Кем столкнулся с нами еще до
входа в зал.
Пока они разговаривали, я вспомнила про аптечку. Она была в моей
келье. Там же был и парализатор. Я зависела и от того, и от другого. Мне
следовало бы подумать об этом пораньше. Я допустила ошибку, и это
рассердило и напугало меня.
Я оставила Рурик и спокойно пошла по извилистому проходу. Мне
казалось, что на это потребуется не более минуты.
Я вошла в мою келью и увидела перед собой острие клинка.

8. ПОКУШЕНИЕ
Я мгновенно упала на пол, сделала перекат и ударилась о его ноги.
Удар его пришелся в пустоту, он закачался и упал. Мы одновременно вскочили
на ноги и уставились друг на друга.
Это был человек с лицом, покрытым шрамами. Он стоял спиной к двери,
держа в руке "харур-нилгри". Хотя и без оружия, я автоматически приняла
исходное положение, как будто мы проводили учебный бой.
Он произвел удар. Поразительно быстро. Я уклонилась, и оружие
просвистело мимо меня. Широкий рукав рубашки помешал мне. Ткань окрасилась
кровью, как промокательная бумага, впитавшая в себя красные чернила.
Адреналин устремился мне в кровь. "Наблюдай за глазами, за глазами, а
не за клинком!" - вспомнилось мне.
Серый цвет. Звезды. Ни малейшего шанса обернуться и схватить
парализатор, лежавший в углу комнаты. Серебристое поблескивание металла.
Внимательно наблюдаю, чтобы уклониться от смертельного удара.
Он разъярен. Я не вооружена. До сих пор я уходила от его выпадов и
ударов; да, он полон злобы. Хорошо. Перемещаюсь вправо...
Металл скрежещет о стену. Никакой паники! Но мне не остается ничего
иного кроме отступления. Мне нужно выйти из зоны его досягаемости. Долго
ли мне еще добираться до угла? Недолго. Вот сейчас: обманное движение,
выпад, глаза смотрят в глаза. Бешенство смертельной пляски.
И - удар.
Я не могу подобраться к нему и бросить его через себя. Для этого с
одной рукой нет никакого шанса. (Сконцентрироваться: не обращать внимание
на резкие боли в ней.) Он сильнее меня, мне его не одолеть.
И резкий удар...
Я зажата между двух стен, я в углу. И если я оттолкну его руку в
сторону, то следующий удар придется мне как раз между ребер, он будет
глухим, как нацеленный удар мясника, и у меня нет возможности отразить
его.
Страха нет, одна лишь ясность. Ты пропала, Кристи.
Вот сейчас он быстро накинется на меня, а у меня нет пространства,
чтобы уклониться, я не могу двинуться с места... Он ударит меня в грудь
или в горло или...
Итак, я сделала выпад и увидела на его лице изумление. Левой рукой,
не блокируя его удара, я схватила его за запястье и рванула вперед.
Клинок просвистел у меня над плечом.
Я еще держала его запястье, и острие его меча ударило в стену. Резкий
звук раздался в комнате, где - исключая наше учащенное дыхание - была
тишина. Ужасный хруст.
Его кисть еще болталась, зажатая моей рукой. На мгновение воцарилось
оцепенение; ни одному из нас обоих в это не верилось. Он вытащил свою
руку, выронил меч и вывалился, покачиваясь, в дверь.
Моя ярость возрастала несмотря на победу, хладнокровие и
безопасность. Она была полной; она была сильнее всех навыков и всякого
мышления.
Я распахнула дверь и побежала к проходу, громко крича, нет, рыча от
ярости и ненависти, держа парализатор в руке и забыв, что взяла его. Я
бежала и стреляла на бегу левой рукой, но проход был извилистым и он не
попадался мне в линию выстрела.
Он захлопнул у меня на глазах еще одну дверь, и я снова распахнула
ее. За нею было помещение без выхода. Он был в ловушке.
Но кто-то повис на моей руке и закричал, я освободилась, и кто-то
нанес мне сильный удар по голове.
- Кристи, прекратите! Стоп!
Я остановилась; меня трясло, и я испытывала страх сама перед собой.
Никогда не предполагала, что во мне скрывалось столько страха и злости.
"Какое легкомыслие! - подумала я. - О, боже, придумай же что-нибудь!"
Страх и ярость: они родом из моего детства, когда меня избили, когда
банда юнцов преследовала меня до самого дома и я держалась освещенной
середины улицы. Страх ребенка и женщины. И тот же самый рефлекс ярости:
только тронь меня, и я, черт побери, убью тебя!
- Он находится под священной защитой!
- Рурик? - когда я провела рукой по лицу, она была мокрой. Я
постепенно приходила в себя. Темнокожая женщина схватила мою руку.
Дверь вела в сводчатое помещение, побеленные стены которого мерцали в
свете звезд, проникавшем внутрь через отверстие в крыше.
Мужчина стоял на коленях рядом с низким, проходившим по кругу
каменным карнизом. Свет, отражавшийся от поверхности воды в источнике,
мелькал по его покрытому шрамами лицу. Он обхватил рукой свое вспухшее
запястье. Оно было сломано; Я видела выступавший осколок кости под
напряженной бескровной кожей. Его глаза смотрели на меня с неприкрытой
ненавистью. Я подняла оглушающий пистолет.
- Вы не смеете его убивать, он находится под защитой Богини! -
настойчиво сказала Рурик.
- Я не собираюсь его убивать. Я хочу его лишь оглушить.
- Вам нельзя даже прикасаться к нему!
- Не говорите мне, что мне можно делать.
- Т'Ан командующая... - прибежал Кем и остановился, чтобы осознать
ситуацию. Я услышала, как приближались другие шаги. Она могла лишь недолго
длиться, эта борьба между острым, как бритва, лезвием свистящего клинка и
страхом.
Все выглядело как практическое занятие на Земле, посвященное
безоружной защите от ударов деревянной палкой. Но там результатом ошибки
были синяки, здесь же... Рукав рубашки задевал мою руку, тонкий порез на
которой уже не кровоточил. Я не могла всерьез поверить в то, что кто-то
пытался убить меня длинной, острой металлической рапирой.
- Он находится под защитой Богини, - повторила Рурик.
Риавн и Браник подошли ближе, другие последовали за ними. Кем и
Хо-Телерит сдерживали их.
- Вы полагаете, что если он находится здесь - в этом помещении - то
вы ничего не сможете с ним сделать?
- В Доме-источнике? Я этого не могу. Я уже и так слишком далеко зашла
в том, что сделала. У меня бы появились большие сложности даже как у т'Ан
командующей, если бы я предприняла нечто большее. - Она посмотрела через
плечо назад. Риавн и Браник смотрели на нее с неподвижными лицами. -
Сутафиори была бы на моей стороне, но у нее нет ни малейшей
заинтересованности в том, чтобы я спровоцировала конфликт между нею и
церковью. У нее уже достаточно проблем только потому, что она позволила
вам прибыть сюда. Нет, я думаю, что воздержусь.
Боль пронизывала мою руку до кости. Мне стало страшно. От раны может
начаться гангрена. Рука у Рурик была ампутирована после ранения, которое
сначала выглядело ничуть не хуже.
- Я не связана вашими законами. Я не буду его убивать. Я хочу только
достать его оттуда.
Она не отпускала мою руку.
- Если вы в доме Богини воспользуетесь оружием народа колдунов...
- Это оружие не имеет никакого отношения к Золотому Народу колдунов,
это ничто иное как усилитель в пучок звуковых волн!
- Я это знаю. Но тогда любой между Стеной Мира и Внутренним морем
назвал бы вас лгуньей. Достойно сожаления, что вы не носите при себе
"харур". - В ее голосе слышалось нескрываемое презрение.
- У меня нет ни малейшего желания бегать повсюду с полуметровым
мясницким ножом, и вам это точно известно. - Тут меня осенило, что мне не
пришлось бы приводить подобный аргумент, имей мой противник возможность
воспользоваться "харур-нацари" в придачу к "харур-нилгри", когда мне
удалось захватить его руку.
- Это было бы неразумно в любом случае. Если вы восстановите против
себя церковь, то это не обрадует ни ваше, ни мое правительства. Этот
человек неглуп, - сказала она и ослабила пальцы, сжимавшие мою руку. - Это
было лишь его несчастьем, что он не убил вас в первый раз.
- Несчастьем?
В этом, очевидно, прорвался ее темперамент, что она и попыталась
сгладить:
- Для него несчастьем. Для вас это было счастьем.
- Я все же рада, что вы так думаете.
Она разглядывала мужчину, который не подавал вида, что слышал нас.
- Я оставлю здесь Хо-Телерит и ее людей, чтобы они охраняли его. Он
либо примирится со своим положением, либо попытается сбежать, а в этом
случае она сможет доставить его к нам.
- Он может и улизнуть от нас. Нам следовало бы, по крайней мере,
узнать, кто его послал.
Рурик пожала плечами, однако вошла в дверь и задала несколько
вопросов. Он ни разу не пошевелился и ничего не ответил. Рурик вернулась и
дала знак Кему, стоявшему на страже у двери.
- Я бы сказал, что это наемник, нанятый в Имире или в Римоне, судя по
одежде... Тип его "харур-нилгри" - характерный для Южного Римона. Его
отыскали в Таткаэре и наняли, чтобы преследовать нас. Надеялись, что ему
удастся совершить быстрое убийство.
Сейчас, когда все было позади, я почувствовала, что у меня в желудке
сидел крупный комок.
- Кто бы это ни был, СуБаннасен или кто другой, он не попытается еще
раз это сделать, - продолжала Рурик. - Не попытается, потому что мы сейчас
к этому готовы. И скоро мы вытянем из него имя заказчика.
- Значит, мы продолжим движение на Ремонде? - Я не могла усмотреть
никакого преимущества в том, чтобы вернуться в Таткаэр.
- Да. Мы - солидные враги, если мы подготовлены. - Она улыбнулась мне
без какого-либо раздражения. - И даже вы, С'арант.
Это было определение, которое я слышала у всадников, но после
Теризона оно приобрело иное звучание. Марик перевел его как "без меча"
(при содержащемся в нем высказывании, что упоминавшийся был аширен). Я
вспомнила, что уже давно сказал мне Герен: это - единственное
обстоятельство, которое могло быть против меня.
У всех обитателей Южной земли есть прозвища. Рурик назвали "Желтым
Глазом". После этого происшествия меня стали звать Кристи Без Меча.
Боль в моей руке сохранялась, пока она не зажила, но меня надолго
напугала реакция, которую во мне вызвало нападение.

Успокаивающее средство могло подавить боль, но ничто не могло
заставить меня уснуть в оставшуюся часть этой ночи. Через некоторое время,
когда мне стало ясно, что было бессмысленно попытаться заснуть, я лежала в
кровати и наблюдала за кусочком неба, который видела в окне: звезды,
появление первого света утренних сумерек, а затем и постепенную победу
света.
Я не чувствовала... никакого страха, никакого гнева, испуга и
волнения, более того, мне казалось, что я пробудилась для какого-то более
высокого состояния, в котором я более не зависела от потребности человека
во сне. Я думала, что последствия шока являются одними и теми же,
безразлично, положительной или отрицательной была его причина.

Теризон исчез в тумане раннего утра. Дымка опустилась с голубого
небосвода. Мы ехали по торфянистой пустоши между кустарниками "птичьего
крыла" и мхами, усыпанными тысячами цветков. Белела покрытая росой паутина
зирие. Дул прохладный ветер, несший с собой запах влажной земли и резкие
крики рашаку. Утро было до боли в глазах ярким: давала себя знать
бессонная ночь.
- Судя по карте, к северу от этого места мы можем двигаться дальше по
одной из Древних Дорог. Это ускорило бы наше продвижение вперед. - Пятки
Рурик сжали бока Гэмбла, и ее мархац пошел рядом с Гером. Глухо и
огорченно она продолжила: - О, груди Матери-Солнца! Да что с вами
случилось? Вы ведете себя как женщина после первого боя.
- Я... ну, да, я думаю, дело в том, что это был мой первый бой.
- И вы хотите со всей серьезностью убеждать меня...
- Это был первый раз, когда мне пришлось на практике применять боевую
подготовку. Я как-то не думала, что это когда-нибудь могло пригодиться. -
Гер зашипел, рассерженный тем, что ему пришлось идти по грязи, и я,
наклонившись вперед, погладила его между рогами. - Я не знаю, как мне себя
вести. Ваши люди относятся ко мне настолько по-разному...
- Они этого ожидали. - Ее проницательность и остроумие были при ней.
- До настоящего момента они воспринимали вас и ваших сородичей как своего
рода перезревших аширен. Теперь же они знают, что вы такие же, как и мы и
что мы отличаемся друг от друга только методами действий.
Лицо со шрамами преследовало меня. Это лицо и звук переливаемой
кости.
- У меня нет склонности к насилию.
- У меня тоже, - ответила ортеанка, - и я никогда не буду жестокой,
если в этом нет необходимости.
- И это говорит т'Ан командующая?
Она горько рассмеялась.
- Я - не женщина из племени варваров, меч которой всегда в крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87