Сокол бросился вперед. Его кирка, зацепившись за выступ скалы, упала, и геолог не успел поднять ее.
На металлической лесенке, ведущей к шлюзовому люку аст– роплана, сидело невиданное чудище, похожее на гигантского паука. Округлое косматое его туловище было покрыто черной жесткой шерстью, сквозь которую проступали белые и желтые полосы. Устремленная вперед лохматая голова чудища не своди– ла с путешественников настороженных злых глаз. Нечто похожее на два кривых клюва, слившихся в одну хищную пасть, украшало нижнюю часть головы. Эта пасть угрожающе скалилась, приотк– рывая ряды острых зубов. Огромный черный паук крепко сидел на лесенке, держась за ее перекладины пятью парами кривых толстых лап. Да, это существо было пауком, невероятно огром– ным, кошмарным подобием паука! Его толстые лапы нетерпеливо переступали с перекладины на перекладину. Казалось, он в лю– бое мгновение готов был кинуться на путешественников.
– Вадим, мне плохо… – услышал Сокол слабеющий, задыхаю– щийся голос Рындина.
Отравленный углекислотой воздух Венеры, влияния которого академик долго не чувствовал, теперь резко дал себя знать. Лицо Рындина приобрело зловещий синеватый оттенок.
Ему немедленно нужен хороший, богатый кислородом воздух! Но – что же делать? Проклятие! Сокол виноват сам: он нарушил суровое требование Ван Луна – никогда не выходить из астроп– лана без оружия. Если бы у него был с собою хотя бы писто– лет, не говоря уже о винтовке!
Рындин, напрягая последние силы, проговорил:
– Вадим… гоните прочь… это чудовище… но осторож– нее… он может быть ядовитым.
Сокол не сводил глаз с паука, который все еще сидел на лесенке неподвижно, уставившись на человека в скафандре, словно изучая силы противника. Но вот его кривые ноги нап– ряглись и крепче вцепились в перекладины лесенки. Двойной клюв угрожающе раскрылся. Голова глубже втянулась в тулови– ще. Паук принимал устрашающую боевую позу, решив, очевидно, что перед ним очередная добыча, еще незнакомая ему, но все же – добыча.
«Нужно попытаться его напугать, – подумал Сокол. – Ведь нам надо только освободить лесенку».
Он сделал шаг назад, к проходу между скалой и корпусом астроплана. К счастью, ему сразу же удалось нащупать позади себя кирку. Это было сейчас его единственное оружие. Ждать помощи неоткуда, действовать нужно немедленно.
Сокол с неистовым криком бросился к лесенке, замахиваясь киркой; геолог забыл, что паук все равно не услышит его.
Из разинутого двойного клюва послышалось угрожающее шипе– ние. Длинная черная шерсть на туловище вздыбилась. Паук не сдавал позиций, он готовился к сражению.
Сокол оглянулся на Рындина. Академик едва стоял, опершись о скалу, и широко открытым ртом судорожно глотал воздух. Глаза его помутнели, грудь тяжело поднималась и опускалась. На лбу блестели крупные капли пота…
Не помня себя от ярости, Сокол схватил с земли большой острый камень и с силой швырнул его в паука. Камень попал в голову чудища. Над клювами выступила капля густой белой жид– кости.
Стиснув похолодевшими руками кирку, Сокол видел, как паук угрожающе поднял пару передних лап и начал опускаться с ле– сенки. Кривые, покрытые редкой шерстью лапы с острыми когтя– ми на концах мелькали в воздухе, готовясь схватить противни– ка.
Сокол забыл о страхе. Чудовище было настолько омерзитель– ным, что он почувствовал, как его лоб покрывается потом, как пальцы рук делаются влажными и липкими. А паук медленно, рассчитывая каждое движение, продвигался вперед, держа пе– редние лапы наготове.
До Вадима Сокола донесся слабый стон. Должно быть, паук тоже услышал стон упавшего Николая Петровича: он резко по– вернулся к Рындину и занес над его бессильным телом когтис– тые лапы…
Тогда Сокол забыл об отвращении, которое внушал ему ог– ромный паук. Выкрикивая что-то несвязное, он бросился на чу– довище, замахиваясь киркой. Паук остановился. Кривые лапы протянулись снова к геологу, пытаясь ухватить его. Клювопо– добная пасть лязгнула, на ее краях появились тусклые желто– ватые сгустки.
«Должно быть, яд», – успел подумать Сокол.
Что было силы он ударил паука киркой. И в то же мгновение почувствовал, как кривые передние лапы чудовища ухватили с обеих сторон его тело и потянули к себе. Сокол попытался вы– дернуть кирку, чтобы ударить еще раз. Но она глубоко вошла в туловище и застряла там. Лапы паука сильнее сжали тело Вади– ма и настойчиво подтягивали к разинутой пасти…
Сокол ощутил, как его ноги оторвались от земли. Он повис в воздухе, зажатый лапами чудища. И все же он, не выпуская рукоятки кирки, старался высвободить ее. Перед глазами Вади– ма, отделенный от них только прозрачным стеклом шлема, мель– кнул острый клюв. Пауку удалось подтянуть геолога к пасти. Клювы раскрылись еще шире и охватили шлем. Послышался скре– жет. Острые края клювов скользили по ровной, гладкой поверх– ности толстого стекла.
– Только бы выдержало стекло, только бы выдержало!.. – шептали побелевшие губы Сокола.
Скрежет усилился: паук старался разгрызть шлем. Желтые струйки густой жидкости потекли по стеклу: вероятно, это и в самом деле был яд, который выпускали из клюва ядовитые желе– зы чудища.
Теперь Вадим оказался в еще худшем положении: загрязнен– ное стекло шлема мешало ему видеть. Но он по-прежнему пытал– ся вытащить кирку, напрягая все свои силы.
И вдруг скрежет прекратился. Вадим услышал, как треснула ткань скафандра, что-то укололо его в бок, и в ноздри Сокола ударил отвратительный смрад – такой резкий, что от него на– чали слезиться глаза.
«Разорвались трубки кислородного аппарата»! – с отчаянием решил Сокол и еще раз яростно дернул рукоятку кирки. Нако– нец-то она поддалась. Еще одно усилие – и кирка высвободи– лась. Тогда, изгибаясь в крепких лапах паука, Сокол начал наносить киркой удары – куда придется, почти ничего не видя перед собой и только замечая, что всякий раз кирка впивалась в тело чудовища. Сколько ударов он нанес – Сокол не помнил. Но вот лапы паука ослабели, и Сокол почувствовал, что он па– дает…
Геолог сидел на земле, протирая стекло шлема рукой в пер– чатке, и блестящими от радости глазами смотрел, как паук, припадая на кривые лапы, медленно уползает в сторону.
А Николай Петрович? Что с ним?!.. Эта мысль заставила Со– кола вскочить на ноги. И тотчас же он почувствовал острую боль в боку.
Рындин лежал около скалы. Он не шевелился. Синие губы его безжизненно приоткрылись, грудь не подымалась. Он был или без сознания или…
Пересиливая режущую боль, Вадим обхватил Рындина поперек туловища, поднял его и едва не упал: словно раскаленное же– лезо врезалось ему в бок. Но Сокол, превозмогая боль, втащил тело Рындина по лесенке к люку, открыл его и тяжело свалился вместе со своей ношей внутрь шлюзовой камеры.
Подняться у него уже не было сил. Он дотянулся до кнопки внутренней двери, которая вела в центральную каюту. Послед– ним отчаянным усилием Вадим вполз в каюту и втянул за собой тело Николая Петровича.
Дверь с мягким шумом автоматически закрылась за ними.
Дрожащими руками Сокол откинул с головы шлем и наклонился над лежавшим на полу Рындиным.
В неподвижном теле Николая Петровича нельзя было заметить ни малейшего признака жизни. Он не дышал. Полуоткрытые, за– туманившиеся глаза на посиневшем и сразу осунувшемся лице безразлично смотрели в потолок.
– Николай Петрович!.. Николай Петрович!.. – тормоша Рын– дина, в отчаянии звал Сокол.
Рындин неподвижно лежал на полу, не отвечая Вадиму Соколу ни жестом, ни словом, ни дыханием…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,повествующая о дальнейших событиях в пещере, где оказались Галя Рыжко и отважный Ван Лун

Галя ясно чувствовала, как в ее левый висок торопливо стучал маленький острый молоточек: тук… тук… тук… Де– вушка знала: вот еще секунда – и конец. Грозное рычание и поднятая лапа с широкими зубцами… неужели это – последнее, что ей приходится услышать и увидеть в жизни?
Сколько может вспомнить за считанные доли секунды чело– век, когда над ним нависла страшная, неотвратимая опасность, когда, кажется, пришел конец всему?
Дом… школа… институт… лекции Вадима Сергеевича… все-таки, наверно, он любит ее, милый Вадим Сергеевич, хотя за все время путешествия он не сказал ей об этом ни одного слова…
Всего несколько мгновений – и столько воспоминаний, мыс– лей о прошедшем, дорогом, близком! Оно ушло навсегда, это безвозвратное милое прошлое, потонуло в страшном реве разъ– яренного чудовища.
И вдруг сквозь этот рев прорезался сухой треск. Что это, выстрел? Нет, не может быть, откуда?
Но вслед за .тем уже совсем близко, чуть не над самой го– ловой девушки, прозвучал второй выстрел, более громкий, рас– катистый, похожий на взрыв. И страшное животное, оборвав рев, оглушительно взвыло.
– Помощь? Откуда?
Галя порывисто подняла голову, но тотчас снова опустила ее, услышав твердый, настойчивый голос Ван Луна:
– Девушка, лежать, не шевелиться! Никаких движений, про– шу. Не мешайте мне!
Ван Лун стоял на выступе скалы, свисавшей с верхней части пещеры неподалеку от отверстия подземного хода. В его руке была автоматическая винтовка, из дула которой тянулась то– ненькая струйка дыма, заметная в луче нагрудного прожектора, прорезывавшем полумрак пещеры. Ван Лун всматривался в то, что освещал на дне пещеры его прожектор.
Огромное чудовище, которое уже занесло над Галей широкую зубчатую лапу, теперь отчаянно размахивало ею в воздухе. Меткий выстрел Ван Луна, в долю секунды успевшего прицелить– ся и нажать спуск, раздробил эту лапу. Разрывная пуля его винтовки показала, на что способны эти маленькие снаряды. Твердый панцырь лапы лопнул, как яичная скорлупа, мясо в месте разрыва разлетелось на куски – и лапа держалась только на уцелевших сухожилиях. Животное уже не ревело, а дико вы– ло, медленно и неуклюже оборачиваясь назад. Оно тупо сообра– жало: вот только что опасный враг лежал перед ним, он был обречен – и вдруг страшные звуки раздаются с другой стороны. Чудовище озиралось, отыскивая второго противника. Длинные его усы прощупывали воздух. Животное забыло о Гале. Оно уви– дело яркий луч прожектора. Именно этого и хотел Ван Лун.
– Смотри сюда, пожалуйста, – бормотал он, держа голову животного на прицеле. – Ожидаю здесь, вот. Подходи сюда поб– лиже, прошу.
Легким движением корпуса он направил луч нагрудного про– жектора прямо в глаза чудовищу. Оно яростно заревело и, окончательно забыв о Гале, рванулось на раздражавший его луч. Уставив на яркий луч тупые глаза, животное ползло на него, волоча по земле тяжелое, неповоротливое туловище.
– Правильно, сюда, – как бы поощрял его Ван Лун. – Галя, думаю, вам не надо больше бояться. Можете подняться, если хотите. Как чувствуете себя?
Он говорил таким спокойным тоном, как будто никакой опас– ности вообще не было, как будто не к нему приближалось разъ– яренное животное. И его напряженное состояние выдавала толь– ко характерная замедленность, размеренность речи. Казалось, Ван Лун старательно подбирал каждое слово и слишком уж четко произносил его.
Галя подняла голову. Она увидела яркий, острый, как нож, луч прожектора, прорезавший темноту пещеры. Этот ослепитель– ный луч соединял темную фигуру человека в скафандре на высо– ком выступе скалы – и гигантское чудовище, которое с диким воем ползло снизу к ней.
– Почему не отвечаете, Галя? – все так же спокойно и раз– меренно продолжал Ван Лун. – Как чувствуете себя? Слишком долго молчали? Боюсь, разучились говорить, да?
Это было поразительно! Галя с восхищением смотрела на темный силуэт на скале: к Ван Луну подползает страшное чудо– вище, оно сейчас бросится на него, а он еще шутит!
– Все в порядке, товарищ Ван, – ответила девушка как мож– но веселее, самым бодрым тоном, на какой она была способна. Ей страшно хотелось и самой говорить так беззаботно, как об– ращался к ней Ван Лун. – Немножко устала. Очень уж пристава– ло ко мне это животное.
– Однако ничего. Мы сейчас поставим на нем точку.
– Только осторожнее, товарищ Ван! Оно может вдруг бро– ситься. И потом, оно бронированное. Пуля не берет, я ведь много стреляла.
– Это какая пуля, думаю… Очень медленно ползешь, ты!
Последние слова Ван Луна относились к животному, которое доползло до стены и в нерешительности остановилось. Где враг? Выступ скалы заслонил от него фигуру человека в ска– фандре. Усы чудовища настойчиво искали в воздухе противника, ощупывали стену, подножие скалы. Должно быть, животное учуя– ло, что враг находится наверху. Оно с силой скребло стену, вырывая из нее большие камни и отшвыривая их в сторону: чу– довище собиралось подняться на задних лапах и лезть наверх.
– Э, нет, так неудобно, – сказал Ван Лун, из поля зрения которого тоже исчезла голова животного. Он передвинулся бли– же к краю выступа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56