- Но это же запрещенный наркотик!
- Я же сказал: не волнуйтесь. Вы проснетесь где надо, готовый
справится с целой хоккейной командой. Или... вам придется провести два-три
дня с остальными пассажирами.
- Когда мы отправляемся? - осведомился Урбанов.
- Как только вышка даст разрешение.
- Но я думал... - юрист снова повернулся к Блэйру.
- Мы изобретаем небольшое происшествие. Один из наших "шаттлов" до
точки Лагранжа, под названием "Принцесса Дакара", передаст сообщение о
скорой потере орбиты. Тогда Майклу придется вылететь и исправить положение
дел. Есть буря или нет, но правление не допустит, чтобы одно из главных
вложений капитала болталось неизвестно где. Но как только Уорски вылетает
из шлюза, он направляется к Луне, и его никто не сможет остановить.
- Но если он по моему наущению нарушит свой долг...
Блэйр вытаращил глаза:
- Вы что не поняли? Я кое-кого зная из экипажа "Принцессы". Все
пройдет как надо, и я гарантирую, что по возвращении к вам никто не
пристанет с ненужными расспросами. Пусть даже и так, тогда вас накачали
наркотиками, вы спали и ничего не помните. Короче, вы летите или нет?
- Да-да... конечно, лечу. - Несмотря на окончательное решение,
Урбанова по-прежнему грызла совесть по поводу законности сего дела. В
конце концов, он работник Российского народного суда, и будет обязан
отвечать правдиво на вопросы дознания. Сомнения не могли перевесить
необходимость срочно добраться до Луны, но все-таки они были.
Блэйр вытянул руку:
- Мои комиссионные?
- Безусловно. - Урбанов заплатил оговоренную сумму. При передаче
денег юрист почувствовал укол в тыльную часть ладони.
- "Сладкая мечта", - произнес густым басом Уорски.
Искра
Вспышка
Искра
Пламя

БОРТ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО КОСМОЛЕТА "ЮЛА-3", 10:35 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ
- Эй, парни! Быстро по каютам! - прокричал, стоя в дверях кабины Б-9
первый помощник капитана Джеймс Уиверн. - Свяжите их этими штуками и
ничего не трогайте! - С этими словами Уиверн бросил в проход пригоршню
красновато-коричневых колец, напоминавших по виду пончики.
Спивак успел, пока кольца летели, пересчитать их, заметил, что колец
четное число и пересчитал их еще раз по приземлении. Их оказалось десять.
- Для чего они? - спросил Питер, но Уиверн уже шагал по коридору.
Портер, один из четырех его сотоварищей, поднял кольцо и сжал в руке.
- Похоже на резину.
- Это изолятор, - сказал постоянный член экипажа Норт. - Проденете
сквозь кольцо ленты вашей койки и зацепите за крюк.
- Ну и для чего я должен это делать? - спросил Питер.
- Парень, - ухмыльнулся Норт, - попробуй, коснись крюка.
Раздался треск, и от металла отскочила яркая искра, ударившись в
каблук ботинка Пмтера. Спивак почувствовал, как дрожь пробежала от пальца
к плечу, будто по нему пустили заряд тока.
Норт показал рукой на стол, где покрытый пластиком пол соприкасался
со стальными ножками. - В следующий раз будь поосторожнее.
- Я понял, - покраснел Питер.
- На переборках и киле накапливается мощнейший заряд. Все
соприкасающиеся с ними металлические части, такие как металлическая основа
палубы или крепление для этого крюка, будут проводить ток как в открытой
цепи. Так что веди себя осмотрительней.
- Ясно.
Все прочие быстро прикрепили ленты, стараясь не наступать на стальные
полосы в полу, и забрались в койки.
- И сколько мы так будем лежать? - спросил Портер.
- А у тебя что, свиданка? - рассмеялся Норт.
- Подумал о мочевом пузыре.
- Ну... лучше позаботься о нем сейчас.
Портер спустил ноги вниз и двинулся к двери.
- И помни! - крикнул вслед Норт, - моча соленая, а урильник в
основном сделан из металла. Так что целься прямо в центр, а не в бок.
Клик!
Клик!
Клик!
БУММ!

НА БОРТУ КОСМИЧЕСКОГО БУКСИРА "МОГУЧИЙ МЫШОНОК",
11:09 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ
Майкл Уорски ругался, сидя за штурвалом так, что его голос перекрывал
рев единственного двигателя буксира. Бранясь во весь голос, пилот
энергично работал руками, пытаясь сбить пламя.
Вся аппаратура вышла из строя.
В течение десяти минут он пытался завести этот проклятый двигатель.
Уорски заправил смесь топлива с кислородом, последовательно попытался
добиться воспламенения с горящей свечей и без нее. Он даже пошел на то,
чтобы придать вращение кораблю при помощи верньерных тягловых двигателей,
подставив реактивную камеру сгорания под действие солнечных лучей,
надеясь, что жар Солнца заставить двигатель заработать. Но все оказалось
бестолку.
В конечном итоге, буксир отнесло на пять километров от станции.
Уорски не успел еще достигнуть первой лунной орбиты, как проклятый корабль
самостоятельно включил двигатели.
Если что-то должно пойти наперекосяк, оно обязательно пойдет
наперекосяк.
Уорски понимал, что ему предстоит долгий путь. Необходимо было взять
поправку в сто восемьдесят градусов на верный курс. Пилот пытался
манипулировать газовыми рулями, стараясь положить корабль на курс,
поддерживая при этом достигнутую тягу.
Рули отказали тоже.
Следующим шагом, предпринятым пилотом, стал запуск верньерного
двигателя. Однако топлива было мало, а корабль уже набрал немалую инерцию,
и угол тяги сдвинулся не более, чем на градус. От этого толку тоже не
было.
Когда же он попытался выключить двигатель и положиться на инерцию
нынешнего курса буксира, двигатель продолжал работать.
Что оставалось делать теперь, когда вся автоматика отказала, а
двигатель продолжал работать в полную силу?
Уорски проконсультировался с компьютером. Новости были крайне
неутешительными. Если тягу не удастся быстро погасить, корабль скоро
сойдет с орбиты. Буксир не был предназначен для входа в земную атмосферу,
и на нем не было жаропрочных слоев обшивки для быстрого прохождения
верхних слоев. Они просто сгорят, и сам Господь Бог с сонмом маленьких
ангелов не в силах будут помочь Майклу Уорски, если в течение десяти
секунд пилот не выключит двигательную установку.
Уорски знал все, что он в состоянии сделать, будучи в рубке. Там
находились переключатели, ключи к электрическим цепям и соленоиды, словом,
те самые соединения, относительно слабой устойчивости которых предупреждал
последний бюллетень НАСА и именно те механизмы, на которых удар кулака не
подействует. Если бы времени оказалось достаточно, тогда он мог бы
облачиться в скафандр и выйти в открытый космос через шлюз. Уорски знал,
где снаружи располагаются рукоятки, повернув которые, можно было перекрыть
доступ топлива и положить конец безумной гонке. Увы, времени не было.
Поскольку кибер предупредил Майкла о скорой развязке, тот подумал о
тысяче трехстах рублях, лежащих у него в кармане. Это составляло примерно
девятьсот новых долларов, в которых он так нуждался. Ладно. Как говорили в
его семье: "С ветром пришло - с ветром уйдет."
Эти деньги... и этот русский в шлюзе!
Нет, Майкл Уорски совершенно не собирался корчиться от страха в
отпущенные ему двадцать две минуты. Ему приходилось попадать в подобные
передряги в прошлом, но еще никогда выбор решений не был столь ограничен.
К тому же, в первый раз рядом с Уорски был пассажир, о котором надо было
заботиться. Такого в жизни Уорски еще не было.
Что делать? Попытаться разбудить русского, чтобы тот знал, что
погибнет и смог помолиться за свою душу? Или оставить его сонным и дать
умереть самым простым и легким способом?
Если бы выбор был за Уорски, он знал бы, что делать. Узнать всю
правду. Узнать что произойдет. Удариться о стену со всего маху.
Но этот парень Урбанов выглядит мягкотелым. Привязан к Земле, и
наверняка городской. Так что безболезненная смерть во сне может оказаться
его сокровенным желанием.
Да будет так.
Кто знает? Может быть ему в шлюзе удастся выжить во время входа в
атмосферу, ведь там столько стали. Такое наверняка возможно. Если,
конечно, не принимать во внимание жар и травмы при уменьшении ускорения,
которые поджидают любого, приближающегося к земной поверхности. К
несчастью, парашют для буксира никто не удосужился придумать.
Но... хватит думать.
Уорски привел выключатель в порядок, перевел штурвал в центральное
положение, выключил компьютер из сострадания к искусственному интеллекту и
стал ждать. И лишь на пороге гибели, когда купол над головой раскалился
докрасна, а куски обшивки устремились в атмосферу, он позволил себе в
последний раз открыть рот.
"Пр-р-роклятье!"

23

НАВЕДЕННЫЙ ТОК
Пит-Ривер 3
Оукфлэт
Керхов 2
Кингз-Ривер

КОМПАНИЯ "ПАСИФИК ЭНЕРДЖИ", САН-ФРАНЦИСКО,
22 МАРТА, 6:05 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ
Больше всего в работе диспетчера Управления контроля энергии Джорджу
Меерсу нравилось наблюдать, как просыпается на рассвете Калифорния.
Штат вставал на его глазах, по крайней мере, клиенты "Пасифик
Энерджи" уж точно. Меерс мог судить об этом по количеству
гидроэлектростанций, пробуждаемых к работе. Чем больше небольших,
расположенных в вершинах Сьерра-Невады переносных станций включалось в
работу, тем больше электричества поступало из системы на кофеварки и
тостеры, видеоэкраны и электробритвы, теплосмесители в душевых и
трансмиссии электромобилей. Собираясь на работу или готовясь к выходу в
свет, вам так или иначе без электроэнергии не обойтись.
Круг обязанностей Меерса заключался в том, что тот, надев на голову
шлем, отслеживал, какое количество энергии выделяется "Сиднеем" - так
звали в обиходе системного интегратора и исполнительного диспетчера сети -
на нужды имевшихся клиентов. В силиконовые протоколы искусственного
интеллекта были заложены цены, включая стоимость работы, вложенный капитал
и дополнительные расходы на каждую подстанцию, принадлежавшую компании, а
именно атомные, теплоэлектростанции и порядка шестидесяти гидротурбин.
Помимо всего прочего, в оперативной памяти "Сидней" хранил все сделки,
предлагаемые за последние сутки другими поставщиками электроэнергии. В его
задачу входило отыскать среди огромной массы объемов энергии и цен
наиболее дешевые, отвечающие растущим человеческим потребностям. Благодаря
этому компания сумела удерживать цены на электричество, действуя, как
говорилось в рекламных буклетах, "на благо народа".
Хотя отслеживание графика получения электроэнергии не являлось
основной задачей диспетчера.
Большинству людей просто невдомек, что главное в работе диспетчера,
когда ты следишь за проходящим потоком электроэнергии, заключается вовсе
не в том, откуда она поступает, а в том, куда идет. Поток электронов
всегда знает направление, а у потока должна быть станция назначения,
место, где электроэнергия могла бы совершить какое-либо действие: скажем,
подогреть инфракрасный элемент или войти в электрическую цепь, или
привести в действие мотор. В конечном итоге энергия попадала в землю, эту
бездонную пропасть, поглощающую несметные объемы электричества.
Генератор способен только создать потенциал для потока электронов.
Энергизованные платы топливного отсека или магниты вращающегося ротора
лишь создают условия, при которых поток может ожить и отправиться в путь -
если, конечно, где-то на линии его поджидает потребитель.
Поэтому, если бы люди не включали свет и не заводили по утрам машины
и автобусы, если бы они не пользовались днем компьютерами и
кондиционерами, то электричеству было бы некуда течь. Заряд накапливался
бы до тех пор, пока усиливающаяся жара не разметала бы обшивку. Роторы
турбин вращались бы все быстрее и быстрее, пока не разлетелись на части
из-за угловой скорости.
Диспетчеры-ветераны любили говаривать, что пятьдесят тысяч километров
линий высокого напряжения - все эти многожильные алюминиевые кабели и
новые каналы из замороженной керамики, протянутые через всю Калифорнию
словно лягушачьи перепонки, - образуют свое собственное царство. Даже если
все до единого выключат электроприборы и будут сидеть в темноте,
электроэнергия будет продолжать течь. Джордж Меерс не мог в это
поверить... ну, может быть, одна или две небольшие электростанции и будут
по-прежнему подавать ток, но вся система на время замрет.
Поэтому еще одной функцией "Сиднея" являлось проверка и контроль
потока электронов по промежуточным звеньям и направление его к
потребителям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49