- Серьезное... для коня.
- Бенедикт... 0 вмешался вдруг Рэндом. Он оторвал взгляд от того, что
было, как я понял, пробитой Картой. - Что ты можешь рассказать мне о моем
сыне, Мартине?
Бенедикт несколько минут изучал его, прежде чем заговорить.
- Почему такой внезапный интерес?
- Потому что у меня есть причина считать, что он может быть убитым, -
ответил он. - Если это так, то я жажду отомстить. Если это не так, то...
Мысль, что это может случиться, вызвала у меня некоторое
расстройство.
- Если он еще жив, то я хотел бы встретиться с ним и поговорить.
- Что заставляет тебя думать, что он может быть убит?
Рэндом взглянул на меня. Я кивнул.
- Начни с завтрака, - предложил я.
- Пока он это делает, я найду вам обед, - вставил Ганелон, роясь в
одной из седельных сумок.
- Нам показал дорогу Единорог... - начал Рэндом.

3
Мы сидели и молчали. Рэндом кончил рассказывать, а Бенедикт смотрел
на небо над Гарнатом. Лицо его ничего не выражало.
Я давным-давно научился уважать его молчание.
Наконец, он резко кивнул и посмотрел на Рэндома.
- Я давно подозреваю нечто в этом роде, - произнес он. - Из всего,
что создали отец и Дворкин за все эти годы, у меня возникло впечатление,
что существовал первозданный Лабиринт, который они либо нашли, либо
создали, расположив наш Амбер всего лишь в одном Отражении от него, чтобы
черпать его силы. Я, однако, так никогда и не получил никакого
представления относительно того, как можно пройти в то место.
Он вновь повернулся к Гарнату, показав подбородок:
- И что, как вы мне говорите, соотносится с тем, что было сделано
там?
- Кажется, да, - ответил Рэндом.
- Вызванное пролитием крови Мартина?
- Я думаю, что так.
Бенедикт поднял Карту, переданную ему Рэндомом во время рассказа.
Тогда Бенедикт никак ее не прокомментировал.
- Да, это Мартин. Он явился ко мне после того, как я покинул Рембу.
Он оставался у меня долгое время.
- Почему он пришел к тебе? - спросил Рэндом.
Бенедикт слабо улыбнулся:
- Он, знаешь ли, должен был куда-то отправиться. Его тошнило от
своего положения в Рембе, он испытывал двойственные чувства к Амберу, был
молод, свободен и только что вошел в силу, пройдя через Лабиринт. Он хотел
убраться подальше, повидать чего-нибудь новенькое, погулять по Отражениям,
как и мы все. Я однажды брал его в Авалон, когда он был мальчишкой, чтобы
дать ему погулять по суше летом, научить его ездить верхом, показать сбор
урожая. Когда он вдруг оказался в таком положении, что мог отправиться в
один миг куда угодно, выбор его был все же ограничен немногими известными
ему местами. Верно, он мог придумать какое-то место в один миг и
отправиться туда, практически создать его. Но он также сознавал, что ему
еще многому нужно научиться, чтобы гарантировать свою безопасность в
Отражениях.
Он явился ко мне и попросил меня научить его пользоваться своим
даром. И я его научил. Он провел у меня большую часть года. Я научил его
драться, научил его работе с Картами и Отражениями, научил его всему тому,
что обязан знать амберит, если он хочет выжить.
- Почему ты все это сделал? - спросил Рэндом.
- Кто-то же должен был. Он явился ко мне, значит, мне и обучать. Это,
впрочем, не значит, что я не привязался к мальчику, - добавил он.
Рэндом кивнул:
- Ты утверждаешь, что он пробыл у тебя почти год. Что с ним стало
после этого?
- Эта жажда странствий, которая известна тебе не хуже, чем мне. Коль
скоро о обрел некоторую уверенность в своих способностях, ему захотелось
применить их. Наставляя его, я сам брал его в путешествия по Отражениям,
представил его в разных местах, знакомя с людьми. Но настало время, когда
он захотел сам выбирать себе дорогу. В один прекрасный день он попрощался
со мной и отправился в путь.
- Ты видел его с тех пор?
- Да. Он периодически возвращался, останавливался у меня на время
порассказать о своих приключениях и открытиях. Всегда было ясно, что это
лишь визит. Через некоторое время он становился непоседлив и снова
отбывал.
- Когда ты видел его в последний раз?
- Несколько лет назад, по времени Авалона, при обычных
обстоятельствах. Он появился однажды утром, оставался у меня, наверное,
недели три, рассказал мне о том, что он видел и что он делал, говорили о
многом, что он хочет сделать, а потом вновь отправился в путь.
- Ты никогда больше не слышал о нем?
- Напротив. были послания, оставленные у общих друзей, когда он
проходил их Отражения. При случае он даже связывался со мной через
Карту...
- У него есть Колода? - перебил я.
- Да, я подарил ему одну из своих лишних колод.
- У тебя была Карта для него?
Он покачал головой:
- Я даже не знал о существовании такой Карты, пока не увидел эту, -
произнес он.
Он поднял Карту, взглянул на нее и отдал обратно Рэндому.
- У меня нет способностей художника, чтобы изготовить такую. Рэндом,
ты пытался связаться с ним через эту Карту?
- Да, много раз с тех пор, как мы наткнулись на нее. Фактически, лишь
несколько минут назад. Ничего.
- Это, конечно, ничего не доказывает. Если все произошло, как ты
предполагаешь, и он пережил это, то он мог решить заблокировать любые
попытки контакта в будущем. Он знает, как это делать.
- Произошло, как я предполагаю? Ты что-нибудь еще об этом знаешь?
- Есть у меня мысль, - ответил Бенедикт. - Понимаешь, он появился
несколько лет тому назад в доме одного друга в Отражении. Это была
телесная рана, произведенная ударом ножа. Они рассказывали, что он явился
к ним в очень плохом состоянии и не входил в детали того, что произошло.
Он остался на несколько дней, пока не смог вновь передвигаться, и отбыл
прежде, чем он действительно полностью оправился. Это было последний раз,
когда они слышали о нем, и я тоже.
- Разве тебе не было любопытно? - удивился Рэндом. - Разве ты не
искал его?
- Конечно, меня разбирало любопытство. Но человек должен иметь право
вести собственную жизнь без вмешательства родственников, неважно, с какими
намерениями.
- Он выбрался из кризиса и не пытался связаться со мной. Он явно
знал, что хотел делать. Он оставил мне послание у Теки, гласившее, что мне
не нужно беспокоиться, когда я узнаю, что случилось. Он знает, что ему
делать.
- Теки? - переспросил я.
- Совершенно верно. Мои друзья в Отражении.
Я воздержался от высказывания того, что я мог бы сказать.
Я думал, что они были просто еще одной частью рассказа Дары, потому
что она так извратила истину в других областях. Она упоминала мне о Теки
так, словно знала их, словно жила у них - все с ведома Бенедикта. Момент,
однако, казался неподходящим для того, чтобы рассказывать ему о моем
видении предыдущей ночью в Тир-на Ног-те и на то, что оно указывало на его
родство с девушкой.
У меня еще не было достаточно времени, чтобы подумать об этом деле и
обо всем, что из него вытекало.
Рэндом встал, подошел и остановился у края площадки, спиной к нам,
сцепив руки позади.
Постояв так с минуту, он повернулся и медленно подошел к нам.
- Как мы можем вступить в контакт с Теки? - спросил он у Бенедикта.
- Никак, - ответил Бенедикт, - если не съездим повидать их.
Рэндом повернулся ко мне:
- Корвин, мне нужен конь. Ты говоришь, что Звезда проехала через
много Отражений...
- У нее было тяжелое утро.
- Не такое уж оно было и напряженное. По большей части это был просто
страх, а теперь она, кажется, в полном порядке. Могу я одолжить ее?
Прежде, чем я успел ответить, он обратился к Бенедикту:
- Ты ведь проводишь меня, да?
Бенедикт заколебался:
- Я не знаю, что там можно узнать... - начал было он.
- Все, что угодно! Все, что они могут вспомнить! Возможно, что-то не
показавшееся в то время действительно важным, но важное сейчас, когда мы
многое знаем.
Бенедикт посмотрел на меня. Я кивнул.
- Он может ехать на Звезде, если ты готов проводить его.
- Ладно, - согласился Бенедикт. Он поднялся на ноги. - Пойду приведу
своего коня.
Он повернулся и направился к месту, где было стреножено крупное
полосатое животное.
- Спасибо, Корвин, - поблагодарил меня Рэндом.
- Я дам тебе возможность оказать ответную услугу.
- Какую?
- Одолжи мне Карту Мартина.
- Для чего?
- У меня только что возникла одна мысль. Это слишком сложно, чтобы
вникать в детали, если ты хочешь ехать. Вреда от этого, однако, никакого
не будет.
Он пожевал губу.
- Ладно. Я хочу получить ее обратно, когда ты покончишь со своим
делом.
- Конечно.
- Это поможет найти его?
- Может быть.
Он отдал мне Карту.
- Ты теперь направишься во дворец? - спросил он.
- Да.
- Ты не мог бы рассказать Виале, что случилось и куда я уехал. Она
будет беспокоиться.
- Разумеется. Обязательно это сделаю.
- Я буду хорошо заботиться о Звезде, не волнуйся.
- Не сомневаюсь. Удачи тебе!
- Спасибо.

Я ехал на Огнедышащем, Ганелон шел пешком. Так он настоял. Мы
следовали тем же путем, по которому я гнался за Дарой в день битвы. Наряду
с недавним развитием событий именно это и заставило меня вновь подумать о
ней. Я стряхнул пыль со своих чувств и внимательно изучил их. Я понял, что
несмотря на игры, в которые она со мной играла, на убийства, которые она,
несомненно, совершала или организовывала, меня все еще влекло к ней нечто
большее, чем любопытство.
Я не был по-настоящему удивлен, открыв это. Положение выглядело почти
таким же, как и то, когда я в последний раз нагрянул с внезапной
инспекцией в казармы эмоций. Тогда я гадал, сколько могло быть правды в
моем последнем видении предыдущей ночью, в котором была изложена ее
возможная линия происхождения от Бенедикта.
Физическое сходство и впрямь существовало, и я был убежден более, чем
наполовину, конечно же, в призрачном городе Отражение Бенедикта вполне
допускало это, поднимая свою новую, странную руку в ее защиту.
- Что там такое смешное? - спросил Ганелон.
Он шагал слева от меня.
- Рука, - ответил я, - что вернулась со мной из Тир-на Ног-та.
Понимаешь ли, я тревожился из-за какого-то скрытого значения, какой-то
непредвиденной силы судьбы в этой штуке, явившейся так вот в наш мир из
того места тайн и снов. И все же она не протянула даже дня. Когда Лабиринт
уничтожил Яго, не осталось ничего. Все ночные видения ни к чему не
привели.
Ганелон прочистил горло.
- Ну, это было не совсем так, как ты, кажется, думаешь.
- Что ты имеешь в виду?
- Этой механической руки не было в седельной сумке Яго. Рэндом
упрятал ее в твою сумку. Именно там была пища, а после того, как мы поели,
он вернул посуду туда, где она была - в собственную сумку, но руку - нет.
Места не было.
- О-о-о, - произнес я, - тогда...
Ганелон кивнул.
- Значит, она теперь с ним, - закончил он за меня фразу.
- И рука, и Бенедикт. Проклятье! Не очень-то мне нравится эта штука.
Она пыталась меня убить. Раньше в Тир-на Ног-те ни на кого и никогда не
нападали.
- Но Бенедикт-то друг. Он на твоей стороне, если даже в данный момент
у вас есть некоторые разногласия. Верно?
Я не ответил.
Он поднял руку и взял Огнедышащего под узду, остановив его. Затем он
поднял голову, изучая мое лицо.
- Корвин, что же все-таки произошло? Что ты узнал?
Я колебался. И правда, что я узнал в небесном городе? Никто не был
уверен, как действовал механизм, стоявший за видениями Тир-на Ног-та.
Вполне могло быть, как подозревали некоторые, что это место просто
воплощало твои невысказанные страхи и пожелания, наверное, смешивая их с
бессознательными предположениями и догадками. Подозрения же, вызванные чем
-то неизвестным, вероятно, лучше было держать при себе, чем
распространять. И все же рука была достаточно материальной.
- Я же говорил тебе, - заявил я, - что отсек эту руку у призрака
Бенедикта. Значит, мы явно сражались.
- Ты видишь в этом предзнаменование, что между тобой и Бенедиктом
будет в конечном счете столкновение?
- Наверное.
- Тебе показали причину для этого, не так ли?
Я устало вздохнул:
- Да. Было указание, что Дара и в самом деле состояла в родстве с
Бенедиктом, что вполне может быть правдой. Вполне возможно также, если это
правда, что он этом не ведает. Следовательно, мы будем помалкивать об
этом, пока не сможем это подтвердить или опровергнуть. Понятно?
- Конечно. Но как же это может быть?
- Именно так, как она говорила.
- Правнучка?
Я кивнул.
- От кого?
- От адской девы, известной нам лишь по слухам, от Линтры, дамы,
стоившей ему руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26