Так как нам приходится то и дело выходить из-за свинцово– го укрытия, то каждый внимательно следит за собой. И. если замечает, что чувствует себя неспокойно, – приходится бро– сать дело и укрываться под свинцовыми листами. Гамаки для спанья давно уже перевешены тоже под стену, укрытую свинцом. Космическое излучение – очень опасный и коварный враг!
Астроплан летит по правильному курсу, это подтверждают и ежедневные проверки, которые делает Ван Лун (Николай Петро– вич теперь не участвует в этом, убедившись, как точно и ак– куратно производит вычисления Ван). Значит, не приходится и включать ракетные двигатели.
Но с того времени, как оборвалась радиосвязь с Землей, мы почувствовали себя гораздо дальше от Родину. Ведь раньше каждый день, да и по нескольку раз в день, мы слышали голос Земли, знали, что за нами заботливо следят и всегда, в слу– чае нужды, помогут. А теперь…
В репродукторе слышен лишь назойливый треск и грохот раз– рядов, будто десяток барабанщиков беспорядочно колотит в ог– лушительные барабаны.
Мы теперь даже не пробуем включать радиоприемник. Только Ван Лун, человек очень настойчивый, каждый день все же про– бует отыскать в грохоте разрядов голос Земли, но репродукто– ром о'н не пользуется, а включает наушники. Конечно, ему не удается ничего услышать, кроме треска и шума космического излучения, однако Ван Лун снова и снова слушает Землю, и не только слушает, но и пробует связаться с нею.
– Зачем вы это делаете, Ван? – удивленно спросил его как-то Вадим Сергеевич. – Ведь ясно, что Земля вас не услы– шит. Если до нас не доходят сигналы мощных земных радиопере– датчиков, то как можно думать, что до Земли дойдут сигналы нашей слабенькой радиоустановки? Напрасная работа!
Ван Лун невозмутимо ответил:
– На Земле все дни и ночи слушают, ждут. Может, думаю, на несколько секунд услышат нас – уже хорошо. Там беспокоятся. Нам не надо беспокоиться. Земля в порядке. Мы знаем это без ее сигналов. Земля не знает, что с нами. Полагаю, надо про– бовать.
– Да, вы правы, – сразу же согласился Сокол. – Даже од– но-два слова, которые на Земле услышали бы от нас, успокоили бы Родину. Правильно, Ван, извините, не додумал!
Это бывает очень редко, чтобы Вадим Сергеевич так мирно и покорно соглашался, когда слышит возражения. Но Ван Лун, ко– нечно, рассуждает верно.
А Николай Петрович – железный человек! Я бы на его месте давно не выдержала. Впрочем, ведь я об этом еще не писала.
Сейчас объясню все.
У нас есть еще один способ дать о себе весточку на дале– кую родную Землю. Я уже упоминала, что на астроплане есть маленькие почтовые ракеты. По плану работы экспедиции первую почтовую ракету мы должны отправить с документами, фото– и кинопленкой, записями и письмами на Землю на сотый день пу– тешествия. И Николай Петрович ни за что не хочет нарушить этот срок. А как на Земле обрадовались бы нашей почтовой ра– кете! Особенно теперь, когда оборвалась радиосвязь!
Узнав о почтовых ракетах, я очень удивилась: как можно так нацелить маленькую ракетку, отправляемую с астроплана, чтобы она нашла в межпланетном пространстве далекую, зате– рявшуюся во Вселенной, Землю? Ведь мы не сможем поправлять ее курс на расстоянии, у нас нет таких сложных приборов. Да и с Земли ее не увидишь, она крохотная, всего около трех метров длиной. Пожалуй, почтовую ракету могли бы нащупать чувствительные земные радиолокаторы, но этому помешает все тот же поток космического излучения.
Я поделилась своими опасениями с Вадимом Сергеевичем (после того как я придумала резиновые присоски на каблуках, он почти перестал подсмеиваться надо мной, и у нас снова хо– рошие, отношения, хотя о «личном» он ничего не говорит – должно быть, потому, что о «личном» можно говорить только наедине, а тут мы все время вместе. Но поглядывает он на ме– ня иногда совсем так, как это было еще на Земле). Сокол объ– яснил мне:
– Конечно, Галя, тут есть большая доля риска. Но я уве– рен, что почтовая ракета долетит до Земли.
– Почему?
– Да вот почему. Прежде всего ей будет дано по возможнос– ти самое точное направление. Затем ракета полетит не длинным полуэллипсом, а значительно более коротким маршрутом, почти прямо на Землю. Масса ракеты невелика, ракета может расходо– вать относительно мало горючего. Скорость ее, понятно, будет тоже очень мала, так как она полетит в сторону, противопо– ложную нашему движению. Но как только ракета оторвется от нас и пролетит часть пути, она попадет в зону притяжения Земли – это будет направлять ее дальнейший полет. А стоит ракете выйти за пределы мощного потока космического излуче– ния, ее сейчас же нащупают земные радиолокаторы и начнут уп– равлять ею так, чтобы она попала именно туда, где ее ждут. Ракету направят, насколько я помню, в Черное море, чтобы сопротивление воды погасило ее скорость. А потом она всплы– вет, так как после израсходования горючего окажется втрое легче воды. Понимаете?
Вероятно, все это так. Но когда я думаю о громадном расс– тоянии, которое должна пролететь маленькая ракета, чтобы достигнуть Земли, у меня кружится голова.
Николай Петрович категорически отказался отправлять пер– вую почтовую ракету раньше намеченного планом срока. Тут ни– чего не поделаешь: он – руководитель экспедиции, егэ слово – закон. И мы терпеливо ждем. тем более что до пуска первой ракеты по плану осталось уже несколько дней.
Первый этап нашего пути кончается. Венера сияет на черном небосводе как никогда раньше. Извержение вулкана давно за– кончилось – и вся поверхность темной части планеты по-преж– нему стала одинаково пепельной. В ожидании дня пуска ракеты мы то и дело возвращаемся к постоянной теме разговоровот– сутствию радиосвязи с Землей.
Сегодня после завтрака Ван Лун решил провести еще один эксперимент с радиоустановкой астроплана, которая помещается в навигаторской рубке. Он попросил меня взять запаснон ради– оприемник (такой же, как в радиоустановке) и расположиться с ним у самой задней стенки общей каюты. Я должна была внима– тельно слушать передачу Ван Луна и отмечать изменения слыши– мости. А он будет постепенно уменьшать мощность передатчика, с тем чтобы установить, при какой степени такого уменьшения я перестану слышать передачу на этом маленьком расстоянии. Путем каких-то сложных и мало понятных мне вычислений Ван Лун потом установит, как далеко могут распространяться сиг– налы нашего передатчика в межпланетном пространстве при пол– ной мощности, пока их не заглушит космическое излучение.
Мы достали запасной приемник на складе, и я устроилась с ним в конце общей каюты. Ван Лун отправился в навигаторскую рубку к передатчику, а я как можно точнее настроила приемник на его волну – ту самую, кстати, на которой работала всегда и Земля, посылая нам свои сигналы.
Сначала я хорошо слышала голос Ван Луна, хотя даже и на таком ничтожном расстоянии в наушниках сильно трещало. Потом Ван Лун начал уменьшать мощность передатчика. И сразу его голос стал ослабевать: он тонул в треске разрядов. Я акку– ратно отмечала по секундомеру, как ослабевала слышимость. Бот голос Ван Луна уже едва-едва доносится до меня, я с тру– дом могу разобрать лишь отдельные слова. Наверно, дальше нет смысла слушать…
Все же я еще раз подправила верньеры настройки и решила слушать до тех пор, пока голос Ван Луна не исчезнет оконча– тельно. А он терпеливо подавал сигналы, повторяя одни и те же слова, которые чуть слышно звучали в моих наушниках:
– Алло… алло… говорит… «Венера-1»… слушайте… алло… алло… говорят… «Венера-1»… слушайте…
Этот голос то совершенно исчезал, то, совсем слабый, воз– никал снова, будто с трудом пробиваясь сквозь треск косми– ческого излучения.
– Алло… алло… слушайте, слушайте… слушайте нас, «Венера-1»… слушайте, слушайте… «Венера-1», говорит Зем– ля… Слушайте, слушайте нас…
Что за странные шутки? Почему это Ван Лун вдруг заговорил от имени Земли? И почему его голос начал звучать по-иному? Да, да, голос очень изменился, это хорошо заметно даже в грохоте разрядов.
– Слушайте, слушайте, «Венера-1», говорит Земля… Гово– рит Земля!.. Алло, Земля вызывает «Венеру-1»!..
Ой, может быть я сошла с ума? Может быть, это снова ка– кое-то воздействие космического излучения, ведь я не в тени, не под прикрытием свинцовых листов. Но ведь это не голос Ван Луна, это совсем другой голос! Неужели… неужели это Земля?
– Галя, милая, что с вами? Вы вдруг так побледнели. Что произошло?
Ко мне подошел встревоженный Николай Петрович. От волне– ния у меня словно язык отнялся, я ничего не могла ответить. Я молча подала ему вторую пару наушников от приемника. Нико– лай Петрович посмотрел на меня с удивлением и даже опаской (наверно, он и вправду подумал, что мне нехорошо от косми– ческого излучения!), но взял наушники и надел их. Прислушал– ся. Теперь уже я смотрела на него со страхом: а что если мне действительно только почудился голос Земли? Что если и вправду это результат какого-то нервного расстройства из-за космического излучения?..
Но вот напряженное лицо Николая Петровича дрогнуло. Обеи– ми руками он плотнее прижал к голове наушники. Он жадно слу– шал. Значит, мне не почудилось, что я слышала Землю?.. Ну конечно, нет! Вот и сейчас я слышу:
– Слушайте, слушайте нас, «Венера-1»! Говорит Земля, го– ворит Земля! Слушайте нас, слушайте! Очень беспокоимся о вас. После обрыва радиосвязи некоторое время держали вас в поле зрения радиолокаторов. Слушайте нас, «Венера-1»! Затем отказали и радиолокаторы. Попытки отыскать вас при помощи мощных телескопов не дали результата. Слушайте нас, «Вене– ра-1»! Сообщите о вашем состоянии, положении, курсе. Говорит круглосуточный мощный передатчик «Земля»! Слышите ли нас, «Венера-1»?.. Отправляйте почтовую ракету на Землю. Слушай– те, слушайте нас, «Венера-1»! Говорит Земля, говорит Земля! Слушайте, слушайте! Очень беспокоимся о вас…
Передатчик Земли повторял все время одно и то же сообще– ние. Ведь там, на Родине, не знали, услышали ли мы его. И диктор повторял и повторял без конца те же слова призыва к нам. Заботливая, родная Советская страна не забывала о нас! А мы с Николаем Петровичем не отрывались от наушников и слу– шали, слушали, как зачарованные, милый голос Земли. Сейчас нам бьиго все равно, что именно он говорил, важно было слы– шать далекую и в то же время такую близкую сердцу Землю!..
– Что слушаете? Понять нельзя! Давно уже выключил пере– датчик, напомню, – удивленно сказал Ван Лун, появляясь в ка– юте и подходя к нам.
Вместо ответа Николай Петрович снял наушники и протянул Ван Луну. Тот недоверчиво взял их, надел н… я никогда еще не видела Ван Луна таким изумленным и обрадованным. Он отк– рыл рот – и снова закрыл его, судорожно глотнул и застыл, услышав голос Земли. Его рука схватила мое плечо и стиснула его.
– Ой, товарищ Ван Лун, мне больно!
Ван Лун не слышал меня. А Николай Петрович уже распоря– жался:
– Вадим, Ван Лун, готовьте письма и материалы! Я соберу сейчас мои записи и напишу краткий доклад. Сегодня будем отправлять почтовую ракету!
Рындин вышел из навигаторской рубки с толстым пакетом: ведь записи и донесения на Землю давно уже были готовы. И тут я решилась на то, что собиралась сделать уже несколько дней.
– Николай Петрович, – обратилась я к нему, – позвольте мне…
– Что именно, Галя?
– Отправить письмо… маленькое… мне очень хочется ус– покоить маму…
Ласковая улыбка осветила лицо Николая Петровича.
– А я-то уже дивился: и чего никто не говорит о письме домой? Начал даже думать, что вы забыли о маме.
– Ой, Николай Петрович, что вы говорите! Значит, можно? Я сейчас! Сейчас!
Конечно, мое письмо тоже было давно готово.
– Ну, все? Можете идти отправлять ракету, – распорядился Николай Петрович.
Ван Лун, Сокол и я прошли к склад, где лежала почтовая ракета. Это была блестящая металлическая сигара, сделанная из того же супертитана, что и весь наш астроплан. Да она и по виду очень походила на него: такая же длинная, вытянутая, остроносая, с маленькими крылышками в хвостовой части корпу– са. Дополнительных двигателей на крылышках не было. Ракета снабжена только одним – центральным – двигателем с отверсти– ем на хвосте. Почти всю внутренность ракеты заполнял атомит, и для багажа оставалось совсем маленькое местечко, своеоб– разный почтовый ящик в форме полого цилиндра, который закры– вался толстой металлической пробкой с винтовой нарезкой.
Рукописи, свернутые в трубку, и катушки фотопленки вместе с нашими письмами были опущены в цилиндр, заложены круглыми пыжами-прокладками, и Вадим Сергеевич осторожными движениями стал завинчивать металлическую пробку. Ввернутая до отказа, она как бы слилась с корпусом ракеты, и найти ее я могла только по двум крохотным углублениям, в которые вставлялся ключ-скоба.
Ван Лун нажал кнопку управления подъемником, на котором лежала почтовая ракета, – и металлическая платформа с нею начала медленно подниматься вверх через большой люк, открыв– шийся над ней в потолке склада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56