Клерк выбрал правильную дорогу. Так что жаловаться пока не приходится.
Они вылезли из машины и подошли к болтающейся на петлях сломанной двери ресторана. Никто не проронил ни слова, оба внимательно смотрели под ноги, чтобы не наступить на гвозди, торчащие из набросанной перед окнами фанеры. Джейсон догадался, что подобным образом хозяева защищали подход к окнам.
— Держитесь, — произнес клерк, протягивая в темноте руку Джейсону. — Здесь ничего не видно, но я знаю, как можно пройти. Свет в этом районе отключили три года назад. Пытаются выжить людей, чтобы сжечь дома. Большинство, правда, остались, — добавил он после небольшой паузы.
Влажная холодная рука клерка тащила Джейсона через нагромождение столов и стульев, многие из которых были перевернуты, во все стороны торчали затянутые грязной паутиной ножки. Наконец они уткнулись в черную неподвижную стену. Клерк выпустил его руку и принялся шарить по стене.
— Открыть я не могу, — пояснил он. — Открыть можно только с другой стороны. Я пытаюсь дать сигнал, что мы здесь.
Неожиданно часть стены со скрежетом отошла в сторону. Как Джейсон ни таращился, он ничего не увидел, кроме новой темноты. И запустения.
— Переступайте, — произнес клерк и снова протянул руку. Спустя мгновение стена с тем же скрежетом сомкнулась за ними.
Зажегся свет. Джейсон непроизвольно зажмурился и прикрыл глаза рукой. Потом осторожно осмотрел помещение.
Оно оказалось небольшим. Между тем он увидел несколько сложных и весьма специализированных приборов. У дальней стены стоял верстак. Сотни инструментов были аккуратно закреплены на стенах. Под верстаком стояли несколько картонных коробок; в них скорее всего хранилась бумага. Рядом находился небольшой печатный станок, работающий от генератора.
Девушка сидела на высоком стуле и вручную набирала строку на печатном станке. Джейсон обратил внимание на длинные белесые волосы, ниспадающие на простенькую рубашку. Она носила джинсы, удивительно маленькие ноги были босы. Ему показалось, что девушке не больше пятнадцати или шестнадцати лет. Грудь почти не просматривалась, зато ноги были красивые и длинные. Джейсон это любил. Девушка совсем не пользовалась косметикой, отчего ее черты казались бледными и приглушенными.
— Привет, — улыбнулась она.
— Я пошел, — сказал клерк. — Постараюсь не потратить пятьсот долларов в одном месте. — Он нажал на кнопку, и часть стены снова сдвинулась в сторону. При этом свет в комнате погас, и все погрузилось в кромешную тьму.
— Меня зовут Кэти, — произнесла девушка со своего стула.
— А меня Джейсон, — ответил он. Стена вернулась на место, снова зажегся свет.
А она красива, подумал Джейсон. Только какая-то невыразительная. Как будто ей на все наплевать. Апатия? Нет. Просто стесняется, вот в чем дело.
— Вы заплатили пятьсот долларов за то, чтобы вас сюда привели? — спросила она, с любопытством глядя на Джейсона. Ему показалось, что она оценивает его внешний вид.
— Обычно я не хожу в таком мятом костюме, — проворчал он.
— У вас очень красивый костюм. Это шелк?
— Да.
— Вы студент? — спросила девушка, продолжая его разглядывать. — Нет, — покачала она головой, — от жизни под землей ваша кожа стала бы серой и одутловатой. Остается другое.
— Что я преступник, — сказал Джейсон. — Пытаюсь сменить обличье, пока меня не схватила полиция.
— В самом деле? — спросила она без всякого беспокойства. Вопрос прозвучал просто и обыденно.
— Нет. — Джейсон решил не вдаваться в подробности. Может быть, позже.
— Говорят, среди нацгвардейцев много роботов. На них постоянно надеты противогазы, так что разобрать невозможно.
— Я их ненавижу. И даже не приглядываюсь.
— Какое удостоверение вам нужно? — спросила девушка. — Водительские права? Пропуск для полиции? Справка о работе?
— Все, — ответил Джейсон. — И еще карточка члена союза музыкантов.
— Так вы музыкант? — На этот раз она посмотрела на него с искренним любопытством.
— Вокалист. У меня часовая развлекательная программа на телевидении. Каждый вторник в девять вечера. Может быть, видели? Шоу Джейсона Тавернера.
— У меня давно нет телевизора, — сказала девушка. — Так что я вас не узнала. Интересная у вас работа?
— Бывает. Приходится встречаться со звездами шоу-бизнеса. Если вам это нравится, тогда все в порядке. На самом деле это такие же люди, как и все. Со своими страхами. Они далеко не совершенны. Многие смешны. Как перед камерой, так и в жизни.
— Мой муж всегда говорил, что у меня нет чувства юмора, — промолвила девушка. — Ему все казалось смешным. Даже то, что его призвали в нацгвардию.
— Он продолжал смеяться, когда отслужил?
— Он не отслужил. Погиб в стычке со студентами. Но они не виноваты. Пристрелил его свой гвардеец.
— Во сколько мне обойдется полный комплект документов? — спросил Джейсон. — Скажите сразу, пока вы не принялись за дело.
— Я беру с человека столько, сколько он может заплатить, — ответила девушка, снова принимаясь за набор. — С вас я возьму много, потому что вы богаты. На вас дорогой костюм, кроме того, вы дали Эдди пятьсот долларов только за то, что он вас сюда привел. Или я не права? — Она взглянула на Джейсона. — Скажите.
— У меня при себе пять тысяч долларов. Вернее, на пятьсот меньше. Я знаменитый на весь мир артист. Помимо своего шоу я месяц в году работаю в “Сэндз”. Я посещаю самые дорогие клубы, если есть время.
— Ух ты! — воскликнула Кэти. — Жаль, что я про вас не слышала. Вот бы я удивилась, когда вы пришли!
Джейсон рассмеялся.
— Я глупость сказала? — потупилась Кэти.
— Нет, — улыбнулся Джейсон. — Сколько вам лет?
— Девятнадцать. У меня день рождения в декабре, так что мне почти двадцать. А вы бы мне сколько дали?
— Не больше шестнадцати. Она по-детски скривила ротик.
— Все так говорят. Это потому, что у меня нет груди. Была бы грудь, мне бы давали двадцать один. А вам сколько? — Она пристально посмотрела на Джейсона. — Думаю, около пятидесяти.
Джейсона охватила ярость. И отчаяние.
— Похоже, я вас обидела.
— Мне сорок два года, — сдавленно произнес он.
— Ну и какая разница? — удивилась она. — Для меня что…
— Давайте займемся делом, — перебил девушку Джейсон. — Дайте мне ручку и бумагу. Я напишу, что мне надо. Какие документы, с какими данными. Я хочу, чтобы все было сделано как положено. Так что уж постарайтесь.
— Я вас огорчила, — покачала головой Кэти. — Когда сказала, что вам пятьдесят. Знаете, если приглядеться, вам не дашь пятидесяти. Лет тридцать, не больше. — Она протянула ему ручку и бумагу и смущенно улыбнулась.
— Да ладно, — отмахнулся Джейсон и потрепал ее по плечу.
— Я не люблю, когда меня трогают, — сказала она, отстраняясь.
Как фавн в лесу, подумал Джейсон. Странно, она боится, что ее погладят, а сама занимается изготовлением фальшивых документов. За такое преступление дают двадцать лет тюрьмы. Может, никто ей не говорил, что это противозаконно? Может, она действительно этого не знает?
Возле противоположной стены он заметил что-то яркое и, подойдя ближе, разглядел средневековый манускрипт. Вернее, страницу из него. Джейсон много читал о подобных рукописях, но видеть их ему до сих пор не приходилось.
— Ценная вещь? — поинтересовался он.
— Если бы была настоящей, стоила бы не меньше сотни долларов, — ответила Кэти. — Но это подделка. Я сделала ее несколько лет назад, когда заканчивала Североамериканское авиационное училище. Пришлось десять раз копировать оригинал, прежде чем у меня получилось. Я люблю хорошую каллиграфию. С самого детства. Может быть, это у меня от отца. Он был дизайнером. Рисовал обложки для книг.
— Прошла бы такая подделка в музее? Какое-то время Кэти пристально смотрела на него. Потом утвердительно кивнула.
— А бумага? Неужели бы они не догадались?
— Это пергамент. Такой же старинный. Так подделывают марки. Берется старая ненужная марка, стирается рисунок и… — Она замолчала. — Вы, кажется, хотите, чтобы я быстрее сделала вам документы…
— Да, — сказал Джейсон и протянул ей клочок бумаги, на котором записал все данные. Самое главное, документы, по которым можно проходить контрольные пункты после комендантского часа. С отпечатками пальцев, топографическими подписями и фотографиями, с ограниченным сроком годности. Через три месяца все придется переделывать заново.
— Две тысячи долларов, — сказала Кэти, изучив листок.
Джейсону хотелось спросить, можно ли с ней переспать за эти деньги. Вслух, однако, он произнес:
— Сколько времени это у вас займет? Несколько часов? Дней? И если дней, то где я…
— Часов, — сказала Кэти.
Он испытал прилив облегчения.
— Садитесь, будете меня развлекать. — Она показала на стоящий в стороне треногий стул. — Расскажите о своей карьере артиста. О том, какой вы знаменитый. Страшно даже представить, по скольким телам вам пришлось пройтись, прежде чем вы добрались до таких вершин. Вы ведь добрались до вершины?
— Да, только по телам я не шел. Это миф. Все зависит от того, как вы работаете, а не от того, как вы поступаете с другими, будь они ваши начальники или подчиненные В этом деле ничто не дается легко. Если человек привык прохлаждаться, ему никогда не подписать контракта с Эн-би-си или Си-би-эс. Там сидят крутые, опытные бизнесмены. Особенно в отделах А и Р — артистов и репертуара. Это там решают, с кем будет подписан контракт. А без контракта на записи не выйдешь на национальный уровень. Конечно, можно петь и в ночных клубах, однако…
— Вот ваше водительское удостоверение, — перебила его Кэти и осторожно протянула маленькую черную карточку. — А я перехожу к военному билету. Это немного сложнее, потому что нужны фотографии анфас и в профиль, но их можно сделать здесь. — Она показала на белый экран, перед которым стояла тренога с фотокамерой. Тут же находилась огромная лампа.
— У вас есть все необходимое, — заметил Джейсон, устраиваясь напротив белого экрана. За свою жизнь ему пришлось немало позировать перед камерой, и он прекрасно знал, какое надо принимать выражение и как держаться. На этот раз, однако, он сделал что-то не так. Кэти критически оглядела Джейсона и поморщилась.
— Чего вы так напыжились? Сияете, как новогодняя елка.
— Привычка, — проворчал Джейсон. — Восемь на десять, в глянце…
— Нет, нет! — воскликнула Кэти. — Это совсем другое. Эти фотографии нужны, чтобы уберечь вас от концлагеря. Не улыбайтесь.
Джейсон нахмурился.
— Вот, уже лучше, — сказала Кэти. Она вытащила фотографии из камеры и отнесла их на рабочий столик, осторожно помахивая, чтобы они быстрее высохли. — Из-за дурацкой трехмерной анимации, которую вставили на военный билет, мне пришлось покупать камеру за тысячу долларов. Кроме анимации, на ней ничего делать нельзя. Но без нее мне не обойтись. — Девушка взглянула на Джейсона. — Так что придется вам раскошелиться.
— Хорошо, — кивнул он. Это и так было ясно. Какое-то время Кэти возилась с фотографиями, потом не выдержала и спросила:
— Кто вы на самом деле? Судя по всему, позировать вам приходится часто. У вас такая натренированная улыбка, сверкающие глаза…
— Я же говорил вам. Я — Джейсон Тавернер. Веду развлекательное шоу на телевидении. Приглашаю знаменитостей. Каждый вторник.
— Нет, — покачала головой Кэти. — Это действительно не мое дело. Не надо мне было спрашивать. — Посмотрев на него, она не удержалась и добавила:
— На самом деле все не так. Вы ведете себя как знаменитость. И позируете вы классно. Однако на самом деле никакого Джейсона Тавернера нет. Тогда кто вы? Человек, которого все время снимали, и никто про него не знает?
— Я веду себя как знаменитость, которую никто не узнает, — усмехнулся Джейсон.
Какое— то время девушка смотрела на него, потом рассмеялась.
— Понятно. Здорово вы сказанули. По-настоящему здорово. Надо запомнить.
Она вновь склонилась над фотографиями.
— Знаете, когда подделываешь документы, лучше ничего не знать про своих заказчиков. Но вы, — она подняла глаза, — вы совсем другой. Вы необычный. Я ведь тут сотни людей перевидела. Ни один на вас не походил. Знаете, что я думаю?
— Вы думаете, что я сумасшедший, — сказал Джейсон.
— Ага, — кивнула Кэти. — Клинический псих. У вас раздвоение личности. Мистер Никто и мистер Все. Как вы только до сего дня дожили?
Джейсон промолчал. Объяснить это было нельзя.
— Так, — протянула Кэти, заканчивая очередное удостоверение. Ловко и профессионально она подделывала один документ за другим.
Эдди, клерк из отеля, ни с того ни с сего вернулся с фальшивой гаванской сигарой в зубах. Делать ему было нечего, но, по каким-то ему одному ведомым причинам, он не уходил. Проваливал бы, что ли, подумал Джейсон. Ему хотелось еще поговорить с девушкой.
— Идемте со мной, — неожиданно сказала Кэти, спрыгнув с высокого рабочего стула. — Сюда. — Она показала на деревянную дверь справа от верстака. — Вам надо расписаться пять раз. Каждый раз чуть-чуть по-новому, чтобы подписи нельзя было наложить одна на другую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Они вылезли из машины и подошли к болтающейся на петлях сломанной двери ресторана. Никто не проронил ни слова, оба внимательно смотрели под ноги, чтобы не наступить на гвозди, торчащие из набросанной перед окнами фанеры. Джейсон догадался, что подобным образом хозяева защищали подход к окнам.
— Держитесь, — произнес клерк, протягивая в темноте руку Джейсону. — Здесь ничего не видно, но я знаю, как можно пройти. Свет в этом районе отключили три года назад. Пытаются выжить людей, чтобы сжечь дома. Большинство, правда, остались, — добавил он после небольшой паузы.
Влажная холодная рука клерка тащила Джейсона через нагромождение столов и стульев, многие из которых были перевернуты, во все стороны торчали затянутые грязной паутиной ножки. Наконец они уткнулись в черную неподвижную стену. Клерк выпустил его руку и принялся шарить по стене.
— Открыть я не могу, — пояснил он. — Открыть можно только с другой стороны. Я пытаюсь дать сигнал, что мы здесь.
Неожиданно часть стены со скрежетом отошла в сторону. Как Джейсон ни таращился, он ничего не увидел, кроме новой темноты. И запустения.
— Переступайте, — произнес клерк и снова протянул руку. Спустя мгновение стена с тем же скрежетом сомкнулась за ними.
Зажегся свет. Джейсон непроизвольно зажмурился и прикрыл глаза рукой. Потом осторожно осмотрел помещение.
Оно оказалось небольшим. Между тем он увидел несколько сложных и весьма специализированных приборов. У дальней стены стоял верстак. Сотни инструментов были аккуратно закреплены на стенах. Под верстаком стояли несколько картонных коробок; в них скорее всего хранилась бумага. Рядом находился небольшой печатный станок, работающий от генератора.
Девушка сидела на высоком стуле и вручную набирала строку на печатном станке. Джейсон обратил внимание на длинные белесые волосы, ниспадающие на простенькую рубашку. Она носила джинсы, удивительно маленькие ноги были босы. Ему показалось, что девушке не больше пятнадцати или шестнадцати лет. Грудь почти не просматривалась, зато ноги были красивые и длинные. Джейсон это любил. Девушка совсем не пользовалась косметикой, отчего ее черты казались бледными и приглушенными.
— Привет, — улыбнулась она.
— Я пошел, — сказал клерк. — Постараюсь не потратить пятьсот долларов в одном месте. — Он нажал на кнопку, и часть стены снова сдвинулась в сторону. При этом свет в комнате погас, и все погрузилось в кромешную тьму.
— Меня зовут Кэти, — произнесла девушка со своего стула.
— А меня Джейсон, — ответил он. Стена вернулась на место, снова зажегся свет.
А она красива, подумал Джейсон. Только какая-то невыразительная. Как будто ей на все наплевать. Апатия? Нет. Просто стесняется, вот в чем дело.
— Вы заплатили пятьсот долларов за то, чтобы вас сюда привели? — спросила она, с любопытством глядя на Джейсона. Ему показалось, что она оценивает его внешний вид.
— Обычно я не хожу в таком мятом костюме, — проворчал он.
— У вас очень красивый костюм. Это шелк?
— Да.
— Вы студент? — спросила девушка, продолжая его разглядывать. — Нет, — покачала она головой, — от жизни под землей ваша кожа стала бы серой и одутловатой. Остается другое.
— Что я преступник, — сказал Джейсон. — Пытаюсь сменить обличье, пока меня не схватила полиция.
— В самом деле? — спросила она без всякого беспокойства. Вопрос прозвучал просто и обыденно.
— Нет. — Джейсон решил не вдаваться в подробности. Может быть, позже.
— Говорят, среди нацгвардейцев много роботов. На них постоянно надеты противогазы, так что разобрать невозможно.
— Я их ненавижу. И даже не приглядываюсь.
— Какое удостоверение вам нужно? — спросила девушка. — Водительские права? Пропуск для полиции? Справка о работе?
— Все, — ответил Джейсон. — И еще карточка члена союза музыкантов.
— Так вы музыкант? — На этот раз она посмотрела на него с искренним любопытством.
— Вокалист. У меня часовая развлекательная программа на телевидении. Каждый вторник в девять вечера. Может быть, видели? Шоу Джейсона Тавернера.
— У меня давно нет телевизора, — сказала девушка. — Так что я вас не узнала. Интересная у вас работа?
— Бывает. Приходится встречаться со звездами шоу-бизнеса. Если вам это нравится, тогда все в порядке. На самом деле это такие же люди, как и все. Со своими страхами. Они далеко не совершенны. Многие смешны. Как перед камерой, так и в жизни.
— Мой муж всегда говорил, что у меня нет чувства юмора, — промолвила девушка. — Ему все казалось смешным. Даже то, что его призвали в нацгвардию.
— Он продолжал смеяться, когда отслужил?
— Он не отслужил. Погиб в стычке со студентами. Но они не виноваты. Пристрелил его свой гвардеец.
— Во сколько мне обойдется полный комплект документов? — спросил Джейсон. — Скажите сразу, пока вы не принялись за дело.
— Я беру с человека столько, сколько он может заплатить, — ответила девушка, снова принимаясь за набор. — С вас я возьму много, потому что вы богаты. На вас дорогой костюм, кроме того, вы дали Эдди пятьсот долларов только за то, что он вас сюда привел. Или я не права? — Она взглянула на Джейсона. — Скажите.
— У меня при себе пять тысяч долларов. Вернее, на пятьсот меньше. Я знаменитый на весь мир артист. Помимо своего шоу я месяц в году работаю в “Сэндз”. Я посещаю самые дорогие клубы, если есть время.
— Ух ты! — воскликнула Кэти. — Жаль, что я про вас не слышала. Вот бы я удивилась, когда вы пришли!
Джейсон рассмеялся.
— Я глупость сказала? — потупилась Кэти.
— Нет, — улыбнулся Джейсон. — Сколько вам лет?
— Девятнадцать. У меня день рождения в декабре, так что мне почти двадцать. А вы бы мне сколько дали?
— Не больше шестнадцати. Она по-детски скривила ротик.
— Все так говорят. Это потому, что у меня нет груди. Была бы грудь, мне бы давали двадцать один. А вам сколько? — Она пристально посмотрела на Джейсона. — Думаю, около пятидесяти.
Джейсона охватила ярость. И отчаяние.
— Похоже, я вас обидела.
— Мне сорок два года, — сдавленно произнес он.
— Ну и какая разница? — удивилась она. — Для меня что…
— Давайте займемся делом, — перебил девушку Джейсон. — Дайте мне ручку и бумагу. Я напишу, что мне надо. Какие документы, с какими данными. Я хочу, чтобы все было сделано как положено. Так что уж постарайтесь.
— Я вас огорчила, — покачала головой Кэти. — Когда сказала, что вам пятьдесят. Знаете, если приглядеться, вам не дашь пятидесяти. Лет тридцать, не больше. — Она протянула ему ручку и бумагу и смущенно улыбнулась.
— Да ладно, — отмахнулся Джейсон и потрепал ее по плечу.
— Я не люблю, когда меня трогают, — сказала она, отстраняясь.
Как фавн в лесу, подумал Джейсон. Странно, она боится, что ее погладят, а сама занимается изготовлением фальшивых документов. За такое преступление дают двадцать лет тюрьмы. Может, никто ей не говорил, что это противозаконно? Может, она действительно этого не знает?
Возле противоположной стены он заметил что-то яркое и, подойдя ближе, разглядел средневековый манускрипт. Вернее, страницу из него. Джейсон много читал о подобных рукописях, но видеть их ему до сих пор не приходилось.
— Ценная вещь? — поинтересовался он.
— Если бы была настоящей, стоила бы не меньше сотни долларов, — ответила Кэти. — Но это подделка. Я сделала ее несколько лет назад, когда заканчивала Североамериканское авиационное училище. Пришлось десять раз копировать оригинал, прежде чем у меня получилось. Я люблю хорошую каллиграфию. С самого детства. Может быть, это у меня от отца. Он был дизайнером. Рисовал обложки для книг.
— Прошла бы такая подделка в музее? Какое-то время Кэти пристально смотрела на него. Потом утвердительно кивнула.
— А бумага? Неужели бы они не догадались?
— Это пергамент. Такой же старинный. Так подделывают марки. Берется старая ненужная марка, стирается рисунок и… — Она замолчала. — Вы, кажется, хотите, чтобы я быстрее сделала вам документы…
— Да, — сказал Джейсон и протянул ей клочок бумаги, на котором записал все данные. Самое главное, документы, по которым можно проходить контрольные пункты после комендантского часа. С отпечатками пальцев, топографическими подписями и фотографиями, с ограниченным сроком годности. Через три месяца все придется переделывать заново.
— Две тысячи долларов, — сказала Кэти, изучив листок.
Джейсону хотелось спросить, можно ли с ней переспать за эти деньги. Вслух, однако, он произнес:
— Сколько времени это у вас займет? Несколько часов? Дней? И если дней, то где я…
— Часов, — сказала Кэти.
Он испытал прилив облегчения.
— Садитесь, будете меня развлекать. — Она показала на стоящий в стороне треногий стул. — Расскажите о своей карьере артиста. О том, какой вы знаменитый. Страшно даже представить, по скольким телам вам пришлось пройтись, прежде чем вы добрались до таких вершин. Вы ведь добрались до вершины?
— Да, только по телам я не шел. Это миф. Все зависит от того, как вы работаете, а не от того, как вы поступаете с другими, будь они ваши начальники или подчиненные В этом деле ничто не дается легко. Если человек привык прохлаждаться, ему никогда не подписать контракта с Эн-би-си или Си-би-эс. Там сидят крутые, опытные бизнесмены. Особенно в отделах А и Р — артистов и репертуара. Это там решают, с кем будет подписан контракт. А без контракта на записи не выйдешь на национальный уровень. Конечно, можно петь и в ночных клубах, однако…
— Вот ваше водительское удостоверение, — перебила его Кэти и осторожно протянула маленькую черную карточку. — А я перехожу к военному билету. Это немного сложнее, потому что нужны фотографии анфас и в профиль, но их можно сделать здесь. — Она показала на белый экран, перед которым стояла тренога с фотокамерой. Тут же находилась огромная лампа.
— У вас есть все необходимое, — заметил Джейсон, устраиваясь напротив белого экрана. За свою жизнь ему пришлось немало позировать перед камерой, и он прекрасно знал, какое надо принимать выражение и как держаться. На этот раз, однако, он сделал что-то не так. Кэти критически оглядела Джейсона и поморщилась.
— Чего вы так напыжились? Сияете, как новогодняя елка.
— Привычка, — проворчал Джейсон. — Восемь на десять, в глянце…
— Нет, нет! — воскликнула Кэти. — Это совсем другое. Эти фотографии нужны, чтобы уберечь вас от концлагеря. Не улыбайтесь.
Джейсон нахмурился.
— Вот, уже лучше, — сказала Кэти. Она вытащила фотографии из камеры и отнесла их на рабочий столик, осторожно помахивая, чтобы они быстрее высохли. — Из-за дурацкой трехмерной анимации, которую вставили на военный билет, мне пришлось покупать камеру за тысячу долларов. Кроме анимации, на ней ничего делать нельзя. Но без нее мне не обойтись. — Девушка взглянула на Джейсона. — Так что придется вам раскошелиться.
— Хорошо, — кивнул он. Это и так было ясно. Какое-то время Кэти возилась с фотографиями, потом не выдержала и спросила:
— Кто вы на самом деле? Судя по всему, позировать вам приходится часто. У вас такая натренированная улыбка, сверкающие глаза…
— Я же говорил вам. Я — Джейсон Тавернер. Веду развлекательное шоу на телевидении. Приглашаю знаменитостей. Каждый вторник.
— Нет, — покачала головой Кэти. — Это действительно не мое дело. Не надо мне было спрашивать. — Посмотрев на него, она не удержалась и добавила:
— На самом деле все не так. Вы ведете себя как знаменитость. И позируете вы классно. Однако на самом деле никакого Джейсона Тавернера нет. Тогда кто вы? Человек, которого все время снимали, и никто про него не знает?
— Я веду себя как знаменитость, которую никто не узнает, — усмехнулся Джейсон.
Какое— то время девушка смотрела на него, потом рассмеялась.
— Понятно. Здорово вы сказанули. По-настоящему здорово. Надо запомнить.
Она вновь склонилась над фотографиями.
— Знаете, когда подделываешь документы, лучше ничего не знать про своих заказчиков. Но вы, — она подняла глаза, — вы совсем другой. Вы необычный. Я ведь тут сотни людей перевидела. Ни один на вас не походил. Знаете, что я думаю?
— Вы думаете, что я сумасшедший, — сказал Джейсон.
— Ага, — кивнула Кэти. — Клинический псих. У вас раздвоение личности. Мистер Никто и мистер Все. Как вы только до сего дня дожили?
Джейсон промолчал. Объяснить это было нельзя.
— Так, — протянула Кэти, заканчивая очередное удостоверение. Ловко и профессионально она подделывала один документ за другим.
Эдди, клерк из отеля, ни с того ни с сего вернулся с фальшивой гаванской сигарой в зубах. Делать ему было нечего, но, по каким-то ему одному ведомым причинам, он не уходил. Проваливал бы, что ли, подумал Джейсон. Ему хотелось еще поговорить с девушкой.
— Идемте со мной, — неожиданно сказала Кэти, спрыгнув с высокого рабочего стула. — Сюда. — Она показала на деревянную дверь справа от верстака. — Вам надо расписаться пять раз. Каждый раз чуть-чуть по-новому, чтобы подписи нельзя было наложить одна на другую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28