(«Ах ты, сволочь! – подумал Ян. – Выставил ее виноватой, когда сам кругом во всем виноват!») Но в вас может заключаться и наше спасение. В общем и целом я разделяю мнение вашего Савелича, этого местного гения. Но если даже слеги и не есть хассы, то они, без сомнения, каким-то образом с ними связаны – не зря же хассы пощадили планету, где они обитают. Получается, что вы, Катерина, – единственный человек, сумевший вступить с ними в контакт, то есть, по сути, доказавший, что мы разумны. Но вы доказали это только одному представителю, и он может считать произошедшее случайностью, чудом, в конце концов собственным бредом! Надо попробовать доказать это им всем.
– Доказать?.. – опешила Кэт. – Но как? Да, я с ним общалась. Но не словами!
– Просто пойди к ним и сделай, что сможешь. Попробуй. И помни, что в тебе сейчас заключается единственный шанс для человечества.
– Но если слеги действительно изгои и отщепенцы? Даже если у меня получится, что изменится от того, что я им что-то докажу?
– Представь, что какой-нибудь дикий зверь заговорил с тобой человеческим голосом. – Валентин поймал себя на том, что никак не может избавиться от ассоциации с животными, навязанной Стратегом.
– Я бы решила, что спятила, – пожала плечами Кэт.
– А если бы он принадлежал к новому виду, о котором известно пока очень немногое? Ты побежала бы с ним в какие-нибудь комиссии – сама бы прославилась, и не исключено, что этот вид в конце концов признали бы нашими братьями по разуму.
Кэт коротко вздохнула, мельком взглянув на Яна:
– Выходит, что я сейчас должна идти обратно в пустыню?
Тут Ян не выдержал:
– Никуда она не пойдет! Один слег мог с ней заговорить, а другие сожрут и не подавятся! Ты что же, сволочь, решил девчонку подставить под удар? Ты все это заварил, ты сам к ним и отправляйся вымаливать прощение!
– Я бы пошел, не сомневайся, – ответил Валентин сквозь зубы, – если бы только знал, как с ними разговаривать!
– Не надо, Ян, – вмешалась Кэт. – Он не сможет. Я сама пойду. Я действительно должна попытаться…
– Тогда я пойду с тобой, – упрямо сказал он. – Одну я тебя все равно не выпущу.
– Вы правы, – вдруг произнес капитан. – Я тоже считаю это недопустимым. Если нет иного выхода, то мы должны пойти вместе с девушкой.
Кэт замотала головой:
– Поймите, что для меня не существует опасности. А для вас существует! Не бойся, Ян, они меня не сожрут, потому что… – Она на мгновение задумалась и не нашла лучшего определения, чем дал Валентин: – Потому что я знаю, как с ними разговаривать. – С этими словами она поднялась из кресла и направилась к выходу.
Мужчины мрачно переглянулись, но все же капитан открыл для нее двери, а Ян прошел вместе с ней к шлюзу. Валентин лишь молча провожал ее глазами.
– Вы только ждите меня здесь, на этом самом месте, – попросила она. – Я обязательно вернусь, в любом случае. Правда, не знаю, скоро ли… – Неожиданно Кэт приподнялась на носках и легко коснулась его губ. Не успел Ян опомниться, как она уже выскользнула наружу, спустилась по трапу и пошла прочь от корабля, только раз обернувшись и помахав рукой на прощание.
Ян глядел ей вслед, цедя сквозь зубы:
– Что мы делаем?.. – понимая, что, если она не вернется, он себе этого не простит – не Валентину, себе! И все же оставался на месте.
Только что они сделали ставку в игре, где на кону стояла жизнь всего племени. Правильнее, конечно, сказать – человечества, но это только набившее оскомину общее определение. Понятие племени глубже и древнее, оно живет в крови и порой диктует нам свои неписаные законы. Один из них гласит, что нет такой жертвы, которую отдельный индивид не мог бы принести ради существования рода, даже если речь идет о его собственной жизни. Но в данном случае ставкой была жизнь Кэт. И ничего нельзя было поделать с тем, что другие просто не принимались.
Потом Ян увидел, как к Кэт приблизилось нечто, похожее просто на текучее уплотнение воздуха, как она протянула руки навстречу этому переливчатому желе, потом слегка развела их в стороны, и воздушные струи обтекли ее, поднимая над землей. Некоторое время Кэт словно парила, затем стала быстро уноситься и растаяла в оранжевой дали.
* * *
«А вот и ты! Я рад. Так и думал, что ты с ними долго не выдержишь».
«И я тебе рада! Знаешь, я даже соскучилась. И как же хорошо, что это оказался именно ты!»
«А я не упускал тебя из вида. Ждал. Все думал, не показалось ли мне такое чудо?»
«Ошибаешься, я вовсе не чудо. Большинство людей такие же, как я, просто их страшит неведомое. Они не умеют перед ним раскрыться. А вы их бедных – хряп-хряп!..»
«Неужели?.. Не может быть! А ведь это, знаешь ли, чертовски любопытно! Ты не возражаешь отправиться сейчас со мной? Тогда ты сможешь обо всем рассказать. Дело в том, что мне никто не верит. Если руконогие действительно способны… Просто в сознании не укладывается! Тогда, согласен, такое было бы несправедливо».
«Я не возражаю. Как раз наоборот – я ради этого к вам и шла».
«Тогда отправляемся!»
Сначала они долго неслись над пустыней, потом словно бы провалились, но не в черноту – казалось, что ее со всех сторон обволок мягкий свет, полный скрытой энергии, что он проходит и сквозь нее, а она прорастает в него, а может быть, и вырастает, становясь им, постигая его и одновременно себя, как некое бесконечное пространство общения с непостижимой пестротой оттенков…
Такого не опишешь. Там действительно надо было быть.
Кэт вдруг обнаружила, что здесь ей не нужны глаза, – она их закрывала и продолжала видеть даже лучше, чем раньше.
Она сознавала, что постепенно становится в этом энергетическом конгломерате неким средоточием искреннего интереса и внимания – словно она находилась в телецентре и была героиней грандиозного ток-шоу: ей улыбались – и она расцветала в ответ, ей не доверяли – она пыталась убедить, ей задавали вопросы – она отвечала. Не словами, нет. Чем-то более простым, но и намного более глубоким, чем слова. Эмоциями – сказал бы Савелии. Душой – так, наверное, ответила бы Кэт.
Происходящее настолько ее захватило, что она ни за что не смогла бы ответить, сколько это длилось, – просто ощутила в какой-то момент, что общее понимание достигнуто, и это был миг невыразимой гармонии, лишь крупица которой, доставшаяся ей, наполнила ее до краев чистым, ослепительным счастьем.
Счастье продолжало жить теплым солнышком у Кэт в груди, но все закончилось, и отчего-то навалилась усталость. Кэт вновь почувствовала свое тело, на время словно куда-то пропавшее; впрочем, где бы оно ни находилось, ему было хорошо, тепло и уютно. Устало, похоже, вовсе не тело. Тем не менее сил в нем не было ни на грош, и, стоило Кэт в него вернуться, как она, даже не раскрывая глаз, моментально уснула.
Сновидений не было – ей показалось, что она лишь ненадолго забылась. А проснулась от ощущения, что кто-то несет ее на руках. Открыв глаза, она с удивлением поняла, что это Ян, – он нес ее к кораблю, стоявшему тут же поблизости, а рядом с озабоченными лицами поспевали остальные трое мужчин. Увидев, что она очнулась, Ян приостановился, и остальные тут же столпились вокруг.
– Кэт, ты как? В порядке? – спросил он. Сразу выразил заботу и капитан:
– Вам нужна помощь, на корабле есть все необходимое.
– Не двигайся, я тебя донесу, – добавил еще Ян.
– Да нет же! – Ей, конечно, было приятно находиться у него на руках, но зачем злоупотреблять? И она сказала: – Я вполне могу сама идти.
– Ты уверена?
– Конечно!
Встав на ноги, она огляделась – место было все то же, неподалеку зияла новая местная достопримечательность – воронка. Кэт спросила: – А как я здесь оказалась?
– Вы вообще что-нибудь помните? Сможете рассказать? – прорезался Валентин из-за плеча у Яна. Кэт очень хорошо помнила все, что пережила у слегов (или у хассов?) до того момента, как заснула. Но вот насчет того, чтобы рассказать…
– Главное вы узнаете, – заверила она, уже направляясь к кораблю. И обернулась к Яну: – А все-таки, как я вернулась?
– Мы тебя ждали двое суток, – сообщил он.
– Неужели так долго?.. – Она была искренне удивлена.
– Не так уж долго, учитывая, что тебя могли забрать отсюда на другую планету, – тут, кстати, пока тебя не было, и такие варианты высказывались. Через сутки мы отправились тебя искать, налетали сотни километров, но безрезультатно. А когда вернулись, у нас вдруг объявилась связь с Землей. Они там пока ничего не понимают, мы тоже – связь еще ничего не доказывает, а очередная планета должна погибнуть только через неделю, так что… В общем, мы продолжали ждать. Уже не знали, что и думать, когда наконец увидели, что ты летишь. То есть что этот слег тебя несет. Донес до корабля, положил и скрылся. Мы тут же выскочили, видим – ты не шевелишься. Я тебя подхватил и бегом на корабль, но тут ты, слава богу, очнулась.
К этому времени они уже были в кабине и рассаживались по креслам.
– Ну вот, – облегченно вздохнула Кэт. – Теперь мы можем свободно лететь домой.
– Подкрепись-ка для начала. – Ян протянул ей ее недоеденную шоколадку.
– Вы знаете, почему мы не можем свободно лететь, – заметил Валентин, не сводя с нее испытующих глаз. Да и остальные находились в нетерпеливом ожидании.
– Теперь можем.
– Барьера больше нет? – быстро спросил Валентин.
– Граница возвращена на старое место. Нам пока не могут позволить летать туда – хоть мы и разумные, но пока еще слишком дикие. То есть негармонизированные. Да, и вот еще что. Я хочу высказать особую просьбу. – Она обращалась непосредственно к Валентину. Он весь встрепенулся:
– У хассов есть к нам просьба?
– Нет, у меня. Я прошу забрать с Хасса людей – тех, что живут в поселке, и отвезти их на Землю. Их держат здесь уже тридцать лет, хотя они ни в чем не виноваты…
Валентин слегка обмяк. Ян подумал, что на этом деле снайпер совсем потерял свою железную форму, – эмоции налицо, нервишки ни к черту. Лечиться пора.
– Это не ко мне, – отмахнулся Валентин. – Думаю, что на Земле у вас будет кому высказать свою просьбу, и к ней наверняка прислушаются. – Он обернулся к капитану: – Ну что, Станислав… Стартуем?
Тот вместо ответа молча глядел на Кэт.
– Барьера больше нет, – еще раз подтвердила она, правильно поняв сомнение в его взгляде. – Вы можете мне верить.
И знаменитый космический ас Станислав Тропилин, кажется, поверил Кэт в Квадрате. Он принялся готовить корабль к старту, а Валентин сказал задумчиво:
– В этом деле для меня есть одна главная загадка. Хассы признали нас разумными, но чужой разум как раз и является наибольшим критерием опасности. Доказательством может служить их же барьер, которым они нас чуть не раздавили. Логически все должно быть наоборот – иные расы, будучи признаны разумными, должны подвергаться уничтожению, пока они слабы и не могут противостоять. Разве я не прав? – обратился он к Яну. Но ответил ему, как ни странно, молчаливый помощник капитана Юрий Жарков:
– Неудивительно, что они хотели нас раздавить, – заметил он. – Удивительно другое – почему передумали? Черт побери, видимо, добрые ребята, эти хассы!
В этот момент корабль дрогнул и легко оторвался от поверхности планеты, начиная обратный путь – домой.
Глава 14
Я ХОТЕЛ БЫ ПОБЕЖАТЬ ЗА ПОВОРОТ…
Они сидели на Мичуринском в открытом кафе, расположенном возле гостиницы «Университетская». День был солнечным и теплым, чирикали воробьи, с площади Индиры Ганди доносились звуки дорожных работ и крики молодежи, катающейся там на гравидосках.
На столе лежала пачка чипсов, стояли два бокала с пепси – все как в старые добрые «добарьерные» времена.
Они не виделись почти две недели – с самого своего прилета на Землю, когда их развели, можно сказать, растащили по разным машинам и увезли в разные стороны. С тех пор Кэт даже дома еще не побывала: рассказы, объяснения, встречи, поездки, закрытые консилиумы – все сплошь мероприятия такого уровня, что казалось, она действительно стала инопланетной принцессой и ее усиленно изучают, хотя и скрывают от основной массы населения Земли факт ее существования. С ней обращались чрезвычайно бережно, приставили к ней небольшой штат, в том числе и личного психолога – она ничего не скрывала, но рассказать о своем контакте, по сути остановившем гибельный барьер, могла очень немногое. Она не выдала бы большей информации, даже если бы ее закололи «разговорчивой» химией. Но ни о чем подобном не было речи, как не было и изнурительных допросов, вообще ничего жесткого, грубого или неприятного. Наоборот, ее старались поменьше утомлять, шли навстречу ее желаниям и даже потакали капризам – к сожалению, далеко не всем, но многим, таким как, например, любовь к плодам манго и к мороженому. А еще ей твердо обещали, что людей с Хасса заберут, только отвезут их не на Землю, а на какой-то Радомир, обживать там новую колонию. Дальнейшие уговоры ни к чему не привели, но все же Кэт надеялась, что это обещание будет выполнено, и Савелич обретет лучший дом на этом Радомире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Доказать?.. – опешила Кэт. – Но как? Да, я с ним общалась. Но не словами!
– Просто пойди к ним и сделай, что сможешь. Попробуй. И помни, что в тебе сейчас заключается единственный шанс для человечества.
– Но если слеги действительно изгои и отщепенцы? Даже если у меня получится, что изменится от того, что я им что-то докажу?
– Представь, что какой-нибудь дикий зверь заговорил с тобой человеческим голосом. – Валентин поймал себя на том, что никак не может избавиться от ассоциации с животными, навязанной Стратегом.
– Я бы решила, что спятила, – пожала плечами Кэт.
– А если бы он принадлежал к новому виду, о котором известно пока очень немногое? Ты побежала бы с ним в какие-нибудь комиссии – сама бы прославилась, и не исключено, что этот вид в конце концов признали бы нашими братьями по разуму.
Кэт коротко вздохнула, мельком взглянув на Яна:
– Выходит, что я сейчас должна идти обратно в пустыню?
Тут Ян не выдержал:
– Никуда она не пойдет! Один слег мог с ней заговорить, а другие сожрут и не подавятся! Ты что же, сволочь, решил девчонку подставить под удар? Ты все это заварил, ты сам к ним и отправляйся вымаливать прощение!
– Я бы пошел, не сомневайся, – ответил Валентин сквозь зубы, – если бы только знал, как с ними разговаривать!
– Не надо, Ян, – вмешалась Кэт. – Он не сможет. Я сама пойду. Я действительно должна попытаться…
– Тогда я пойду с тобой, – упрямо сказал он. – Одну я тебя все равно не выпущу.
– Вы правы, – вдруг произнес капитан. – Я тоже считаю это недопустимым. Если нет иного выхода, то мы должны пойти вместе с девушкой.
Кэт замотала головой:
– Поймите, что для меня не существует опасности. А для вас существует! Не бойся, Ян, они меня не сожрут, потому что… – Она на мгновение задумалась и не нашла лучшего определения, чем дал Валентин: – Потому что я знаю, как с ними разговаривать. – С этими словами она поднялась из кресла и направилась к выходу.
Мужчины мрачно переглянулись, но все же капитан открыл для нее двери, а Ян прошел вместе с ней к шлюзу. Валентин лишь молча провожал ее глазами.
– Вы только ждите меня здесь, на этом самом месте, – попросила она. – Я обязательно вернусь, в любом случае. Правда, не знаю, скоро ли… – Неожиданно Кэт приподнялась на носках и легко коснулась его губ. Не успел Ян опомниться, как она уже выскользнула наружу, спустилась по трапу и пошла прочь от корабля, только раз обернувшись и помахав рукой на прощание.
Ян глядел ей вслед, цедя сквозь зубы:
– Что мы делаем?.. – понимая, что, если она не вернется, он себе этого не простит – не Валентину, себе! И все же оставался на месте.
Только что они сделали ставку в игре, где на кону стояла жизнь всего племени. Правильнее, конечно, сказать – человечества, но это только набившее оскомину общее определение. Понятие племени глубже и древнее, оно живет в крови и порой диктует нам свои неписаные законы. Один из них гласит, что нет такой жертвы, которую отдельный индивид не мог бы принести ради существования рода, даже если речь идет о его собственной жизни. Но в данном случае ставкой была жизнь Кэт. И ничего нельзя было поделать с тем, что другие просто не принимались.
Потом Ян увидел, как к Кэт приблизилось нечто, похожее просто на текучее уплотнение воздуха, как она протянула руки навстречу этому переливчатому желе, потом слегка развела их в стороны, и воздушные струи обтекли ее, поднимая над землей. Некоторое время Кэт словно парила, затем стала быстро уноситься и растаяла в оранжевой дали.
* * *
«А вот и ты! Я рад. Так и думал, что ты с ними долго не выдержишь».
«И я тебе рада! Знаешь, я даже соскучилась. И как же хорошо, что это оказался именно ты!»
«А я не упускал тебя из вида. Ждал. Все думал, не показалось ли мне такое чудо?»
«Ошибаешься, я вовсе не чудо. Большинство людей такие же, как я, просто их страшит неведомое. Они не умеют перед ним раскрыться. А вы их бедных – хряп-хряп!..»
«Неужели?.. Не может быть! А ведь это, знаешь ли, чертовски любопытно! Ты не возражаешь отправиться сейчас со мной? Тогда ты сможешь обо всем рассказать. Дело в том, что мне никто не верит. Если руконогие действительно способны… Просто в сознании не укладывается! Тогда, согласен, такое было бы несправедливо».
«Я не возражаю. Как раз наоборот – я ради этого к вам и шла».
«Тогда отправляемся!»
Сначала они долго неслись над пустыней, потом словно бы провалились, но не в черноту – казалось, что ее со всех сторон обволок мягкий свет, полный скрытой энергии, что он проходит и сквозь нее, а она прорастает в него, а может быть, и вырастает, становясь им, постигая его и одновременно себя, как некое бесконечное пространство общения с непостижимой пестротой оттенков…
Такого не опишешь. Там действительно надо было быть.
Кэт вдруг обнаружила, что здесь ей не нужны глаза, – она их закрывала и продолжала видеть даже лучше, чем раньше.
Она сознавала, что постепенно становится в этом энергетическом конгломерате неким средоточием искреннего интереса и внимания – словно она находилась в телецентре и была героиней грандиозного ток-шоу: ей улыбались – и она расцветала в ответ, ей не доверяли – она пыталась убедить, ей задавали вопросы – она отвечала. Не словами, нет. Чем-то более простым, но и намного более глубоким, чем слова. Эмоциями – сказал бы Савелии. Душой – так, наверное, ответила бы Кэт.
Происходящее настолько ее захватило, что она ни за что не смогла бы ответить, сколько это длилось, – просто ощутила в какой-то момент, что общее понимание достигнуто, и это был миг невыразимой гармонии, лишь крупица которой, доставшаяся ей, наполнила ее до краев чистым, ослепительным счастьем.
Счастье продолжало жить теплым солнышком у Кэт в груди, но все закончилось, и отчего-то навалилась усталость. Кэт вновь почувствовала свое тело, на время словно куда-то пропавшее; впрочем, где бы оно ни находилось, ему было хорошо, тепло и уютно. Устало, похоже, вовсе не тело. Тем не менее сил в нем не было ни на грош, и, стоило Кэт в него вернуться, как она, даже не раскрывая глаз, моментально уснула.
Сновидений не было – ей показалось, что она лишь ненадолго забылась. А проснулась от ощущения, что кто-то несет ее на руках. Открыв глаза, она с удивлением поняла, что это Ян, – он нес ее к кораблю, стоявшему тут же поблизости, а рядом с озабоченными лицами поспевали остальные трое мужчин. Увидев, что она очнулась, Ян приостановился, и остальные тут же столпились вокруг.
– Кэт, ты как? В порядке? – спросил он. Сразу выразил заботу и капитан:
– Вам нужна помощь, на корабле есть все необходимое.
– Не двигайся, я тебя донесу, – добавил еще Ян.
– Да нет же! – Ей, конечно, было приятно находиться у него на руках, но зачем злоупотреблять? И она сказала: – Я вполне могу сама идти.
– Ты уверена?
– Конечно!
Встав на ноги, она огляделась – место было все то же, неподалеку зияла новая местная достопримечательность – воронка. Кэт спросила: – А как я здесь оказалась?
– Вы вообще что-нибудь помните? Сможете рассказать? – прорезался Валентин из-за плеча у Яна. Кэт очень хорошо помнила все, что пережила у слегов (или у хассов?) до того момента, как заснула. Но вот насчет того, чтобы рассказать…
– Главное вы узнаете, – заверила она, уже направляясь к кораблю. И обернулась к Яну: – А все-таки, как я вернулась?
– Мы тебя ждали двое суток, – сообщил он.
– Неужели так долго?.. – Она была искренне удивлена.
– Не так уж долго, учитывая, что тебя могли забрать отсюда на другую планету, – тут, кстати, пока тебя не было, и такие варианты высказывались. Через сутки мы отправились тебя искать, налетали сотни километров, но безрезультатно. А когда вернулись, у нас вдруг объявилась связь с Землей. Они там пока ничего не понимают, мы тоже – связь еще ничего не доказывает, а очередная планета должна погибнуть только через неделю, так что… В общем, мы продолжали ждать. Уже не знали, что и думать, когда наконец увидели, что ты летишь. То есть что этот слег тебя несет. Донес до корабля, положил и скрылся. Мы тут же выскочили, видим – ты не шевелишься. Я тебя подхватил и бегом на корабль, но тут ты, слава богу, очнулась.
К этому времени они уже были в кабине и рассаживались по креслам.
– Ну вот, – облегченно вздохнула Кэт. – Теперь мы можем свободно лететь домой.
– Подкрепись-ка для начала. – Ян протянул ей ее недоеденную шоколадку.
– Вы знаете, почему мы не можем свободно лететь, – заметил Валентин, не сводя с нее испытующих глаз. Да и остальные находились в нетерпеливом ожидании.
– Теперь можем.
– Барьера больше нет? – быстро спросил Валентин.
– Граница возвращена на старое место. Нам пока не могут позволить летать туда – хоть мы и разумные, но пока еще слишком дикие. То есть негармонизированные. Да, и вот еще что. Я хочу высказать особую просьбу. – Она обращалась непосредственно к Валентину. Он весь встрепенулся:
– У хассов есть к нам просьба?
– Нет, у меня. Я прошу забрать с Хасса людей – тех, что живут в поселке, и отвезти их на Землю. Их держат здесь уже тридцать лет, хотя они ни в чем не виноваты…
Валентин слегка обмяк. Ян подумал, что на этом деле снайпер совсем потерял свою железную форму, – эмоции налицо, нервишки ни к черту. Лечиться пора.
– Это не ко мне, – отмахнулся Валентин. – Думаю, что на Земле у вас будет кому высказать свою просьбу, и к ней наверняка прислушаются. – Он обернулся к капитану: – Ну что, Станислав… Стартуем?
Тот вместо ответа молча глядел на Кэт.
– Барьера больше нет, – еще раз подтвердила она, правильно поняв сомнение в его взгляде. – Вы можете мне верить.
И знаменитый космический ас Станислав Тропилин, кажется, поверил Кэт в Квадрате. Он принялся готовить корабль к старту, а Валентин сказал задумчиво:
– В этом деле для меня есть одна главная загадка. Хассы признали нас разумными, но чужой разум как раз и является наибольшим критерием опасности. Доказательством может служить их же барьер, которым они нас чуть не раздавили. Логически все должно быть наоборот – иные расы, будучи признаны разумными, должны подвергаться уничтожению, пока они слабы и не могут противостоять. Разве я не прав? – обратился он к Яну. Но ответил ему, как ни странно, молчаливый помощник капитана Юрий Жарков:
– Неудивительно, что они хотели нас раздавить, – заметил он. – Удивительно другое – почему передумали? Черт побери, видимо, добрые ребята, эти хассы!
В этот момент корабль дрогнул и легко оторвался от поверхности планеты, начиная обратный путь – домой.
Глава 14
Я ХОТЕЛ БЫ ПОБЕЖАТЬ ЗА ПОВОРОТ…
Они сидели на Мичуринском в открытом кафе, расположенном возле гостиницы «Университетская». День был солнечным и теплым, чирикали воробьи, с площади Индиры Ганди доносились звуки дорожных работ и крики молодежи, катающейся там на гравидосках.
На столе лежала пачка чипсов, стояли два бокала с пепси – все как в старые добрые «добарьерные» времена.
Они не виделись почти две недели – с самого своего прилета на Землю, когда их развели, можно сказать, растащили по разным машинам и увезли в разные стороны. С тех пор Кэт даже дома еще не побывала: рассказы, объяснения, встречи, поездки, закрытые консилиумы – все сплошь мероприятия такого уровня, что казалось, она действительно стала инопланетной принцессой и ее усиленно изучают, хотя и скрывают от основной массы населения Земли факт ее существования. С ней обращались чрезвычайно бережно, приставили к ней небольшой штат, в том числе и личного психолога – она ничего не скрывала, но рассказать о своем контакте, по сути остановившем гибельный барьер, могла очень немногое. Она не выдала бы большей информации, даже если бы ее закололи «разговорчивой» химией. Но ни о чем подобном не было речи, как не было и изнурительных допросов, вообще ничего жесткого, грубого или неприятного. Наоборот, ее старались поменьше утомлять, шли навстречу ее желаниям и даже потакали капризам – к сожалению, далеко не всем, но многим, таким как, например, любовь к плодам манго и к мороженому. А еще ей твердо обещали, что людей с Хасса заберут, только отвезут их не на Землю, а на какой-то Радомир, обживать там новую колонию. Дальнейшие уговоры ни к чему не привели, но все же Кэт надеялась, что это обещание будет выполнено, и Савелич обретет лучший дом на этом Радомире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40