Она
смотрела в светлое от звезд осеннее небо, полуприкрыв глаза.
- Самое время.
- Мы готовы. - Рурик поймала вызывающий взгляд Фалкира, пригнулась и
заставила нас войти в ворота перед нею. Мы пересекли крошечный двор, и
Телук открыла тяжелую деревянную дверь.
- Для дома-источника этот дом невелик, - заметил Фалкир, - но более
знакомый, пожалуй, не очень вам понравился?
- Здешний хранитель Источника, Урут, мой друг, - сказала Телук.
- Поэтому он и позволяет вам воспользоваться домом-источником. Для
этого и существуют друзья, - сказал он ироничным тоном, наблюдая при этом
за Рурик.
Помещение было небольшим, с куполом вверху, его каменные стены были
побелены. Отверстие в куполе пропускало внутрь утренний свет.
В центре чернела шахта колодца круглой формы. Мы стояли в полумраке,
прорезаемого полосой солнечного света, падавшего на пыль, лежавшую на
полу, и на часть побеленной стены.
- Кто предстает перед Богиней? - торжественно произнесла Телук.
- Линн де Лайл Кристи, - ответила Рурик.
- Кто ее сопровождает?
- Т'Ан командующая Рурик Орландис.
- Кто здесь свидетель?
Рурик взглянула на него.
- Это видит сын Сетин.
- Я подтверждаю это, - с неудовольствием сказал Фалкир. - Если уж вы
привели меня сюда, чтобы я был свидетелем ваших наивных трюков, я не стану
отрицать, что разгадал их.
- Не знаю, что вы делаете, - сказала я, - но вы уверены, что это
получится и при обитательнице другого мира?
- Если это получается при тех, кто приходит из-за пределов Южной
земли, то получится и при вас. И, возможно, придет время, когда вы
ответите "да", если вас спросят, признала ли вас Богиня.
Я не могла этого избежать. Во взгляде Рурик была та безусловная
решимость, которая означала, что она была готова к любым случайностям.
- Пора, - сказала Телук, подходя к колодцу. Черная поверхность воды
была неподвижной.
- Тут последовала беззвучная вспышка света. Я подняла руку, чтобы
прикрыть глаза от слепящего света, а когда снова опустила ее, помещение
было наполнено искрами всех цветов радуги. Из города донесся колокольный
звон. Полуденное солнце светило через отверстие в куполе, падало на воду
колодца и слепило нас своим сиянием.
- Здесь Твоя дочь из далекого... - Телук помедлила, - ...далекого
мира. Услышь ее имя.
Рурик положила мне руку на спину и слегка подтолкнула меня вперед.
Телук наклонилась, окунула в колодец руку и снова вынула ее. С нее капал
светлый огонь. Мокрыми пальцами она прикоснулась к моему лбу и обоим
глазам. И я тут же почувствовала через кончики пальцев ее сердцебиение и
непохожесть ее рук на наши.
- Теперь Богиня знает тебя, - сказала она. - Линн де Лайл Кристи.
- Я подтверждаю это, - сказала Рурик.
- Я также, - неохотно сказал Фалкир.
Снаружи, во дворе, я все еще стояла, затаив дыхание и в полном
смущении.
- Если я вам понадоблюсь, т'ан, хранитель колодца будет знать, где я,
- смущенно сказала мне Телук. Она взяла руку Рурик, потом поспешила
закрыть за нами железные ворота.
- Вы думаете, что это имеет практическое значение? - с вызовом
спросил Фалкир Рурик.
- Важно лишь то, что это произошло, и я рада этому. - Я не совсем
была уверена, почему, но ее намерение было необъяснимо.
Она улыбнулась, прикрыв свои желтые глаза.
- Итак, до четвертой недели торверна, - сказала она. - Можете,
однако, в любое время послать мне сообщение в крепость. Хотя это не
потребуется, насколько я вас знаю.
Мы пошли к Марику, державшему мархацев.
Под копытами Гера разлеталась в стороны грязь, когда мы ехали вдоль
Беруфала. Один из редких осенних ливней вызвал наводнение в речной долине,
и сегодня мы впервые выехали из города.
Дорога представляла собой сплошную грязь. Она была усеяна лужами,
омывавшими деревянные хижины с дощатыми крышами. Некоторые были уже
старыми и разительно отличались от других. В иных местах стояли более
новые, круглые, с пристроенными помещениями из дощатых перегородок в два
или три этажа, соединенными друг с другом лестницами. На веревках,
натянутых между деревянными конструкциями, висела сохнувшая одежда.
К начисто вымытому дождем солнечному свету поднимался дым. В грязи
ворочались похожие на свиней сторожевые животные, куру. Там же играли или
сидели на лестницах и смотрели на нас, проезжавших мимо, своими чистыми
глазами одетые в лохмотья аширен.
- Можно подумать, что они уедут, - сказала я. Ни одна из построек не
была новой. - Почему они остаются?
Фалкир пожал плечами.
- Такого нет в Таткаэре. - Это было единственное другое место, на
которое я могла сослаться.
- Они не принадлежат ни к чему.
- Ни к одной телестре?
- Ни к чему и ни к кому.
Я уже достаточно долго находилась в Южной земле, чтобы сделать вывод
о том, насколько это было нетипично.
- Разве они не могут вернуться в свои телестре?
Впервые с того дня, когда я с ним познакомилась, от Фалкира не
прозвучало ни циничного высказывания, ни ядовитого ответа.
- Наверняка от церкви поступят новые распоряжения. Вы слышали Арада.
Мы не покидаем наши телестре без весомых причин. - Он не смотрел мне в
глаза. - Немыслимо представить себе иную причину кроме той, что для них
стало более невозможным там жить - и они не могут вернуться назад. И никто
не придерживается традиции, не принимает их в качестве н'ри н'сут или
л'ри-ан.
- Потому что боятся их? - спросила я.
- Если бы только об этом сказал Арад или только Т'Ан... - Он поднял
голову и выпрямился. - Не хочу быть несправедлив к моему дяде: многим
людям живется лучше по той причине, что они находятся в своих телестре и
могут там работать; это лучше для Ремонде.
- Но некоторые платят за это цену.
Он прикрыл глаза и улыбнулся.
- Цена всегда есть, т'ан. Берусь утверждать, что даже чудеса в вашем
мире имеют свою цену.
Он снова был официален, непочтителен и ироничен, но я заглянула в
душу несчастного мужчины. Он сказал: они покидают свои телестре ни по
какой-либо причине кроме той, что не могут там больше жить...
Разве невозможно было жить с Ховисом, с Сетин, с больным стариком? Я
не спрашивала об этом. В отношении своей телестре проявляется лояльность.
Он бы на это не ответил...
Был шестой день первой недели торверна, день, в который я
возвращалась в дом Т'Ана Ремонде, чтобы встретить там нового гостя. Худую,
белогривую женщину, на которую я смотрела в течение некоторого времени,
прежде чем узнала ее по нашей единственной предыдущей встрече: Сулис н'ри
н'сут СуБаннасен, Т'Ан Мелкати.
10. АРИКЕЙ
СуБаннасен сидела на стуле с высокой спинкой, к подлокотнику которого
была прислонена украшенная серебряной рукояткой палка. Сетин наблюдала за
ней через небольшой столик, а у окна сидела молодая женщина и кормила
грудью ребенка.
- Извините меня, - сказала я - я ищу т'ана Фалкира. Мне жаль, что я
помешала.
- Нет, не уходите, входите же, - попросила Сулис н'ри н'сут
СуБаннасен.
- Я как раз хотела уходить, - заметила Сетин. Лицо ее побледнело,
когда она вставала. - Вы извините меня, Сулис, если я не стану завершать
нашу игру.
- Да, конечно, - сдавленным голосом ответила старуха.
- И без того детям уже пора отправляться спать... Якан, - позвала
Сетин молодую женщину.
Окно этой комнаты в башне выходило на север через амфитеатр у
подножия скалы, оно находилось достаточно высоко, так что можно было
видеть весь город и дальше, где в холодной дымке исчезали равнины. Для
Южной земли подобный вид из окна является нетипичным. Толстые,
освинцованные оконные стекла задерживали холод.
СуБаннасен посмотрела вслед уходящим Сетин и женщине, потом наморщила
лоб и покачала головой.
- Какая жалость, - сказала она, обращаясь более к себе самой, а ведь
она такая хорошая женщина. Не присядете ли, т'ан Кристи? Вы играете?
На столе лежала шестиугольная доска для игр охмир. Это вечная игра
Южной земли, в которую на двухстах шестнадцати треугольных полях играют
одним и тем же количеством двусторонних фишек.
В противоположность многим нашим играм она основана не на владении, а
на манипуляциях. Фишки являются двусторонними (традиционная их расцветка -
синее на белом и белое на синем), имеется три их вида: феррорн, турин и
леремок. В ходе игры они не глядя вынимаются из мешочка. Цель игры -
достижение ее может потребовать поразительно много времени - заключается в
том, чтобы все фишки имели один цвет, выбранный игроком.
Чтобы получить право перевернуть фишку, требуется достичь
преобладания своего цвета в одном из малых шестиугольников, каждый из
которых образуется шестью треугольными полями. Фишки проигрывающего после
этого переворачиваются и показывают, таким образом, цвет обратной стороны.
В дополнение к сказанному следует также иметь в виду, что феррорн
может быть положен только один раз и после этого его нельзя передвигать,
турин, напротив, кладется на доску и после этого может перемещаться по
установленным правилам, а редкие леремок можно передвигать как угодно.
Кроме того, следует помнить, что - как показывает недолгое
размышление - расположение малых шестиугольников на доске постоянно
изменяется, что они перекрывают друг друга и что то, что с верхней стороны
является феррорном, не обязательно является таковым и с обратной стороны,
но может оказаться турин или даже леремок...
Начинаешь понимать, что охмир - это запутанная и безгранично сложная
игра. Здесь важна подвижность, а не застывший порядок, ловкое
манипулирование, а не захват территории; темам обоюдной зависимости и
контроля в мышлении обитателей Южной земли придается главное значение.
Я достаточно знала об игре охмир, чтобы увидеть, что Сулис была
намерена выиграть оставленную партию.
- Благодарю, нет, - отклонила я предложение. - Я еще не особенно
хорошо разбираюсь в этой игре.
- Иногда я думаю, что можно было бы всю свою жизнь потратить на то,
чтобы овладеть всеми приемами и ходами. - Она улыбнулась, когда я села
напротив ее. - Я услышала, что вы здесь, и надеялась встретить вас, прежде
чем уехать.
- Вы приехали из... - мне опять вспомнилось название ее города в
Мелкати, - ...Алес-Кадарета?
- Мне удалось попасть на корабль, который регулярно плавает вдоль
восточного побережья, а оттуда я поднялась вверх по реке на лодке. Я
несколько стара для неудобных поездок по дорогам Ремонде, да и, как мне
сказали, поездки по стране небезопасны. К тому же, по морю получается
быстрее. - В ее полуприкрытых глазах угадывалась веселость.
- Да, езда верхом на мархаце утомляет, - Я подумала, что мне тоже
нужно было бы плыть на корабле и что тогда бы не пришлось остаться
навсегда кривоногой.
- Но я хотела увидеть вас, - повторила она. Ее руки, похожие на когти
птицы, обхватили набалдашник тростниковой палки. Она наклонилась вперед. -
Когда мы встречались в последний раз, я была... возможно, несколько
официальна. Это не из-за вас, посол. Однако я презираю общество
неаккуратных агентов.
Ее извинение звучало правдоподобно. "Нет никаких доказательств того,
что за покушениями стояла она", - подумала я. Не было, однако, и
доказательств обратного. В этой нецивилизованной стране нет недостатка в
людях, способных на такое. И все же: если это была не СуБаннасен, то кто
тогда?
- Не знаю, есть ли у вас какие-то планы, - продолжала она, - но когда
вы закончите здесь ваши дела, то, можете быть, сочтете возможным съездить
со мной на юг, в Мелкати. Я здесь из-за Берис, ребенка моей дочери - ке
уже достаточно подросло, чтобы жить при дворе Ремонде, - но в конце
третьей недели торверна я отправлюсь обратно.
- Но, кажется, расти здесь - с недавних пор вышло из моды.
- В данном случае речь идет о давно заключенном соглашении. Ховис...
- ее брови поднялись, - у меня нет намерения допустить, чтобы Ховис Талкул
перечеркнул мои планы. А Колтин был моим другом.
Несмотря ни на что эта старая женщина нравилась мне. Но даже
приблизительно я не была готова к тому, чтобы доверять ей.
- Ваше предложение очень любезно, Т'Ан Сулис. Может быть, мы еще раз
сможем поговорить об этом, когда вы соберетесь уезжать; тогда, вероятно, у
меня будут более точные представления о том, что предприму.
- Конечно. Я надеюсь, что это получится, - сказала она. - Мои старые
кости не перенесут зиму в Ремонде. Здешние зимы плохи для здоровья -
слишком холодны. Зимы в Мелкати, напротив, мягкие. Вы будете чувствовать
себя там гораздо приятнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
смотрела в светлое от звезд осеннее небо, полуприкрыв глаза.
- Самое время.
- Мы готовы. - Рурик поймала вызывающий взгляд Фалкира, пригнулась и
заставила нас войти в ворота перед нею. Мы пересекли крошечный двор, и
Телук открыла тяжелую деревянную дверь.
- Для дома-источника этот дом невелик, - заметил Фалкир, - но более
знакомый, пожалуй, не очень вам понравился?
- Здешний хранитель Источника, Урут, мой друг, - сказала Телук.
- Поэтому он и позволяет вам воспользоваться домом-источником. Для
этого и существуют друзья, - сказал он ироничным тоном, наблюдая при этом
за Рурик.
Помещение было небольшим, с куполом вверху, его каменные стены были
побелены. Отверстие в куполе пропускало внутрь утренний свет.
В центре чернела шахта колодца круглой формы. Мы стояли в полумраке,
прорезаемого полосой солнечного света, падавшего на пыль, лежавшую на
полу, и на часть побеленной стены.
- Кто предстает перед Богиней? - торжественно произнесла Телук.
- Линн де Лайл Кристи, - ответила Рурик.
- Кто ее сопровождает?
- Т'Ан командующая Рурик Орландис.
- Кто здесь свидетель?
Рурик взглянула на него.
- Это видит сын Сетин.
- Я подтверждаю это, - с неудовольствием сказал Фалкир. - Если уж вы
привели меня сюда, чтобы я был свидетелем ваших наивных трюков, я не стану
отрицать, что разгадал их.
- Не знаю, что вы делаете, - сказала я, - но вы уверены, что это
получится и при обитательнице другого мира?
- Если это получается при тех, кто приходит из-за пределов Южной
земли, то получится и при вас. И, возможно, придет время, когда вы
ответите "да", если вас спросят, признала ли вас Богиня.
Я не могла этого избежать. Во взгляде Рурик была та безусловная
решимость, которая означала, что она была готова к любым случайностям.
- Пора, - сказала Телук, подходя к колодцу. Черная поверхность воды
была неподвижной.
- Тут последовала беззвучная вспышка света. Я подняла руку, чтобы
прикрыть глаза от слепящего света, а когда снова опустила ее, помещение
было наполнено искрами всех цветов радуги. Из города донесся колокольный
звон. Полуденное солнце светило через отверстие в куполе, падало на воду
колодца и слепило нас своим сиянием.
- Здесь Твоя дочь из далекого... - Телук помедлила, - ...далекого
мира. Услышь ее имя.
Рурик положила мне руку на спину и слегка подтолкнула меня вперед.
Телук наклонилась, окунула в колодец руку и снова вынула ее. С нее капал
светлый огонь. Мокрыми пальцами она прикоснулась к моему лбу и обоим
глазам. И я тут же почувствовала через кончики пальцев ее сердцебиение и
непохожесть ее рук на наши.
- Теперь Богиня знает тебя, - сказала она. - Линн де Лайл Кристи.
- Я подтверждаю это, - сказала Рурик.
- Я также, - неохотно сказал Фалкир.
Снаружи, во дворе, я все еще стояла, затаив дыхание и в полном
смущении.
- Если я вам понадоблюсь, т'ан, хранитель колодца будет знать, где я,
- смущенно сказала мне Телук. Она взяла руку Рурик, потом поспешила
закрыть за нами железные ворота.
- Вы думаете, что это имеет практическое значение? - с вызовом
спросил Фалкир Рурик.
- Важно лишь то, что это произошло, и я рада этому. - Я не совсем
была уверена, почему, но ее намерение было необъяснимо.
Она улыбнулась, прикрыв свои желтые глаза.
- Итак, до четвертой недели торверна, - сказала она. - Можете,
однако, в любое время послать мне сообщение в крепость. Хотя это не
потребуется, насколько я вас знаю.
Мы пошли к Марику, державшему мархацев.
Под копытами Гера разлеталась в стороны грязь, когда мы ехали вдоль
Беруфала. Один из редких осенних ливней вызвал наводнение в речной долине,
и сегодня мы впервые выехали из города.
Дорога представляла собой сплошную грязь. Она была усеяна лужами,
омывавшими деревянные хижины с дощатыми крышами. Некоторые были уже
старыми и разительно отличались от других. В иных местах стояли более
новые, круглые, с пристроенными помещениями из дощатых перегородок в два
или три этажа, соединенными друг с другом лестницами. На веревках,
натянутых между деревянными конструкциями, висела сохнувшая одежда.
К начисто вымытому дождем солнечному свету поднимался дым. В грязи
ворочались похожие на свиней сторожевые животные, куру. Там же играли или
сидели на лестницах и смотрели на нас, проезжавших мимо, своими чистыми
глазами одетые в лохмотья аширен.
- Можно подумать, что они уедут, - сказала я. Ни одна из построек не
была новой. - Почему они остаются?
Фалкир пожал плечами.
- Такого нет в Таткаэре. - Это было единственное другое место, на
которое я могла сослаться.
- Они не принадлежат ни к чему.
- Ни к одной телестре?
- Ни к чему и ни к кому.
Я уже достаточно долго находилась в Южной земле, чтобы сделать вывод
о том, насколько это было нетипично.
- Разве они не могут вернуться в свои телестре?
Впервые с того дня, когда я с ним познакомилась, от Фалкира не
прозвучало ни циничного высказывания, ни ядовитого ответа.
- Наверняка от церкви поступят новые распоряжения. Вы слышали Арада.
Мы не покидаем наши телестре без весомых причин. - Он не смотрел мне в
глаза. - Немыслимо представить себе иную причину кроме той, что для них
стало более невозможным там жить - и они не могут вернуться назад. И никто
не придерживается традиции, не принимает их в качестве н'ри н'сут или
л'ри-ан.
- Потому что боятся их? - спросила я.
- Если бы только об этом сказал Арад или только Т'Ан... - Он поднял
голову и выпрямился. - Не хочу быть несправедлив к моему дяде: многим
людям живется лучше по той причине, что они находятся в своих телестре и
могут там работать; это лучше для Ремонде.
- Но некоторые платят за это цену.
Он прикрыл глаза и улыбнулся.
- Цена всегда есть, т'ан. Берусь утверждать, что даже чудеса в вашем
мире имеют свою цену.
Он снова был официален, непочтителен и ироничен, но я заглянула в
душу несчастного мужчины. Он сказал: они покидают свои телестре ни по
какой-либо причине кроме той, что не могут там больше жить...
Разве невозможно было жить с Ховисом, с Сетин, с больным стариком? Я
не спрашивала об этом. В отношении своей телестре проявляется лояльность.
Он бы на это не ответил...
Был шестой день первой недели торверна, день, в который я
возвращалась в дом Т'Ана Ремонде, чтобы встретить там нового гостя. Худую,
белогривую женщину, на которую я смотрела в течение некоторого времени,
прежде чем узнала ее по нашей единственной предыдущей встрече: Сулис н'ри
н'сут СуБаннасен, Т'Ан Мелкати.
10. АРИКЕЙ
СуБаннасен сидела на стуле с высокой спинкой, к подлокотнику которого
была прислонена украшенная серебряной рукояткой палка. Сетин наблюдала за
ней через небольшой столик, а у окна сидела молодая женщина и кормила
грудью ребенка.
- Извините меня, - сказала я - я ищу т'ана Фалкира. Мне жаль, что я
помешала.
- Нет, не уходите, входите же, - попросила Сулис н'ри н'сут
СуБаннасен.
- Я как раз хотела уходить, - заметила Сетин. Лицо ее побледнело,
когда она вставала. - Вы извините меня, Сулис, если я не стану завершать
нашу игру.
- Да, конечно, - сдавленным голосом ответила старуха.
- И без того детям уже пора отправляться спать... Якан, - позвала
Сетин молодую женщину.
Окно этой комнаты в башне выходило на север через амфитеатр у
подножия скалы, оно находилось достаточно высоко, так что можно было
видеть весь город и дальше, где в холодной дымке исчезали равнины. Для
Южной земли подобный вид из окна является нетипичным. Толстые,
освинцованные оконные стекла задерживали холод.
СуБаннасен посмотрела вслед уходящим Сетин и женщине, потом наморщила
лоб и покачала головой.
- Какая жалость, - сказала она, обращаясь более к себе самой, а ведь
она такая хорошая женщина. Не присядете ли, т'ан Кристи? Вы играете?
На столе лежала шестиугольная доска для игр охмир. Это вечная игра
Южной земли, в которую на двухстах шестнадцати треугольных полях играют
одним и тем же количеством двусторонних фишек.
В противоположность многим нашим играм она основана не на владении, а
на манипуляциях. Фишки являются двусторонними (традиционная их расцветка -
синее на белом и белое на синем), имеется три их вида: феррорн, турин и
леремок. В ходе игры они не глядя вынимаются из мешочка. Цель игры -
достижение ее может потребовать поразительно много времени - заключается в
том, чтобы все фишки имели один цвет, выбранный игроком.
Чтобы получить право перевернуть фишку, требуется достичь
преобладания своего цвета в одном из малых шестиугольников, каждый из
которых образуется шестью треугольными полями. Фишки проигрывающего после
этого переворачиваются и показывают, таким образом, цвет обратной стороны.
В дополнение к сказанному следует также иметь в виду, что феррорн
может быть положен только один раз и после этого его нельзя передвигать,
турин, напротив, кладется на доску и после этого может перемещаться по
установленным правилам, а редкие леремок можно передвигать как угодно.
Кроме того, следует помнить, что - как показывает недолгое
размышление - расположение малых шестиугольников на доске постоянно
изменяется, что они перекрывают друг друга и что то, что с верхней стороны
является феррорном, не обязательно является таковым и с обратной стороны,
но может оказаться турин или даже леремок...
Начинаешь понимать, что охмир - это запутанная и безгранично сложная
игра. Здесь важна подвижность, а не застывший порядок, ловкое
манипулирование, а не захват территории; темам обоюдной зависимости и
контроля в мышлении обитателей Южной земли придается главное значение.
Я достаточно знала об игре охмир, чтобы увидеть, что Сулис была
намерена выиграть оставленную партию.
- Благодарю, нет, - отклонила я предложение. - Я еще не особенно
хорошо разбираюсь в этой игре.
- Иногда я думаю, что можно было бы всю свою жизнь потратить на то,
чтобы овладеть всеми приемами и ходами. - Она улыбнулась, когда я села
напротив ее. - Я услышала, что вы здесь, и надеялась встретить вас, прежде
чем уехать.
- Вы приехали из... - мне опять вспомнилось название ее города в
Мелкати, - ...Алес-Кадарета?
- Мне удалось попасть на корабль, который регулярно плавает вдоль
восточного побережья, а оттуда я поднялась вверх по реке на лодке. Я
несколько стара для неудобных поездок по дорогам Ремонде, да и, как мне
сказали, поездки по стране небезопасны. К тому же, по морю получается
быстрее. - В ее полуприкрытых глазах угадывалась веселость.
- Да, езда верхом на мархаце утомляет, - Я подумала, что мне тоже
нужно было бы плыть на корабле и что тогда бы не пришлось остаться
навсегда кривоногой.
- Но я хотела увидеть вас, - повторила она. Ее руки, похожие на когти
птицы, обхватили набалдашник тростниковой палки. Она наклонилась вперед. -
Когда мы встречались в последний раз, я была... возможно, несколько
официальна. Это не из-за вас, посол. Однако я презираю общество
неаккуратных агентов.
Ее извинение звучало правдоподобно. "Нет никаких доказательств того,
что за покушениями стояла она", - подумала я. Не было, однако, и
доказательств обратного. В этой нецивилизованной стране нет недостатка в
людях, способных на такое. И все же: если это была не СуБаннасен, то кто
тогда?
- Не знаю, есть ли у вас какие-то планы, - продолжала она, - но когда
вы закончите здесь ваши дела, то, можете быть, сочтете возможным съездить
со мной на юг, в Мелкати. Я здесь из-за Берис, ребенка моей дочери - ке
уже достаточно подросло, чтобы жить при дворе Ремонде, - но в конце
третьей недели торверна я отправлюсь обратно.
- Но, кажется, расти здесь - с недавних пор вышло из моды.
- В данном случае речь идет о давно заключенном соглашении. Ховис...
- ее брови поднялись, - у меня нет намерения допустить, чтобы Ховис Талкул
перечеркнул мои планы. А Колтин был моим другом.
Несмотря ни на что эта старая женщина нравилась мне. Но даже
приблизительно я не была готова к тому, чтобы доверять ей.
- Ваше предложение очень любезно, Т'Ан Сулис. Может быть, мы еще раз
сможем поговорить об этом, когда вы соберетесь уезжать; тогда, вероятно, у
меня будут более точные представления о том, что предприму.
- Конечно. Я надеюсь, что это получится, - сказала она. - Мои старые
кости не перенесут зиму в Ремонде. Здешние зимы плохи для здоровья -
слишком холодны. Зимы в Мелкати, напротив, мягкие. Вы будете чувствовать
себя там гораздо приятнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87