А это более чем опасно… Я изложил вам мои опасения. Скажи– те, что вы думаете об этом. Вы должны понять, что нам сейчас нужно общее твердое решение. Первым откликнулся Вадим Сокол:
– То, что мы собираемся сделать, Николай Петрович, нам все равно необходимо осуществить. Ведь корабль так или иначе не сможет стартовать из ущелья, из этой каменной ловушки. Значит, во всяком случае, ущелье надо наполнить водой, чтобы астроплан всплыл. Я за решительные действия!
– Думаю, Вадим правильно сказал, – откликнулся и Ван Лун.
– Можно, конечно, сначала взрывать скалы здесь. Это, однако, опасно, считаю. Лучше попробовать воду. А тогда, если нужно, и скалы. Мое мнение такое. Иначе нельзя, подчеркну.
– А вы, Галя? Я хочу слышать и ваш голос, – обернулся академик Рындин к Гале Рыжко. – Вы давно уже стали полноп– равным членом нашей экспедиции, почему же вы молчите?
– Вадим Сергеевич и товарищ Ван уже все сказали, Николай Петрович, – смущенно ответила Галя. Что могла добавить она? Только то, что ей страшно хотелось поскорее отправиться об– ратно на Землю? Но это и так все знают…
– Тогда принято. Завтра утром решится все, – заключил Рындин. – А сейчас – спать, друзья. Утро мы должны встретить полными сил и бодрости. Впереди большие испытания!..
Но как могла Галина заснуть, зная, что только одна ночь отделяет ее от решающего события? Как остановить, успокоить мысли, тревожно напоминающие о том, что говорил Николай Пет– рович? Неверный фиолетовый ночной полумрак глубокого ущелья
– неужели же действительно сегодня она видит его в последний раз? А если завтра все окажется в порядке, если астроплан выйдет на поверхность огромного моря, куда впадает река, – тогда послезавтра будет дан обратный старт с Венеры на дале– кую родную Землю… И Галя не заметила, как ее настиг глубо– кий сон: ей показалось, что она только на минутку прикрыла глаза – и тут же услышала громкий голос Николая Петровича:
– Аргонавты Вселенной, утро! Вставать! Время не ждет, быстрее завтракайте – и за дело. Подъем!
Завтрак Галя ела молча и только по обязанности: ну какая, в самом деле, еда, когда сейчас должна решаться их судьба! Она то и дело поглядывала в иллюминатор, на привычные уже острые скалы, стройные цикадеи и беннетиты, ажурные листья папоротников. Ей припоминалось, с каким удивлением и интере– сом она смотрела в иллюминатор в первый день их пребывания на Венере. Как тогда все казалось необычным, загадочным, ин– тересным. А сейчас – хотя бы уж поскорее обратно на Землю, домой, домой!
Наконец Николай Петрович скомандовал:
– По гамакам, друзья! Будем начинать. И прошу привязаться не менее прочно, чем перед стартом. Наступают серьезные и опасные минуты.
Он остановился на мгновение и затем добавил – так мягко и ласково, как мог говорить только он один, заботливый старший друг и товарищ:
– Сейчас прочь все опасения. Мы верим, что все пройдет благополучно. Иначе не может быть!
Внимательный взгляд Николая Петровича проверил, все ли готово в центральной каюте, не осталось ли что-либо неубран– ным, забытым. Он еще раз посмотрел на товарищей, опускавших гамаки, удовлетворенно кивнул головой и вышел в навигаторс– кую рубку. А Галя Рыжко не удержалась от того, чтобы напос– ледок не взглянуть еще в иллюминатор… нет, не краснолистые пальмы, не скалы и не кружевные папоротники хотелось ей уви– деть в последний раз!
Высоко в небе над краем ущелья, все так же, как и раньше, развевались красные флаги – один с золотыми серпом и моло– том, а другой с пятью золотыми звездами…
Послышался легкий шум. Автоматический механизм закрывал одновременно все иллюминаторы центральной каюты металличес– кими ставнями. В каюте стало темно. Лишь один большой экран перископа светился в центре потолка перед глазами притихших путешественников.
Ясно видневшиеся на нем скалы будто сами медленно перед– вигались, уходили в сторону. Николай Петрович в навигаторс– кой рубке регулировал перископ, устанавливал его в нужном направлении. И вот картина на экране, наконец, застыла. Галя узнала эти могучие, огромные скалы. То была верхняя часть ущелья, каменная плотина, замыкавшая его. Отсюда должна была хлынуть вода!
– Внимание! Включаю ток! – прозвучал в каюте громкий строгий голос Рындина.
Резко зазвенел сигнальный звонок. Начинается! Взрыв!
Но тревожная тишина не нарушалась ничем. Ни малейшего звука, никакого движения… Глаза путешественников не отры– вались от экрана. Галя невольно считала про себя:
– Раз… два… три…
Над склонами возникло черное облако. Оно быстро расширя– лось во все стороны, закрывая не,бо. И почти тотчас же среди разваливающихся скал блеснула вода. Еще миг – и скал уже не было. Вместо них возникла вертикальная светло-серая водяная стена, от одного склона ущелья до другого.
Эта стена сначала будто замерла неподвижно – и затем всей своей громадой рванулась вперед, наполняя ущелье. Она двига– лась по направлению к астроплану невообразимо быстро, не уменьшаясь в высоте. Галя расширившимися глазами смотрела на экран перископа, ее сердце замирало от тревожного ожидания.
Вот верхняя часть водяной стены, достигавшей в высоту не менее двадцати – двадцати пяти метров, словно обрушилась ки– пящим и бурлящим водопадом. Но не успела эта волна водопада упасть и до половины стены, как вся масса воды с новой силой ринулась вперед, обрушиваясь на скалы. Казалось, сейчас она всей тяжестью рухнет на корабль.
– Ox! – не сдержала восклицания Галя.
Мощный удар потряс астроплан. И сразу на экране все ис– чезло, погасло в сером тумане. Корабль вздрогнул, закачался. Его кормовая часть приподнялась и снова упала назад. Новый удар!
Астроплан дрожал и дергался. Резиновые тросы, на которых висели гамаки, толстые амортизаторы растягивались и вновь сокращались. Гамаки выписывали в воздухе неровные кривые. Из буфета в стене выпала и покатилась бутылка. А корабль тяжело раскачивался, задирая и опуская корму, будто стараясь прота– ранить скалы.
– Да неужели же не вытолкнет его? – прошептала Галя.
Послышался глухой, неприятный скрежет. Астроплан медленно сдвинулся вперед. Он терся боками супертитанового корпуса о скалы, он продирался между ними, увлекаемый могучим потоком воды, мчавшейся по ущелью. Судорожно, рывками, то и дело ос– танавливаясь и замирая, корабль полз по дну ущелья. Теперь уже не было толчков сзади; наоборот, чувствовалось, как кор– пус астроплана преодолевает преграды впереди.
И вдруг корабль резко остановился. Глухой скрежет превра– тился в странный звенящий гул. Астроплан не продвигался дальше, упершись в какое-то препятствие. Все его металличес– кое тело напряженно дрожало, эта вибрация и создавала гул, от которого звенело в ушах. И так же вибрировали и звенели все предметы в каюте. Корабль не двигался! Водяной поток не вытолкнул его, он снова лежал на дне ущелья, зажатый скала– ми.
– Под водой… под водой… – стучало сердце Гали Рыжко.
Снова послышался короткий сильный удар. Что-то загрохота– ло, перекатываясь по внешней стене астроплана около кормы. Этот удар отозвался звоном по всей каюте, будто весь корпус корабля застонал.
Галя услышала, как Сокол крикнул, заглушая гул:
– Все-таки ударил какой-то обломок скалы!
Астроплан вновь сильно качнуло. Не удар ли помог ему сдвинуться?.. Опять начались толчки сзади, неровные, судо– рожные. Корабль дергался, останавливался, снова двигался, он полз вперед, как живое существо, вслепую нащупывая себе до– рогу между скалами в мутной, бурлящей воде. И вот, словно освободившись, астроплан с силой рванулся вверх и вперед! Он повернулся на бок. Потолок каюты вдруг оказался внизу, га– мак, в котором лежала Галя, швырнуло в сторону, затем он по– вис торчком, поставив девушку вниз головой. Корабль перево– рачивался кормой вверх… Секунду или . две он стоял в воде на носу, затем медленно начал опускать корму, раскачиваясь из стороны в сторону. Но он плыл, плыл!
На экране перископа мелькнул свет.
– Небо! Небо! – радостно закричала Галя.
Да, на экране показалось серое, облачное небо Венеры. Из тяжелых темных туч в любую минуту готов был хлынуть дождь. Безрадостное, низкое, сумрачное – но все же небо! И вокруг астроплана уже не было видно высоких склонов скалистого ущелья. Он плыл по бурной реке, плыл кормою вперед, увлекае– мый потоком воды, заполнявшей ущелье.
– Ура! Ура! – кричала в восторге Галя Рыжко, забыв сразу обо всех своих страхах. – Плывем по реке, по реке! Ура!
Вадим Сокол и Ван Лун взволнованно улыбались, поглядывая на девушку, не помнившую себя от радости.
Покачивание астроплана уменьшалось. Его громадный корпус постепенно успокаивался на поверхности воды, корабль все дальше и дальше несся к морю. Галя чувствовала, что она не может больше оставаться на своем месте. Надо было что-то де– лать, найти выход переполнявшему ее счастью! И она не выдер– жала.
Забыв о строгих распоряжениях Рындина, о нерушимой дис– циплине экипажа астроплана, Галя отстегнула пряжки предохра– нительных ремней, соскочила из гамака на пол и, с трудом сохраняя равновесие на непривычно качавшемся полу, бросилась к навигаторской рубке все с тем же победным возгласом «ура».
Вслед ей неслись восклицания Сокола и Ван Луна:
– Галиночка, куда вы? Нельзя!
– Галя, порядка нет, будет плохо!
Но она не слышала ничего.
Как пуля, она влетела в навигаторскую рубку, подбежала к изумленному Рындину и, будто не замечая строгого выражения его нахмуренного лица, обхватила с разбегу шею академика го– рячими руками и звонко поцеловала его:
– Николай Петрович, дорогой, золотой, как я счастлива! Как я вас люблю!
Рындин даже не пытался сопротивляться. Покачивая головой, он улыбался и повторял:
– Ах, шалунья! Ай, недисциплинированная девчонка! Да раз– ве можно так?..
Но Галя видела, что его глаза увлажнились, подозрительно заблестели. Академик обнял одной рукой девушку за плечи и наставительно произнес:
– И, пожалуйста, не вздумайте продолжать. А то еще чего доброго от волнения хлюпать начнете, знаю я вас… погодите, у меня какая-то соринка в глаз попала, надо прочистить. Где мой носовой платок, а?..
Прижавшись щекой к плечу Николая Петровича, Галя смотрела вместе с ним на экран перископа, на котором быстро проплыва– ли незнакомые крутые берега, увенчанные красными кронами ци– кадей и кипарисов, заросшие густым оранжевым кустарником.
Николай Петрович нажал кнопку на пульте управления, и внутрь корабля ворвался дневной свет. Все иллюминаторы были открыты.
Астроплан выплывал в море, огромное море, тусклое серебро которого сливалось с серым горизонтом. Волны мягко покачива– ли межпланетный корабль, до половины погруженный в воду. Сопла его ракетных двигателей смотрели под углом вниз, нос был приподнят. Движение корабля постепенно замедлялось – и наконец он остановился совсем.
Рындин обеими руками повернул к себе взволнованное лицо Гали, нежно поцеловал ее в лоб и сказал:
– Идите, девочка моя. Счастье не изменило нам – не ваша ли счастливая звезда выручает нас, а?.. Идите, скажите Вади– му и Ван Луну, что я прошу их немедленно взяться за тщатель– ный осмотр всех помещений астроплана. Надо проверить все уголки корабля, все механизмы, не повреждено ли в них что-нибудь из-за этих подводных толчков. Завтра ведь мы вы– летаем в обратный путь, надо успеть все сделать. Идите, иди– те, Галя. И не забывайте о дисциплине. Смотрите, чтобы боль– ше не было таких выходок, как сегодня. Слышите, сорванец?
Это прозвучало строго – и глаза Николая Петровича посмот– рели на Галю из-под нарочито насупленных бровей тоже очень Строго. Но сколько бы в этот день взгляд тех же самых глаз не останавливался на жизнерадостном, веселом лице девушки – в нем светилась ласка, а голос академика невольно смягчался. Конечно, сорванец, взбалмошная девчонка, которую надо дер– жать в руках, все это так. И Вадиму придется с трудом справ– ляться с ее экспансивностью – это тоже верно. Но Николай Петрович теперь еще больше понимал молодого геолога и радо– вался за него…
А на следующий день, 16 февраля, точно выполняя указания Земли, экспедиция была готова к отлету в обратное межпланет– ное путешествие. За несколько минут до полудня Таля Рыжко, как и ее товарищи, лежала уже в своем гамаке, прочно закре– пив пряжки предохранительных ремней.
В иллюминаторы центральной каюты лился фиолетовый свет Венеры – призрачный тусклый свет планеты, населенной удиви– тельными чудовищными животными, хранившей в своих дебрях и пещерах драгоценные инфрарадий и ультразолото. С мягким шу– мом задвинулись металлические ставни иллюминаторов, пряча за собою этот призрачный свет и далекие берега, покрытые пышной оранжево-красной растительностью.
В каюте прозвучал голос Рындина:
– Внимание! Через минуту даю старт.
– И не попрощались как следует с Венерой, – сказала сок– рушенно Галя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– То, что мы собираемся сделать, Николай Петрович, нам все равно необходимо осуществить. Ведь корабль так или иначе не сможет стартовать из ущелья, из этой каменной ловушки. Значит, во всяком случае, ущелье надо наполнить водой, чтобы астроплан всплыл. Я за решительные действия!
– Думаю, Вадим правильно сказал, – откликнулся и Ван Лун.
– Можно, конечно, сначала взрывать скалы здесь. Это, однако, опасно, считаю. Лучше попробовать воду. А тогда, если нужно, и скалы. Мое мнение такое. Иначе нельзя, подчеркну.
– А вы, Галя? Я хочу слышать и ваш голос, – обернулся академик Рындин к Гале Рыжко. – Вы давно уже стали полноп– равным членом нашей экспедиции, почему же вы молчите?
– Вадим Сергеевич и товарищ Ван уже все сказали, Николай Петрович, – смущенно ответила Галя. Что могла добавить она? Только то, что ей страшно хотелось поскорее отправиться об– ратно на Землю? Но это и так все знают…
– Тогда принято. Завтра утром решится все, – заключил Рындин. – А сейчас – спать, друзья. Утро мы должны встретить полными сил и бодрости. Впереди большие испытания!..
Но как могла Галина заснуть, зная, что только одна ночь отделяет ее от решающего события? Как остановить, успокоить мысли, тревожно напоминающие о том, что говорил Николай Пет– рович? Неверный фиолетовый ночной полумрак глубокого ущелья
– неужели же действительно сегодня она видит его в последний раз? А если завтра все окажется в порядке, если астроплан выйдет на поверхность огромного моря, куда впадает река, – тогда послезавтра будет дан обратный старт с Венеры на дале– кую родную Землю… И Галя не заметила, как ее настиг глубо– кий сон: ей показалось, что она только на минутку прикрыла глаза – и тут же услышала громкий голос Николая Петровича:
– Аргонавты Вселенной, утро! Вставать! Время не ждет, быстрее завтракайте – и за дело. Подъем!
Завтрак Галя ела молча и только по обязанности: ну какая, в самом деле, еда, когда сейчас должна решаться их судьба! Она то и дело поглядывала в иллюминатор, на привычные уже острые скалы, стройные цикадеи и беннетиты, ажурные листья папоротников. Ей припоминалось, с каким удивлением и интере– сом она смотрела в иллюминатор в первый день их пребывания на Венере. Как тогда все казалось необычным, загадочным, ин– тересным. А сейчас – хотя бы уж поскорее обратно на Землю, домой, домой!
Наконец Николай Петрович скомандовал:
– По гамакам, друзья! Будем начинать. И прошу привязаться не менее прочно, чем перед стартом. Наступают серьезные и опасные минуты.
Он остановился на мгновение и затем добавил – так мягко и ласково, как мог говорить только он один, заботливый старший друг и товарищ:
– Сейчас прочь все опасения. Мы верим, что все пройдет благополучно. Иначе не может быть!
Внимательный взгляд Николая Петровича проверил, все ли готово в центральной каюте, не осталось ли что-либо неубран– ным, забытым. Он еще раз посмотрел на товарищей, опускавших гамаки, удовлетворенно кивнул головой и вышел в навигаторс– кую рубку. А Галя Рыжко не удержалась от того, чтобы напос– ледок не взглянуть еще в иллюминатор… нет, не краснолистые пальмы, не скалы и не кружевные папоротники хотелось ей уви– деть в последний раз!
Высоко в небе над краем ущелья, все так же, как и раньше, развевались красные флаги – один с золотыми серпом и моло– том, а другой с пятью золотыми звездами…
Послышался легкий шум. Автоматический механизм закрывал одновременно все иллюминаторы центральной каюты металличес– кими ставнями. В каюте стало темно. Лишь один большой экран перископа светился в центре потолка перед глазами притихших путешественников.
Ясно видневшиеся на нем скалы будто сами медленно перед– вигались, уходили в сторону. Николай Петрович в навигаторс– кой рубке регулировал перископ, устанавливал его в нужном направлении. И вот картина на экране, наконец, застыла. Галя узнала эти могучие, огромные скалы. То была верхняя часть ущелья, каменная плотина, замыкавшая его. Отсюда должна была хлынуть вода!
– Внимание! Включаю ток! – прозвучал в каюте громкий строгий голос Рындина.
Резко зазвенел сигнальный звонок. Начинается! Взрыв!
Но тревожная тишина не нарушалась ничем. Ни малейшего звука, никакого движения… Глаза путешественников не отры– вались от экрана. Галя невольно считала про себя:
– Раз… два… три…
Над склонами возникло черное облако. Оно быстро расширя– лось во все стороны, закрывая не,бо. И почти тотчас же среди разваливающихся скал блеснула вода. Еще миг – и скал уже не было. Вместо них возникла вертикальная светло-серая водяная стена, от одного склона ущелья до другого.
Эта стена сначала будто замерла неподвижно – и затем всей своей громадой рванулась вперед, наполняя ущелье. Она двига– лась по направлению к астроплану невообразимо быстро, не уменьшаясь в высоте. Галя расширившимися глазами смотрела на экран перископа, ее сердце замирало от тревожного ожидания.
Вот верхняя часть водяной стены, достигавшей в высоту не менее двадцати – двадцати пяти метров, словно обрушилась ки– пящим и бурлящим водопадом. Но не успела эта волна водопада упасть и до половины стены, как вся масса воды с новой силой ринулась вперед, обрушиваясь на скалы. Казалось, сейчас она всей тяжестью рухнет на корабль.
– Ox! – не сдержала восклицания Галя.
Мощный удар потряс астроплан. И сразу на экране все ис– чезло, погасло в сером тумане. Корабль вздрогнул, закачался. Его кормовая часть приподнялась и снова упала назад. Новый удар!
Астроплан дрожал и дергался. Резиновые тросы, на которых висели гамаки, толстые амортизаторы растягивались и вновь сокращались. Гамаки выписывали в воздухе неровные кривые. Из буфета в стене выпала и покатилась бутылка. А корабль тяжело раскачивался, задирая и опуская корму, будто стараясь прота– ранить скалы.
– Да неужели же не вытолкнет его? – прошептала Галя.
Послышался глухой, неприятный скрежет. Астроплан медленно сдвинулся вперед. Он терся боками супертитанового корпуса о скалы, он продирался между ними, увлекаемый могучим потоком воды, мчавшейся по ущелью. Судорожно, рывками, то и дело ос– танавливаясь и замирая, корабль полз по дну ущелья. Теперь уже не было толчков сзади; наоборот, чувствовалось, как кор– пус астроплана преодолевает преграды впереди.
И вдруг корабль резко остановился. Глухой скрежет превра– тился в странный звенящий гул. Астроплан не продвигался дальше, упершись в какое-то препятствие. Все его металличес– кое тело напряженно дрожало, эта вибрация и создавала гул, от которого звенело в ушах. И так же вибрировали и звенели все предметы в каюте. Корабль не двигался! Водяной поток не вытолкнул его, он снова лежал на дне ущелья, зажатый скала– ми.
– Под водой… под водой… – стучало сердце Гали Рыжко.
Снова послышался короткий сильный удар. Что-то загрохота– ло, перекатываясь по внешней стене астроплана около кормы. Этот удар отозвался звоном по всей каюте, будто весь корпус корабля застонал.
Галя услышала, как Сокол крикнул, заглушая гул:
– Все-таки ударил какой-то обломок скалы!
Астроплан вновь сильно качнуло. Не удар ли помог ему сдвинуться?.. Опять начались толчки сзади, неровные, судо– рожные. Корабль дергался, останавливался, снова двигался, он полз вперед, как живое существо, вслепую нащупывая себе до– рогу между скалами в мутной, бурлящей воде. И вот, словно освободившись, астроплан с силой рванулся вверх и вперед! Он повернулся на бок. Потолок каюты вдруг оказался внизу, га– мак, в котором лежала Галя, швырнуло в сторону, затем он по– вис торчком, поставив девушку вниз головой. Корабль перево– рачивался кормой вверх… Секунду или . две он стоял в воде на носу, затем медленно начал опускать корму, раскачиваясь из стороны в сторону. Но он плыл, плыл!
На экране перископа мелькнул свет.
– Небо! Небо! – радостно закричала Галя.
Да, на экране показалось серое, облачное небо Венеры. Из тяжелых темных туч в любую минуту готов был хлынуть дождь. Безрадостное, низкое, сумрачное – но все же небо! И вокруг астроплана уже не было видно высоких склонов скалистого ущелья. Он плыл по бурной реке, плыл кормою вперед, увлекае– мый потоком воды, заполнявшей ущелье.
– Ура! Ура! – кричала в восторге Галя Рыжко, забыв сразу обо всех своих страхах. – Плывем по реке, по реке! Ура!
Вадим Сокол и Ван Лун взволнованно улыбались, поглядывая на девушку, не помнившую себя от радости.
Покачивание астроплана уменьшалось. Его громадный корпус постепенно успокаивался на поверхности воды, корабль все дальше и дальше несся к морю. Галя чувствовала, что она не может больше оставаться на своем месте. Надо было что-то де– лать, найти выход переполнявшему ее счастью! И она не выдер– жала.
Забыв о строгих распоряжениях Рындина, о нерушимой дис– циплине экипажа астроплана, Галя отстегнула пряжки предохра– нительных ремней, соскочила из гамака на пол и, с трудом сохраняя равновесие на непривычно качавшемся полу, бросилась к навигаторской рубке все с тем же победным возгласом «ура».
Вслед ей неслись восклицания Сокола и Ван Луна:
– Галиночка, куда вы? Нельзя!
– Галя, порядка нет, будет плохо!
Но она не слышала ничего.
Как пуля, она влетела в навигаторскую рубку, подбежала к изумленному Рындину и, будто не замечая строгого выражения его нахмуренного лица, обхватила с разбегу шею академика го– рячими руками и звонко поцеловала его:
– Николай Петрович, дорогой, золотой, как я счастлива! Как я вас люблю!
Рындин даже не пытался сопротивляться. Покачивая головой, он улыбался и повторял:
– Ах, шалунья! Ай, недисциплинированная девчонка! Да раз– ве можно так?..
Но Галя видела, что его глаза увлажнились, подозрительно заблестели. Академик обнял одной рукой девушку за плечи и наставительно произнес:
– И, пожалуйста, не вздумайте продолжать. А то еще чего доброго от волнения хлюпать начнете, знаю я вас… погодите, у меня какая-то соринка в глаз попала, надо прочистить. Где мой носовой платок, а?..
Прижавшись щекой к плечу Николая Петровича, Галя смотрела вместе с ним на экран перископа, на котором быстро проплыва– ли незнакомые крутые берега, увенчанные красными кронами ци– кадей и кипарисов, заросшие густым оранжевым кустарником.
Николай Петрович нажал кнопку на пульте управления, и внутрь корабля ворвался дневной свет. Все иллюминаторы были открыты.
Астроплан выплывал в море, огромное море, тусклое серебро которого сливалось с серым горизонтом. Волны мягко покачива– ли межпланетный корабль, до половины погруженный в воду. Сопла его ракетных двигателей смотрели под углом вниз, нос был приподнят. Движение корабля постепенно замедлялось – и наконец он остановился совсем.
Рындин обеими руками повернул к себе взволнованное лицо Гали, нежно поцеловал ее в лоб и сказал:
– Идите, девочка моя. Счастье не изменило нам – не ваша ли счастливая звезда выручает нас, а?.. Идите, скажите Вади– му и Ван Луну, что я прошу их немедленно взяться за тщатель– ный осмотр всех помещений астроплана. Надо проверить все уголки корабля, все механизмы, не повреждено ли в них что-нибудь из-за этих подводных толчков. Завтра ведь мы вы– летаем в обратный путь, надо успеть все сделать. Идите, иди– те, Галя. И не забывайте о дисциплине. Смотрите, чтобы боль– ше не было таких выходок, как сегодня. Слышите, сорванец?
Это прозвучало строго – и глаза Николая Петровича посмот– рели на Галю из-под нарочито насупленных бровей тоже очень Строго. Но сколько бы в этот день взгляд тех же самых глаз не останавливался на жизнерадостном, веселом лице девушки – в нем светилась ласка, а голос академика невольно смягчался. Конечно, сорванец, взбалмошная девчонка, которую надо дер– жать в руках, все это так. И Вадиму придется с трудом справ– ляться с ее экспансивностью – это тоже верно. Но Николай Петрович теперь еще больше понимал молодого геолога и радо– вался за него…
А на следующий день, 16 февраля, точно выполняя указания Земли, экспедиция была готова к отлету в обратное межпланет– ное путешествие. За несколько минут до полудня Таля Рыжко, как и ее товарищи, лежала уже в своем гамаке, прочно закре– пив пряжки предохранительных ремней.
В иллюминаторы центральной каюты лился фиолетовый свет Венеры – призрачный тусклый свет планеты, населенной удиви– тельными чудовищными животными, хранившей в своих дебрях и пещерах драгоценные инфрарадий и ультразолото. С мягким шу– мом задвинулись металлические ставни иллюминаторов, пряча за собою этот призрачный свет и далекие берега, покрытые пышной оранжево-красной растительностью.
В каюте прозвучал голос Рындина:
– Внимание! Через минуту даю старт.
– И не попрощались как следует с Венерой, – сказала сок– рушенно Галя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56