И то, что он нашёл там, только усиливало его веру в необходимость иллюзии.
Проведав о существовании флейты и камня, ритуалов, танца и того, к чему они взывали, он использовал своё влияние, чтобы пробудить собственные иллюзии и противопоставить их тем, какие, по его мнению, сохраняли жители селения. Потому что он, допуская, что каждый создаёт собственные иллюзии, не мог допустить проявления этих иллюзий в реальном мире. Такого просто не может быть. Если же каким-то образом такое случилось, он решительно требовал, чтобы проявлялись исключительно его иллюзии.
Льюис искал в дневниках ответ на вопрос: почему Перкин делал то, что делал, и находил ответ: потому что верил, что все – иллюзия.
«Что более иллюзорно? – вопрошал тот в одном из своих рассуждений, – иллюзия, основанная на вере, или же на рассудочном неверии?» Но тут дневник обрывался: Перкин, оставив дом и библиотеку, вернулся к бродячей жизни, которую вёл, пока не попал в графство Ланарк.
Примерно в то же время впервые появилась Малли. Это она помогла молодому Льюису перенести книги в Новый Волдинг. «Тёмный Человек не вернётся, – сказала она Льюису. – Он нашёл своё божество в войне. Он считает её разумным упражнением или величайшей из иллюзий, и, чем бы она ни была, он не вернётся».
Льюис часто жалел, что взялся читать книги Перкина, особенно написанные им самим. Прежде Льюис был простым человеком и довольствовался тем, что имел. Но когда уехал Эдмонд и умерла Вера, у него остались только книги. Они заполнили его вопросами, и порой ему уже не хотелось узнавать ответы.
В такие дни ему хотелось вернуться к простой вере, которую он делил когда-то с другими жителями Волдинга, но обратный путь давно был отрезан. И давно было ясно, что Волдинг умирает. Осталось всего четверо моложе двадцати. Старики умирали, а молодые уходили в широкий мир искать… иллюзий, полагал Льюис.
Он спрашивал собственного сына, почему тот уходит, и услышал в ответ: «Здесь для меня ничего нет». Льюис тогда не нашёл что сказать. Не нашёл и до сих пор.
Он перелистал страницы и отпустил их. Толстая книга захлопнулась с глухим стуком. Если свора, преследовавшая оленя, – создание Перкина, его иллюзия, почему она ещё здесь спустя полвека после его ухода?
Льюис боялся ответа на этот вопрос. Он боялся, что, унаследовав книги Перкина, подхватив сотни нитей, тянувшихся сквозь них, – мудрость рядом с бессмыслицей, – он сам теперь поддерживал существование псов. Они вырывались из потёмок его собственной души, чтобы преследовать оленя. Разве не к этому стремились все, писавшие книги? Они искали не тайны, а средства удержать её, измерить и взвесить, расчленить, чтобы посмотреть, что там внутри. Однажды, поняв, что в своих изысканиях уподобляется тем писателям, он обратился с вопросом к Малли.
– Не ты один это делаешь, – ответила она, словно подтверждая его худшие опасения.
– Но я виноват?
– Откуда мне знать, Льюис?
– Это я создал тебя? И ты – моя иллюзия?
– Разве это важно?
– Конечно важно! – выкрикнул он. – Что ты такое?
– Я – секрет, Льюис, – сказала она. – Только и всего.
Его это ничуть не утешило.
– Славное местечко, – бросил Эрл, когда Лайза ввела его в дом и щёлкнула выключателем. – Давно обзавелась?
– Это родители покупали.
– Они здесь? – Его рука потянулась к «тридцать восьмому».
– Нет. В Европе. Эрл кивнул:
– Ну, где телефон?
– В спальне. Это там. – Она указала дверь и следом за ним просочилась в комнату. – Так ты из тех крутых ребят, которыми заправляет Стив?
Эрл обернулся к ней и расхохотался:
– Это он тебе сказал, будто чем-то заправляет?
Лайза кивнула:
– Точно. Чем он, по-твоему, зарабатывает?
– Я тебе скажу чем. Пашет на государство считай задаром и сыт только тем, что толкает наркоту у себя в конторе.
– Мне он не то говорил. Эрл пожал плечами:
– Мне плевать, что он там говорил. Дырка он от задницы, и ничего больше.
– А все-таки ты с ним корешишься?
– Иногда и жопа может пригодиться. Не станешь же гадить носом?
Лайза поджала губки.
– У меня приватный разговор, – сказал ей Эрл.
Она явно собиралась что-то сказать, но, встретившись с ним взглядом, передумала и улыбнулась:
– Нет проблем. Посижу там на диванчике. Эрл подождал, пока за ней закроется дверь, снял трубку и вызвал нужный номер. С оплатой на вызываемый номер.
– Оплачу, – отозвался оператору голос на том конце провода и уже Эрлу: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Соображаешь, сколько времени? На линии чисто?
– Чисто. Я недолго, Джо. Считай, услугу тебе оказываю.
– Слушаю, – отозвался Джо Бродвей.
– Тони Валенти.
– Что о нем?
– Ты его ещё ищешь?
– Что за игру ты затеял, Шоу?
Эрл откинулся назад, закинув ноги на кровать.
– Это не игра. Могу отдать тебе Валенти, только поворачиваться придётся побыстрей.
– Дай мне свой номер, – приказал Джо Бродвей. – Перезвоню минут через двадцать.
Эрл продиктовал написанный на аппарате номер и улыбнулся, опуская трубку.
– Эй, Лайза, – крикнул он и, когда девушка показалась в дверях, недвусмысленно похлопал по кровати рядом с собой. – У нас есть двадцать минут, пока я жду звонка. Не хочешь воспользоваться?
Лайза уставилась на него:
– Ну, парень, нахальства у тебя – полные штаны!
– У меня там ещё кое-что есть, крошка.
– Да уж не сомневаюсь. – Она с минуту разглядывала его, потом расстегнула лифчик и выпустила грудь. – Должно быть, я с ума сошла, – сказала она, вышагивая из шортов. – Ведь я тебя даже не знаю.
– Спорим, ты каждому это говоришь, – пробормотал Эрл, притягивая её к себе.
Лайза только рассмеялась.
* * *
Джо Бродвей Фуччери повесил трубку и взглянул на своего босса, развалившегося на кожаном диване. Рикка Магаддино закинул руку за голову, в другой он держал сигарету. Худощавый темноволосый мужчина, красивый на средиземноморский манер. Он затянулся, выпустил облачко дыма в потолок и повернул голову к Джо Бродвею:
– Кто там?
– Мелкий подонок Эрл Шоу – тот, что толкал коку.
– А, да… Чего он хочет?
Джо Бродвей откинулся на стуле, чтобы задрать ноги на стол. Ему уже подкатывало к пятидесяти – десятью годами старше Рикки. Волосы на висках серебрились.
– Берётся навести нас на Валенти.
Рикка подался вперёд.
– А он нам ещё нужен?
– Только ты, я да Луи знаем, как было дело, – сказал Джо. – Тони не проболтается. С кем, на фиг, ему болтать? Первый же родственник, которому он попадётся на глаза, всадит в него пулю.
– Ты к нему по-прежнему неравнодушен, Джо?
Бродвей передёрнул плечами:
– Босс – ты, Рикка. Сам знаешь. Старый padrone не менялся с годами. Но Тони… он всегда был дьявольски предан, тебе ли не знать. Теперь такую преданность редко найдёшь. Я хочу сказать, для Тони вся жизнь в семье…
Рикка кивнул:
– Да, это все так. Но я думаю, стоит послать Луи поглядеть, что там нарыл этот Шоу. Никогда не любил оставлять концов, capita?.
– Жаль, что нельзя обойтись одним Шоу, – заметил Джо Бродвей.
Рикка задумчиво взглянул на своего сопsigliere.
– А почему бы и нет? – спросил он. – Мне нравится эта мысль – не пачкаться самим.
– Он псих, – пояснил Джо Бродвей. – Мы использовали его раз в той сделке с Майами, когда твой старик посылал Тони, и сейчас используем в этом деле с кокой, но то, как он убивает, не для нас. Он убивает с удовольствием, Рикка. И грязно. Если нас зацепят, одно то, что мы связались с ним…
– В суде ничего не докажут, – возразил Рикка. – Он не из наших людей, и…
– А если всплывёт правда, как на самом деле умер padrone? Если Тони что-нибудь скажет, а Шоу повторит? Семьям это не понравится. Если нам ещё нужен Тони, давай пошлём моих ребят. Хоть будем знать, как прошло дело. Кстати, Луи так и не остыл после той мальтийской истории.
Рикка ухмыльнулся.
– Эй, не зря ты до сих пор consigliere, Джо. Разбери эту кучу, как сам считаешь нужным, ладно?
– Свяжу Шоу с Луи, – сказал Джо Бродвей и потянулся к телефону. Подвинул к себе аппарат и по прямой линии вызвал номер, продиктованный ему Эрлом.
* * *
Он бежал, а псы были так близко, что он слышал, как цокают по асфальту их когти. Он обернулся посмотреть на них. Ему хотелось остановиться и принять бой, встретить их остриями рогов, мгновенными ударами копыт, но он знал – их слишком много. Он мог только бежать. Бежать, чувствуя, как колотится сердце. Бежать, пока не откажут гудящие болью мышцы ног. Бежать, вдыхая обжигающий грудь воздух и слыша за собой вой своры. Бежать, пока не упадёт.
На боках застывали ручьи пота. На губах белела пена. Дорога змеёй тянулась через поля и перелески. Он вдруг споткнулся. Асфальт вспорол кожу на боку. Псы ринулись на него, впиваясь в тело. Тщетно он бил копытами воздух. Один пёс, самый крупный, вцепился клыками ему в горло, и он…
Проснулся от собственного крика.
Он рывком сел на постели. Рядом Бренда нашаривала кнопку настольной лампочки.
– Ланс, ты…
– В порядке, – бросил он, спуская ноги на пол. Влажная пижама липла к плечам и груди. – Все нормально. – Только вот долбаные собаки на этот раз до него добрались.
– Ты куда?
– Надо кое-что доделать во дворе, – процедил Ланс. Он сунул ноги в рабочие башмаки и подошёл к шкафу, где держал охотничье ружьё. Надломил ствол, проверил заряд. Пусто. Открыл верхний ящик, разбросал трусы и носки, откопал коробку с патронами. Быстро зарядил ружьё и со щелчком поставил ствол на место.
– Ланс, что ты делаешь?
Он обернулся к жене, и Бренда похолодела от ужаса. Его глаза видели не её, не спальню – что-то другое.
– Ланс?.. – прошептала она.
Он отвёл взгляд, все ещё слыша вой стаи, и, грохоча башмаками, ушёл вниз по лестнице. Бренда осталась в постели, застывшими руками натянула на себя одеяло. Хлопнула задняя дверь, ей послышалось шарканье под окном. Бренда зарылась лицом в подушку, ей снова было страшно. Последние дни ей все время было страшно.
Ланс медленно подошёл к спящему Дукеру. Заслышав шаги хозяина, овчарка проснулась и вопросительно взвизгнула. Ланс слышал только цоканье когтей по асфальту, вой охотничьей своры. Он поднял ружьё, почти упираясь стволами в голову Дукера, и спустил оба курка.
Грохот двойного залпа вырвал его из бреда. Он взглянул на двустволку в своих руках, на то, что осталось от Дукера, и заплакал. Отшвырнув ружьё, он прижал к себе окровавленное тело собаки.
– Схожу с ума, – всхлипывал он. – Господи, сошёл с ума. О, Дукер, прости…
Он весь сжался, содрогаясь от рыданий. Таким и нашла его Бренда, когда решилась наконец выйти из дому. Она долго стояла в дверях, не смея шевельнуться или привлечь к себе внимание. Потом медленно подошла к нему и тронула мужа за плечо.
– Ид-дём, Ланс, – сказала она. – Тебе лучше уйти.
Он замотал головой:
– Надо зарыть старика Дукера, Бука. Я… я должен.
– Принесу лопату.
Она оставила с над убитой собакой и пошла в сарай за лопатой, соображая, что делать с Лансом. Оставаться с ним определённо страшно. А все-таки это Ланс. Ему нужно помочь. Надо свезти его снова к доктору, попросить направить к психиатру – ничего другого не остаётся.
Вернувшись с лопатой, стоя над ним и несчастным Дукером, она ясно понимала: Лансу нужна помощь, сам он не справится.
«Прошу тебя, Господи, – повторяла она про себя, – дай мне силы. Дай мне силы на двоих».
Охотничьи уловки
Поверьте, госпожа,
Я растерял охотничьи уловки, преследуя ушедшее…
Робин Уильямсон. «Песнь Мабона»
Леса Аркадии мертвы,
Их радость древняя ушла;
Мир, вскормленный мечтой, теперь играет
Раскрашенной игрушкой серой правды…
У. Б. Йейтс. «Песнь счастливого пастуха»
1
Солнце уже высоко стояло и стрелки часов подходили к четверти седьмого, когда Валенти заслышал на дороге шум мотора. Тони ждал его. Отложив книгу, он вышел в кухню, достал спрятанный в шкафчике для швабры «Узи» и выскользнул в заднюю дверь.
Он обогнул дом и амбар, быстро прошёл через лес к фасаду дома. Когда белая «мазда» свернула на подъездную дорожку, Валенти уже подходил к дому со стороны дороги. Пригнувшись за изгородью, он смотрел, как открывается дверца.
Худой человек, словно свитый из проволоки, вылез из машины и потянулся, глядя на дом. Он был одет как для загородной поездки: джинсы, дорожные сапоги и лёгкая хлопковая рубаха под синей ветровкой. Вот он провёл рукой по коротким светлым волосам, обернулся и быстрым взглядом окинул двор и дорогу, прежде чем шагнуть к дверям. Пока он добрался до крыльца, Баленти успел перебраться поближе и встал за его машиной, держа автомат на виду.
– Как дела? – негромко спросил он.
Человек обернулся быстрей, чем ожидал Валенти, и плавно шагнул в сторону, под прикрытие растущего у крыльца кедра. Не отрывая взгляда от Валенти, он засунул руку за пазуху ветровки. Валенти поднял «Узи». Рука опустилась.
– Думаю, ты меня ждёшь, – сказал человек.
– Может, и жду. – Валенти вышел из-за машины, держа автомат обеими руками, пальцем придерживая курок. – Откуда?
– Из Торонто. Слушай, я понимаю…
– Как меня нашёл?
– Друг с Мальты прислал.
– Ах так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Проведав о существовании флейты и камня, ритуалов, танца и того, к чему они взывали, он использовал своё влияние, чтобы пробудить собственные иллюзии и противопоставить их тем, какие, по его мнению, сохраняли жители селения. Потому что он, допуская, что каждый создаёт собственные иллюзии, не мог допустить проявления этих иллюзий в реальном мире. Такого просто не может быть. Если же каким-то образом такое случилось, он решительно требовал, чтобы проявлялись исключительно его иллюзии.
Льюис искал в дневниках ответ на вопрос: почему Перкин делал то, что делал, и находил ответ: потому что верил, что все – иллюзия.
«Что более иллюзорно? – вопрошал тот в одном из своих рассуждений, – иллюзия, основанная на вере, или же на рассудочном неверии?» Но тут дневник обрывался: Перкин, оставив дом и библиотеку, вернулся к бродячей жизни, которую вёл, пока не попал в графство Ланарк.
Примерно в то же время впервые появилась Малли. Это она помогла молодому Льюису перенести книги в Новый Волдинг. «Тёмный Человек не вернётся, – сказала она Льюису. – Он нашёл своё божество в войне. Он считает её разумным упражнением или величайшей из иллюзий, и, чем бы она ни была, он не вернётся».
Льюис часто жалел, что взялся читать книги Перкина, особенно написанные им самим. Прежде Льюис был простым человеком и довольствовался тем, что имел. Но когда уехал Эдмонд и умерла Вера, у него остались только книги. Они заполнили его вопросами, и порой ему уже не хотелось узнавать ответы.
В такие дни ему хотелось вернуться к простой вере, которую он делил когда-то с другими жителями Волдинга, но обратный путь давно был отрезан. И давно было ясно, что Волдинг умирает. Осталось всего четверо моложе двадцати. Старики умирали, а молодые уходили в широкий мир искать… иллюзий, полагал Льюис.
Он спрашивал собственного сына, почему тот уходит, и услышал в ответ: «Здесь для меня ничего нет». Льюис тогда не нашёл что сказать. Не нашёл и до сих пор.
Он перелистал страницы и отпустил их. Толстая книга захлопнулась с глухим стуком. Если свора, преследовавшая оленя, – создание Перкина, его иллюзия, почему она ещё здесь спустя полвека после его ухода?
Льюис боялся ответа на этот вопрос. Он боялся, что, унаследовав книги Перкина, подхватив сотни нитей, тянувшихся сквозь них, – мудрость рядом с бессмыслицей, – он сам теперь поддерживал существование псов. Они вырывались из потёмок его собственной души, чтобы преследовать оленя. Разве не к этому стремились все, писавшие книги? Они искали не тайны, а средства удержать её, измерить и взвесить, расчленить, чтобы посмотреть, что там внутри. Однажды, поняв, что в своих изысканиях уподобляется тем писателям, он обратился с вопросом к Малли.
– Не ты один это делаешь, – ответила она, словно подтверждая его худшие опасения.
– Но я виноват?
– Откуда мне знать, Льюис?
– Это я создал тебя? И ты – моя иллюзия?
– Разве это важно?
– Конечно важно! – выкрикнул он. – Что ты такое?
– Я – секрет, Льюис, – сказала она. – Только и всего.
Его это ничуть не утешило.
– Славное местечко, – бросил Эрл, когда Лайза ввела его в дом и щёлкнула выключателем. – Давно обзавелась?
– Это родители покупали.
– Они здесь? – Его рука потянулась к «тридцать восьмому».
– Нет. В Европе. Эрл кивнул:
– Ну, где телефон?
– В спальне. Это там. – Она указала дверь и следом за ним просочилась в комнату. – Так ты из тех крутых ребят, которыми заправляет Стив?
Эрл обернулся к ней и расхохотался:
– Это он тебе сказал, будто чем-то заправляет?
Лайза кивнула:
– Точно. Чем он, по-твоему, зарабатывает?
– Я тебе скажу чем. Пашет на государство считай задаром и сыт только тем, что толкает наркоту у себя в конторе.
– Мне он не то говорил. Эрл пожал плечами:
– Мне плевать, что он там говорил. Дырка он от задницы, и ничего больше.
– А все-таки ты с ним корешишься?
– Иногда и жопа может пригодиться. Не станешь же гадить носом?
Лайза поджала губки.
– У меня приватный разговор, – сказал ей Эрл.
Она явно собиралась что-то сказать, но, встретившись с ним взглядом, передумала и улыбнулась:
– Нет проблем. Посижу там на диванчике. Эрл подождал, пока за ней закроется дверь, снял трубку и вызвал нужный номер. С оплатой на вызываемый номер.
– Оплачу, – отозвался оператору голос на том конце провода и уже Эрлу: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Соображаешь, сколько времени? На линии чисто?
– Чисто. Я недолго, Джо. Считай, услугу тебе оказываю.
– Слушаю, – отозвался Джо Бродвей.
– Тони Валенти.
– Что о нем?
– Ты его ещё ищешь?
– Что за игру ты затеял, Шоу?
Эрл откинулся назад, закинув ноги на кровать.
– Это не игра. Могу отдать тебе Валенти, только поворачиваться придётся побыстрей.
– Дай мне свой номер, – приказал Джо Бродвей. – Перезвоню минут через двадцать.
Эрл продиктовал написанный на аппарате номер и улыбнулся, опуская трубку.
– Эй, Лайза, – крикнул он и, когда девушка показалась в дверях, недвусмысленно похлопал по кровати рядом с собой. – У нас есть двадцать минут, пока я жду звонка. Не хочешь воспользоваться?
Лайза уставилась на него:
– Ну, парень, нахальства у тебя – полные штаны!
– У меня там ещё кое-что есть, крошка.
– Да уж не сомневаюсь. – Она с минуту разглядывала его, потом расстегнула лифчик и выпустила грудь. – Должно быть, я с ума сошла, – сказала она, вышагивая из шортов. – Ведь я тебя даже не знаю.
– Спорим, ты каждому это говоришь, – пробормотал Эрл, притягивая её к себе.
Лайза только рассмеялась.
* * *
Джо Бродвей Фуччери повесил трубку и взглянул на своего босса, развалившегося на кожаном диване. Рикка Магаддино закинул руку за голову, в другой он держал сигарету. Худощавый темноволосый мужчина, красивый на средиземноморский манер. Он затянулся, выпустил облачко дыма в потолок и повернул голову к Джо Бродвею:
– Кто там?
– Мелкий подонок Эрл Шоу – тот, что толкал коку.
– А, да… Чего он хочет?
Джо Бродвей откинулся на стуле, чтобы задрать ноги на стол. Ему уже подкатывало к пятидесяти – десятью годами старше Рикки. Волосы на висках серебрились.
– Берётся навести нас на Валенти.
Рикка подался вперёд.
– А он нам ещё нужен?
– Только ты, я да Луи знаем, как было дело, – сказал Джо. – Тони не проболтается. С кем, на фиг, ему болтать? Первый же родственник, которому он попадётся на глаза, всадит в него пулю.
– Ты к нему по-прежнему неравнодушен, Джо?
Бродвей передёрнул плечами:
– Босс – ты, Рикка. Сам знаешь. Старый padrone не менялся с годами. Но Тони… он всегда был дьявольски предан, тебе ли не знать. Теперь такую преданность редко найдёшь. Я хочу сказать, для Тони вся жизнь в семье…
Рикка кивнул:
– Да, это все так. Но я думаю, стоит послать Луи поглядеть, что там нарыл этот Шоу. Никогда не любил оставлять концов, capita?.
– Жаль, что нельзя обойтись одним Шоу, – заметил Джо Бродвей.
Рикка задумчиво взглянул на своего сопsigliere.
– А почему бы и нет? – спросил он. – Мне нравится эта мысль – не пачкаться самим.
– Он псих, – пояснил Джо Бродвей. – Мы использовали его раз в той сделке с Майами, когда твой старик посылал Тони, и сейчас используем в этом деле с кокой, но то, как он убивает, не для нас. Он убивает с удовольствием, Рикка. И грязно. Если нас зацепят, одно то, что мы связались с ним…
– В суде ничего не докажут, – возразил Рикка. – Он не из наших людей, и…
– А если всплывёт правда, как на самом деле умер padrone? Если Тони что-нибудь скажет, а Шоу повторит? Семьям это не понравится. Если нам ещё нужен Тони, давай пошлём моих ребят. Хоть будем знать, как прошло дело. Кстати, Луи так и не остыл после той мальтийской истории.
Рикка ухмыльнулся.
– Эй, не зря ты до сих пор consigliere, Джо. Разбери эту кучу, как сам считаешь нужным, ладно?
– Свяжу Шоу с Луи, – сказал Джо Бродвей и потянулся к телефону. Подвинул к себе аппарат и по прямой линии вызвал номер, продиктованный ему Эрлом.
* * *
Он бежал, а псы были так близко, что он слышал, как цокают по асфальту их когти. Он обернулся посмотреть на них. Ему хотелось остановиться и принять бой, встретить их остриями рогов, мгновенными ударами копыт, но он знал – их слишком много. Он мог только бежать. Бежать, чувствуя, как колотится сердце. Бежать, пока не откажут гудящие болью мышцы ног. Бежать, вдыхая обжигающий грудь воздух и слыша за собой вой своры. Бежать, пока не упадёт.
На боках застывали ручьи пота. На губах белела пена. Дорога змеёй тянулась через поля и перелески. Он вдруг споткнулся. Асфальт вспорол кожу на боку. Псы ринулись на него, впиваясь в тело. Тщетно он бил копытами воздух. Один пёс, самый крупный, вцепился клыками ему в горло, и он…
Проснулся от собственного крика.
Он рывком сел на постели. Рядом Бренда нашаривала кнопку настольной лампочки.
– Ланс, ты…
– В порядке, – бросил он, спуская ноги на пол. Влажная пижама липла к плечам и груди. – Все нормально. – Только вот долбаные собаки на этот раз до него добрались.
– Ты куда?
– Надо кое-что доделать во дворе, – процедил Ланс. Он сунул ноги в рабочие башмаки и подошёл к шкафу, где держал охотничье ружьё. Надломил ствол, проверил заряд. Пусто. Открыл верхний ящик, разбросал трусы и носки, откопал коробку с патронами. Быстро зарядил ружьё и со щелчком поставил ствол на место.
– Ланс, что ты делаешь?
Он обернулся к жене, и Бренда похолодела от ужаса. Его глаза видели не её, не спальню – что-то другое.
– Ланс?.. – прошептала она.
Он отвёл взгляд, все ещё слыша вой стаи, и, грохоча башмаками, ушёл вниз по лестнице. Бренда осталась в постели, застывшими руками натянула на себя одеяло. Хлопнула задняя дверь, ей послышалось шарканье под окном. Бренда зарылась лицом в подушку, ей снова было страшно. Последние дни ей все время было страшно.
Ланс медленно подошёл к спящему Дукеру. Заслышав шаги хозяина, овчарка проснулась и вопросительно взвизгнула. Ланс слышал только цоканье когтей по асфальту, вой охотничьей своры. Он поднял ружьё, почти упираясь стволами в голову Дукера, и спустил оба курка.
Грохот двойного залпа вырвал его из бреда. Он взглянул на двустволку в своих руках, на то, что осталось от Дукера, и заплакал. Отшвырнув ружьё, он прижал к себе окровавленное тело собаки.
– Схожу с ума, – всхлипывал он. – Господи, сошёл с ума. О, Дукер, прости…
Он весь сжался, содрогаясь от рыданий. Таким и нашла его Бренда, когда решилась наконец выйти из дому. Она долго стояла в дверях, не смея шевельнуться или привлечь к себе внимание. Потом медленно подошла к нему и тронула мужа за плечо.
– Ид-дём, Ланс, – сказала она. – Тебе лучше уйти.
Он замотал головой:
– Надо зарыть старика Дукера, Бука. Я… я должен.
– Принесу лопату.
Она оставила с над убитой собакой и пошла в сарай за лопатой, соображая, что делать с Лансом. Оставаться с ним определённо страшно. А все-таки это Ланс. Ему нужно помочь. Надо свезти его снова к доктору, попросить направить к психиатру – ничего другого не остаётся.
Вернувшись с лопатой, стоя над ним и несчастным Дукером, она ясно понимала: Лансу нужна помощь, сам он не справится.
«Прошу тебя, Господи, – повторяла она про себя, – дай мне силы. Дай мне силы на двоих».
Охотничьи уловки
Поверьте, госпожа,
Я растерял охотничьи уловки, преследуя ушедшее…
Робин Уильямсон. «Песнь Мабона»
Леса Аркадии мертвы,
Их радость древняя ушла;
Мир, вскормленный мечтой, теперь играет
Раскрашенной игрушкой серой правды…
У. Б. Йейтс. «Песнь счастливого пастуха»
1
Солнце уже высоко стояло и стрелки часов подходили к четверти седьмого, когда Валенти заслышал на дороге шум мотора. Тони ждал его. Отложив книгу, он вышел в кухню, достал спрятанный в шкафчике для швабры «Узи» и выскользнул в заднюю дверь.
Он обогнул дом и амбар, быстро прошёл через лес к фасаду дома. Когда белая «мазда» свернула на подъездную дорожку, Валенти уже подходил к дому со стороны дороги. Пригнувшись за изгородью, он смотрел, как открывается дверца.
Худой человек, словно свитый из проволоки, вылез из машины и потянулся, глядя на дом. Он был одет как для загородной поездки: джинсы, дорожные сапоги и лёгкая хлопковая рубаха под синей ветровкой. Вот он провёл рукой по коротким светлым волосам, обернулся и быстрым взглядом окинул двор и дорогу, прежде чем шагнуть к дверям. Пока он добрался до крыльца, Баленти успел перебраться поближе и встал за его машиной, держа автомат на виду.
– Как дела? – негромко спросил он.
Человек обернулся быстрей, чем ожидал Валенти, и плавно шагнул в сторону, под прикрытие растущего у крыльца кедра. Не отрывая взгляда от Валенти, он засунул руку за пазуху ветровки. Валенти поднял «Узи». Рука опустилась.
– Думаю, ты меня ждёшь, – сказал человек.
– Может, и жду. – Валенти вышел из-за машины, держа автомат обеими руками, пальцем придерживая курок. – Откуда?
– Из Торонто. Слушай, я понимаю…
– Как меня нашёл?
– Друг с Мальты прислал.
– Ах так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43