Не может понять дуреха, депутат все силы и энергию расходует на законотворческую деятельность. Что важней: секс или служение народу?
Алиса несколько минут помолчала. Не дождалась ни обиды, ни извинений, ни обещаний «исправиться».
— Сергей Сергеевич намерен продать сибирскую фирму и обосноваться в Москве. Сам понимаешь, насколько это непросто… Любка говорит, здоровяк, красавец, но я не верю бредням влюбленной бабы, хочу сама поглядеть… А ты сколько депутатов собираешься пригласить? В нашей квартире поместятся?
— В нашей квартире? — изумленно поднялся на локте молодожен. — Ты что же, решила позориться? Не получится, милая, народный избранник обязан быть на высоте. Закатим свадебку в ресторане — я уже договорился с хозяином. Цены, конечно, баснословные, но избиратели поймут, не осудят… Кого приглашу? Честно говоря, еще не решил. Пушкаревых — обязательно, Семен Григорьевич всегда меня поддерживает. А Великанов не дождется. Вчера прошел мимо и ограничился поклоном — руки не подал, сволочь!
В течении добрых десяти минут Рассказов перебирал фамилии друзей и противников. Улыбался или морщился, радовался или негодовал. Когда список гостей вчерне был составлен, он увидел — невеста спит. Раскинулась на спине, разбросала руки, одна нога откинула край одеяла, обнажилась до бедра. По лицу расплылась таинственная улыбка.
Жених прислушался к своему организму, не подает ли он любовных сигналов? Организм помалкивал. Дмитрий огорченно вздохнул. Надо же, даже виагра не помогает". Не пора ли перейти на лечение корой какого-то африканского дерева? Завтра же посоветуется с врачем.
Рассказов подальше отодвинулся от пыщущей жаром невесты и уснул…
Рано утром, еще раз оценив свою готовность к сексуальному подвигу, жених навалился на новобрачную. Поднимать ночнушку не пришлось, она и без вмешательства с его стороны задралась до самых грудей.
— Ты что, Димуля? — удивилась проснувшаяся женщина. — Вечером надо было резвиться. Сейчас тебе ехать в Думу. Вдруг завалишься или ляпнешь не то, что нужно.
— Не завалюсь, — шепелявил депутат, обцеловывая женские груди. — Какая же ты сладкая… не могу насытиться…
Мужская ласка подействовала — Алиса задрожала и крепко сжала руками и ногами тщедушного любовника. Дай Бог ему силы… только бы продержался подольше, истово молилась она.
Обычно Дима слишком торопился и приходил к финишу, не дождавшись партнерши. На этот раз, то ли помогли молитвы женщины, то ли Рассказов привел в действие все имеющиеся у него ресурсы, но будущие супруги почти одновременно разорвали финишную ленточку.
Если так пойдет дальше, зачем связываться с другим мужчиной, рисковать, умиротворенно размышляла Алиса. Жене депутата Госдумы приходится быть осмотрительной, если и грешить, то обязательно без огласки.
И все же возраст у будущего мужа — предельный. Поэтому не мешает подумать о замене. Вернее — подмене. Кратковременной. Вдруг сеструха по родственному поделится, уступит своего здоровяка? Тогда грех останется в семье, никто ничего не заподозрит.
Проводив Рассказова, Алиса позвонила сестре.
— Привет, Любка. Как дела? Оделась или еще балдеешь рядом со сладким мужиком?
— Сереженька уже ушел. Отыскал фирму, выставленную на продажу. Сегодня
— окончательные переговоры.
— Что-то ты скучная. Уж не разочаровалась ли?… Только не обижайся, лады? После первого замужества ты дней пять ходила полусонная, восхищалась настоящим партнером, прописавшимся в твоей постели. Потом загрустила. Развелась. Когда выскочила вторично — та же история… В третий раз не повторится?
— Думаю, нет… Впрочем, разговор не телефонный. Могу только сказать, Сергей — крепкий мужик… Понимаешь? Я уже готова, а он только входит в азарт, — разоткровенничалась Любовь Нестеровна, позабыв про возможное прослушивание и женскую стыдливость. — Можешь мне позавидовать.
— Завидую, — призналась Алиса, вспомнив поведение в постели будущего мужа. Правда, сегодня утром он исправился, но всегда ли так будет? — Если найдешь мне такого же — век буду благодарна.
— Что ты говоришь, сестра? — ужаснулась Костомарова. — Мать сказала: выходишь замуж…
— Да, выхожу. Одно другому не помеха. Сейчас модно иметь и мужа и любовника. Мы с тобой — горячие бабы, нам бы одного стоящего мужика на двоих, — закинула она острый крючок, едва прикрытый наживкой.
«Крючок» пролетел мимо. Костомарова не клюнула. Либо не поняла, либо отвергла идею о коллективке.
— Настроение у тебя, Алиска, какое-то игривое.
— Обычное, — разочаровано прошипела сестра. — Кстати, мы с Митей приглашаем тебя и Сережу на свадьбу. В ресторан… Какой именно — пока секрет. Точно так же, как и точная дата. Передай от моего имени Сереженьке
— очень, очень, очень хочу познакомиться с ним. Понимаешь, ужасно хочу!
— Уж не выбрала ли ты моего мужа в любовника «на двоих»? — с нескрываемой угрозой спросила Костомарова. — Заруби себе на носу — не
отдам! Сереженька мой1
— Сразу и выбрала, — заюлила Алиса. — Не паникуй, сестра, если твой Поронин, действительно, сильный мужик, нам обоим хватит. Сейчас в моде коллективный секс: двое мужиков — одна женшина, по формуле 2-1. Применительно к нам — 1-2. В принципе ясно, детали обсудим потом… Прости, сеструха, кто-то звонит в дверь.
Никто не звонил, но не продолжать же фривольный разговор по телефону?
Алиса отключилась.
Ошеломленная Любовь Нестеровна села на разобранную постель. Значит, коллективный секс? Вот до чего докатились бабы. Мужчин Люба не винила — безмозглые самцы следуют инстинкту размножения.
В конце концов, решила: знакомства Сергея и Алисы все равно не избежать, чем скорей оно состоится, тем лучше. Под жестким контролем, конечно.
Сожитель появился в половине первого. Оживленный, довольный. Не довольствуясь обычными об"ятиями, распахнул на женщине легкий халатик, прильнул горячими губами к груди, сжал задрожавшие бедра.
— Соскучился?… Я тоже… Как прошла встреча? — забормотала Костомарова. — Судя по твоему настроению — удача?
— Еще какая! Ты представить себе не можешь, как все сложилось, — бодро рассказывал Собков, раздеваясь. Сильный, мускулистый, в одних плавках заходил по комнате. — Дерьмовый хозяин фирмы, как водится поупрямился, старался нагнать цену. Пришлось побазарить по крутому.
Люба слушала его и… ничего не слышала. Ее охватила слабость, участилось дыхание. Ноги не держали — подкашивались.
Заметив волнение любовницы, Александр набросил халат. И Костомарова сразу пришла в себя, успокоилась. Она уже привыкла подчиняться.
— А у тебя что нового? Как провела день? Давно ли возвратилась из офиса?
Бизнесменша усмехнулась. Почему-то вспомнился сумбурный разговор с Алисой. Ишь чего захотела сластолюбивая бабенка — попользоваться Сереженькой! Счаз-з!
— Как всегда… А вот новость имеется: мы приглашены на свадьбу.
Сестра выходит замуж. За депутата Думы.
Не дойдя до кровати, Собков резко остановился. Будто споткнулся о неожиданное известие.
— Что с тобой? Заболел?
— Закружилась голова, наверно, переутомился… Значит, жених — депутат Госдумы?
Киллер вспомнил еще об одном задании Монаха. Политико-экономическом. Тогда он отказался. А сейчас судьба будто подталкивает его. Десять кусков баксов — сумма немалая!
Он не знал, что им всерьез заинтересовались не только ахметовцы, но и уголовный розыск. Конечно, он не мог не догадываться о том, что ликвидация Дылды, потом — Ганса пройдут без последствий, но разве мало сейчас в Москве взорванных или растрелянных трупов? Почему их обязательно увязывать с исчезнувшим киллером?…
На фоне набирающей обороты преступности серия убийств видных авторитетов уголовного мира в Москве постепенно забывалась. Гибли под пулями, взрывались в автомобилях политики и журналисты, банкиры и предприниматели, разборки, или, как их чаще именовали — «стрелки», уносили десятки жизней. Что перед этим беспределом убийство какого-то десятка главарей мафиозных структур? Тем более, киллер бесследно исчез, скорей всего, скрылся от российского заржавелого правосудия за рубежом.
Так и не закрытое уголовное дело легло, как с иронией говорили следователи, «в тот самый ящик».
Единственный человек в уголовном розыске, не забывший наемного убийцу — друг погибшего от его руки отставного капитана милиции Михаила Тимова старший лейтенант Славка Дымов. Он упрямо продолжает его поиски.
Аналитики обычно серьезны и немногословны. Эти качества вырабатываются многочасовыми размышлениями над сведениями, добытыми другими сыщиками, поисками наиболее выгодных ходов, выстраиванием многочисленных версий.
Дымов — весельчак, болтун, анекдотист. Никто из окружающих не догадывется, что бесшабашность старшего лейтенанта — нечто вроде умело наложенного грима.
Начальство знает о поисках исчезнувшего российского терминатора и не особенно возражает. В конце концов, действует сыщик в нерабочее время, на свой страх и риск. Удастся повязать преступника — слава и почет не только старшему лейтенанту — всему уголовному розыску, не удастся — никто об это не будет знать, следовательно, никто не упрекнет милицию в очередном провале.
Мало того, начальник отдела негласно подключил к Дымову капитана Столкова. Без официального распоряжения. Просто попросил более опытного сыщика помочь товарищу.
Капитан для вида поколебался. На самом деле, тоже подумал о возможной славе, ожидающей его при успехе. Согласился и пересел в комнату, где работал Дымов.
Дымовым движет месть за убийство друга, Столковым — карьера. Славка анализирует, собирает крохи информации. Василий не признает «бумагомарательства», предпочитает активное расследование. По принципу: один раз не получится, второй раз потянет пустышку, но в конце концов все же вцепится в кончик веревочки, ведущей к преступнику.
Нельзя сказать, что их отношения сложились — капитана и старшего лейтенанта об"единило общее дело.
Расследование любого преступления — кропотливое занятие, требующее немалого времени и усилий. Вылущенные из множества оберточной шелухи фактики, на первый взгляд, мало что дающие, опытные сыщики укладывают в заранее определенное место пирамиды следствия, скрепляют логически оправданными мастиками версий.
Но любая ниточка имеет скверную привычку рваться. Кажется, она вот-вот приведет к разыскиваемому преступнику, и… упираешься в глухую стенку. В ничто, в пропасть.
Новая цепочка и опять — оборванная.
Так и карабкались Славка и Василий по сколоченным ступенькам, то приближаясь к верхушке пирамиды следствия, то, наоборот, отодвигаясь от нее. Скорей всего, киллер укрылся в Германии или во Франции? Или его пристрелили те же пиковые, которым он изрядно насолил?
Два убийства начисто перечеркнули сомнения.
— Погляди, чертов диллетант, — азартно дышал Дымов в затылок напарнику, изучающему милицейские протоколы. — Оба мужика — и в Сокольническом парке и в Гольяново застрелены необычным приемом — в горло. Это ни о чем тебе не говорит?
— Говорит, — неожиданно согласился Столков. — Только спешить с выводами опасно — вполне можно заработать болезненную плюху. Сам подумай, разве мало в Москве киллеров, у каждого из которых — свои привычки? Вдруг кто-то из них захотел перенять манеру известного терминатора?
Дымов непонимающе поглядел на невозмутимого капитана, пробурчал что-то, напоминающее злющий мат, но втягиваться в полемику не решился. Защелкал клавишами компьютера. Так просто, без особой необходимости.
Оторвал его от этого занятия глуховатый голос Василия.
— Подойди, болтун. Взгляни.
На мониторе столковского компьютера высвечиваются короткие предложения.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — пробормотал Славка, машинально доставая записную книжку. — Вот это — отбивные вместе с гуляшом…
Оказывается, убитый в парке парень проходит по картотеке неким Дылдой, шестеркой Виктора Ганошвили. Именно этого предпринимателя и застрелил киллер на балконе квартиры любовницы.
Интересный фактик, очень интересный!
— Погоди, Васька, не гони волну — захлебнешься… Если Ганса и его шестерку пришил бывший спецназовец, следующей жертвой может быть Бестан. Помнишь я рассказывал о фотографии, привезенной Мишкой из Владимира? Напряги извилины, склеротик, фотографию Тимов отклеил из семейного альбома первой жены терминатора… Вспомнил? — Столков кивнул — да, вспомнил. — Так вот, на той фотокарточке изображены… Перечислю по памяти: русаки на службе пиковых — Глобус, Рэмбо, Бобон, Голый… Все мертвы… Пиковые — Князь, Бешмет, Ганс, Бестан… В живых один Бестан… Порыбачим на свежую наживку, а?
— Не порыбачим. Бестан помер в ереванском изоляторе.
Несколько минут Славка, не отрываясь, рассматривал невозмутимого капитана. Обижаться глупо, никто не наступил на самолюбие. Остается пошутить,
— И откуда тебе все известно, милицейский оракул?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Алиса несколько минут помолчала. Не дождалась ни обиды, ни извинений, ни обещаний «исправиться».
— Сергей Сергеевич намерен продать сибирскую фирму и обосноваться в Москве. Сам понимаешь, насколько это непросто… Любка говорит, здоровяк, красавец, но я не верю бредням влюбленной бабы, хочу сама поглядеть… А ты сколько депутатов собираешься пригласить? В нашей квартире поместятся?
— В нашей квартире? — изумленно поднялся на локте молодожен. — Ты что же, решила позориться? Не получится, милая, народный избранник обязан быть на высоте. Закатим свадебку в ресторане — я уже договорился с хозяином. Цены, конечно, баснословные, но избиратели поймут, не осудят… Кого приглашу? Честно говоря, еще не решил. Пушкаревых — обязательно, Семен Григорьевич всегда меня поддерживает. А Великанов не дождется. Вчера прошел мимо и ограничился поклоном — руки не подал, сволочь!
В течении добрых десяти минут Рассказов перебирал фамилии друзей и противников. Улыбался или морщился, радовался или негодовал. Когда список гостей вчерне был составлен, он увидел — невеста спит. Раскинулась на спине, разбросала руки, одна нога откинула край одеяла, обнажилась до бедра. По лицу расплылась таинственная улыбка.
Жених прислушался к своему организму, не подает ли он любовных сигналов? Организм помалкивал. Дмитрий огорченно вздохнул. Надо же, даже виагра не помогает". Не пора ли перейти на лечение корой какого-то африканского дерева? Завтра же посоветуется с врачем.
Рассказов подальше отодвинулся от пыщущей жаром невесты и уснул…
Рано утром, еще раз оценив свою готовность к сексуальному подвигу, жених навалился на новобрачную. Поднимать ночнушку не пришлось, она и без вмешательства с его стороны задралась до самых грудей.
— Ты что, Димуля? — удивилась проснувшаяся женщина. — Вечером надо было резвиться. Сейчас тебе ехать в Думу. Вдруг завалишься или ляпнешь не то, что нужно.
— Не завалюсь, — шепелявил депутат, обцеловывая женские груди. — Какая же ты сладкая… не могу насытиться…
Мужская ласка подействовала — Алиса задрожала и крепко сжала руками и ногами тщедушного любовника. Дай Бог ему силы… только бы продержался подольше, истово молилась она.
Обычно Дима слишком торопился и приходил к финишу, не дождавшись партнерши. На этот раз, то ли помогли молитвы женщины, то ли Рассказов привел в действие все имеющиеся у него ресурсы, но будущие супруги почти одновременно разорвали финишную ленточку.
Если так пойдет дальше, зачем связываться с другим мужчиной, рисковать, умиротворенно размышляла Алиса. Жене депутата Госдумы приходится быть осмотрительной, если и грешить, то обязательно без огласки.
И все же возраст у будущего мужа — предельный. Поэтому не мешает подумать о замене. Вернее — подмене. Кратковременной. Вдруг сеструха по родственному поделится, уступит своего здоровяка? Тогда грех останется в семье, никто ничего не заподозрит.
Проводив Рассказова, Алиса позвонила сестре.
— Привет, Любка. Как дела? Оделась или еще балдеешь рядом со сладким мужиком?
— Сереженька уже ушел. Отыскал фирму, выставленную на продажу. Сегодня
— окончательные переговоры.
— Что-то ты скучная. Уж не разочаровалась ли?… Только не обижайся, лады? После первого замужества ты дней пять ходила полусонная, восхищалась настоящим партнером, прописавшимся в твоей постели. Потом загрустила. Развелась. Когда выскочила вторично — та же история… В третий раз не повторится?
— Думаю, нет… Впрочем, разговор не телефонный. Могу только сказать, Сергей — крепкий мужик… Понимаешь? Я уже готова, а он только входит в азарт, — разоткровенничалась Любовь Нестеровна, позабыв про возможное прослушивание и женскую стыдливость. — Можешь мне позавидовать.
— Завидую, — призналась Алиса, вспомнив поведение в постели будущего мужа. Правда, сегодня утром он исправился, но всегда ли так будет? — Если найдешь мне такого же — век буду благодарна.
— Что ты говоришь, сестра? — ужаснулась Костомарова. — Мать сказала: выходишь замуж…
— Да, выхожу. Одно другому не помеха. Сейчас модно иметь и мужа и любовника. Мы с тобой — горячие бабы, нам бы одного стоящего мужика на двоих, — закинула она острый крючок, едва прикрытый наживкой.
«Крючок» пролетел мимо. Костомарова не клюнула. Либо не поняла, либо отвергла идею о коллективке.
— Настроение у тебя, Алиска, какое-то игривое.
— Обычное, — разочаровано прошипела сестра. — Кстати, мы с Митей приглашаем тебя и Сережу на свадьбу. В ресторан… Какой именно — пока секрет. Точно так же, как и точная дата. Передай от моего имени Сереженьке
— очень, очень, очень хочу познакомиться с ним. Понимаешь, ужасно хочу!
— Уж не выбрала ли ты моего мужа в любовника «на двоих»? — с нескрываемой угрозой спросила Костомарова. — Заруби себе на носу — не
отдам! Сереженька мой1
— Сразу и выбрала, — заюлила Алиса. — Не паникуй, сестра, если твой Поронин, действительно, сильный мужик, нам обоим хватит. Сейчас в моде коллективный секс: двое мужиков — одна женшина, по формуле 2-1. Применительно к нам — 1-2. В принципе ясно, детали обсудим потом… Прости, сеструха, кто-то звонит в дверь.
Никто не звонил, но не продолжать же фривольный разговор по телефону?
Алиса отключилась.
Ошеломленная Любовь Нестеровна села на разобранную постель. Значит, коллективный секс? Вот до чего докатились бабы. Мужчин Люба не винила — безмозглые самцы следуют инстинкту размножения.
В конце концов, решила: знакомства Сергея и Алисы все равно не избежать, чем скорей оно состоится, тем лучше. Под жестким контролем, конечно.
Сожитель появился в половине первого. Оживленный, довольный. Не довольствуясь обычными об"ятиями, распахнул на женщине легкий халатик, прильнул горячими губами к груди, сжал задрожавшие бедра.
— Соскучился?… Я тоже… Как прошла встреча? — забормотала Костомарова. — Судя по твоему настроению — удача?
— Еще какая! Ты представить себе не можешь, как все сложилось, — бодро рассказывал Собков, раздеваясь. Сильный, мускулистый, в одних плавках заходил по комнате. — Дерьмовый хозяин фирмы, как водится поупрямился, старался нагнать цену. Пришлось побазарить по крутому.
Люба слушала его и… ничего не слышала. Ее охватила слабость, участилось дыхание. Ноги не держали — подкашивались.
Заметив волнение любовницы, Александр набросил халат. И Костомарова сразу пришла в себя, успокоилась. Она уже привыкла подчиняться.
— А у тебя что нового? Как провела день? Давно ли возвратилась из офиса?
Бизнесменша усмехнулась. Почему-то вспомнился сумбурный разговор с Алисой. Ишь чего захотела сластолюбивая бабенка — попользоваться Сереженькой! Счаз-з!
— Как всегда… А вот новость имеется: мы приглашены на свадьбу.
Сестра выходит замуж. За депутата Думы.
Не дойдя до кровати, Собков резко остановился. Будто споткнулся о неожиданное известие.
— Что с тобой? Заболел?
— Закружилась голова, наверно, переутомился… Значит, жених — депутат Госдумы?
Киллер вспомнил еще об одном задании Монаха. Политико-экономическом. Тогда он отказался. А сейчас судьба будто подталкивает его. Десять кусков баксов — сумма немалая!
Он не знал, что им всерьез заинтересовались не только ахметовцы, но и уголовный розыск. Конечно, он не мог не догадываться о том, что ликвидация Дылды, потом — Ганса пройдут без последствий, но разве мало сейчас в Москве взорванных или растрелянных трупов? Почему их обязательно увязывать с исчезнувшим киллером?…
На фоне набирающей обороты преступности серия убийств видных авторитетов уголовного мира в Москве постепенно забывалась. Гибли под пулями, взрывались в автомобилях политики и журналисты, банкиры и предприниматели, разборки, или, как их чаще именовали — «стрелки», уносили десятки жизней. Что перед этим беспределом убийство какого-то десятка главарей мафиозных структур? Тем более, киллер бесследно исчез, скорей всего, скрылся от российского заржавелого правосудия за рубежом.
Так и не закрытое уголовное дело легло, как с иронией говорили следователи, «в тот самый ящик».
Единственный человек в уголовном розыске, не забывший наемного убийцу — друг погибшего от его руки отставного капитана милиции Михаила Тимова старший лейтенант Славка Дымов. Он упрямо продолжает его поиски.
Аналитики обычно серьезны и немногословны. Эти качества вырабатываются многочасовыми размышлениями над сведениями, добытыми другими сыщиками, поисками наиболее выгодных ходов, выстраиванием многочисленных версий.
Дымов — весельчак, болтун, анекдотист. Никто из окружающих не догадывется, что бесшабашность старшего лейтенанта — нечто вроде умело наложенного грима.
Начальство знает о поисках исчезнувшего российского терминатора и не особенно возражает. В конце концов, действует сыщик в нерабочее время, на свой страх и риск. Удастся повязать преступника — слава и почет не только старшему лейтенанту — всему уголовному розыску, не удастся — никто об это не будет знать, следовательно, никто не упрекнет милицию в очередном провале.
Мало того, начальник отдела негласно подключил к Дымову капитана Столкова. Без официального распоряжения. Просто попросил более опытного сыщика помочь товарищу.
Капитан для вида поколебался. На самом деле, тоже подумал о возможной славе, ожидающей его при успехе. Согласился и пересел в комнату, где работал Дымов.
Дымовым движет месть за убийство друга, Столковым — карьера. Славка анализирует, собирает крохи информации. Василий не признает «бумагомарательства», предпочитает активное расследование. По принципу: один раз не получится, второй раз потянет пустышку, но в конце концов все же вцепится в кончик веревочки, ведущей к преступнику.
Нельзя сказать, что их отношения сложились — капитана и старшего лейтенанта об"единило общее дело.
Расследование любого преступления — кропотливое занятие, требующее немалого времени и усилий. Вылущенные из множества оберточной шелухи фактики, на первый взгляд, мало что дающие, опытные сыщики укладывают в заранее определенное место пирамиды следствия, скрепляют логически оправданными мастиками версий.
Но любая ниточка имеет скверную привычку рваться. Кажется, она вот-вот приведет к разыскиваемому преступнику, и… упираешься в глухую стенку. В ничто, в пропасть.
Новая цепочка и опять — оборванная.
Так и карабкались Славка и Василий по сколоченным ступенькам, то приближаясь к верхушке пирамиды следствия, то, наоборот, отодвигаясь от нее. Скорей всего, киллер укрылся в Германии или во Франции? Или его пристрелили те же пиковые, которым он изрядно насолил?
Два убийства начисто перечеркнули сомнения.
— Погляди, чертов диллетант, — азартно дышал Дымов в затылок напарнику, изучающему милицейские протоколы. — Оба мужика — и в Сокольническом парке и в Гольяново застрелены необычным приемом — в горло. Это ни о чем тебе не говорит?
— Говорит, — неожиданно согласился Столков. — Только спешить с выводами опасно — вполне можно заработать болезненную плюху. Сам подумай, разве мало в Москве киллеров, у каждого из которых — свои привычки? Вдруг кто-то из них захотел перенять манеру известного терминатора?
Дымов непонимающе поглядел на невозмутимого капитана, пробурчал что-то, напоминающее злющий мат, но втягиваться в полемику не решился. Защелкал клавишами компьютера. Так просто, без особой необходимости.
Оторвал его от этого занятия глуховатый голос Василия.
— Подойди, болтун. Взгляни.
На мониторе столковского компьютера высвечиваются короткие предложения.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — пробормотал Славка, машинально доставая записную книжку. — Вот это — отбивные вместе с гуляшом…
Оказывается, убитый в парке парень проходит по картотеке неким Дылдой, шестеркой Виктора Ганошвили. Именно этого предпринимателя и застрелил киллер на балконе квартиры любовницы.
Интересный фактик, очень интересный!
— Погоди, Васька, не гони волну — захлебнешься… Если Ганса и его шестерку пришил бывший спецназовец, следующей жертвой может быть Бестан. Помнишь я рассказывал о фотографии, привезенной Мишкой из Владимира? Напряги извилины, склеротик, фотографию Тимов отклеил из семейного альбома первой жены терминатора… Вспомнил? — Столков кивнул — да, вспомнил. — Так вот, на той фотокарточке изображены… Перечислю по памяти: русаки на службе пиковых — Глобус, Рэмбо, Бобон, Голый… Все мертвы… Пиковые — Князь, Бешмет, Ганс, Бестан… В живых один Бестан… Порыбачим на свежую наживку, а?
— Не порыбачим. Бестан помер в ереванском изоляторе.
Несколько минут Славка, не отрываясь, рассматривал невозмутимого капитана. Обижаться глупо, никто не наступил на самолюбие. Остается пошутить,
— И откуда тебе все известно, милицейский оракул?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79