– И если речь зашла о лекции, что ли, или реферате, то поз– вольте первое слово предоставить товарищу Рыжко. Она с этим справится, уверяю вас.
Николай Петрович заметно заинтересовался:
– Вы так полагаете, Вадим? А ну, прошу вас, Галя. Мы слу– шаем.
Галя беспомощно посмотрела на Рындина, на Сокола, который держал себя так, словно все это его не касалось, на Ван Лу– на, сочувственно кивающего ей головой. Получается вроде как на экзамене. Там тоже вот так приглашают: «Прошу вас, мы слушаем…» Ну что ж, Галина Рыжко никогда не уклонялась от боя. Пожалуйста!
– А о чем я должна рассказать? – уже задорно спросила она именно Сокола.
– Ну… о геологических периодах, что ли.
Галя набрала полную грудь воздуха и быстро заговорила:
– Историю Земли делят на два времени: догеологическое – это неимоверно длинный период космического развития нашей планеты – и геологическое. Это последнее разделяется на эры, эры – на периоды, а периоды – на эпохи. Самые древние эры – архейская и эозойская. Они не оставили нам почти никаких признаков жизни животных и растений. Наши знания о развитии жизни начинаются с палеозойской эры, с первого ее периода – кембрийского. За ним шли девонский, каменноугольный и перм– ский периоды той же самой палеозойской эры. После этого на– чалась мезозойская эра с ее периодами: триасовым, юрским и меловым. Дальше – кайнозойская эра. Это уже наша эра. Ее пе– риоды – третичный и четвертичный. Все!
Она остановилась запыхавшись. Сокол демонстративно захло– пал в ладоши:
– Ну, что я вам говорил, Николай Петрович? Разве не об– разцовое знание вопроса? Сжато, конкретно, без ошибок. А те– перь могу кое-что добавить и я. Вы прекрасно знаете, товари– щи: Венера настолько моложе Земли, что там должна быть сей– час эра, подобная земной мезозойской. Все наблюдения, кото– рые проводились до сих пор с целью изучения атмосферы Вене– ры, показали, что наша соседка всегда укутана в сплошную пе– лену густых облаков – от полюса до полюса. Это свидетельст– вует о бурном парообразовании на ее поверхности. Далее, пос– ледние исследования состава ее атмосферы показали очень сво– еобразную картину. Я напомню вам об этом, Николай Петрович: ведь вы не забыли о нашей беседе с Акимовым?
– Конечно, – подтвердил Рындин. – Профессор Московского университета Акимов?
– Вот именно. Я прочитаю вам выводы этого солидного уче– ного. Я тогда даже записал их. Вот они.
Сокол перелистал несколько страничек своей записной книж– ки и прочитал вслух:
– «Необычайно густая атмосфера Венеры заметна, как из– вестно, в форме светлого ободочка в период прохождения пла– неты по солнечному диску. Я сравнивал темные линии в спектре Венеры с линиями углекислого газа в лаборатории. И должен был констатировать, что оба ряда линий почти сошлись. Таким образом, можно утверждать, что в атмосфере Венеры очень мно– го углекислоты. Не опасаясь ошибиться, я полагаю, что в воз– духе Венеры углекислого газа почти в десять тысяч раз боль– ше, чем в атмосфере Земли. Вот почему я очень советовал бы взять с собой достаточно большой запас кислорода…» Ну, дальше идут некоторые специальные выводы. Но и прочитанного совершенно достаточно.
– Да, полагаю, достаточно, – выразительно согласился Ван Лун. – В десять тысяч раз больше? Интересуюсь: чем же дышат там ваши археоптериксы и бронтозавры?
– Все это придется выяснить именно нам, – тихо вымолвил Рындин.
– Трудно будет на Венере, – проговорила озабоченно Галя.
– У нас есть скафандры. Они, конечно, тяжеловаты, но что поделаешь? А может быть, предположения окажутся и преувели– ченными, – успокоил ее академик.
– Вот-вот, мы все это и проверим, – заговорил снова Со– кол. – Но я лично придаю решающее значение утверждениям про– фессора Акимова. Пусть Акимов даже несколько преувеличивает, пусть на Венере не так много углекислоты, как думает он. Все равно этого также вполне достаточно для моих выводов. Пожа– луйста, Николай Петрович: вот объективные данные об условиях жизни на Венере. Исключительная влажность атмосферы, сплош– ные облака, средняя температура – достаточно стойкая и без больших колебаний, приблизительно около 40 градусов выше ну– ля, значительно увеличенный процент содержания углекислоты в атмосфере – все это свидетельствует о том, что на Венере ны– не продолжается не только мезозойская эра вообще, но даже точнее – юрский ее период!
– А поправки на самобытность и своеобразие развития форм жизни на Венере? – вопросительно заметил Рындин, слушавший Сокола с большим вниманием.
– Но ведь это подразумевается, Николай Петрович, – отве– тил Сокол. – Я просто употребляю привычные для нас терми– ны…
Галина Рыжко с увлечением слушала геолога. Перед ее заб– лестевшими глазами уже возникали удивительные картины жизни Венеры. Буйные леса невиданных растений – гигантских пальм, хвощей, папоротников, причудливых хвойных деревьев… И сре– ди этих дебрей – невероятные, полуфантастические страшилища, чудовища, которые так поражали ее воображение еще в детстве, когда она читала популярные книги по геологии… Бррр!.. И страшно и ужасно интересно.
– Позволю себе затруднить вас еще: почему такие условия характерны только для юрского периода? – осведомился тем временем у Сокола Ван Лун.
– Очень просто. Любой учебник геологии расскажет вам, что для юрского периода на Земле были типичными именно повышен– ная влажность атмосферы; повышенная средняя температура. А если к этому добавить еще намного увеличенное содержание уг– лекислого газа в воздухе, то становится совершенно неизбеж– ным вывод, о котором я говорю. Ведь углекислота, то есть со– единение углерода, дает растениям в избытке необходимый им материал для строения клеток. И именно избыток углекислоты в окружающей среде при известных определенных условиях может оказаться очень полезным для развития растений.
– Понимаю, – согласился Ван Лун. – А дальше? Напомню: от– носительно археоптерикса.
– А тут дело вот в чем, – продолжал увлеченно Сокол. – Если мы приходим к выводу, что на Венере сейчас идет период, аналогичный земному юрскому, то должны неизбежно связать растительный мир этого периода с его животным миром. Другими словами, на Венере должны теперь существовать животные, ана– логичные тем, которые населяли Землю в юрский период. В са– мом деле, разве можно отрицать взаимосвязи фауны и флоры в любом геологическом периоде? Конечно, нет! А раз так, то вы– ходит, что на Венере мы встретимся с динозаврами, бронтозав– рами, атлантозаврами, диплодоками из категории…
– Рептилий, – вставила и свое слово Галя Рыжко. Она чувс– твовала, как рассказ Сокола все больше и больше захватывает ее. Ах, какие удивительные дела ждут их на Венере! Скорее бы уже оказаться там! Она не сводила горящих от возбуждения глаз с Сокола, который продолжал:
– Далее, мы, очевидно, столкнемся на Венере с хищниками типа…
– Цератозавров! – снова не выдержала Галя. О, она превос– ходно помнила рисунки, изображавшие этих доисторических ве– ликанов! Да что там рисунки! Девушка уже как бы своими собс– твенными глазами видела этих чудовищ – с длинными шеями, зу– бастыми пастями и огромными гребнями на спинах. Вот они вы– ползают на толстых кривых лапах из леса, они наступают на отважных путешественников, которые вышли из ракетного кораб– ля в своих непроницаемых скафандрах, – без скафандров, ко– нечно, нельзя: атмосфера Венеры не пригодна для дыхания че– ловека… Злобные хищники угрожающе разевают пасти… Но вперед выходит смелый охотник Ван Лун! Он спокойно прицели– вается… бац! Один из страшных великанов падает, корчится, загребает лапами землю, ломает в агонии деревья. Но второе чудовище тем временем бросается на Ван Луна с другой сторо– ны. А он – он не замечает этого! «Товарищ Ван, опасность!» – кричит ему Галя. Но Ван Лун не слышит. Чудовище приближается к нему, оно уже вот-вот схватит его, разорвет в клочки!… И тогда Галина Рыжко молниеносно действует. Да, пришла ее оче– редь показать, на что она способна! Раздается выстрел – мет– кий выстрел юного снайпера. Пуля из винтовки Гали Рыжко по– ражает хищника. Как и первое чудовище, он падает, .извивает– ся в корчах, из него хлещут потоки густой крови… Ван Лун благодарит Галю, а она отвечает ему: «Ничего, это мелочи!» – и спокойно идет дальше, ее зоркие глаза уже ищут следующую цель… Эх, вот это настоящая жизнь!
Увлеченная яркими картинами, которые рисовало ее пылкое воображение, Галя забыла на мгновение, что она находится по– ка не на Венере, а все еще в астроплане. Давай дальше, да– вай! И она с силой ударила кулаком по столу, около которого происходила беседа.
И сразу же девушка взлетела вверх, под потолок. Чашка с водой, которую Галя держала, полетела, кувыркаясь, в одну сторону, вилка – в другую. А сама Галя, хватаясь за кожаные петли в стене, изо всех сил брыкала ногами, стараясь вернуть телу нормальное положение. Она слышала громкий смех товари– щей, но не решалась даже взглянуть в их сторону: такой срам, такой позор! «Снайпер», «отважный стрелок»… просто глупая, не умеющая держать себя в руках девчонка, вот кто она такая!
Ловким движением Ван Лун поймал все еще кувыркавшуюся в воздухе чашку и поставил ее на стол, укрепив в пружинном за– жиме. Еще через секунду вернулась из воздуха и вилка. Совер– шенно невозмутимо, будто произошло именно то, что и должно было случиться, Ван Лун сказал:
– Сожалею: Институт межпланетных сообщений не предусмот– рел более крепких зажимов. Чтобы прочно удерживать на месте экспансивных пассажиров. Галя, надо подумать об этом, да? Ремни или шнурки завязывать. Потолок головой пробивать не надо!
Не поднимая глаз, вся пунцовая от смущения, Галя Рыжко снова примостилась у стола. На этот раз она не нашла слов для ответа. Какие там слова! Еще минута – и она разревелась бы от досады… Впрочем, тут, как всегда добродушно, отоз– вался Николай Петрович:
– Хватит, хватит, друзья! Мне кажется, что Вадим не за– кончил свой рассказ. Вы остановились на цератозавре?..
– Да, да, – ответил с готовностью Сокол. – Галя, ведь вы легко можете дополнить меня, правда? Мы не вспомнили еще не– которых рептилий того периода. Помните, из тех, что приспо– собились к жизни в воздухе?
Галя понемногу отходила.
– Птеродактили и рамфоринхи, – буркнула она, все еще ус– тавившись в стол.
– Так, – подтвердил Сокол. – Следовательно, я заканчиваю. Мы, очевидно, столкнемся на Венере еще с ихтиозавром – реп– тилией, приспособившейся к жизни в воде, этакой забавной по– лурыбиной. И, наконец, я уверен, что мы найдем там и живых археоптериксов – этих удивительных полупресмыкающихся, по– луптиц. У меня, каюсь, есть даже своя мечта…
Он остановился на мгновение, словно обдумывая.
– Какая мечта?
– Привезти обратно на Землю как образчик одного живого археоптерикса. Ведь он, ей-богу, очень маленький, и весит немножко, и места почти не займет. Николай Петрович, да ведь археоптерикс по размеру не больше нашей обыкновенной воро– ны, – добавил Сокол умоляюще, глядя на Рындина.
– Вероятно, но пока что об этом говорить рановато, – от– ветил тот, улыбаясь. – Сначала отыщите вашего археоптерикса, а тогда уж обсудим, как с ним быть.
– Беру смелость возразить, – вступил в разговор Ван Лун, сохраняя все такой же невозмутимый, серьезный вид. – Зачем, полагаю, везти на Землю такую мелочь? Это не фауна Венеры, это просто как ворона… как это?.. да, общипанная ворона! Нет, нет, – решительно продолжал он, словно не замечая того, что Сокол вот-вот готов был вспыхнуть от возмущения, – пред– лагаю лучше нечто более убедительное. – Он выразительно щелкнул пальцами. – Например, можно бронтозаврика… очень поменьше размером выбрать, чтобы поместился. Думаю, можно держать его на цепочке для безопасности. И приучить даже есть из рук. Совсем интересно будет, а?
Дружный смех встретил оригинальное предложение Ван Луна. Действительно, это была презабавная мысль: везти в астропла– не на Землю, да еще приучать есть из рук, «небольшое» живот– ное – метров этак восемнадцати длиной!
– Мне кажется, вы забываете, Ван, что у нас всего-навсего астроплан, а не океанский пароход, – заметил, смеясь, Рын– дин.
– Позволю себе ответить: не забыл. Предлагаю не много разных образцов, – настаивал Ван Лун, не меняя тона. – Толь– ко один бронтозаврик, Николай Петрович! Самый маленький… как это?.. детка бронтозавра. Он, наверное, немножко подрас– тет в дороге. Прилетит на Землю очень-очень симпатичный!
Конечно, Ван Лун откровенно шутил. Но человек, не знако– мый с его манерой шутить, например Галя Рыжко, легко мог бы решить, что он говорит совершенно серьезно. Ни один мускул не дрогнул на его невозмутимом скуластом лице, не приподня– лись даже уголки его полных губ. Только больше прищурились острые серые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Николай Петрович заметно заинтересовался:
– Вы так полагаете, Вадим? А ну, прошу вас, Галя. Мы слу– шаем.
Галя беспомощно посмотрела на Рындина, на Сокола, который держал себя так, словно все это его не касалось, на Ван Лу– на, сочувственно кивающего ей головой. Получается вроде как на экзамене. Там тоже вот так приглашают: «Прошу вас, мы слушаем…» Ну что ж, Галина Рыжко никогда не уклонялась от боя. Пожалуйста!
– А о чем я должна рассказать? – уже задорно спросила она именно Сокола.
– Ну… о геологических периодах, что ли.
Галя набрала полную грудь воздуха и быстро заговорила:
– Историю Земли делят на два времени: догеологическое – это неимоверно длинный период космического развития нашей планеты – и геологическое. Это последнее разделяется на эры, эры – на периоды, а периоды – на эпохи. Самые древние эры – архейская и эозойская. Они не оставили нам почти никаких признаков жизни животных и растений. Наши знания о развитии жизни начинаются с палеозойской эры, с первого ее периода – кембрийского. За ним шли девонский, каменноугольный и перм– ский периоды той же самой палеозойской эры. После этого на– чалась мезозойская эра с ее периодами: триасовым, юрским и меловым. Дальше – кайнозойская эра. Это уже наша эра. Ее пе– риоды – третичный и четвертичный. Все!
Она остановилась запыхавшись. Сокол демонстративно захло– пал в ладоши:
– Ну, что я вам говорил, Николай Петрович? Разве не об– разцовое знание вопроса? Сжато, конкретно, без ошибок. А те– перь могу кое-что добавить и я. Вы прекрасно знаете, товари– щи: Венера настолько моложе Земли, что там должна быть сей– час эра, подобная земной мезозойской. Все наблюдения, кото– рые проводились до сих пор с целью изучения атмосферы Вене– ры, показали, что наша соседка всегда укутана в сплошную пе– лену густых облаков – от полюса до полюса. Это свидетельст– вует о бурном парообразовании на ее поверхности. Далее, пос– ледние исследования состава ее атмосферы показали очень сво– еобразную картину. Я напомню вам об этом, Николай Петрович: ведь вы не забыли о нашей беседе с Акимовым?
– Конечно, – подтвердил Рындин. – Профессор Московского университета Акимов?
– Вот именно. Я прочитаю вам выводы этого солидного уче– ного. Я тогда даже записал их. Вот они.
Сокол перелистал несколько страничек своей записной книж– ки и прочитал вслух:
– «Необычайно густая атмосфера Венеры заметна, как из– вестно, в форме светлого ободочка в период прохождения пла– неты по солнечному диску. Я сравнивал темные линии в спектре Венеры с линиями углекислого газа в лаборатории. И должен был констатировать, что оба ряда линий почти сошлись. Таким образом, можно утверждать, что в атмосфере Венеры очень мно– го углекислоты. Не опасаясь ошибиться, я полагаю, что в воз– духе Венеры углекислого газа почти в десять тысяч раз боль– ше, чем в атмосфере Земли. Вот почему я очень советовал бы взять с собой достаточно большой запас кислорода…» Ну, дальше идут некоторые специальные выводы. Но и прочитанного совершенно достаточно.
– Да, полагаю, достаточно, – выразительно согласился Ван Лун. – В десять тысяч раз больше? Интересуюсь: чем же дышат там ваши археоптериксы и бронтозавры?
– Все это придется выяснить именно нам, – тихо вымолвил Рындин.
– Трудно будет на Венере, – проговорила озабоченно Галя.
– У нас есть скафандры. Они, конечно, тяжеловаты, но что поделаешь? А может быть, предположения окажутся и преувели– ченными, – успокоил ее академик.
– Вот-вот, мы все это и проверим, – заговорил снова Со– кол. – Но я лично придаю решающее значение утверждениям про– фессора Акимова. Пусть Акимов даже несколько преувеличивает, пусть на Венере не так много углекислоты, как думает он. Все равно этого также вполне достаточно для моих выводов. Пожа– луйста, Николай Петрович: вот объективные данные об условиях жизни на Венере. Исключительная влажность атмосферы, сплош– ные облака, средняя температура – достаточно стойкая и без больших колебаний, приблизительно около 40 градусов выше ну– ля, значительно увеличенный процент содержания углекислоты в атмосфере – все это свидетельствует о том, что на Венере ны– не продолжается не только мезозойская эра вообще, но даже точнее – юрский ее период!
– А поправки на самобытность и своеобразие развития форм жизни на Венере? – вопросительно заметил Рындин, слушавший Сокола с большим вниманием.
– Но ведь это подразумевается, Николай Петрович, – отве– тил Сокол. – Я просто употребляю привычные для нас терми– ны…
Галина Рыжко с увлечением слушала геолога. Перед ее заб– лестевшими глазами уже возникали удивительные картины жизни Венеры. Буйные леса невиданных растений – гигантских пальм, хвощей, папоротников, причудливых хвойных деревьев… И сре– ди этих дебрей – невероятные, полуфантастические страшилища, чудовища, которые так поражали ее воображение еще в детстве, когда она читала популярные книги по геологии… Бррр!.. И страшно и ужасно интересно.
– Позволю себе затруднить вас еще: почему такие условия характерны только для юрского периода? – осведомился тем временем у Сокола Ван Лун.
– Очень просто. Любой учебник геологии расскажет вам, что для юрского периода на Земле были типичными именно повышен– ная влажность атмосферы; повышенная средняя температура. А если к этому добавить еще намного увеличенное содержание уг– лекислого газа в воздухе, то становится совершенно неизбеж– ным вывод, о котором я говорю. Ведь углекислота, то есть со– единение углерода, дает растениям в избытке необходимый им материал для строения клеток. И именно избыток углекислоты в окружающей среде при известных определенных условиях может оказаться очень полезным для развития растений.
– Понимаю, – согласился Ван Лун. – А дальше? Напомню: от– носительно археоптерикса.
– А тут дело вот в чем, – продолжал увлеченно Сокол. – Если мы приходим к выводу, что на Венере сейчас идет период, аналогичный земному юрскому, то должны неизбежно связать растительный мир этого периода с его животным миром. Другими словами, на Венере должны теперь существовать животные, ана– логичные тем, которые населяли Землю в юрский период. В са– мом деле, разве можно отрицать взаимосвязи фауны и флоры в любом геологическом периоде? Конечно, нет! А раз так, то вы– ходит, что на Венере мы встретимся с динозаврами, бронтозав– рами, атлантозаврами, диплодоками из категории…
– Рептилий, – вставила и свое слово Галя Рыжко. Она чувс– твовала, как рассказ Сокола все больше и больше захватывает ее. Ах, какие удивительные дела ждут их на Венере! Скорее бы уже оказаться там! Она не сводила горящих от возбуждения глаз с Сокола, который продолжал:
– Далее, мы, очевидно, столкнемся на Венере с хищниками типа…
– Цератозавров! – снова не выдержала Галя. О, она превос– ходно помнила рисунки, изображавшие этих доисторических ве– ликанов! Да что там рисунки! Девушка уже как бы своими собс– твенными глазами видела этих чудовищ – с длинными шеями, зу– бастыми пастями и огромными гребнями на спинах. Вот они вы– ползают на толстых кривых лапах из леса, они наступают на отважных путешественников, которые вышли из ракетного кораб– ля в своих непроницаемых скафандрах, – без скафандров, ко– нечно, нельзя: атмосфера Венеры не пригодна для дыхания че– ловека… Злобные хищники угрожающе разевают пасти… Но вперед выходит смелый охотник Ван Лун! Он спокойно прицели– вается… бац! Один из страшных великанов падает, корчится, загребает лапами землю, ломает в агонии деревья. Но второе чудовище тем временем бросается на Ван Луна с другой сторо– ны. А он – он не замечает этого! «Товарищ Ван, опасность!» – кричит ему Галя. Но Ван Лун не слышит. Чудовище приближается к нему, оно уже вот-вот схватит его, разорвет в клочки!… И тогда Галина Рыжко молниеносно действует. Да, пришла ее оче– редь показать, на что она способна! Раздается выстрел – мет– кий выстрел юного снайпера. Пуля из винтовки Гали Рыжко по– ражает хищника. Как и первое чудовище, он падает, .извивает– ся в корчах, из него хлещут потоки густой крови… Ван Лун благодарит Галю, а она отвечает ему: «Ничего, это мелочи!» – и спокойно идет дальше, ее зоркие глаза уже ищут следующую цель… Эх, вот это настоящая жизнь!
Увлеченная яркими картинами, которые рисовало ее пылкое воображение, Галя забыла на мгновение, что она находится по– ка не на Венере, а все еще в астроплане. Давай дальше, да– вай! И она с силой ударила кулаком по столу, около которого происходила беседа.
И сразу же девушка взлетела вверх, под потолок. Чашка с водой, которую Галя держала, полетела, кувыркаясь, в одну сторону, вилка – в другую. А сама Галя, хватаясь за кожаные петли в стене, изо всех сил брыкала ногами, стараясь вернуть телу нормальное положение. Она слышала громкий смех товари– щей, но не решалась даже взглянуть в их сторону: такой срам, такой позор! «Снайпер», «отважный стрелок»… просто глупая, не умеющая держать себя в руках девчонка, вот кто она такая!
Ловким движением Ван Лун поймал все еще кувыркавшуюся в воздухе чашку и поставил ее на стол, укрепив в пружинном за– жиме. Еще через секунду вернулась из воздуха и вилка. Совер– шенно невозмутимо, будто произошло именно то, что и должно было случиться, Ван Лун сказал:
– Сожалею: Институт межпланетных сообщений не предусмот– рел более крепких зажимов. Чтобы прочно удерживать на месте экспансивных пассажиров. Галя, надо подумать об этом, да? Ремни или шнурки завязывать. Потолок головой пробивать не надо!
Не поднимая глаз, вся пунцовая от смущения, Галя Рыжко снова примостилась у стола. На этот раз она не нашла слов для ответа. Какие там слова! Еще минута – и она разревелась бы от досады… Впрочем, тут, как всегда добродушно, отоз– вался Николай Петрович:
– Хватит, хватит, друзья! Мне кажется, что Вадим не за– кончил свой рассказ. Вы остановились на цератозавре?..
– Да, да, – ответил с готовностью Сокол. – Галя, ведь вы легко можете дополнить меня, правда? Мы не вспомнили еще не– которых рептилий того периода. Помните, из тех, что приспо– собились к жизни в воздухе?
Галя понемногу отходила.
– Птеродактили и рамфоринхи, – буркнула она, все еще ус– тавившись в стол.
– Так, – подтвердил Сокол. – Следовательно, я заканчиваю. Мы, очевидно, столкнемся на Венере еще с ихтиозавром – реп– тилией, приспособившейся к жизни в воде, этакой забавной по– лурыбиной. И, наконец, я уверен, что мы найдем там и живых археоптериксов – этих удивительных полупресмыкающихся, по– луптиц. У меня, каюсь, есть даже своя мечта…
Он остановился на мгновение, словно обдумывая.
– Какая мечта?
– Привезти обратно на Землю как образчик одного живого археоптерикса. Ведь он, ей-богу, очень маленький, и весит немножко, и места почти не займет. Николай Петрович, да ведь археоптерикс по размеру не больше нашей обыкновенной воро– ны, – добавил Сокол умоляюще, глядя на Рындина.
– Вероятно, но пока что об этом говорить рановато, – от– ветил тот, улыбаясь. – Сначала отыщите вашего археоптерикса, а тогда уж обсудим, как с ним быть.
– Беру смелость возразить, – вступил в разговор Ван Лун, сохраняя все такой же невозмутимый, серьезный вид. – Зачем, полагаю, везти на Землю такую мелочь? Это не фауна Венеры, это просто как ворона… как это?.. да, общипанная ворона! Нет, нет, – решительно продолжал он, словно не замечая того, что Сокол вот-вот готов был вспыхнуть от возмущения, – пред– лагаю лучше нечто более убедительное. – Он выразительно щелкнул пальцами. – Например, можно бронтозаврика… очень поменьше размером выбрать, чтобы поместился. Думаю, можно держать его на цепочке для безопасности. И приучить даже есть из рук. Совсем интересно будет, а?
Дружный смех встретил оригинальное предложение Ван Луна. Действительно, это была презабавная мысль: везти в астропла– не на Землю, да еще приучать есть из рук, «небольшое» живот– ное – метров этак восемнадцати длиной!
– Мне кажется, вы забываете, Ван, что у нас всего-навсего астроплан, а не океанский пароход, – заметил, смеясь, Рын– дин.
– Позволю себе ответить: не забыл. Предлагаю не много разных образцов, – настаивал Ван Лун, не меняя тона. – Толь– ко один бронтозаврик, Николай Петрович! Самый маленький… как это?.. детка бронтозавра. Он, наверное, немножко подрас– тет в дороге. Прилетит на Землю очень-очень симпатичный!
Конечно, Ван Лун откровенно шутил. Но человек, не знако– мый с его манерой шутить, например Галя Рыжко, легко мог бы решить, что он говорит совершенно серьезно. Ни один мускул не дрогнул на его невозмутимом скуластом лице, не приподня– лись даже уголки его полных губ. Только больше прищурились острые серые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56