– Если мне придется умереть, то мое место займешь ты…
– Ты не умрешь…
– Нет, ты выслушай! – непривычный гнев отца заставил ее умолкнуть, и тогда Горкон начал спокойно вводить ее в курс дела.
– Мне повезло, Зета, что воины не препятствовали нашему мероприятию, продвинувшемуся довольно-таки далеко. Мне повезло также, что удалось избежать кровопролития, пока мы убеждали Высший Совет в необходимости мирного договора. Может, дело не обошлось без чуда. Наверняка тебе все это известно. Наши меры безопасности достаточно надежны, но бояться нужно не только внутри собственной Империи. Мы должны опасаться и отдельных групп в правительствах Федерации и ромуланцев, – канцлер замолчал и нежно улыбнулся. – Дитя мое, доставь мне удовольствие. Разве нет смысла подумать о будущем? Или ты хочешь отдать Империю в руки военных и позволить им творить с нею все, что они захотят?
Азетбур вздохнула, но переборола в себе чувство жалости.
– Я считаю, вполне разумно заранее предусмотреть непредвиденные ситуации, канцлер. Что вы предлагаете?
– Ты должна будешь занять мое место, – повторил он. – Зета, ты единственная, кому я могу доверять в Высшем Совете. Еще, может быть, Коррду, но он слишком старый и больной.
– Бригадный генерал Керла… – начала она.
– Керла чересчур горяч, его просто увести в сторону. В душе он воин.
Даже сейчас я не знаю, кому он больше привержен. Чанг очень хитер, чтобы ему доверять, – Горкон покачал головой. – Нет, дочь, ты единственная, кто может занять этот пост.
Девушка грустно улыбнулась.
– Женщина в роли канцлера, отец?
– Я имею право назвать своего преемника. Этого не запрещают законы Клингонов.
– Обычаи Клингонов предполагают…
– Обычаи воинов, но не всех Клингонов. Ты должна чувствовать разницу.
Канцлер не подвластен контролю со стороны военных. Даже если они будут против, народ согласится.
– А если тебя убьют, откуда тебе известно, что не уничтожат меня?
– Я все уже обговорил с другими членами Высшего Совета. Они все поклялись защищать тебя и поддержать твое назначение.
– Все? – спросила она недоверчиво, подозревая, что это не так, но не могла объяснить причину своих опасений. – Ты уже со всеми об этом переговорил?
– Да.
Она поднялась с кресла.
– Отец, ты не умрешь.
– Конечно же, нет, – Горкон улыбнулся и дотронулся до дочери рукой. Но пообещай мне, что поступишь так, как я тебе говорю, Зета.
Девушка вдруг почувствовала себя брошенным ребенком и разозлилась.
Она пришла искать у отца утешение и поддержку, а он только и говорил что о смерти.
– Пообещай, – он погладил ее руку кончиками пальцев.
– Ты не умрешь, – уклончиво ответила она, – если не будешь позволять своей охране напиваться, – Азетбур выскользнула из комнаты, не в силах смотреть на отца, зная, что его печальный взгляд разобьет ей сердце.

***
Кирк без особого труда добрался до своей каюты. Ощущение беспечности и веселья от выпитого ромуланского эля прошло, но сменилось противным постукиванием молоточков в голове и неприятной тяжестью во всем теле, словно приходилось идти против сильного течения. Капитан сел на койку и потер уставшие глаза. Корабельные склянки пробили 01.00.
У Кирка возникло желание связаться с клиникой на двадцать третьей Звездной базе еще раз, днем он уже делал это. Кван-мей извиняющимся голосом объяснила, что в состоянии Кэрол никаких изменений не произошло, и пообещала уведомить Кирка сразу же, как только появится что-то новое. Ему ничего не оставалось, как чем-нибудь заняться и отвлечься от мыслей о Кэрол.
Джим Кирк решил занести последние события в свой журнал.
"Личный дневник капитана, – начал диктовать он. – Звездная дата 9523.8. "Энтерпрайз" принимал у себя на борту канцлера Горкона и сопровождающих его лиц. Наше поведение во время обеда оставляло желать лучшего. Следует предупредить камбуз: не подавать ромуланский эль на дипломатических приемах."
Он вздохнул и, откинувшись на спинку кровати, погрузился в думы. С одной стороны, он был смущен поведением своих старших офицеров в присутствии Клингонов; с другой, с философской точки зрения, даже радовался, что именно так и случилось. Вести переговоры из-за происшедшего будет не легче, но зато атмосфера прояснилась, что необходимо для процесса. И если Горкон действительно проницательный и мудрый государственный деятель, каким его считал Кирк, то он не позволит неприятным недоразумениям, имевшим место на вечере, повлиять на достижение главной цели.
Капитан зевнул и в полудреме продолжил диктовать компьютеру:
"Но дело даже не в спиртном. Оно только помогло высказать все, что мы держали в уме…"
Кирк умолк. Он снова впал в полусонное состояние, но его разбудил звонкий сигнал внутренней связи.
Не присущая Споку тревога в его голосе заставила капитана вскочить и стряхнуть с себя остатки сна.
– Капитан Кирк, вы не могли бы подняться ко мне на мостик? Капитан Кирк…

***
За полчаса до того, как Кирка вызвал Спок, Азетбур, едва войдя к себе в каюту, услышала, звонок в дверь Открыв, она увидела бригадного генерала Керлу. Он церемонно поклонился, и его длинные волосы упали ему на плечи.
– Член Высшего Совета Азетбур, – обратился он в соответствии с ее рангом. – Есть срочный вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами.
Она взглядом отпустила охранника и кивком предложила Керле войти Еще не успела закрыться дверь, как молодой человек попытался обнять Азетбур, но она увернулась. Глаза юноши блестели, от него пахло элем.
– Ты пьян, – презрительно сказала девушка. Керла замер в нерешительности, во взгляде его застыли недоумение и злость. Он был пьян она знала это, – но слегка пьян, хмель уже почти прошел. Теперь Керла держался гораздо лучше, чем во время обеда на "Энтерпрайзе".
– Я что-то не так сделал? – вызывающе спросил он у Азетбур Ей нечего было ответить. Она знала только, что беспричинно злилась после встречи с отцом. Стараясь не выдать себя голосом, она спокойно произнесла:
– Да нет, но ты ведь сейчас должен идти на совещание, советник.
Почему…
Керла схватил ее за руку и поднес ладонь к своему лицу, вдыхая ее запах.
– Азетбур, Зета… Мне нужно было увидеться с тобой, – он говорил быстро и отрывисто. – Я не могу больше ждать. Давай дадим клятву.
Азетбур стала серьезной. Они уже много раз говорили об этом, и ответ ее был неизменным, больше из чувства долга по отношению к отцу, чем из-за отсутствия любви к Керле. Генерал был энергичен, силен, поступки его опережали мысли. Керла являлся антиподом всего того, что Азетбур учили уважать, но она находила, что молодой человек с его искренним проявлением эмоций нравился ей. В минуты, когда Азетбур освобождалась от дел, она желала его не меньше, чем он ее.
После разговора с отцом любовная страсть Керлы показалась ей неуместной. Как можно думать о своем будущем, когда будущее ее собственного отца подвергалось опасности? Азетбур отдернула руку.
– Сколько раз повторять одно и то же, Кер…
Керла наступал на нее, глаза его горели.
– Не отвергай меня. Я не могу ждать окончания мирной конференции.
– Тебе придется это сделать, – она заставила себя говорить холодно, предотвращая тем самым дальнейшие домогательства Керлы.
Азетбур проворно проскочила мимо него к двери и остановилась там, всем своим видом показывая, что ему следует уйти.
Пораженный Керла с изумлением уставился на Азетбур. Он прерывисто дышал, сгорая от любви к девушке. Она ожидала от него бурного проявления гнева, но Керла обуздал свои эмоции и пристально посмотрел ей в глаза, как это делал ее отец. Потом он недовольно буркнул что-то и зашагал к двери.
Проходя мимо Азетбур, он остановился и нежно, чего она раньше никогда не замечала, сказал:
– Ты сердишься не на меня. Тебя беспокоит что-то еще.
Это было так неожиданно, что Азетбур, вздрогнув, поднесла руку к горлу.
Некоторое время они не сводили глаз друг с друга, потом она призналась:
– Я… говорила сегодня с отцом.
Керла стоял, думая, что она скажет дальше.
– Мы говорили о будущем, – Азетбур перешла на шепот. – Я боюсь за его жизнь, Керла.
– Твоему отцу ничего не грозит. Будь это не так, его уже давно не было бы в живых.
– Ты сам убедился, с какой ненавистью к нам относятся на "Энтерпрайзе". Немало тех, кто не хочет, чтобы он принял участие в конференции. Есть желающие ему смерти…
Керла встревожено посмотрел на нее.
– Я буду защищать его даже ценой своей жизни, до тех пор, пока у меня хватит на это сил, я клянусь также защищать и тебя, Зета.
Керла нежно взял Азетбур за руку и привлек девушку к себе. Она не сопротивлялась, прильнула к его груди и успокоилась, слушая биение его сердца, принявшего на себя все ее заботы.

***
Не отрывая взгляда от экрана, Спок изучал подозрительно мирное изображение внушительного по своим размерам боевого звездолета Клингонов "Кро-нос-1", который безмолвно завис рядом с "Энтерпрайзом". Вулканца больше не волновала возможная потенциально неловкая дипломатическая ситуация после встречи с Клингонами.
В данный момент его тяготило нечто более серьезное. Спок стоял в рубке, склонившись над дисплеем, и уже в шестой раз проверял правильность показаний приборов. Услышав звук открывающейся двери Турболифта, Спок оторвался от экрана.
– Капитан?
На мостик вошел Джим Кирк. Он покосился на главный экран и потер глаза.
– Что случилось, Спок?
Валерис освободила командирское кресло и заняла место у руля рядом с Чеховым. Кирк по-прежнему стоял, пытаясь привыкнуть к свету.
– Я… не уверен, – ответил Спок, не зная, как объяснить свое предчувствие, что на них со всей очевидностью надвигалась какая-то катастрофа. Как правило, он не верил в предзнаменования, но внутренний голос подсказывал ему, что на этот раз он должен прислушаться к смутному чувству.
– Спок, я действительно очень устал… – недовольно буркнул капитан.
– Зарегистрировано повышенное нейтронное излучение, капитан.
До Кирка мгновенно дошел смысл сказанного, и остатков его сна как не бывало.
– Где? – он взглянул на изображение "Кроноса".
– Поразительно, но радиация исходит от нас, – ответил вулканец, ничуть не сомневаясь.
Если бы излучение шло от Клингонов, это Спока беспокоило бы меньше.
Радиация на борту могла обозначать две вещи: произошел пробой в блоке реактора, работающем на частицах материи и антиматерии, что могло привести к катастрофическим результатам; приведены в боевую готовность фотонные торпеды и определена цель.
– Радиация исходит от нас? От "Энтерпрайза"?! – Кирк не верил своим ушам. Спок утвердительно кивнул.
– Техническая служба подтвердила нормальную работу всех систем.
Нарушений в сердечнике реактора не обнаружено.
Кирк подошел к рулевой рубке и оперся о кресло Валерис.
– Лейтенант, вам ничего не известно о повышенном нейтронном излучении?
– Прошу прощения, сэр? – повернулась в кресле к Кирку озадаченная Валерис.
– Мистер Чехов, вы заметили что-нибудь необычное?
– Разве что голова раскалывается, – простонал Чехов.
– Прекрасно понимаю тебя, – посочувствовал капитан.
Не успел он произнести эти слова, как в нижней части экрана все увидели летящую торпеду, ударившую потом по корпусу "Кроноса". Ярко-белая вспышка на мгновение ослепила всех на мостике.
– Что за… – Кирк прикрыл глаза ладонью. Спок часто заморгал и склонился над дисплеем, желая убедиться в том, что и так было ясно каждому.
– Мы нанесли удар по звездолету канцлера, – констатировал вулканец.
– Ухура, к монитору! Чехов, выяснить, что происходит в оружейном отсеке!
– Торпедный отсек? – закричал Чехов. А Валерис в это время спокойно сказала:
– Прямое попадание.
– Подтверждается, капитан, – доложила Ухура. В нижнем углу экрана появилась вторая торпеда и ярким штрихом понеслась к "Кроносу".
– Кто это делает?! – закричал капитан и заставил себя посмотреть на ослепляющий взрыв, не отворачиваясь.
– В корпусе корабля Клингонов пробита брешь, – доложил Спок. – Он потерял гравитацию, и теперь медленно выходят из строя системы жизнеобеспечения. Их звездолет получил значительные повреждения, – Спок в упор посмотрел на капитана. – Джим, они даже не поднимали защитные экраны.
Кирк в изнеможении закрыл глаза.

***
Незадолго до этого Горкон сидел в своей каюте на "Кроносе-1" в окружении советников и телохранителей. За столом шли жаркие дебаты, в сравнении с которыми разговор за обедом на "Энтерпрайзе" показался бы обменом любезностями. Азетбур отказалась пообещать отцу занять пост канцлера после его смерти, но Горкон старался не расстраиваться по этому поводу. Он прекрасно 'знал свою дочь – она не должна его подвести. В данный момент дочь руководствовалась эмоциями и все еще пребывала под влиянием ромуланского эля, но когда придет время, она, несомненно, будет на высоте. С другой стороны, Горкону не оставалось ничего другого, как поверить в нее.
Канцлер молча сидел за столом, слушая и запоминая все, о чем говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32