К тому же у него было припасено достаточно веское оправдание – поломка машины (якобы по дороге), и он собирался выдвинуть его сразу по прибытии, но… Отдел оказался полупустым, а те сослуживцы, что имелись в наличии – программист Серега и шеф отдела Марь Петровна, – пребывали в глубоком трауре. Оказалось, что начальство с утра объявило о временном закрытии конторы и роспуске персонала. Об увольнении речь не шла, сотрудников просто отправляли в бессрочный отпуск, что на самом деле было почти равнозначно. Короче, оправданий не потребовалось – ни по поводу опоздания, ни по поводу просьбы о внеплановом отпуске, поскольку он совершенно неожиданно оказался плановым, хотя, как и предполагалось, за свой счет.
Случись такое на прошлой неделе, событие расстроило бы Яна не меньше, чем остальных, теперь же оно было ему в некотором роде даже на руку. Оставалось соблюсти некоторые формальности – написать заявление, взять документы, и можно было лететь на все четыре стороны света, тем более что у него, в отличие от приунывших сослуживцев, маршрут был уже заранее определен.
Но вдруг произошла одна накладочка, поставившая под сомнение целесообразность этого маршрута. На адрес Яна, оказывается, пришло сообщение – ответ на заявку, посланную им чуть ли не с полгода назад в одну известную инвестиционную фирму в надежде получить у них вакансию программиста-аналитика – кстати говоря, с вдвое большим окладом, чем его теперешний. В сообщении говорилось, что его резюме было принято к рассмотрению и одобрено и что означенная должность в его распоряжении, но с условием, что он сможет завтра же приступить к работе. В завершение требовался немедленный ответ с подтверждением его согласия.
Ситуация как бы вывернулась наизнанку: такое предложение обрадовало бы Яна на прошлой неделе, сегодня же привело в замешательство. Работа, нет слов, светила очень выгодная. Остаться на свой страх и риск в Москве?.. Но к данному моменту он, пожалуй, уже и сам этого не хотел. В конце концов что такое работа? Добывание денег малыми партиями путем ежедневного упорного труда. В то время как в Пальмире, если повезет, он мог бы отхватить сразу крупный куш. Ян планировал эту поездку давно, но до сих пор то не складывалось, то, когда появлялась возможность, не хватало денег. А теперь обстоятельства сами толкали его на выезд, одновременно и денег удалось срубить в достаточном количестве, вместе с тем найти себе удачного партнера. Да и сама перспектива отпуска на Онтарио привлекала Яна куда больше конспиративного прозябания в Москве, учитывая количество охотников по его душу, объявившихся как-то вдруг за последние сутки-двое.
Ян выключил комп, так и оставив послание без ответа. Собрал то немногое, что составляло здесь его имущество, сердечно распрощался с сослуживцами и покинул контору. Решение было принято, и он уже не видел смысла его менять.
Глава 5
НАС ИЗВЛЕКУТ ИЗ-ПОД ОБЛОМКОВ…
Все воскресенье Кэт провела дома – полдня спала, остальную половину пыталась разобраться в мыслях и справиться с эмоциями. То она ужасалась, упрекая себя в легкомыслии, – как она могла согласиться ехать куда-то с незнакомым человеком, возможным шулером, а может, даже маньяком? Потом вспоминала, что пока еще ничто не мешает ей отказаться. И Пальмира навсегда останется для нее лишь золотой мечтой, недоступной звездочкой в небе, в большей мере фантастической, нежели реальной. Тогда она начинала бояться, что ее случайный знакомый вообще не позвонит – не исключено, что все это было с его стороны лишь шуткой… Ну хорошо, не шуткой – просто спонтанным и не очень обдуманным предложением. При здравом размышлении он, конечно, поймет, что Кэт ему вовсе ни к чему, да и кто она, собственно, такая – малознакомая девица, вшивающаяся по сомнительным кабакам, – и возьмет с собой другую – можно не сомневаться, что выбор у него богатый.
Порой Кэт не верилось, что ночные события действительно имели место. Она играла с профессионалами? Разбивала их в пух и прах? На нее ставили деньги? Ей предложили слетать в Северную Пальмиру? Как насчет того, что ей все это просто приснилось?..
Она не отказалась бы встретиться с Яном и посидеть где-нибудь за кофе, чтобы немного пообщаться на трезвую голову и составить себе о нем более конкретное мнение. Однако в воскресенье он так и не позвонил. Ничто не мешало ей самой набрать его номер, но что бы она ему сказала? «Не передумал ли ты брать меня с собой?» После такого вопроса он всерьез об этом задумается. Или: «Давай встретимся и познакомимся поближе?» Ну это предложение сразу будет понято однозначно. А если так: «Пойми меня правильно, я только хочу быть уверенной в человеке, с которым еду…» Ну да, пойми… Каждому должно быть ясно, что глупо надеяться приобрести доверие за один вечер. И у любого мужика должно нормально сработать, какой именно уверенности девушка желает.
А в понедельник на нее обрушилось такое, что впору было забыть о вояже на Северную Пальмиру, поставив на ней большой жирный крест. Неприятности, как им свойственно, начались с самого утра: в институте ей выдали бумагу, содержавшую скрупулезный перечень ее «хвостов», а также список лабораторных работ, которые она обязана сделать и сдать в кратчайший срок. Для вручения сего документа ее официально вызвали в деканат, и лично замдекана прочитал ей лекцию о том, как роняет престиж института подобное наплевательское отношение отдельных студентов к учебе, что он не намерен и дальше спускать все это на тормозах и рекомендует Кэт с сегодняшнего же дня взяться за ум, иначе к ней будут применены самые серьезные меры вплоть до отчисления.
Кэт вышла из деканата подавленная, униженная, чуть не плача от обиды. Она была отнюдь не самой худшей студенткой, по крайней мере не ниже общего уровня. С таким подходом надо было отчислять пол-института, но почему-то прицепились именно к ней – выбрали козлом отпущения в качестве показательного примера для остальных, что ли? Она и не подозревала, что все это были пока только цветочки, а ягодки ждут впереди – причем никак не малина, а самая что ни на есть ядреная клюква.
В конце лекции на учебном экране возник медработник с объявлением: на той неделе вся группа проходила обязательную диспансеризацию, сегодня пришли результаты, которые каждому надлежало скачать на личную медкарту. Кэт не преминула поинтересоваться состоянием своего здоровья. В перечне показателей взгляд сразу привлекла выделенная строчка, приведшая ее в состояние, близкое к предынфарктному: стены как-то вдруг надвинулись, воздух загустел, стал тяжелым, как теплая резина, и никак не хотел закачиваться в легкие. Глаза вновь и вновь пробегали надпись:
«БЕРЕМЕННОСТЬ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ОДНА-ДВЕ НЕДЕЛИ».
Взгляд скользил по ним туда-обратно, в надежде, что в какой-то момент слова сотрутся, как от движения ластика.
Не тут-то было. Медики знали свое дело, и то, что они написали, могли стереть только другие медики – после соответствующей процедуры.
Кэт до сих пор ни с чем подобным не сталкивалась, однако была наслышана о связанных с этими делами проблемах. Существовали, разумеется, и такие места, где все это делалось в кратчайшие сроки, но только, о чем нетрудно догадаться, за очень специальные деньги.
И все это именно в тот момент, когда она намылилась отправиться в путешествие. Обстоятельства сунули в колесо мечты сразу несколько палок. Но Кэт не собиралась сдаваться. Если раньше она еще пребывала в сомнении – стоит ли ей ехать или лучше отказаться, пока не поздно, то теперь решила окончательно: «Еду!» Имей она склонность пофилософствовать, пришла бы к выводу, что внезапно нагромоздившиеся препятствия подхлестнули желание: только что ты была уверена в доступности цели, и вдруг р-раз! Тебе говорят «нельзя»! Тут-то ты и западаешь намертво.
По поводу «хвостов» она решила обратиться за помощью к Лиде – как все-таки удачно вышло, что она позвала ее в субботу и они оказались в таком месте, где им ничего другого не оставалось, как впервые нормально пообщаться. И выяснилось, что Лида замечательная девчонка, только немного закомплексованная, оттого у нее совсем нет друзей – Кэт теперь, можно сказать, единственная, потому Лида обязательно согласится «слить» в ее архив недостающие лекции и «лабы».
Что же касается беременности… С этим она разберется по возвращении. Две недели, если быть точной, неделя и пять дней – не такой большой срок. Ничего не случится, если накинуть к нему еще недельку. Главное – не зацикливаться мысленно на своем положении соблазненной и брошенной, вообще постараться об этом не думать, просто выкинуть это на несколько дней из головы. Когда вечером позвонил Ян, она чуть не свалилась от радости с узкой кровати, где коротала время в мрачных мыслях, ожидая его звонка. Пускай он даже окажется шулером или «каталой», по крайней мере он не забывает о своих обещаниях и умеет держать слово – а эти качества казались Кэт в свете последних событий особенно ценными.
– Ты еще помнишь о моем предложении? – спросил он. Еще бы она забыла!
– Конечно, помню, – ответила Кэт по возможности беззаботней, стараясь не выдать своего волнения. И тут же, отрицая самое себя, подумала: «Если предложит сейчас встретиться – откажусь. Пускай не думает, что попал на какую-то дешевку, готовую все бросить и лететь к нему сломя голову по первому свисту».
– Так ты согласна?
– У нас как раз образовалось окно, так что делать все равно нечего, – напропалую врала Кэт, чтобы не выглядеть зафанатевшей идиоткой, бросающей ради развлекательной поездки все дела. – Так что, пожалуй, я смогу с тобой съездить.
– Вот и отлично. – Кэт показалось, что Ян тоже рад. Вообще-то чему удивляться? Кэт была девочка видная и знала себе цену, просто неудача со Стасом порядком занизила ее самооценку. Оказалось, что к ней могут относиться просто как к развлечению, притворяясь глубоко заинтересованными ради достижения вполне банальных целей.
– Значит, договоримся так, – продолжал тем временем Ян. – Встречаемся завтра в десять часов утра в Гагаринском космопорту. Знаешь, как туда добираться? Хорошо. Я буду ждать тебя у центрального табло. Возьми паспорт, медкарту и что тебе необходимо из вещей, только самое нужное. Наш рейс триста шестой, старт в двенадцать пятьдесят. Все запомнила или повторить?
– Все в порядке, я записала, – сказала Кэт, лихорадочно нащупывая на столике блокнотик с ручкой. Вообще-то для этих целей у нее в часиках имелась электронная записная книжка, куда она перенесла информацию чуть позднее: была у нее такая маленькая личная фобия – недоверчивое отношение к электронике, способной заглючить от небольшого сотрясения или отказать в самый нужный момент, оттого, например, что села батарейка. Поэтому сведения, имеющие какую-то ценность, Кэт предпочитала дополнительно фиксировать старинным дедовским методом – при помощи ручки и бумаги.
Итак, согласие было дано, и Кэт вплотную приступила к утрясению собственных дел: позвонила Лиде и для начала позвала ее к себе, чтобы с глазу на глаз поделиться своими проблемами.
Что можно сделать в маленькой комнате с минимальным количеством вещей, чтобы превратить ее в караван-сарай? Кажется, за какие-то пятнадцать-двадцать минут в обиталище Кэт для этого было сделано все возможное: повсюду были раскиданы носильные вещи вперемешку с обувью, кассетами, дисками, флаконами. На туалетном столике валялся зимний сапог, с холодильника свешивался лифчик, среди развала там и сям посверкивала рассыпанная бижутерия.
Пришедшая Лида только ахнула и застыла на пороге, боясь на что-нибудь наступить. Узнав, что Кэт все-таки приняла решение ехать, Лида от переизбытка чувств повалилась в буквальном смысле где стояла – хорошо, что валиться здесь было особенно некуда, сбоку от нее оказался диван. Под Лиду подвернулась босоножка, которую она машинально из-под себя вытащила и продолжала держать в руках.
Кэт ожидала полнометражной морали с упреками в легкомыслии, инфантильности и беспутстве, однако Лиды хватило только на то, чтобы спросить слабым от удивления голосом:
– Ты уверена?..
Да, сейчас Кэт была уверена. Стадия принятия решения уже миновала. Ей вдруг стало интересно, как в такой ситуации поступила бы Лида – девушка примерного поведения, воспитанная в строгих правилах, никогда не крутившая романов с мальчиками, не говоря уже о том, чтобы получать подобного рода предложения практически от первых встречных.
– Лид, а ты бы согласилась? Представь себя на моем месте. – Кэт тут же пожалела о своем вопросе, так надрывно вздохнула в ответ Лида.
– А я уже представила, – призналась она, опустив глаза. – То есть попыталась представить. Только не обижайся. Еще тогда, сразу, как пришла домой, подумала – а что, если бы он позвал меня?.. Может, я и отказалась бы, не знаю. Но, если честно, все равно была бы на седьмом небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Случись такое на прошлой неделе, событие расстроило бы Яна не меньше, чем остальных, теперь же оно было ему в некотором роде даже на руку. Оставалось соблюсти некоторые формальности – написать заявление, взять документы, и можно было лететь на все четыре стороны света, тем более что у него, в отличие от приунывших сослуживцев, маршрут был уже заранее определен.
Но вдруг произошла одна накладочка, поставившая под сомнение целесообразность этого маршрута. На адрес Яна, оказывается, пришло сообщение – ответ на заявку, посланную им чуть ли не с полгода назад в одну известную инвестиционную фирму в надежде получить у них вакансию программиста-аналитика – кстати говоря, с вдвое большим окладом, чем его теперешний. В сообщении говорилось, что его резюме было принято к рассмотрению и одобрено и что означенная должность в его распоряжении, но с условием, что он сможет завтра же приступить к работе. В завершение требовался немедленный ответ с подтверждением его согласия.
Ситуация как бы вывернулась наизнанку: такое предложение обрадовало бы Яна на прошлой неделе, сегодня же привело в замешательство. Работа, нет слов, светила очень выгодная. Остаться на свой страх и риск в Москве?.. Но к данному моменту он, пожалуй, уже и сам этого не хотел. В конце концов что такое работа? Добывание денег малыми партиями путем ежедневного упорного труда. В то время как в Пальмире, если повезет, он мог бы отхватить сразу крупный куш. Ян планировал эту поездку давно, но до сих пор то не складывалось, то, когда появлялась возможность, не хватало денег. А теперь обстоятельства сами толкали его на выезд, одновременно и денег удалось срубить в достаточном количестве, вместе с тем найти себе удачного партнера. Да и сама перспектива отпуска на Онтарио привлекала Яна куда больше конспиративного прозябания в Москве, учитывая количество охотников по его душу, объявившихся как-то вдруг за последние сутки-двое.
Ян выключил комп, так и оставив послание без ответа. Собрал то немногое, что составляло здесь его имущество, сердечно распрощался с сослуживцами и покинул контору. Решение было принято, и он уже не видел смысла его менять.
Глава 5
НАС ИЗВЛЕКУТ ИЗ-ПОД ОБЛОМКОВ…
Все воскресенье Кэт провела дома – полдня спала, остальную половину пыталась разобраться в мыслях и справиться с эмоциями. То она ужасалась, упрекая себя в легкомыслии, – как она могла согласиться ехать куда-то с незнакомым человеком, возможным шулером, а может, даже маньяком? Потом вспоминала, что пока еще ничто не мешает ей отказаться. И Пальмира навсегда останется для нее лишь золотой мечтой, недоступной звездочкой в небе, в большей мере фантастической, нежели реальной. Тогда она начинала бояться, что ее случайный знакомый вообще не позвонит – не исключено, что все это было с его стороны лишь шуткой… Ну хорошо, не шуткой – просто спонтанным и не очень обдуманным предложением. При здравом размышлении он, конечно, поймет, что Кэт ему вовсе ни к чему, да и кто она, собственно, такая – малознакомая девица, вшивающаяся по сомнительным кабакам, – и возьмет с собой другую – можно не сомневаться, что выбор у него богатый.
Порой Кэт не верилось, что ночные события действительно имели место. Она играла с профессионалами? Разбивала их в пух и прах? На нее ставили деньги? Ей предложили слетать в Северную Пальмиру? Как насчет того, что ей все это просто приснилось?..
Она не отказалась бы встретиться с Яном и посидеть где-нибудь за кофе, чтобы немного пообщаться на трезвую голову и составить себе о нем более конкретное мнение. Однако в воскресенье он так и не позвонил. Ничто не мешало ей самой набрать его номер, но что бы она ему сказала? «Не передумал ли ты брать меня с собой?» После такого вопроса он всерьез об этом задумается. Или: «Давай встретимся и познакомимся поближе?» Ну это предложение сразу будет понято однозначно. А если так: «Пойми меня правильно, я только хочу быть уверенной в человеке, с которым еду…» Ну да, пойми… Каждому должно быть ясно, что глупо надеяться приобрести доверие за один вечер. И у любого мужика должно нормально сработать, какой именно уверенности девушка желает.
А в понедельник на нее обрушилось такое, что впору было забыть о вояже на Северную Пальмиру, поставив на ней большой жирный крест. Неприятности, как им свойственно, начались с самого утра: в институте ей выдали бумагу, содержавшую скрупулезный перечень ее «хвостов», а также список лабораторных работ, которые она обязана сделать и сдать в кратчайший срок. Для вручения сего документа ее официально вызвали в деканат, и лично замдекана прочитал ей лекцию о том, как роняет престиж института подобное наплевательское отношение отдельных студентов к учебе, что он не намерен и дальше спускать все это на тормозах и рекомендует Кэт с сегодняшнего же дня взяться за ум, иначе к ней будут применены самые серьезные меры вплоть до отчисления.
Кэт вышла из деканата подавленная, униженная, чуть не плача от обиды. Она была отнюдь не самой худшей студенткой, по крайней мере не ниже общего уровня. С таким подходом надо было отчислять пол-института, но почему-то прицепились именно к ней – выбрали козлом отпущения в качестве показательного примера для остальных, что ли? Она и не подозревала, что все это были пока только цветочки, а ягодки ждут впереди – причем никак не малина, а самая что ни на есть ядреная клюква.
В конце лекции на учебном экране возник медработник с объявлением: на той неделе вся группа проходила обязательную диспансеризацию, сегодня пришли результаты, которые каждому надлежало скачать на личную медкарту. Кэт не преминула поинтересоваться состоянием своего здоровья. В перечне показателей взгляд сразу привлекла выделенная строчка, приведшая ее в состояние, близкое к предынфарктному: стены как-то вдруг надвинулись, воздух загустел, стал тяжелым, как теплая резина, и никак не хотел закачиваться в легкие. Глаза вновь и вновь пробегали надпись:
«БЕРЕМЕННОСТЬ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ОДНА-ДВЕ НЕДЕЛИ».
Взгляд скользил по ним туда-обратно, в надежде, что в какой-то момент слова сотрутся, как от движения ластика.
Не тут-то было. Медики знали свое дело, и то, что они написали, могли стереть только другие медики – после соответствующей процедуры.
Кэт до сих пор ни с чем подобным не сталкивалась, однако была наслышана о связанных с этими делами проблемах. Существовали, разумеется, и такие места, где все это делалось в кратчайшие сроки, но только, о чем нетрудно догадаться, за очень специальные деньги.
И все это именно в тот момент, когда она намылилась отправиться в путешествие. Обстоятельства сунули в колесо мечты сразу несколько палок. Но Кэт не собиралась сдаваться. Если раньше она еще пребывала в сомнении – стоит ли ей ехать или лучше отказаться, пока не поздно, то теперь решила окончательно: «Еду!» Имей она склонность пофилософствовать, пришла бы к выводу, что внезапно нагромоздившиеся препятствия подхлестнули желание: только что ты была уверена в доступности цели, и вдруг р-раз! Тебе говорят «нельзя»! Тут-то ты и западаешь намертво.
По поводу «хвостов» она решила обратиться за помощью к Лиде – как все-таки удачно вышло, что она позвала ее в субботу и они оказались в таком месте, где им ничего другого не оставалось, как впервые нормально пообщаться. И выяснилось, что Лида замечательная девчонка, только немного закомплексованная, оттого у нее совсем нет друзей – Кэт теперь, можно сказать, единственная, потому Лида обязательно согласится «слить» в ее архив недостающие лекции и «лабы».
Что же касается беременности… С этим она разберется по возвращении. Две недели, если быть точной, неделя и пять дней – не такой большой срок. Ничего не случится, если накинуть к нему еще недельку. Главное – не зацикливаться мысленно на своем положении соблазненной и брошенной, вообще постараться об этом не думать, просто выкинуть это на несколько дней из головы. Когда вечером позвонил Ян, она чуть не свалилась от радости с узкой кровати, где коротала время в мрачных мыслях, ожидая его звонка. Пускай он даже окажется шулером или «каталой», по крайней мере он не забывает о своих обещаниях и умеет держать слово – а эти качества казались Кэт в свете последних событий особенно ценными.
– Ты еще помнишь о моем предложении? – спросил он. Еще бы она забыла!
– Конечно, помню, – ответила Кэт по возможности беззаботней, стараясь не выдать своего волнения. И тут же, отрицая самое себя, подумала: «Если предложит сейчас встретиться – откажусь. Пускай не думает, что попал на какую-то дешевку, готовую все бросить и лететь к нему сломя голову по первому свисту».
– Так ты согласна?
– У нас как раз образовалось окно, так что делать все равно нечего, – напропалую врала Кэт, чтобы не выглядеть зафанатевшей идиоткой, бросающей ради развлекательной поездки все дела. – Так что, пожалуй, я смогу с тобой съездить.
– Вот и отлично. – Кэт показалось, что Ян тоже рад. Вообще-то чему удивляться? Кэт была девочка видная и знала себе цену, просто неудача со Стасом порядком занизила ее самооценку. Оказалось, что к ней могут относиться просто как к развлечению, притворяясь глубоко заинтересованными ради достижения вполне банальных целей.
– Значит, договоримся так, – продолжал тем временем Ян. – Встречаемся завтра в десять часов утра в Гагаринском космопорту. Знаешь, как туда добираться? Хорошо. Я буду ждать тебя у центрального табло. Возьми паспорт, медкарту и что тебе необходимо из вещей, только самое нужное. Наш рейс триста шестой, старт в двенадцать пятьдесят. Все запомнила или повторить?
– Все в порядке, я записала, – сказала Кэт, лихорадочно нащупывая на столике блокнотик с ручкой. Вообще-то для этих целей у нее в часиках имелась электронная записная книжка, куда она перенесла информацию чуть позднее: была у нее такая маленькая личная фобия – недоверчивое отношение к электронике, способной заглючить от небольшого сотрясения или отказать в самый нужный момент, оттого, например, что села батарейка. Поэтому сведения, имеющие какую-то ценность, Кэт предпочитала дополнительно фиксировать старинным дедовским методом – при помощи ручки и бумаги.
Итак, согласие было дано, и Кэт вплотную приступила к утрясению собственных дел: позвонила Лиде и для начала позвала ее к себе, чтобы с глазу на глаз поделиться своими проблемами.
Что можно сделать в маленькой комнате с минимальным количеством вещей, чтобы превратить ее в караван-сарай? Кажется, за какие-то пятнадцать-двадцать минут в обиталище Кэт для этого было сделано все возможное: повсюду были раскиданы носильные вещи вперемешку с обувью, кассетами, дисками, флаконами. На туалетном столике валялся зимний сапог, с холодильника свешивался лифчик, среди развала там и сям посверкивала рассыпанная бижутерия.
Пришедшая Лида только ахнула и застыла на пороге, боясь на что-нибудь наступить. Узнав, что Кэт все-таки приняла решение ехать, Лида от переизбытка чувств повалилась в буквальном смысле где стояла – хорошо, что валиться здесь было особенно некуда, сбоку от нее оказался диван. Под Лиду подвернулась босоножка, которую она машинально из-под себя вытащила и продолжала держать в руках.
Кэт ожидала полнометражной морали с упреками в легкомыслии, инфантильности и беспутстве, однако Лиды хватило только на то, чтобы спросить слабым от удивления голосом:
– Ты уверена?..
Да, сейчас Кэт была уверена. Стадия принятия решения уже миновала. Ей вдруг стало интересно, как в такой ситуации поступила бы Лида – девушка примерного поведения, воспитанная в строгих правилах, никогда не крутившая романов с мальчиками, не говоря уже о том, чтобы получать подобного рода предложения практически от первых встречных.
– Лид, а ты бы согласилась? Представь себя на моем месте. – Кэт тут же пожалела о своем вопросе, так надрывно вздохнула в ответ Лида.
– А я уже представила, – призналась она, опустив глаза. – То есть попыталась представить. Только не обижайся. Еще тогда, сразу, как пришла домой, подумала – а что, если бы он позвал меня?.. Может, я и отказалась бы, не знаю. Но, если честно, все равно была бы на седьмом небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40