Остановился на краю тротуара, из-под прикрытия развернутой газеты огляделся. По его мнению, вербовщик обязательно «подготовит» место встречи, окружит его сворой оперативников. Выследить их не только залог безопасности, но и проверка своей профессиональной подготовки, которой он постоянно гордился.
Ничего подобного — обычная вокзальная толкотня, ставшие привычными алкаши и бомжи, равнодушно взирающие на них менты. Ни одной подозрительной фигуры. Рядом два мента копаются во внутренностях мужика явно кавказской наружности. Раньше Голубев поспешил бы отойти в сторону, подальше от греха, сейчас пренебрежительно отвернулся. Настоящий паспорт и невидимая поддержка ФСБ придали ему смелость и уверенность.
Ровно в назначенное время за спиной — знакомый голос.
— Господин ищет машину? Могу подвезти. Куда ехать?
Вместо привычного пенсне — обычные очки. Вместо дорогого костюма — легкая ветровка. Ни перстня на пальце, ни галстука с цветными разводьями. Маскировка не ахти какая, Собков преображается не в пример лучше.
— Далеко. В Реутово. Сколько возьмешь?
— Стольник
— Дороговато, но я спешу.
Ничего подозрительного, обычный торг между пассажиром и владельцем транспортого средства. Стоящая рядом толстая баба скучающе отвернулась. Два подростка, активно лапающие девчонку лет тринадцати, презрительно фыркнули. Дескать, вот хмырь попался, не знает нынешних расценок. Менты, отпустив выпотрошенного черного, медленно пошли вдоль фасада. Искать других нарушителей паспортного режима.
— Прошу в машину.
Скромный «жигуленок» первой модели светлозеленого цвета, не первой молодости, с поржавевшими крыльями. Впрочем, чем незаметней легковушка, тем безопасней, никому в голову не придет пасти такую древнюю копейку.
Баянов вписался в поток транспорта, идущий к МКАД, не отрывая взгляда от дороги, недовольно спросил.
— Что случилось?
— Вы не соблюдаете условий нашего договора. Где Банина?
— Не гони волну, дорогой, твоя зазноба уже в дороге. Ключи от квартиры
— у нее в кармане. Будешь в отлучке — подождет. О твоей «работе» у нас
— ни слова.
— Сама поймет — не маленькая, — все так же угрюмо отреагировал Собков. За новость — спасибо. Как со вторым условием?
— Интересующий тебя человек, по нашим данным, сейчас находится в Краснодаре, живет в одноименной гостинице. Под «крышей» английского банкира Вильямса Грея. Учти: попадешься — мы с тобой незнакомы, вздумаешь открыться — минуты не проживешь… Понял?
— Понял. Не пугай, мененджер, я — пуганный, перепуганный. А те, кто пугали, давно на кладбище лежат.
Намек прозрачен, как легкая тюль на окне. Но Баянов не стал качать права, тем более — обижаться. Сделал вид — не расслышал.
— Возвратишься, сразу позвони — познакомишься с боевиками. Пора.
Возвращаясь в Куликово, Александр несмотря на все усилия, так и не смог изгнать из памяти короткую стычку на подмосковной дороге. Наверно, известие о скором появлении Ксаны сыграло роль детонатора.
Тогда чистильщик выполнил очередное задание командира эскадрона смерти
— замочил депутата-ворюгу. Вообще, Собков старался не иметь дело с политиками, но в тот раз пришлось согласиться. Монах настаивал, а портить отношения со всесильным эскадронным не хотелось. Они и без того были накалены.
После точного выстрела киллер благополучно выбрался через черный выход ресторана к ожидающей его машине. Там его ожидала Ксана, прихваченная на «дело» в роли заложницы — вряд ли сыскари станут стрелять по своему стажеру. За рулем «мерса» — хорошо знакомый водитель.
Вот этот Феликс незаметно и ловко обеззоружил отработавшего киллера — вытащил из кармана пистолет, а потом вывел, чуть ли не за шиворот, как напаскудившего щенка, из машины.
Об"явил приговор Монаха. Смерть. О причине — ни слова.
До выстрела оставались считанные мгновения. Александр покорился неизбежной гибели. Прыгнуть в сторону не удастся, подсечь Феликса — пуля опередит. Полная безнадега. Когда-то это должно произойти. Смертник не упал на колени, вымаливая пощаду, не читал отходную молитву. Просто набычился и скрестил на груди руки.
Неожиданно Ксана выстрелила в спину Феликса.
Вообще-то, злости к убитому эскадронцу не было: не подчинись тот приказу — сам сглотнул бы пулю. А вот ненависть к Монаху со временем настолько раскалилась, что чистильщику казалось — сгорит в ней.
Наконец, пришла пора расплатиться.
В тот же день, позабыв об ожидаемом приезде любимой девушки, вообще обо всем, киллер вылетел на Кубань…
Глава 5
Гостиница «Краснодар» находится в центре. На улице Красной. Подходящее название, усмехнулся Собков, цвет крови. Правда, у мерзкого садиста она ядовитая, черная. Александр зарезервировал одноместный номер в другом отеле, «Кавказ», расположенном на бульваре. Не хотел преждевременно попадатьсяя Монаху на глаза, тот непременно попытается расправиться с бывшим эскадронцем.
Задуманная ликвидация казалась легкой. Подстеречь вонючего предателя, когда тот выйдет на прогулку либо по делам и послать пулю в горло. Но Александр задумал не просто убрать командира эскадрона смерти — поглядеть ему в глаза, увидеть в них слезливую просьбу о помиловании. При виде нацеленного на него пистолета и приподнятой верхней губе мстителя, всегда гордый, уверенный в себе эскадронный наверняка обмочится, упадет на колени.
Понимая, что разгуливать по городу в своем горбоносом облике опасно, киллер решил преобразиться. Как всегда, сделал это мастерски, придал себе любимый облик старичка-пенсионера. Этакой развалины, доживающей свой век на скудную пенсию. Приклеил редкую, выщипанную бороденку, напялил такой же седой парик, наложил на лицо грим. Появились глубокие и мелкие морщины, уменьшилось чертово изобретение лионского лекаря — горбинка на носу.
Еще одна загвоздка — как покинуть гостиницу? Увидит дежурная по этажу либо горничная вышедшего из номера, занимаемого красивым молодым мужиком, незнакомого старикашку — если не получит инфаркт, то сигнал тревоги обеспечен.
Так и есть, бальзаковского возраста женщина в голубом платьи с белым отложным воротничком сидит за столиком, вдумчиво разгадывает кроссворды. Провожает равнодушными взглядами проходящих мимо постояльцев.
Пришлось смыть грим, спрятать в дипломат парик и бородку.
Беззаботно покачивая дипломатом, «Голубев» вышел из гостиницы, окинул любопытным взглядом бульвар. Дневная жара уже спала, дышалось легко, свежий ветерок заботливо обдувал потное лицо. На лавочках, будто птицы на проводах, сидели пенсионеры, тихо беседовали о своем, стариковском, читали газеты. В основном — рекламные. Напротив входа в гостиницу прочно устроились на свежевыкрашенной скамейке два алкаша. По аллее неприкаянно бродили бомжи. Бесстыдно, не прячась, облизывали и ощупывали друг друга друга малолетки.
Обычная картинка реформируемой России!
Не доезжая двух остановок до улицы, ведущей к гостинице «Краснодар» Александр сошел с троллейбуса, посетил главный почтамт. Купил десяток жетонов для телефона-автомата. Звонить из отеля не решился — слишком много там настороженных ушей и любопытных глаз.
Портье ответил сразу.
— Скажите, пожалуйста, у вас живет англичанин Вильямс Грей?
— Разрешите узнать, кто вы и по какому вопросу?
— Местный бизнесмен Кандилашвили, — прогнусавил киллер. — Интерес — деловой.
Подумать только, как приходится изощряться! И ради чего — спровадить на тот свет кровавого маньяка, подумал Собков, позабыв о том, что сам он не меньше Монаха замаран кровью.
— Да, проживает! — радостно прокричал в трубку портье. Будто услышал шелест баксов, которыми его одарит предприниматель. — Пятый люкс.
— Сейчас он в гостинице?
— Они еще не возвратились… Хотите узнать номер телефона пятого
люкса?
— Буду благодарен.
Александр записал люксовый номер. Обычные шесть цифр без указания что они обозначают. Понимал — наивно. Если сыскари доберутся до его блокнота, выпотрошат его, каждой букве и каждой цифре найдут толкование. И все же он не мог отрешиться от в"евшейся в плоть и в кровь привычке все кодировать, запоминать, прятать.
Теперь замаскироваться.
Киллер вошел в ближайший двор, остановился рядом с мусорной площадкой. Огляделся, быстро натянул на голову парик, приклеил бородку и усики. Темные очки-колеса завершили маскарад. На главную улицу города вышел согбенный пожилой человек с нервно подрагивающим лицом — след от «фронтового» ранения.
Заслуженный дед устроился за столиком уличного кафе, откуда хорошо просматривается вход в гостиницу. Заказал подскочившему официанту чашечку кофе, бутылку минеральной воды и парочку пирожков. Дрожащими пальцами пересчитал в потертом кошельке деньги, озабоченно покачал головой. Дескать, до пенсии — далеко, надо бы поэкономить, да вот желудок не соглашается, требует немедленного заполнения.
«Пенсионер» склонился над столом, будто задумался о горьком своем существовании. На самом деле, не сводил настороженного взгляда с гостиничного под"езда.
Прошел час… второй. Еще один нищенский заказ — пара булочек и осточертевшая минералка.
Наконец к под"езду подкатило серебристое «ауди». Из машины важно выбрался Монах, спотыкающейся походкой направился в гостиницу. С одной стороны — накачанный телохранитель с правой рукой в кармане, с другой, в такой же позе, — водитель. Невелика охрана, но стрелять нельзя. Прежде хочется побазарить.
Выждав четверть часа, «пенсионер» поднялся, со стоном потер ноющую поясницу, расплатился с официантом и заковылял к ближайшему телефону-автомату.
Один губок… второй… пятый. Наконец, раздался знакомый голос.
— Вас слушают… Алло!… Говорите.
Собков удовлетворенно улыбнулся и положил трубку. Зверь — в берлоге. Дело за малым — проникнуть туда охотнику.
К стойке портье подошел старичок-пенсионер. Подслеповатые глаза ощупали сидящих в креслах двух полных, вальяжных мужчин при галстуках, трех женщин явно продажной профессии, выставивших на показ обтянутые колготками бедра и поднятые почти до подбородка груди.
Ничего подозрительного, обычный слепок с рыночной действительности.
— Мне нужно навестить господина Вильямся Грея.
Молодой человек с мощными плечами борца предупредительно поднялся. На лице расплылась угодливая улыбочка, но глаза — острые, ощупывающие.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Нефедов Иннокентий Петрович. Владелец заведений отдыха состоятельных мужчин с саунами и массажистками.
Услышав о бизнесе старикашки, три путаны заволновались, принялись перешептываться. Одно дело охотиться в гостинице за редкими клиентами, совсем другое — обслуживать мужиков в комфортабельных комнатах заведения для отдыха бизнесменов.
Вдруг старикашка возьмет на работу! Неважно в каком качестве — массажисток или официанток?
Профессия владельца домов терпимости давно заготовлена впрок. Ибо бывший эскадронец отлично знает сластолюбие бывшего своего командира. Ни одной юбки мимо не пропустит, чтобы не ущипнуть и не огладить, не брезгует вокзальными проститутками, при случае охотно пользует пожилых вдовушек или даже жен своих шестерок.
Услышав о профессии «Нефедова», Монах обязательно захочет испробовать местных путан.
Портье-тяжеловес снял трубку телефона, прикрыл ее лопатообразной ладонью, что-то прошептал. Так умело, что Собков не услышал ни единного слова. Впрочем, он догадывался о содержании разговора и не надеялся на легкий успех.
— К сожалению, господин Грей принять вас не может. У него сейчас — дама. Он просит навесить его завтра утром. Ровно в десять.
Собков опустился в кресло, стоящее под фикусом, и задумался.
Все понятно, без четверти десять утра один из шестерок Монаха будет дежурить в холле, оглядит со всех сторон «владельца местных борделей». В принципе, ничего страшного — горбоносого киллера знает в лицо один Монах, вряд ли он посвятит в свою тайну примитивного телохранителя. А вдруг посвятит? Впрочем, не стоит заранее гнать волну. Киллер уверен в своей ловкости и находчивости.
— Можно сесть рядом с вами, мужчина? — кокетливо спросила одна из ночных бабочек и, не дожидаясь разрешения, присела на край соседнего кресла. Так, что ее теплое круглое колено вжалось в бедро «секспредпринимателя». — Почему загрустили? Симпатичный, богатый и вдруг — тоска? Такое не бывает.
С другой стороны пристроилась на подлокотник кресла вторая путана. Третья облокотилась на спинку, положив тяжелую грудь на плечо перспективного старичка.
— Откуда взяли, что я грущу? — искренне удивился Александр. — Вот что, лярвочки, лучше поищите себе других клиентов. От меня — ни сладости, ни баксов.
— Я бы этого не сказала, — рассмеялась первая, бесстыдно ощупав «деда». — К тому же, у нас совсем другие намерения.
Жирные, окольцованные золотом и бриллиантами мужики переглянулись, брезгливо поморщились и поспешно покинули холл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Ничего подобного — обычная вокзальная толкотня, ставшие привычными алкаши и бомжи, равнодушно взирающие на них менты. Ни одной подозрительной фигуры. Рядом два мента копаются во внутренностях мужика явно кавказской наружности. Раньше Голубев поспешил бы отойти в сторону, подальше от греха, сейчас пренебрежительно отвернулся. Настоящий паспорт и невидимая поддержка ФСБ придали ему смелость и уверенность.
Ровно в назначенное время за спиной — знакомый голос.
— Господин ищет машину? Могу подвезти. Куда ехать?
Вместо привычного пенсне — обычные очки. Вместо дорогого костюма — легкая ветровка. Ни перстня на пальце, ни галстука с цветными разводьями. Маскировка не ахти какая, Собков преображается не в пример лучше.
— Далеко. В Реутово. Сколько возьмешь?
— Стольник
— Дороговато, но я спешу.
Ничего подозрительного, обычный торг между пассажиром и владельцем транспортого средства. Стоящая рядом толстая баба скучающе отвернулась. Два подростка, активно лапающие девчонку лет тринадцати, презрительно фыркнули. Дескать, вот хмырь попался, не знает нынешних расценок. Менты, отпустив выпотрошенного черного, медленно пошли вдоль фасада. Искать других нарушителей паспортного режима.
— Прошу в машину.
Скромный «жигуленок» первой модели светлозеленого цвета, не первой молодости, с поржавевшими крыльями. Впрочем, чем незаметней легковушка, тем безопасней, никому в голову не придет пасти такую древнюю копейку.
Баянов вписался в поток транспорта, идущий к МКАД, не отрывая взгляда от дороги, недовольно спросил.
— Что случилось?
— Вы не соблюдаете условий нашего договора. Где Банина?
— Не гони волну, дорогой, твоя зазноба уже в дороге. Ключи от квартиры
— у нее в кармане. Будешь в отлучке — подождет. О твоей «работе» у нас
— ни слова.
— Сама поймет — не маленькая, — все так же угрюмо отреагировал Собков. За новость — спасибо. Как со вторым условием?
— Интересующий тебя человек, по нашим данным, сейчас находится в Краснодаре, живет в одноименной гостинице. Под «крышей» английского банкира Вильямса Грея. Учти: попадешься — мы с тобой незнакомы, вздумаешь открыться — минуты не проживешь… Понял?
— Понял. Не пугай, мененджер, я — пуганный, перепуганный. А те, кто пугали, давно на кладбище лежат.
Намек прозрачен, как легкая тюль на окне. Но Баянов не стал качать права, тем более — обижаться. Сделал вид — не расслышал.
— Возвратишься, сразу позвони — познакомишься с боевиками. Пора.
Возвращаясь в Куликово, Александр несмотря на все усилия, так и не смог изгнать из памяти короткую стычку на подмосковной дороге. Наверно, известие о скором появлении Ксаны сыграло роль детонатора.
Тогда чистильщик выполнил очередное задание командира эскадрона смерти
— замочил депутата-ворюгу. Вообще, Собков старался не иметь дело с политиками, но в тот раз пришлось согласиться. Монах настаивал, а портить отношения со всесильным эскадронным не хотелось. Они и без того были накалены.
После точного выстрела киллер благополучно выбрался через черный выход ресторана к ожидающей его машине. Там его ожидала Ксана, прихваченная на «дело» в роли заложницы — вряд ли сыскари станут стрелять по своему стажеру. За рулем «мерса» — хорошо знакомый водитель.
Вот этот Феликс незаметно и ловко обеззоружил отработавшего киллера — вытащил из кармана пистолет, а потом вывел, чуть ли не за шиворот, как напаскудившего щенка, из машины.
Об"явил приговор Монаха. Смерть. О причине — ни слова.
До выстрела оставались считанные мгновения. Александр покорился неизбежной гибели. Прыгнуть в сторону не удастся, подсечь Феликса — пуля опередит. Полная безнадега. Когда-то это должно произойти. Смертник не упал на колени, вымаливая пощаду, не читал отходную молитву. Просто набычился и скрестил на груди руки.
Неожиданно Ксана выстрелила в спину Феликса.
Вообще-то, злости к убитому эскадронцу не было: не подчинись тот приказу — сам сглотнул бы пулю. А вот ненависть к Монаху со временем настолько раскалилась, что чистильщику казалось — сгорит в ней.
Наконец, пришла пора расплатиться.
В тот же день, позабыв об ожидаемом приезде любимой девушки, вообще обо всем, киллер вылетел на Кубань…
Глава 5
Гостиница «Краснодар» находится в центре. На улице Красной. Подходящее название, усмехнулся Собков, цвет крови. Правда, у мерзкого садиста она ядовитая, черная. Александр зарезервировал одноместный номер в другом отеле, «Кавказ», расположенном на бульваре. Не хотел преждевременно попадатьсяя Монаху на глаза, тот непременно попытается расправиться с бывшим эскадронцем.
Задуманная ликвидация казалась легкой. Подстеречь вонючего предателя, когда тот выйдет на прогулку либо по делам и послать пулю в горло. Но Александр задумал не просто убрать командира эскадрона смерти — поглядеть ему в глаза, увидеть в них слезливую просьбу о помиловании. При виде нацеленного на него пистолета и приподнятой верхней губе мстителя, всегда гордый, уверенный в себе эскадронный наверняка обмочится, упадет на колени.
Понимая, что разгуливать по городу в своем горбоносом облике опасно, киллер решил преобразиться. Как всегда, сделал это мастерски, придал себе любимый облик старичка-пенсионера. Этакой развалины, доживающей свой век на скудную пенсию. Приклеил редкую, выщипанную бороденку, напялил такой же седой парик, наложил на лицо грим. Появились глубокие и мелкие морщины, уменьшилось чертово изобретение лионского лекаря — горбинка на носу.
Еще одна загвоздка — как покинуть гостиницу? Увидит дежурная по этажу либо горничная вышедшего из номера, занимаемого красивым молодым мужиком, незнакомого старикашку — если не получит инфаркт, то сигнал тревоги обеспечен.
Так и есть, бальзаковского возраста женщина в голубом платьи с белым отложным воротничком сидит за столиком, вдумчиво разгадывает кроссворды. Провожает равнодушными взглядами проходящих мимо постояльцев.
Пришлось смыть грим, спрятать в дипломат парик и бородку.
Беззаботно покачивая дипломатом, «Голубев» вышел из гостиницы, окинул любопытным взглядом бульвар. Дневная жара уже спала, дышалось легко, свежий ветерок заботливо обдувал потное лицо. На лавочках, будто птицы на проводах, сидели пенсионеры, тихо беседовали о своем, стариковском, читали газеты. В основном — рекламные. Напротив входа в гостиницу прочно устроились на свежевыкрашенной скамейке два алкаша. По аллее неприкаянно бродили бомжи. Бесстыдно, не прячась, облизывали и ощупывали друг друга друга малолетки.
Обычная картинка реформируемой России!
Не доезжая двух остановок до улицы, ведущей к гостинице «Краснодар» Александр сошел с троллейбуса, посетил главный почтамт. Купил десяток жетонов для телефона-автомата. Звонить из отеля не решился — слишком много там настороженных ушей и любопытных глаз.
Портье ответил сразу.
— Скажите, пожалуйста, у вас живет англичанин Вильямс Грей?
— Разрешите узнать, кто вы и по какому вопросу?
— Местный бизнесмен Кандилашвили, — прогнусавил киллер. — Интерес — деловой.
Подумать только, как приходится изощряться! И ради чего — спровадить на тот свет кровавого маньяка, подумал Собков, позабыв о том, что сам он не меньше Монаха замаран кровью.
— Да, проживает! — радостно прокричал в трубку портье. Будто услышал шелест баксов, которыми его одарит предприниматель. — Пятый люкс.
— Сейчас он в гостинице?
— Они еще не возвратились… Хотите узнать номер телефона пятого
люкса?
— Буду благодарен.
Александр записал люксовый номер. Обычные шесть цифр без указания что они обозначают. Понимал — наивно. Если сыскари доберутся до его блокнота, выпотрошат его, каждой букве и каждой цифре найдут толкование. И все же он не мог отрешиться от в"евшейся в плоть и в кровь привычке все кодировать, запоминать, прятать.
Теперь замаскироваться.
Киллер вошел в ближайший двор, остановился рядом с мусорной площадкой. Огляделся, быстро натянул на голову парик, приклеил бородку и усики. Темные очки-колеса завершили маскарад. На главную улицу города вышел согбенный пожилой человек с нервно подрагивающим лицом — след от «фронтового» ранения.
Заслуженный дед устроился за столиком уличного кафе, откуда хорошо просматривается вход в гостиницу. Заказал подскочившему официанту чашечку кофе, бутылку минеральной воды и парочку пирожков. Дрожащими пальцами пересчитал в потертом кошельке деньги, озабоченно покачал головой. Дескать, до пенсии — далеко, надо бы поэкономить, да вот желудок не соглашается, требует немедленного заполнения.
«Пенсионер» склонился над столом, будто задумался о горьком своем существовании. На самом деле, не сводил настороженного взгляда с гостиничного под"езда.
Прошел час… второй. Еще один нищенский заказ — пара булочек и осточертевшая минералка.
Наконец к под"езду подкатило серебристое «ауди». Из машины важно выбрался Монах, спотыкающейся походкой направился в гостиницу. С одной стороны — накачанный телохранитель с правой рукой в кармане, с другой, в такой же позе, — водитель. Невелика охрана, но стрелять нельзя. Прежде хочется побазарить.
Выждав четверть часа, «пенсионер» поднялся, со стоном потер ноющую поясницу, расплатился с официантом и заковылял к ближайшему телефону-автомату.
Один губок… второй… пятый. Наконец, раздался знакомый голос.
— Вас слушают… Алло!… Говорите.
Собков удовлетворенно улыбнулся и положил трубку. Зверь — в берлоге. Дело за малым — проникнуть туда охотнику.
К стойке портье подошел старичок-пенсионер. Подслеповатые глаза ощупали сидящих в креслах двух полных, вальяжных мужчин при галстуках, трех женщин явно продажной профессии, выставивших на показ обтянутые колготками бедра и поднятые почти до подбородка груди.
Ничего подозрительного, обычный слепок с рыночной действительности.
— Мне нужно навестить господина Вильямся Грея.
Молодой человек с мощными плечами борца предупредительно поднялся. На лице расплылась угодливая улыбочка, но глаза — острые, ощупывающие.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Нефедов Иннокентий Петрович. Владелец заведений отдыха состоятельных мужчин с саунами и массажистками.
Услышав о бизнесе старикашки, три путаны заволновались, принялись перешептываться. Одно дело охотиться в гостинице за редкими клиентами, совсем другое — обслуживать мужиков в комфортабельных комнатах заведения для отдыха бизнесменов.
Вдруг старикашка возьмет на работу! Неважно в каком качестве — массажисток или официанток?
Профессия владельца домов терпимости давно заготовлена впрок. Ибо бывший эскадронец отлично знает сластолюбие бывшего своего командира. Ни одной юбки мимо не пропустит, чтобы не ущипнуть и не огладить, не брезгует вокзальными проститутками, при случае охотно пользует пожилых вдовушек или даже жен своих шестерок.
Услышав о профессии «Нефедова», Монах обязательно захочет испробовать местных путан.
Портье-тяжеловес снял трубку телефона, прикрыл ее лопатообразной ладонью, что-то прошептал. Так умело, что Собков не услышал ни единного слова. Впрочем, он догадывался о содержании разговора и не надеялся на легкий успех.
— К сожалению, господин Грей принять вас не может. У него сейчас — дама. Он просит навесить его завтра утром. Ровно в десять.
Собков опустился в кресло, стоящее под фикусом, и задумался.
Все понятно, без четверти десять утра один из шестерок Монаха будет дежурить в холле, оглядит со всех сторон «владельца местных борделей». В принципе, ничего страшного — горбоносого киллера знает в лицо один Монах, вряд ли он посвятит в свою тайну примитивного телохранителя. А вдруг посвятит? Впрочем, не стоит заранее гнать волну. Киллер уверен в своей ловкости и находчивости.
— Можно сесть рядом с вами, мужчина? — кокетливо спросила одна из ночных бабочек и, не дожидаясь разрешения, присела на край соседнего кресла. Так, что ее теплое круглое колено вжалось в бедро «секспредпринимателя». — Почему загрустили? Симпатичный, богатый и вдруг — тоска? Такое не бывает.
С другой стороны пристроилась на подлокотник кресла вторая путана. Третья облокотилась на спинку, положив тяжелую грудь на плечо перспективного старичка.
— Откуда взяли, что я грущу? — искренне удивился Александр. — Вот что, лярвочки, лучше поищите себе других клиентов. От меня — ни сладости, ни баксов.
— Я бы этого не сказала, — рассмеялась первая, бесстыдно ощупав «деда». — К тому же, у нас совсем другие намерения.
Жирные, окольцованные золотом и бриллиантами мужики переглянулись, брезгливо поморщились и поспешно покинули холл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79