– Через вершину не пойдем, – сказал я Юкире. – Там у них вся аппаратура слежения и антенны. Лучше – траверсом.
– А мы не подрежем доску? – осведомился Юкира, взиравший на гору из-под козырька ладони.
– Не должны… – Я с сомнением оглядел ту часть снежного купола, которую следовало пересечь – Вроде полого. И шапка не толстая…
Я лежал и думал о том, что наиболее трудный участок – перед гребешком – придется как раз на самые густые сумерки, когда малая луна уже уйдет, а большая еще не выйдет. Если та трещина, что я наметил, достаточно широка, то я спокойно пройду ее в темноте. Но если там нельзя будет распереться, то с голым лазаньем будут проблемы. Скала вокруг трещины была неровной, присоски не держали на ней. Значит, мне опять оставались клеящиеся крючья да плюс интуиция и везение. И еще руки Юкиры. Если Юкира будет правильно стоять на страховке, есть шанс, что он сумеет меня удержать. На самом деле мне здорово повезло, что он прилетел.
– Когда выйдем к базе, – предложил Юкира, – ты останешься на снегу, а я займусь замками. Я здорово наловчился их вскрывать.
– Я мог бы помочь тебе, – сказал я, передавая ему бинокль. – Мы же не знаем, как устроены посты.
– Именно поэтому, – ответил Юкира, внимательно всматриваясь в стену, – лучше, чтоб ты прикрывал меня со стороны.
Мы еще немного полежали, обсуждая план захвата базы, и, прижимаясь к камням, двинулись обратно. Юкира считал, что полка не просматривается сверху и мы можем выдвигаться, не дожидаясь темноты. Если выйдем на маршрут в ранних сумерках, мы успеем рассмотреть намеченные трещины с близкого расстояния, и тогда их легче будет проходить. Таким образом, на сборы нам оставалось не больше часа.
Возвратившись в мертвую зону, Юкира взялся потрошить рюкзаки, а я стал раскладывать вынутое на кучки в соответствии со степенью необходимости. Всю аппаратуру, которая понадобится только на базе, мы могли уложить в маленькие заплечные сумки, получавшиеся из клапанов наших рюкзаков. Зато снаряжение, необходимое при подъеме, приходилось вешать да себя, и притом так, чтоб оно не звенело и не цеплялось за скалу.
– А ты, кстати, зря берешь… – начал было Юкира. И замер, не договорив до конца.
Я поднял глаза и, перехватив его застывший взгляд, обернулся. А обернувшись, сам превратился в соляной столб.
Там, где шоссе переходило в скальный гребень, толпилось десятка полтора людей в самой разной одежде, а чуть позади них, грязным пятном выделяясь на фоне изумрудного неба и нежно-коричневых скал, испускал бурые струи дыма большой войсковой броневик.
– Прыщавый болт… – пробормотал Юкира. – Ты смотри…
Судя по наголовным повязкам, большинство из собравшихся на перевале были "волчата", принадлежащие к разным кланам. Но я видел там и чистильщиков с их неизменными мергсовыми метелками на разлетайках и плащах. Несколько человек держали в руках концы длинных шнуров, служивших поводками большим загоняющим крысам. Шнуры были туго натянуты. Это означало, что крысы уже взяли след.
– Минут сорок, – определил Юкира наш люфт. – Не больше. Интересно, шофер продал или на блок-посту?
Внизу, у дороги, загомонили, и я услышал злобный вой крыс. Охота началась.
– Засветили нас, суки! – сказал я и сплюнул с досады.
Я хорошо понимал, что база теперь переполошится и наверху нас будут ждать удвоенные караулы, задраенные люки и кинжальный огонь без предупреждения.
Солнце уже коснулось вершин на противоположном конце хребта, и теперь там разгорался пронзительно оранжевый закат. Ослепительный диск, проткнутый четким зубчатым силуэтом, изумрудная зелень неба и плотное одеяло облаков, укутавшее долины, выглядели невероятно красиво, особенно сквозь поляроидные светофильтры очков. Пестрая кучка людей, скопившихся у края морены давно стаявшего ледника, смотрелась на этом фоне оскорбительной мазней маляра, решившего подправить полотно мастера.
Я повел плечами, сбрасывая оцепенение, и, нагнувшись, резко рванул клапан своего рюкзака.
– Собираемся в темпе! Бери аппаратуру, а я снаряжение!
– Нет. – Юкира криво усмехнулся и покачал головой. – Это тебе все нести, Эндрю. – Он сделал шаг назад и прислонился к скале. – Ты разве не понял, что идешь один?
– Один? – удивился я. – Почему один? – И тут до меня дошло. – Ты что это надумал? – сказал я, хватая его за анорак. – Кончай выставляться! Бери сумку! Ну!
Юкира сморгнул. Лицо его стало красным, а шрам на подбородке отчетливо побелел. Я подумал, что сейчас он заорет на меня. Но Юкира сдержался.
– Послушай, Эндрю, – хрипло сказал он. – Ты думаешь, они дураки? Посмотри на эту полку! По ней можно гулять в обнимку. Если здесь никого не будет, «волчата» пойдут дальше. А мы как раз будем корячиться на середине трещины. Они нас сделают, как щенят! Ведь будет еще светло. – Он стянул шапочку и вытер вспотевший лоб. – Здесь нет вариантов. Кто-то должен уйти наверх, а кто-то остаться здесь. Можно, конечно, бросить на пальцах. Но ты лазаешь лучше, а я лучше стреляю. Ты, главное, за меня не бойся. Козырей не бьют. Когда стемнеет, я пойду следом. И еще отдай мне свой пистолет: я работаю с двух рук.
– Куда ты пойдешь следом?! – закричал я. – Ты же сам сказал, что лазаешь плохо. А мне даже нечего оставить тебе. У нас всего четыре карабина!
– Ты спустишь по трещине веревку. А лучше длинный репшнур. Когда я заберусь наверх, я вытяну его. Если дальше вдруг окажется сложно, я смогу там отсидеться до рассвета.
– А "волчата", задрав морды, будут ждать поддеревом, когда ты свалишься?!
– Вот этого б я им не советовал…
Я снова посмотрел вниз. Первые из преследователей уже ступили на гребень. Не имея нужных навыков, они прыгали по камням медленно и неуверенно, а один даже упал. Однако не стоило думать, что эти проблемы могут остановить их или хотя бы надолго задержать. Судя по демонстрируемому напору, со мной на этот раз собирались произвести окончательный расчет.
– Нет, – сказал я решительно. – Хрен я тебя оставлю! Раз ты так – будем отбиваться вдвоем.
– И вдвоем попадем в плен к рою, когда он захочет вмешаться.
– Но…
Я в затруднении глянул наверх, где была спрятана невидимая отсюда база.
– Давай собирайся! Ты уже десять минут потерял! Скрипнув зубами, я вытащил из-под мышки пистолет и стал горстями выужать из карманов патроны.
– Я, пожалуй, выйду вперед, – задумчиво предложил Юкира. – Вон к тому камню. Пусть сверху видят, что им ничего не угрожает.
В припадке бессильной ярости я ожесточенно совал в заплечную сумку отмычки и дилютеры, щупы и прослушки. Туда же от греха подальше я сунул и антиграв. Компакт-заряд я посадил себе прямо на шрам, чуть не взвыв, когда холодное железо присосалось к моей груди. Бластер я повесил на пояс справа, рядом с айсбайлем, а станнер – на обвязку слева. Все крючья и репшнуры я прощелкнул в нагрудный карабин. Самым неудобным элементом снаряжения оказалась веревка. Но я с упорством маньяка свернул ее и перебросил через плечо и грудь. Все вместе мое хозяйство тянуло килограммов на десять, но я почему-то был уверен, что сегодня сердце справится с нагрузкой. Последнее, что я сделал, – капнул в нос активатор запахов. Это было совершенно сумасшедшее ощущение. Впервые в жизни я понял, что чувствуют собаки. Мир словно хлынул в меня через прорвавшиеся шлюзы. Пахло все: скалы, ботинки, обвязка, Юкира. Пахли рюкзаки и оружие, причем запах бластера был непохож на запах станнера – за счет иного устройства батарей, и вместе они сильно отличались от разящего оружейной смазкой пистолета. Пахли – и пахли весьма своеобразно – идущие по гребню «волчата» и чистильщики, от которых в нашу сторону дул ветер. Помимо знакомых мне крысиных миазмов, ветер доносил запах слегка подгнивших водорослей, и я понял, что кожа аборигенов этого постоянно влажного мира выделяет какой-то специальный протектор.
– Все? – спросил с интересом наблюдавший за мной Юкира.
– Пожалуй.
Юкира не спеша собрал оставшееся в пустой рюкзак, отложив в сторону свитер, бластер и антиграв.
– Ничего больше не надо? – спросил он еще раз, затягивая шнур на горловине.
– Да вроде нет.
Тогда Юкира подошел к краю гребня, круто обрывавшегося в Драный Угол, и изо всех сил швырнул рюкзак как можно дальше.
– Вот, – сказал он. – Как только ты уйдешь, я настрою автоподрыв бластера на чужие биополя. Так что назад лучше не возвращайся.
Я содрогнулся. Это было почище даже моей "инъекции".
Мы обнялись на прощание, я бросил последний взгляд на уже пробежавших полгребня «волчат» и, повернувшись, пошел туда, где начиналась полка. Однако сделав несколько шагов, я оглянулся. Юкира с мягкой улыбкой смотрел мне вслед.
"Хода нет, ходи с бубей", – вспомнил я любимую козырную поговорку, взятую из старых карточных игр, в которые я никогда не играл.
– Что бы я делал, если бы ты не прилетел? – сказал я виновато.
– Думаю, то же самое, – ответил Юкира и махнул мне рукой.
Я двигался по полке лицом к скале, нащупывая правой ногой дорогу, и спина под сумкой медленно покрывалась потом в ожидании первого выстрела. Когда я расставался с Юкирой, «волчата» находились от нас не больше чем в двадцати минутах. Теперь, двигаясь по полке, я постоянно поднимал к глазам часы. Через сто метров у меня в запасе оставалось пятнадцать минут. Еще через сто – пять. Гора разворачивалась подо мной, и сначала место, где остался Юкира, а потом и весь гребень постепенно скрылись с глаз. Сумрак зарождался на дне пропасти, над которой я шел. Ноги передвигались по узкому выступу, и пальцы цеплялись за шероховатый камень, но думал я не о предстоящем мне пути, а об оставшемся за спиной Юкире. И чем дальше я удалялся от площадки под стеной, тем острее становилось чувство ожидания и тем громче стучал в мозгу невидимый метроном: "Восемь-семь, шесть-пять, четыре-три…"
Первый же бухнувший за перегибом выстрел чуть не сбросил меня со скалы. Некоторое время я не двигался, припав к камню и ощущая предательскую Дрожь в коленях, а потом, переборов себя, упрямо пошел дальше. С этой самой минуты я не прекращал тихо молиться за Юкиру, особенно когда выстрелы внезапно стихали Мне казалось, что, если я неотвязно буду думать о нем, мои флюиды дотянутся до его укрытия и в трудную минуту придадут ему сил.
Прошло не менее десяти минут боя, когда я наконец добрался до того места, откуда вверх уходила намеченная нами трещина. Оглянувшись, я снова увидел кусок гребня и перевал, на котором продолжал нелепо торчать армейский броневик. Сейчас броневик уже не дымил, а из сдвинутой его дверцы высовывался шофер, напряженно вглядывающийся туда, где раздавались крики и звучали выстрелы.
Здесь я остановился и вытащил из заплечной сумки бинокль. Стоя вплотную к скале, я видел немного, но то, что я видел, выглядело неплохо. Трещина тянулась достаточно далеко. Начинаясь как щель, она потом немного сужалась, но идти по ней было несложно. Не задумываясь, я встал на ближайший выступ и взялся руками за острые края. Пальба на гребне между тем стихла. Видимо, "волчата", понеся первые потери, сделались осторожнее и перестали лезть на рожон. Я очень надеялся, что в том месте, где залег Юкира, нет легкого обходного пути Тогда «волчата» могут решить дожидаться ночи, и шансов ускользнуть у Юкиры заметно прибавится
Пройдя первые тридцать метров, я посадил сразу два клеящихся крюка, привязал репшнур – так, чтобы он на пару метров не доставал до полки, – и двинулся дальше. Поднявшись еще на одну веревку, я стал готовить Юкире ночной насест. Отсюда должен был свисать второй и последний репшнур. Я понимал, что выше Юкира ни за что не залезет, и потому хотел устроить все в лучшем виде. Юкира должен был чувствовать себя здесь уютно и надежно, а главное – иметь возможность время от времени менять позу, давая отдых ногам
Найдя относительно широкий выступ, я задумался, как лучше организовать страховку По уму тут следовало забить хороший скальный крюк, но я понимал, что на базе мгновенно засекут звонкий стук железа по железу. В конце концов я нашел решение. Безумно жаль было опустошать для этого батареи бластера, но ничего лучше я просто не придумал. Примерившись, я прожег в скале узкую и длинную дыру и вогнал в расплавленный гранит титановый ледовый шлямбур. Ввинчивая его в быстро застывающую массу, я обжег пальцы, но крюк этот мог теперь выдержать слона.
За всеми своими заботами я почти забыл, что бой внизу не закончен. Выстрелы на гребне звучали теперь редко, и я совсем было уверился в том, что Юкира спокойно дотянет до темноты. Однако затишье оказалось обманчивым, Я не успел пролезть и пяти метров, как внизу рванули два бомбовых взрыва и снова вспыхнула ожесточенная перестрелка. Похоже, «волчата» все-таки нашли обходной путь и с новой силой навалились на Юкиру.
Гранату Юкиры не было. Значит, бросали в него. Но взрывы эти меня не взволновали. Там, на гребне, среди беспорядочно наваленных камней, гранаты были малоэффективны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49