– Диспельнуть в смысле? Нет, не могу. – Дзайана с сожалением поглядела во двор. – Разве только сорвать его и бить, как цербера. – При воспоминании о недавней драке Свету передернуло. – Лучше мы по классике сделаем.
– Рассказывай.
– Дэвы… в общем, они боятся взгляда собаки. Лучше всего – щенка до года. Нам надо тузика украсть.
И мы отправились к собачьему питомнику.
Там нам не передать как обрадовались. Из кустов вынырнула счастливая морда – щенок кавказца, медвежонок медвежонком. Не веря своему везению, он прыгнул на решетку и принялся меня облаивать. Забаву подхватили. Его братья и сестры носились кругами, самозабвенно тявкая. Старшие псы пока не появлялись.
– Какие хорошенькие! – Дзайана присела у забора и просунула руку сквозь прутья.
– Ты поосторожней. Кавказцы – звери солидные, хоть и щенята.
«Солидные звери» тыкались в ладошку черными носами. Света поймала рыжего малыша за загривок и принялась почесывать за ухом. Тот плюхнулся на спину, подставляя живот.
– Хороший… лапуля… ух, какой зверюга! – приговаривала она. Щенок визжал от восторга.
– Хочешь погладить? – предложила мне. – Он смирный!
Я поймал щенка за лапу и легонько потянул. Тот выкатил блестящий карий глаз и радостно ухватил меня зубами за пальцы.
– Все, я хочу этого. – Света вытянула руку из-за решетки. «Солидные звери» требовательно затявкали: игрушка, вернись! – На, подержи. – Дзайана размотала шарф и передала мне. Затем расстегнула пальто. – Это вот тоже!
Оставшись в джинсах и легком свитерке, она несколько раз присела и подпрыгнула. Изогнувшись, посмотрела себе за спину.
– Блин, ну я растолстела. Вот корова!
– Угу, лань. Сторожа зачаруй, если что?.. Мы все-таки на страже закона.
– Обязательно!
Подтянувшись, она вскарабкалась на забор. Чугунные прутья решетки хищно посверкивали остриями. «Безжалостная фурия ночи» забалансировала на грани падения.
Щенята воодушевленно взвыли. Света чудом держалась на тонкой полосе, приваренной к прутьям. Отпустить руки она не решалась. Наконец собралась с духом и спрыгнула в парк.
Лай дошел до апофеоза. Псы прыгали вокруг дзайаны, захлебываясь в неудержном счастьеизъявлении.
– Держи. – Света передала через забор того самого смельчака, что кусал ее за пальцы. – И руку дай!
Я помог ей выбраться обратно.
– Вот и лапа. – Дзайана отобрала у меня пальто и запрыгала, пытаясь попасть в рукав.
Я положил щенка на плечо и, придерживая левой рукой, помог Свете одеться.
Пес вопросительно тявкнул. Его братья и сестры отозвались встревоженным лаем.
– Будешь дэвов гонять, – сообщила Света щенку. – А потом мы зверюшку домой вернем, не думай!
Я был уверен, что пес, когда его унесут от питомника, начнет скулить и вырываться. Ничего подобного. Он все порывался лизнуть меня в ухо. Видимо, чуял, что его ждет приключение.
– Жаль, мне собаку нельзя… – вздохнула дзайана. – А то бы мы подружились. Назвала бы его Килаб – это «пес» на одном древнем языке. Вот только я безответственная. Он меня быстро до белого каления доведет.
Когда мы проходили мимо полувысохшей лужи, из-за поворота выскочил щегольской «Кайен-Турбо». Нас обдало грязью со щедростью репортера, напавшего на рок-звезду. Джип немного занесло, и он чиркнул колесом по бордюру.
Я не успел даже выругаться, как в заднее стекло джипа влетела мусорная урна. Уж не знаю как. Видимо, телекинезом.
– Козлы! – заорала Светка, вытирая пальто. – Уроды!
Завизжали тормоза. На улочке стало как-то очень-очень тихо. Джип мягко, почти деликатно сдал задом.
Ишь, крадется…
Я сунул щенка Светке и шагнул к машине. Аскавские номера, так-так… Гости чужеземные пожаловали. Наши водители и в кошмарном сне себе такого не позволят.
Похоже, аскавцы еще не знали, почему в Ведене такие дисциплинированные водители. Синхронно щелкнули передние дверцы. Водитель замешкался; охранник уже стоял на проезжей части, а он все еще кряхтел, вылезая из машины. Слишком медленно… Светкин ровесник, а двигается, как коза на льду.
Вот с него и начнем.
Я слегка толкнул дверь юноше навстречу. Тот недоуменно придержал ее:
– Эй, пейзанин, ты чего?! Трепет утратил?
– Да нет, – весело оскалился я. – Дверь у вас качается. Подровнять надо.
Он даже моргнуть не успел. От удара джип содрогнулся, как гигантский пудинг. Что-то хрустнуло, послышался сдавленный крик. Я оглянулся: водитель неуклюже перевесился через порожек. На асфальте расплывалось темно-рубиновое зеркало.
Минус один. И уехать ребята уже не смогут.
Второй охранник выглядел опаснее. Огромный, просто человек-гора, волосы забраны в хвостик. Глаза раскосые, татарин, наверное… Когда-то я тренировался с охранниками банков. Мой учитель их натаскивал, а мы, скромные мальчики из хороших семей, ходили на халявные тренировки. Я тогда ой многому научился!
– Все, пейзанин. – Человек-гора облизал губы. – Я ж из тебя седло барашка сделаю! И биксу твою – на четыре копыта и в галоп!
Все-таки сильные должны быть добрыми… Или я чего-то в мире не понимаю. Я видел мужика вроде этого, который ударом кулака на метр подбрасывал боксерский мешок. Мешок. Не грушу, которую Ван Дамм в фильме мусолил. Но мужик этот работал воспитателем в детском садике. Ребятня в нем души не чаяла.
Раскосый полез в багажник – видимо за двуручником. Я же сосредоточился. В животе вскипела волна, наполняя меня силой и радостью. Мир сделался теплым, легким и озорным. В этом состоянии хорошо бегать и уворачиваться от ударов, изматывая тяжелого и неповоротливого противника.
Кажется, громила это понял. Когда я шагнул вперед, он попятился, почему-то глядя мне за спину. В глазах его закипал страх.
Неслышной тенью дзайана скользнула рядом со мной. Одной рукой она прижимала к себе щенка, в другой поблескивал пистолет. Ченский «Кевин» – субкомпактник. Малыш, которого можно спрятать где угодно.
Детям гадким, непослушным, –
пропела она.
Место лишь в чулане душном.
Грохнул выстрел. Щенок испуганно тявкнул, а дзайана поморщилась. С первого она не попала, выстрелила еще. Здоровяк рухнул на землю, схватившись за бедро.
По заслугам получают.
Те, кто ссорятся, кричат!
Мягко, по-кошачьи девушка обошла джип. Искалеченный охранник взвыл и попытался отползти подальше. Света не обратила на него внимания. Подошла к задней дверце и деликатно постучала в стекло стволом пистолета:
– Ну? Чей котенок обоссался? Вылезай.
Маленький кавказец требовательно гавкнул. За дверцей сидели тихо-тихо, как мышки. Вновь раздался грохот. В стекле возникла дырка, окруженная белой паутиной трещин.
– Аюшки?
В салоне джипа отчаянно и безнадежно завизжала женщина. Сквозь приоткрывающуюся дверцу я успел ее разглядеть. Нечто длинноногое, блондинистое, кукольное. На щеке храмовая татуировка – аскавская танцовщица, значит.
Горестно кряхтя, хозяин джипа полез наружу.
Я вытянул шею, стараясь во всех подробностях Разглядеть настоящего варварского барона. Когда еще такое зрелище выдастся!
Варвар меня разочаровал.
Наверное, когда-то он был истинным мачо. Носил аскавский двуручник за спиной, длинные волосы, улыбался дерзко и бесшабашно. Ох, сохли по нему бабы! И тонкий был, и звонкий. Но сухопарость и отчаянность с годами ушли, оставив одышку, залысины и брюзгливое выражение лица.
А еще – страх.
Никогда я не видел, чтобы человек так боялся. Аскавец начал с угроз и площадной брани, закончил же невнятными жалобами на жизнь.
Светка слушала его с равнодушным видом.
– Ничего, – сказала, – жить будешь. Я тебя просто прокляну. – Переложила пистолет в руку, которой придерживала пса, и зачастила: – Под дубом червь, на дубе птица, горюн-перо, в крыле спица, бедняге не спится, как придется, все неймется, сломано, бито – не срастется!! Сломано, бито – не срастется!! Сломано, бито – не срастется!!!
Все это она выпалила на одном дыхании, наращивая темп. На последних словах мне стало не по себе. Звуки вибрировали, отдаваясь болью во всем теле. Завершая мантру, дзайана ткнула жирдяю в лицо пятерней. Прикосновение было легким, но тот захрипел, завалился набок.
– Вот и все. Увижу еще раз – в кактус превращу! На текилу пойдешь, понял?! – Потом повернулась к здоровяку с простреленной ногой: – Ты что-то про копыта говорил? Вот с завтрашнего дня и отрастишь.
Лицо громилы по цвету стало неотличимо от его рубашки.
– С-сука… – шептал он. – С-су…
– И хвост собачий. – Света взяла меня под локоть: – Пойдем, Рек. Этим уже хватит.
Через несколько шагов я не выдержал и оглянулся. Толстяк и его голенастая спутница затаскивали в машину раненого телохранителя. Ну, Светка… Фурия самая настоящая!
– А ты ничего. – Она застенчиво улыбнулась. – Настоящий, не то что эти. Без оружия, без каста троих! На, подержи!
Она отдала мне щенка, а потом, привстав на цыпочки, чмокнула в щеку. Пес ревниво гавкнул.
– Это за… – Тут она опустила взгляд на свое пальто и умолкла на полуслове. – Господи, что это?!
– Это? Это когда ты стреляла. С собакой на руках.
– Ту-узик! – В голосе ее прозвучали знакомые нотки. – Ты опи-исался, тузик! Да-а уж, денек сегодня…
Не говоря ни слова, она стянула с себя пальто и запихала в урну.
– Сумасшедшая. Его же отстирать можно!
– Ни за что. Да и дэвы с ним, у меня еще есть…
– Как знаешь. – Я опустил щенка на тротуар и стянул с себя куртку-безрукавку. – Держи. А то замерзнешь.
– Спасибо. Ты хороший!
– Ты тоже. Свет.
– Я?! Я – ночная фурия Ведена.
Щенок смотрел на нас круглыми загадочными гляделками, поднимая то одно ухо, то другое. Чего хохочут как сумасшедшие? Людей всегда так сложно понять…
У решетки, закрывавшей вход в подворотню, сгустилась подозрительная тьма. Я поставил щенка на землю. Тот сразу же принялся обнюхивать углы, потом звонко облаял нечто клубящееся в воздухе. Мне показалось, что в подворотне немного посветлело.
– Ничего не чувствую, – сообщила Света. – Он убрался.
– Значит, идем.
Настроение стремительно улучшалось. Аскавцы, дзайаны-затейники, дэвы… Все-таки жизнь удивительная штука. Я оглянулся на дзайану. Та с восторгом рассматривала обновку:
– Рек, здорово! А что это за иероглиф у тебя на куртке?
– Айкидо. Учитель подарил, когда мы в лесу лагерничали… Я свитер дома забыл, замерз как цуцик.
– Учитель? – Она помрачнела. – Жаль. Я ее хотела насовсем попросить…
– Да бери! Учителю она тоже от кого-то досталась.
– Спасибо! А у тебя какой пояс?
– Черный. Первый дан.
– Ух ты!.. То-то ты так ногами дерешься!
– Ногами – это было давно и неправда… Я ведь раньше много чем занимался. А айкидо вообще не боевое искусство.
– Как это?
– Ну, возьмем чайную церемонию. Заварником можно хорошо по голове приложить. Кипяточку в глаза плеснуть, осколком пиалы уши отрезать. Но ведь никто же не изучает ее, чтобы драться, правда?..
Щенок довел нас до крыльца, возле которого пряталось чудовище. Встопорщил уши, навострил хвост. Затем привстал на цыпочки и по-собачьи обругал невидимку.
– Подействовало. – Света протянула мне бинокль.
Я заглянул в окуляры. Дэв пялился на щенка с видом бизнес-леди, обнаружившей в косметичке мышь. Миг – и он юркнул в подвал, забаррикадировавшись изнутри.
Путь к Марченко был свободен. Я взял на руки нашего мохнатого проводника. От обилия впечатлений у того голова шла кругом, даже тявкать устал. Надо бы его вернуть побыстрее…
Света тоже так думала.
– Домой, – заговорщицки шепнула ему на ухо. – Пора спать, Тузик! Ты теперь у нас заслуженный мишка.
Мы вернулись к питомнику. За решеткой озадаченно расхаживала женщина лет сорока – в платке, болоньевой куртке, джинсах. Больше всего она напоминала деловитую грибницу… или как будет грибник женского рода?
Света бросилась ей навстречу:
– Это ваш? – жизнерадостно затараторила она. – У вас собак разводят?! Вот, сбежал! – и протянула щенка через ограду.
Малыш спал, устав от обилия впечатлений. Еще бы! Похищение, перестрелка с бандитами, невидимая тварь у крыльца…
Тетка смотрела на нас с подозрением:
– Где вы его нашли?
– Там, – взмах Светиной руки мог означать пол-Ведена. – Под скамейкой дрых, бо-омжик маленький! Забирайте бомжика.
Взгляд женщины смягчился:
– Спасибо. Мы уж думали, все, украли малыша.
– Могут. Народ нынче такой, – со всей возможной серьезностью подтвердил я.
– А знаете что? – Лицо грибницы осветилось. Она порылась в кармане и достала пластиковую карточку. – Это вам! Заходите как-нибудь. Это заведение наших клиентов. Правда, мы их из другого питомника снабжаем. Эти собаки им почему-то не годятся…
Я мельком глянул на карточку. Месячный абонемент на двоих, «Джебипум», ресторан корейской пищи. Быстро, чтобы Светка не заметила, спрятал в карман.
Не успел.
– Это просто праздник какой-то! – пропела Света с «карабасовскими» интонациями. Деловито вывернула мою руку, отбирая карточку.
И…
– Не по-оняла! Это что? Это как?!
Она возмущенно посмотрела вслед грибнице. Та уходила, унося с собой щенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46