллу-а, — продолжала Джуна, — то я не верю, что оно может помешать переговорам. Больше того, оно может оказаться в высшей степени полезным, поскольку подтверждает правдивость того, что я буду говорить. В аллу-а ложь невозможна.
— Я не думаю, что это в чистом виде преимущество, доктор Саари, — сказал Ву.
— Доктор Ву, — ответила Джуна, — мы должны вести переговоры с тенду с полным взаимным доверием. Нам не удастся добиться надежного договора с тенду, если они не будут нам доверять.
— Даже если вы полностью правы, все равно могут быть случаи, когда полная открытость вредна. Намерены ли вы делиться с тенду своими знаниями отдельных деталей договора?
— Аллу-а не психическое слияние, — объясняла Джуна. По-видимому, это исключительно точное прочтение всеми участниками слияния физического состояния друг друга, а также глубокое проникновение и познание их эмоционального настроя, основанное на полном сопереживании. Никаких государственных тайн я выдать тенду не могу, доктор Ву. Из слияния тенду не получают жизненных фактов. Но они в состоянии понять, как я отношусь к данному соглашению. Они будут знать, что у меня есть какие-то сомнения.
— Понимаю, — сказал доктор Ву и опустил глаза. Джуна так и не поняла, удовлетворен ли он ее объяснением или нет.
— Доктор Ву, — сказала она, вставая, — я хочу, чтобы разработанный нами договор привел оба наши народа к гармонии. Чтобы достигнуть этого, обеим сторонам необходимо верить друг другу. Доверие должно иметь отправную точку. Мне необходимо продолжать сливаться с тенду, дабы поддерживать их доверие. Мне нужно время, которое я буду проводить с Моуки, чтобы помочь ему привыкнуть к Укатонену. Я не смогу вести для вас переговоры, если вы не будете мне доверять. — Она помолчала и оглядела обращенные к ней лица людей, сидящих за столом. — В настоящее время я не могу выйти из карантина, если кто-то не выпустит меня из него. Фактически я пленница. Но мне нужен доступ и к тенду, и к ученым, и к участникам переговоров. Я понимаю необходимость соблюдения карантинных правил, но я не смогу выполнять свои обязанности, если не получу свободу передвижения.
Тут заговорила капитан Эдисон.
— Доктор Саари, согласитесь ли вы на то, чтобы в целях соблюдения безопасности вас сопровождал эскорт во время ваших прогулок по кораблю? И, конечно, вам придется носить в это время защитный скафандр, чтобы поддерживать карантинные требования, хотя встречаться вы сможете со всеми, с кем захотите.
— И как долго мне нужен будет эскорт, капитан?
— Доктор Агелоу составит ваш полный психологический профиль, доктор Саари. Если он найдет, что вы не представляете угрозы для нашей безопасности, я буду готова снять охрану. — Капитан повернулась к доктору Агелоу: — Сколько времени нужно для завершения вашей работы, доктор?
Доктор Агелоу пожал плечами.
— Возможно, около недели, если наши встречи будут достаточно часты. А может, и дольше.
— Итак? — спросила капитан.
— Благодарю вас, капитан Эдисон. Я считаю это весьма разумным решением, — ответила Джуна, радуясь тому, что хоть одна из ее проблем решена.
— А я разрешу вам продолжать контактировать с тенду, — произнес доктор Ву, — если не произойдет ничего особенного. Однако если появятся обстоятельства, свидетельствующие о том, что это мешает переговорам или угрожает культуре тенду, нам придется слияние прекратить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78