Кстати, вот и цепочка, неровной линией выделяется на гладкой влажной коже. Сам амулет терялся в тени между грудей, от которых Томен не мог отвести взгляда. Нет, решил маг, нужно взять себя в руки и выбираться из дома аптекаря, приключение и так затянулось.
– Знаешь, милая, мне пора… Ты славная девушка, и я бы остался с тобой навеки, но…
– Да что ж за день такой нынче, – капризно надулась Энна, – все куда-то спешат…
– Ночь. Сейчас – не день, а ночь, – поправил Томен, наклоняясь, чтобы подхватить с пола скомканный плащ и пряча ухмылку, – должно быть, в этом-то все и дело! Вот и мне пора…
– Эх, ты… а еще маг! – брякнула разочарованная Энна.
– Знаешь, – осторожно заговорил Томен, – все эти легенды о магических посохах, они… э… несколько преувеличены.
Чародей опасался, что девушка рассердится, но Энна пребывала в благодушном настроении.
– Ага, – неожиданно легко согласилась она, – вот и с рыцарскими мечами, оказывается, та же история. Сколько дурацких историй про это рассказывают, заслушаешься, бывало, только на деле выходит пшик… А чародей у меня как-то был… Только старенький совсем… все рассказывал, какой он знающий маг, какой искусник… фокусы показывал…
Томен собирался что-то ответить, но Энна неожиданно закончила:
– Ты лучше.
– Энна, мне в самом деле пора. – Томен перекинул плащ через плечо и развел руками. – Ну, ты же знаешь, как это бывает… Дела, заботы…
– Ага… У Руватега тоже все дела да заботы…
– Ну вот видишь! А мне даже Гангмаровой желчи не надо.
– Откуда ты знаешь, что ему желчь была нужна?
– Я же чародей!.. Ну… я пойду?
К Энне, встрепенувшейся было после упоминания Гангмаровой желчи, вернулась меланхолическая задумчивость, и Томен решил воспользоваться этим обстоятельством и ретироваться. Лихо спрыгнуть на мостовую, как это сделал Руватег, Томен не рискнул. Пока он перелезал через подоконник и нащупывал ногой опору на стене, девушка задумчиво глядела куда-то поверх его головы, теребя кулон и пропуская между пальцев тонкую цепочку… Должно быть, магия в камне наконец-то иссякла.
Шагая по улицам уснувшего Эгилара, Томен вспоминал дочку аптекаря, ее покачивающиеся груди, теплые шершавые ладошки… и раздумывал о том, сколь разнообразные преимущества дает профессия чародея…
* * *
Утомленный и умиротворенный чародей явился к постоялому двору и обнаружил, что ворота заперты, а привратник, должно быть, уснул. А может, ушел – во всяком случае, на тихий стук никто не отозвался и ворот не отпер. Шуметь не хотелось – чародею вовсе не улыбалось рассказывать, что он делал в Эгиларе среди ночи.
Не находись маг в незнакомом городе – плюнул бы на приличия с удобствами, да и пристроился ночевать в каком-нибудь укромном уголке. Но в Эгиларе ему не было известно ни одного подходящего местечка. Томен двинулся вдоль стены, прислушиваясь к магическим эманациям, исходящим из спящего здания. Свой мешок он оставил в комнате Лотрика, так что была вероятность определить, где окно приятеля. Точно – за одной из слепых рам маг ощутил знакомые заклинания. Здесь уж он не церемонился и настойчиво (хотя и не очень громко) колотил в раму до тех пор, пока Лотрик не отворил окно, ругаясь и сквернословя.
– Ну и где тебя носил Гангмар, чтоб тебе лопнуть? – поинтересовался заспанный шкипер, помогая приятелю влезть в окно.
– Делами занимался, пока ты здесь дрыхнешь! – огрызнулся Томен. – Собрал улики, нашел свидетеля. Так что, если помрет старый рыцарь, я буду знать, с кем его сынок сможет за батюшку сквитаться.
– Сквитаться… – протянул Лотрик, задумчиво ероша всклокоченные со сна волосы. – Нет, что-то я не соображу среди ночи-то. Если собрал доказательства, так доложи все господам в замке – и делу конец! Никто никого не убьет, никому не надо будет сквитаться…
– Сам доложи, если смелый такой. А я боюсь. Ты вот, если благородного какого-нибудь сэра застукаешь, когда его рука в твоем кармане медяки нащупывает, – ты что тогда, крик поднимешь?
– В кармане? Ты что? Когда это благородные по чужим карманам лазали?
– Вот именно так тебе ответит добрый сэр, если ты горло драть начнешь. А потом вытащит какую-нибудь здоровенную железяку и – того. Покарает. Рыцарь – он ни по карманам не лазит, ни отраву сеньору не подсыпает. Даже если ты его за руку поймал… Ладно, давай спать. Там видно будет… А ну, подвинься! Ишь, разлегся…
– Ладно тебе… Слушай, а чем это от тебя воняет? Ты что, снова в той аптеке побывал?
– Да уж от меня не рыбой воняет… В аптеке… Вот тебя понюхать, так можно решить, что ты в бочке с сельдями живешь. А я в комнате с голубыми занавесками побывал, так-то!
– Да ну?! И чего же ты там?..
– Демонстрировал преимущества магического посоха перед рыцарским мечом. С большим успехом. Все, спать хочу.
Проснулся Томен в скверном расположении духа. Рассказывать что-либо о ночных похождениях он отказался наотрез – да так решительно, что шкипер не решился настаивать. Лотрику редко приходилось видеть приятеля таким раздраженным.
В полдень маг явился к зданию магистрата. Марнотцы собирались восвояси – латники выводили из конюшни лошадей, подтягивали подпруги и стремена… Томен поздоровался и направился к Ройберу. Тот прервал разговор с оруженосцем и кивком поприветствовал мага.
– Добрый день, сэр.
– Добрый, мастер.
– Сэр, я вынужден признаться, – решительно начал Томен, – что магия, использовавшаяся в Крейне, мне неизвестна. Возможно, если я поковырялся бы в трофеях подольше…
– Ничего удивительного! – раздался за спиной мага веселый голос Руватега.
Томен отступил на шаг и обернулся.
– Ничего удивительного! – повторил кудрявый рыцарь, присоединяясь к компании. – Магия подобного рода всегда была под запретом. Мне совершенно случайно удалось наблюдать действие чар подобного рода. Довольно-таки мрачная была картина… Логово чернокнижников мы разорили в тот раз… Но, увы, подвергшийся проклятию так и не смог…
– Ты уже рассказывал эту историю, – сердито перебил кузена Ройбер. – Эй, по коням! Хейнкир, где конь мастера Пекондора? В седла! Мы выступаем в Марнот…
* * *
Латники ехали молча, утомленные ночным боем и вчерашним застольем в эгиларском кабаке. Вся похвальба была высказана нынче ночью, все споры отшумели, теперь солдаты отдыхали. Томен приметил, что пара ловкачей умудряется дремать в седлах…
Вот и замок. Повторился ритуал со звуками рога, и створки ворот поползли в стороны. В Марноте победителей ждали, все население замка высыпало к внутренним воротам – еще один неписаный обычай замкнутого мирка рыцарского замка.
Спешившись и вручив поводья подоспевшим конюхам, воины смешались с толпой. Кто обнимал жену, кто-то вручал сынишке тяжеленный меч в ножнах: «Держи, малыш…» Поход был окончен.
– Нынче вечером – пир! – объявил Руватег, сдирая подшлемник и встряхивая головой. Волнистые пряди рассыпались вокруг покрасневшего лица в живописном беспорядке. – Пока что всем отдыхать, но вечером чтобы были готовы! А я к сэру Эрлону, расскажу о победе… и главное – о капище гангмаропоклонников в Крейне. Ему будет приятно узнать. Ройбер, ты со мной?
– Ступай сам, – коротко ответил младший ок-Марнот.
Латники, едва получив разрешение, начали расходиться, толпа во дворе рассыпалась, поредела… Томен выразительно поглядел на сэра Ройбера и, слегка кивнув, неторопливо зашагал к себе, в комнатку на втором этаже. Рыцарь нагнал его на лестнице.
– Мастер Пекондор, мне показалось… что… вы собираетесь поговорить?..
– Не здесь, – коротко ответил Томен.
– К вам?.. Нет, лучше на крышу. Там сразу видно, есть ли кто поблизости, – решил дворянин.
На крыше, разумеется, не было никого.
– Итак?..
– Сэр, я обещал вам, что, когда смогу отыскать улики, вы узнаете о них первым… – издалека начал маг.
– Да, и что? – Ройбер не был настроен ходить вокруг да около.
– Если в двух словах… Сэр, помните наше маленькое ночное приключение, прогулку в заброшенное крыло правого дома?.. Пыль на полу?.. Следы… Припоминаете? Мы предположили, что наткнулись на тайник отравителя, и я отсыпал из склянки один из компонентов яда, некую субстанцию, кою алхимики обычно именуют Гангмаровой желчью. Без нее отравы не приготовишь. Так вот, в Эгиларе сэр Руватег пытался купить Гангмарову желчь в аптеке.
– Только пытался?
– Аптекарь заподозрил его и отказался продать Гангмарову желчь, но ваш кузен уговорил дочку аптекаря… Вообще даже тот факт, что благородный дворянин, получив отказ ничтожного аптекаря, действует не силой, но хитростью, – уже подозрителен… И, если бы речь шла о простолюдине, доказательств было бы достаточно. Но… сэр, я вижу, вы хватаетесь за меч? Простите, но…
Ройбер с удивлением поглядел на собственную ладонь. Опомнившись, разжал стиснутые на рукояти пальцы, и клинок с шорохом скользнул обратно в ножны.
– Да, – кивнул рыцарь, – Руватег сумеет оправдаться. Но я не могу дожидаться, пока он явится к отцу со склянкой яда. Он – хитрый. И потом, братец Руватег уже накормил всех сказочкой, что проклятие подействует месяца через три… Он выберет день, улучит миг… Мне не уследить. Остается одно – вызвать его на Гилфингов суд и…
Рыцарь сжал челюсти и снова стиснул рукоять оружия.
– Сэр! – Томен поднял ладони. – Погодите, дайте мне еще одну попытку! Мне и требуется только одно – нынче на пиру сидеть рядом с вами, на верхнем конце стола.
– Это несложно устроить… Что-нибудь еще?
– Да. Не удивляйтесь тому, что я стану делать нынче вечером.
ГЛАВА 42
В торжественном пиршестве нет ничего романтичного и уж точно ничего оригинального. Все эти застолья в полутемных мрачных залах похожи одно на другое. В верхнем конце стола произносятся прочувствованные речи, поднимают кубки… разделывают кинжалами туши, целиком запеченные на вертеле… Оруженосцы и старшие слуги почтительно внимают словам сеньора, исправно салютуют кубками, разбрызгивая вино… Опустевшие кубки тут же наполняются вновь – за спинами пирующих бдительные поварята с кувшинами наготове… Нижний конец стола выглядит поскромнее, там младшие слуги пьют не вино, а в лучшем случае посредственное пиво, причем наливают себе сами, а когда сверху им передают полупустое блюдо – сразу несколько человек кидаются шарить засаленными пальцами среди костей и огрызков, выбирая кусочки поаппетитней. Понятно, что здесь не слишком прислушиваются к высокопарным тостам, произнесенным господами, конюхи и водоносы обеспокоены тем, как бы не прозевать очередное блюдо с объедками, а также – свою очередь наполнить стакан пивом из кувшина. Исходя из различия между верхним и нижним краем стола, Томен заранее и попросил Ройбера о местечке повыше. То, что он собирался сказать, предназначалось для господ и оруженосцев – то есть тех, чье, слово будет что-то значить на суде. Если суд состоится, конечно…
Да, и еще условие – если что-то делать, то делать скорее, пока господа не захмелели. К концу пиршества почти все упиваются до бесчувствия, и различия между господами и слугами блекнут и стираются…
Итак, столы были накрыты, участники торжества расселись на длинных скамьях в строго определенном порядке. Томена поместили между оруженосцами и старшими слугами, слева его соседом оказался Керт, оруженосец ок-Ведлиса, справа – Ондик. Воины и слуги принюхивались к соблазнительным ароматам, источаемым накрытым столом, но к трапезе не приступали. Все чего-то ждали. Тощий Керт тоскливо шарил глазами по обильным нагромождениям снеди и вздыхал…
Вот за дверями зала послышались шаркающие шаги… на пороге показался старый сэр Эрлон, под руку господина поддерживал пожилой слуга. В дверях немощный рыцарь оттолкнул сопровождающего и, тяжело опираясь на палку, самостоятельно проковылял к почетному месту во главе стола. При появлении владыки Марнота все встали, а когда он отстранил помощника – разразились одобрительными возгласами. Старик аккуратно пристроил палку рядом с массивным стулом, напоминающим трон, выпрямился… обвел взглядом длинный стол и протянул руку к серебряному кубку. Тут же подскочил молоденький кравчий и наполнил сосуд.
Старик поднял кубок и довольно твердым голосом объявил:
– С Гилфинговой помощью мои владения очищены от разбойников. Я приветствую всех, кто сразился в Крейне с врагами Марнота… Да и выпьем за победу!.. Не такова была схватка, чтоб долго говорить!
Под хор восторженных приветствий старый рыцарь поднес кубок к бледным губам и отхлебнул. Тут же гости, только того и ждавшие, разом приступили к трапезе. Дружный плеск, хруст, чавканье, треск разрезаемой и разрываемой на куски дичины воцарился за столом.
– Наполняйте кубки! – велел сэр Эрлон. – Я желаю еще поблагодарить всех за то, что избавили меня от хвори. Как только был разрушен алтарь гангмаропоклонников в Крейне, я тут же почувствовал, что немощь оставляет мое тело. Как видите, сегодня я покинул ложе, чтобы присоединиться к пиршеству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Знаешь, милая, мне пора… Ты славная девушка, и я бы остался с тобой навеки, но…
– Да что ж за день такой нынче, – капризно надулась Энна, – все куда-то спешат…
– Ночь. Сейчас – не день, а ночь, – поправил Томен, наклоняясь, чтобы подхватить с пола скомканный плащ и пряча ухмылку, – должно быть, в этом-то все и дело! Вот и мне пора…
– Эх, ты… а еще маг! – брякнула разочарованная Энна.
– Знаешь, – осторожно заговорил Томен, – все эти легенды о магических посохах, они… э… несколько преувеличены.
Чародей опасался, что девушка рассердится, но Энна пребывала в благодушном настроении.
– Ага, – неожиданно легко согласилась она, – вот и с рыцарскими мечами, оказывается, та же история. Сколько дурацких историй про это рассказывают, заслушаешься, бывало, только на деле выходит пшик… А чародей у меня как-то был… Только старенький совсем… все рассказывал, какой он знающий маг, какой искусник… фокусы показывал…
Томен собирался что-то ответить, но Энна неожиданно закончила:
– Ты лучше.
– Энна, мне в самом деле пора. – Томен перекинул плащ через плечо и развел руками. – Ну, ты же знаешь, как это бывает… Дела, заботы…
– Ага… У Руватега тоже все дела да заботы…
– Ну вот видишь! А мне даже Гангмаровой желчи не надо.
– Откуда ты знаешь, что ему желчь была нужна?
– Я же чародей!.. Ну… я пойду?
К Энне, встрепенувшейся было после упоминания Гангмаровой желчи, вернулась меланхолическая задумчивость, и Томен решил воспользоваться этим обстоятельством и ретироваться. Лихо спрыгнуть на мостовую, как это сделал Руватег, Томен не рискнул. Пока он перелезал через подоконник и нащупывал ногой опору на стене, девушка задумчиво глядела куда-то поверх его головы, теребя кулон и пропуская между пальцев тонкую цепочку… Должно быть, магия в камне наконец-то иссякла.
Шагая по улицам уснувшего Эгилара, Томен вспоминал дочку аптекаря, ее покачивающиеся груди, теплые шершавые ладошки… и раздумывал о том, сколь разнообразные преимущества дает профессия чародея…
* * *
Утомленный и умиротворенный чародей явился к постоялому двору и обнаружил, что ворота заперты, а привратник, должно быть, уснул. А может, ушел – во всяком случае, на тихий стук никто не отозвался и ворот не отпер. Шуметь не хотелось – чародею вовсе не улыбалось рассказывать, что он делал в Эгиларе среди ночи.
Не находись маг в незнакомом городе – плюнул бы на приличия с удобствами, да и пристроился ночевать в каком-нибудь укромном уголке. Но в Эгиларе ему не было известно ни одного подходящего местечка. Томен двинулся вдоль стены, прислушиваясь к магическим эманациям, исходящим из спящего здания. Свой мешок он оставил в комнате Лотрика, так что была вероятность определить, где окно приятеля. Точно – за одной из слепых рам маг ощутил знакомые заклинания. Здесь уж он не церемонился и настойчиво (хотя и не очень громко) колотил в раму до тех пор, пока Лотрик не отворил окно, ругаясь и сквернословя.
– Ну и где тебя носил Гангмар, чтоб тебе лопнуть? – поинтересовался заспанный шкипер, помогая приятелю влезть в окно.
– Делами занимался, пока ты здесь дрыхнешь! – огрызнулся Томен. – Собрал улики, нашел свидетеля. Так что, если помрет старый рыцарь, я буду знать, с кем его сынок сможет за батюшку сквитаться.
– Сквитаться… – протянул Лотрик, задумчиво ероша всклокоченные со сна волосы. – Нет, что-то я не соображу среди ночи-то. Если собрал доказательства, так доложи все господам в замке – и делу конец! Никто никого не убьет, никому не надо будет сквитаться…
– Сам доложи, если смелый такой. А я боюсь. Ты вот, если благородного какого-нибудь сэра застукаешь, когда его рука в твоем кармане медяки нащупывает, – ты что тогда, крик поднимешь?
– В кармане? Ты что? Когда это благородные по чужим карманам лазали?
– Вот именно так тебе ответит добрый сэр, если ты горло драть начнешь. А потом вытащит какую-нибудь здоровенную железяку и – того. Покарает. Рыцарь – он ни по карманам не лазит, ни отраву сеньору не подсыпает. Даже если ты его за руку поймал… Ладно, давай спать. Там видно будет… А ну, подвинься! Ишь, разлегся…
– Ладно тебе… Слушай, а чем это от тебя воняет? Ты что, снова в той аптеке побывал?
– Да уж от меня не рыбой воняет… В аптеке… Вот тебя понюхать, так можно решить, что ты в бочке с сельдями живешь. А я в комнате с голубыми занавесками побывал, так-то!
– Да ну?! И чего же ты там?..
– Демонстрировал преимущества магического посоха перед рыцарским мечом. С большим успехом. Все, спать хочу.
Проснулся Томен в скверном расположении духа. Рассказывать что-либо о ночных похождениях он отказался наотрез – да так решительно, что шкипер не решился настаивать. Лотрику редко приходилось видеть приятеля таким раздраженным.
В полдень маг явился к зданию магистрата. Марнотцы собирались восвояси – латники выводили из конюшни лошадей, подтягивали подпруги и стремена… Томен поздоровался и направился к Ройберу. Тот прервал разговор с оруженосцем и кивком поприветствовал мага.
– Добрый день, сэр.
– Добрый, мастер.
– Сэр, я вынужден признаться, – решительно начал Томен, – что магия, использовавшаяся в Крейне, мне неизвестна. Возможно, если я поковырялся бы в трофеях подольше…
– Ничего удивительного! – раздался за спиной мага веселый голос Руватега.
Томен отступил на шаг и обернулся.
– Ничего удивительного! – повторил кудрявый рыцарь, присоединяясь к компании. – Магия подобного рода всегда была под запретом. Мне совершенно случайно удалось наблюдать действие чар подобного рода. Довольно-таки мрачная была картина… Логово чернокнижников мы разорили в тот раз… Но, увы, подвергшийся проклятию так и не смог…
– Ты уже рассказывал эту историю, – сердито перебил кузена Ройбер. – Эй, по коням! Хейнкир, где конь мастера Пекондора? В седла! Мы выступаем в Марнот…
* * *
Латники ехали молча, утомленные ночным боем и вчерашним застольем в эгиларском кабаке. Вся похвальба была высказана нынче ночью, все споры отшумели, теперь солдаты отдыхали. Томен приметил, что пара ловкачей умудряется дремать в седлах…
Вот и замок. Повторился ритуал со звуками рога, и створки ворот поползли в стороны. В Марноте победителей ждали, все население замка высыпало к внутренним воротам – еще один неписаный обычай замкнутого мирка рыцарского замка.
Спешившись и вручив поводья подоспевшим конюхам, воины смешались с толпой. Кто обнимал жену, кто-то вручал сынишке тяжеленный меч в ножнах: «Держи, малыш…» Поход был окончен.
– Нынче вечером – пир! – объявил Руватег, сдирая подшлемник и встряхивая головой. Волнистые пряди рассыпались вокруг покрасневшего лица в живописном беспорядке. – Пока что всем отдыхать, но вечером чтобы были готовы! А я к сэру Эрлону, расскажу о победе… и главное – о капище гангмаропоклонников в Крейне. Ему будет приятно узнать. Ройбер, ты со мной?
– Ступай сам, – коротко ответил младший ок-Марнот.
Латники, едва получив разрешение, начали расходиться, толпа во дворе рассыпалась, поредела… Томен выразительно поглядел на сэра Ройбера и, слегка кивнув, неторопливо зашагал к себе, в комнатку на втором этаже. Рыцарь нагнал его на лестнице.
– Мастер Пекондор, мне показалось… что… вы собираетесь поговорить?..
– Не здесь, – коротко ответил Томен.
– К вам?.. Нет, лучше на крышу. Там сразу видно, есть ли кто поблизости, – решил дворянин.
На крыше, разумеется, не было никого.
– Итак?..
– Сэр, я обещал вам, что, когда смогу отыскать улики, вы узнаете о них первым… – издалека начал маг.
– Да, и что? – Ройбер не был настроен ходить вокруг да около.
– Если в двух словах… Сэр, помните наше маленькое ночное приключение, прогулку в заброшенное крыло правого дома?.. Пыль на полу?.. Следы… Припоминаете? Мы предположили, что наткнулись на тайник отравителя, и я отсыпал из склянки один из компонентов яда, некую субстанцию, кою алхимики обычно именуют Гангмаровой желчью. Без нее отравы не приготовишь. Так вот, в Эгиларе сэр Руватег пытался купить Гангмарову желчь в аптеке.
– Только пытался?
– Аптекарь заподозрил его и отказался продать Гангмарову желчь, но ваш кузен уговорил дочку аптекаря… Вообще даже тот факт, что благородный дворянин, получив отказ ничтожного аптекаря, действует не силой, но хитростью, – уже подозрителен… И, если бы речь шла о простолюдине, доказательств было бы достаточно. Но… сэр, я вижу, вы хватаетесь за меч? Простите, но…
Ройбер с удивлением поглядел на собственную ладонь. Опомнившись, разжал стиснутые на рукояти пальцы, и клинок с шорохом скользнул обратно в ножны.
– Да, – кивнул рыцарь, – Руватег сумеет оправдаться. Но я не могу дожидаться, пока он явится к отцу со склянкой яда. Он – хитрый. И потом, братец Руватег уже накормил всех сказочкой, что проклятие подействует месяца через три… Он выберет день, улучит миг… Мне не уследить. Остается одно – вызвать его на Гилфингов суд и…
Рыцарь сжал челюсти и снова стиснул рукоять оружия.
– Сэр! – Томен поднял ладони. – Погодите, дайте мне еще одну попытку! Мне и требуется только одно – нынче на пиру сидеть рядом с вами, на верхнем конце стола.
– Это несложно устроить… Что-нибудь еще?
– Да. Не удивляйтесь тому, что я стану делать нынче вечером.
ГЛАВА 42
В торжественном пиршестве нет ничего романтичного и уж точно ничего оригинального. Все эти застолья в полутемных мрачных залах похожи одно на другое. В верхнем конце стола произносятся прочувствованные речи, поднимают кубки… разделывают кинжалами туши, целиком запеченные на вертеле… Оруженосцы и старшие слуги почтительно внимают словам сеньора, исправно салютуют кубками, разбрызгивая вино… Опустевшие кубки тут же наполняются вновь – за спинами пирующих бдительные поварята с кувшинами наготове… Нижний конец стола выглядит поскромнее, там младшие слуги пьют не вино, а в лучшем случае посредственное пиво, причем наливают себе сами, а когда сверху им передают полупустое блюдо – сразу несколько человек кидаются шарить засаленными пальцами среди костей и огрызков, выбирая кусочки поаппетитней. Понятно, что здесь не слишком прислушиваются к высокопарным тостам, произнесенным господами, конюхи и водоносы обеспокоены тем, как бы не прозевать очередное блюдо с объедками, а также – свою очередь наполнить стакан пивом из кувшина. Исходя из различия между верхним и нижним краем стола, Томен заранее и попросил Ройбера о местечке повыше. То, что он собирался сказать, предназначалось для господ и оруженосцев – то есть тех, чье, слово будет что-то значить на суде. Если суд состоится, конечно…
Да, и еще условие – если что-то делать, то делать скорее, пока господа не захмелели. К концу пиршества почти все упиваются до бесчувствия, и различия между господами и слугами блекнут и стираются…
Итак, столы были накрыты, участники торжества расселись на длинных скамьях в строго определенном порядке. Томена поместили между оруженосцами и старшими слугами, слева его соседом оказался Керт, оруженосец ок-Ведлиса, справа – Ондик. Воины и слуги принюхивались к соблазнительным ароматам, источаемым накрытым столом, но к трапезе не приступали. Все чего-то ждали. Тощий Керт тоскливо шарил глазами по обильным нагромождениям снеди и вздыхал…
Вот за дверями зала послышались шаркающие шаги… на пороге показался старый сэр Эрлон, под руку господина поддерживал пожилой слуга. В дверях немощный рыцарь оттолкнул сопровождающего и, тяжело опираясь на палку, самостоятельно проковылял к почетному месту во главе стола. При появлении владыки Марнота все встали, а когда он отстранил помощника – разразились одобрительными возгласами. Старик аккуратно пристроил палку рядом с массивным стулом, напоминающим трон, выпрямился… обвел взглядом длинный стол и протянул руку к серебряному кубку. Тут же подскочил молоденький кравчий и наполнил сосуд.
Старик поднял кубок и довольно твердым голосом объявил:
– С Гилфинговой помощью мои владения очищены от разбойников. Я приветствую всех, кто сразился в Крейне с врагами Марнота… Да и выпьем за победу!.. Не такова была схватка, чтоб долго говорить!
Под хор восторженных приветствий старый рыцарь поднес кубок к бледным губам и отхлебнул. Тут же гости, только того и ждавшие, разом приступили к трапезе. Дружный плеск, хруст, чавканье, треск разрезаемой и разрываемой на куски дичины воцарился за столом.
– Наполняйте кубки! – велел сэр Эрлон. – Я желаю еще поблагодарить всех за то, что избавили меня от хвори. Как только был разрушен алтарь гангмаропоклонников в Крейне, я тут же почувствовал, что немощь оставляет мое тело. Как видите, сегодня я покинул ложе, чтобы присоединиться к пиршеству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46