Взглянув наконец ей в лицо – до сих пор она постоянно находилась к нему вполоборота, – Ян внезапно «увидел», что она собирается сделать. Его ударило предвидением, словно цепом: она хотела убить своего спутника – не где-то на квартире и не за углом в темной подворотне, а прямо здесь и сейчас, всего через десяток шагов она собиралась воткнуть в него нож, спрятанный в сумочке, куда она уже опустила руку.
Ну вот и дождался. Предчувствия его не обманули, а напротив, начинали оправдываться, причем самым скверным образом.
Единственное, что еще можно было сделать, – это броситься вперед и попробовать оттолкнуть убийцу раньше, чем она нанесет удар. Но успех такого броска представлялся сомнительным, ведь нож уже зажат в ее руке. И как, спрашивается, тогда это будет выглядеть?.. Человек рванулся из-за стола, отпихнул женщину, в следующий момент на него падает труп ее спутника с ножом под сердцем. Ясно, кто в таком случае автоматически становится главным подозреваемым.
Яну оставалось просто сидеть, ожидая, пока все не свершится в точном соответствии с его предвидением. Красотка толкнет убитого на него, сидящего, а потом, может быть, убежит, но скорее всего начнет вопить… Словом, все подозрения опять падут на него – якобы он проткнул ножом случайно споткнувшегося человека.
Они неотвратимо шаг за шагом приближались, а он словно впал в оцепенение, как окунь под корягой, пока его собственная система «ближнего прицеливания» не нашла единственный, с каждым мгновением ускользающий выход.
Ян встрепенулся и со словами: «Извини, я на минутку» – вскочил и бросился, но не к потенциальной убийце, а в противоположную сторону – как раз туда, где неподалеку от выхода находился туалет. Пускай это выглядело не лучшим образом – словно ему внезапно приспичило так, что мочи нет терпеть, зато такой афронт должен был предотвратить убийство.
В глазах замелькали, разбегаясь по сторонам, кораллы, устрицы, ракушки и прочая подводная дребедень вперемешку с бокалами, приборами и блюдами, надо всем этим плавали жующие лица, вглядываться в которые Ян больше не пытался. Только что он брал аккорд на струнах судьбы, а теперь уже не был уверен в том, что не сфальшивил, – полно, хрупкая молодая девушка должна была совершить убийство? Не проще ли предположить, что это в нем что-то расстроилось? А, может быть, снайперы просто дурят ему голову, наводят тень на ясный день?.. На этой мысли Ян нырнул в дверь с мужской фигуркой.
В туалете не было ни души. Ян подошел к умывальникам и остановился напротив зеркала, откуда на него уставилось тревожным взглядом собственное бледное отражение. Если все-таки верить себе – а себе он привык верить безоговорочно, – кто-то хотел прибрать его к рукам, повязав на крови. Вопрос – кто?.. Для «акул» это чересчур сложно, с ними больше ассоциируются такие методы давления, как утюг да паяльник. Неужели все-таки снайперы, так их в дышло?.. А если это не они, тогда остается только Азиат – ему вполне по силам подготовить интересующему его лицу такой хитрый капкан, хотя и остается непонятным, как он сумел все вычислить и заранее подстроить.
«Пора убираться из „Русалки“. Это план минимум, а максимум – надо скорее линять из Москвы!» – так размышлял Ян, покидая через некоторое время помещение уборной, где, кстати, вопреки его опасениям, не обнаружилось никаких дополнительных сюрпризов. Он и не подозревал, что главный «сюрприз» поджидает его на выходе из туалета.
Там его встречали все те же девица с кавалером, остановившиеся напротив двери: парень давал волю шаловливым рукам, пока она шептала ему что-то на ушко. Едва ступив через порог, Ян понял, что она не напрасно притормозила именно здесь, однако сделать ничего не успел.
Девушка повернула голову, и на мгновение их взгляды столкнулись – леденящая пустота, владевшая глазами женщины, сковала его на тот мучительно долгий миг, в течение которого можно было совершенно отчетливо увидеть, что произойдет дальше, но, увы, уже невозможно было что-то изменить.
Она сделала резкое движение, сопроводившееся неприятным звуком как будто бы мокрого удара, затем с неожиданной силой толкнула своего воздыхателя на Яна. В следующий момент несчастный с хриплым стоном стал оседать у него на руках. Ян ощутил ладонью горячую влагу, в мгновение ока пропитавшую рубашку парня, а в следующий момент наткнулся пальцами на рукоять ножа, крепко сидевшего меж ребер чуть сбоку, примерно на уровне сердца.
– С-сука… – вот и все, что смог вымолвить Ян, медленно опуская парня на пол. Девица попятилась, а потом дико завизжала, закрывая лицо руками.
Любой, увидевший эту ужасную сцену, не усомнился бы ни на мгновение, кто здесь убийца, а кто – невольный свидетель преступления. Сейчас в холле, кроме них, никого не было, но Ян мигом представил, как подоспевшие «свидетели» живописуют происшествие во всех красочных подробностях легавым – как этот маньяк выскочил из сортира и кинулся с ножом на ни в чем не повинного парня, а истинная убийца тем временем бьется в истерике. Представив, он оставил неподвижное тело с намерением немедленно броситься вон.
Но не успел Ян сделать и шага к выходу, как двери разъехались и с улицы в холл ступил несколько необычный посетитель. Это был немолодой крупный мужчина с жесткими, хотя и начавшими слегка расплываться, чертами лица, одетый дорого и со вкусом. Весь его вид и уверенная манера говорили о том, что это птица высокого полета, но другое заставило Яна замереть на месте, оставив мысль о бегстве: вошедшего сопровождали четверо в одинаковых темных костюмах, а позади поспешал еще один, в котором Ян сразу признал того самого усатого вымогателя, ставшего потом одноусым. Вряд ли имеет смысл говорить, что теперь он был лишен этого украшения. В остальном недостреленный «мойщик» выглядел в точности так же, как в тот злополучный для него вечер, когда он получил от снайперов по усам.
Дальнейшее произошло в течение буквально трех секунд и в полном молчании: двое из сопровождения кинулись к Яну и схватили его за локти. Остальные молниеносно блокировали двери, не впуская в холл любопытных. Яну было очевидно, что внезапно явившиеся крутые визитеры не имеют никакого отношения к «органам», хотя вся ситуация выглядела так, будто его, как говорят в оперативных кругах, «взяли с поличным».
Главный вышел с хозяйским видом на середину помещения, где остановился и окинул пристальным взором финальную сцену разыгравшейся здесь только что трагедии. Цепкий, словно фотографирующий взгляд изучающе остановился на Яне, задержался на его окровавленных руках, и в прищуренных глазах посетителя мелькнула удовлетворенная насмешка. Не говоря ни слова, он вопросительно обернулся к «безусому».
– Этот, – кивнул Янов вымогатель. – Точно он.
Яна словно легким морозцем прохватило. «Неужели сам Азиат пожаловал?..» – Судя по внешности, прибывший имел весьма отдаленное отношение к Азии: тип лица у него был, конечно, не арийский, но и восточные черты отсутствовали – так, скорее среднерусская лепнина. Только это и заставляло еще Яна сомневаться, да какое там сомневаться – просто обманывать себя.
– Ай-ай-ай, – заговорил гость, вновь поворачиваясь к мнимому преступнику, являвшемуся на самом деле второй, побочной жертвой злодеяния, – за что же ты его, а?..
– Вы знаете, что это не я, – заявил Ян. Разумеется, Азиат это знал – он же, вероятно, все и подстроил. Так что вряд ли имело смысл оправдываться перед ним или тем паче рассказывать, как все было на самом деле. Но, повинуясь скорее логике момента и кипящей в душе жажде справедливости, нежели здравому смыслу, Ян поднял руку и произнес, указав пальцем на девицу, вздрагивающую в этот момент плечами на груди у безусого: – Это она убила.
Услышав обвинение в свой адрес, та подняла лицо, залитое крокодиловыми слезами, и выкрикнула с надрывом:
– Подонок! Убийца! – После чего уткнулась обратно в своего утешителя и зарыдала еще пуще.
– Как нехорошо врать, – обратился Азиат к Яну с ноткой иронического укора и даже головой покачал. – Мы же все видели. Правда, Жорж? – Обернулся он за подтверждением к «мойщику».
«Ну точно все, как я и думал, – неслись в голове у Яна рваные мысли. – Куча свидетелей, и все поклянутся под присягой, что видели собственными глазами, как я воткнул в этого беднягу нож». Что Жорж не замедлил подтвердить в той самой своей, памятной Яну рыночной манере:
– Я сам видел, как ты его ножом пырнул! Зачем, подлец, на девушка наговариваешь? Язык тебе за это надо отрезать!
– Ладно, – примирительно сказал Азиат. Он был явно удовлетворен качественно проделанной работой и, видимо, решил переходить к следующей фазе задуманного им мероприятия. – Отрезать ему язык мы всегда успеем, а пока я хочу с ним говорить. Мы пойдем в зал, – сообщил он Жоржу, – а ты давай разберись здесь. Вызывай «Скорую» с милицией. Да не болтай лишнего. Скажи им, что я главный свидетель. Сейчас разговор закончу, тогда сам выйду и все им расскажу. Лию пока посади в машину – до моего распоряжения.
Девица под крылышком у безусого отправилась на выход, даже не взглянув напоследок на две свои жертвы – окровавленную на полу и над нею – убитую подлой клеветой. Задание она выполнила блестяще, несмотря на возникшие по ходу дела трудности, и вскоре ей, очевидно, предстоял второй акт – ломание комедии, а вернее, трагедии перед следователями. Содержание этого второго акта, насколько понял Ян, будет полностью зависеть от его благоразумия и сговорчивости. Однако красавица Лия уже доказала, что является не только хладнокровной убийцей, но и неплохой актрисой и в случае чего сможет продолжить спектакль с не меньшим пафосом.
Вот только для чего все это было устроено?.. Ян догадывался, что речь уже не идет о мести за сбритый ус или отстреленное ухо. Видно, Азиат всерьез докапывается до снайперов, раз не брезгует подобными методами – не иначе как они перешли ему дорогу либо в чем-то задели его интересы. И он явно, хотя и топорно, пытается подражать им в действиях – только подумать, ведь не просто хватает их вероятного представителя, что в данном случае было бы несложно сделать, а организует почву для шантажа, да еще завязанного на убийстве! Выходит, что-то ему от них надо, а вот что именно?.. Нет, Ян не принадлежал к числу тех, кто жаждал бы это узнать. Но у него не спрашивали, чего он там желает или нет, а просто повели в зал для разговора – вероятно, чтобы поставить его об этом в известность.
Нервная атмосфера, царившая в зале, была теперь заметна не только Яну как человеку, обладающему особыми способностями. Посетители уже были осведомлены о том, что в холле произошло убийство, – как известно, плохие новости разносятся быстро. Скорее всего, их попросили оставаться на местах, потому что вскоре им придется давать по этому факту какие-то показания.
Татьяна сидела, тревожно поглядывая в направлении входа и теребя салфетку. Увидев Яна, идущего по проходу в большой компании, она поднялась и вскрикнула взволнованно:
– Ян, что происходит? Кто эти люди?
Пользуясь тем, что конвоиры больше не держали его за локти, Ян шагнул к ней, поспешно пряча руки за спину, чтобы не напугать ее видом крови, и сказал:
– Не волнуйся. – Довольно глупая просьба, не успокоившая еще ни одного взвинченного человека. Но должен же он был подготовить почву для того, что собирался Татьяне сообщить! – Я сейчас был свидетелем убийства, – продолжил Ян, вызвав в лице девушки полномасштабный отлив крови. Однако держалась она неплохо, по крайней мере дальнейшее выслушала в молчаливом оцепенении. – Эти люди тоже что-то видели, так что нам необходимо во всем разобраться, – нес он какую-то чушь. – Потом надо будет давать показания. Это, скорее всего, затянется, так что тебе, наверное, лучше идти домой…
– Боюсь, милая, что вам придется остаться с нами, – произнес Азиат тоном одновременно доброжелательным и строгим – так говорят большие начальники, претендующие не только на послушание, но и на раболепную преданность со стороны подчиненных. Потом он не спеша оглядел зал, не встретив ни одного ответного взгляда – присутствующие поспешно опускали глаза, – и, удовлетворенный произведенным эффектом, дал сопровождению знак садиться. Рядом все время вертелся упитанный опрятный человечек – это был хозяин кафе, выбитый из колеи известием о совершившемся во вверенном ему заведении убийстве, тем не менее подлетевший, чтобы самолично обслужить дорогого гостя.
Татьяна опустилась на стул так, словно ноги у нее внезапно стали ватными. Ян сел рядом с ней напротив Азиата. Ему предстояло найти выход из очень непростой ситуации – над ним фактически повисло обвинение в этом убийстве, подстроенном из-за его членства в организации, о которой он на самом деле имел весьма смутное представление. Такая вот не слишком радужная обрисовалась картина, но все же выход имелся, и он уже маячил перед Яном, заранее подсказанный его феноменальным, поистине снайперским чутьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40