– Показуха, конечно, – кивнул сэр Эрствин, стараясь выглядеть равнодушным, – эффектно, да? Я надеюсь, зрелище такого конвоя отобьет охоту у разбойников нападать на нас. Пытаться освободить приятелей или, что еще вероятнее, прикончить их. А мне эта парочка слишком дорога… Не хотелось бы, чтоб они пострадали…
В пути колонна перестроилась. Несколько стражников шли впереди, заставляя встречные повозки сворачивать в переулки. Следом шагал авангард колонны имперских солдат, эти уже очищали улицу полностью. Желающим полюбоваться процессией приходилось занимать места в подворотнях, нишах и на перекрестках. Обычно подобные действия имперцев вызывали недовольство у граждан, но на сей раз следом ехал граф под собственным знаменем и протестов не возникало, ливдинцы послушно уступали дорогу колонне. Обидно, конечно, когда тебя, честного мастера и полноправного члена цеха, грубовато отталкивают в переулок, но если ты уступаешь дорогу не безродному нахалу в красно-желтом плаще, а его светлости графу Ливдинскому – то все представляется в совершенно ином свете, не правда ли?..
И только затем, по очищенной от прохожих улице, маршировала плотная колонна. В центре – граф, Золотая Маска и пленники, а по сторонам – солдаты. Продвигалась кавалькада медленно и даже почти торжественно, сохраняя молчание. Воины конвоя держали оружие наготове, лучники шагали, наложив стрелы и выставив луки перед собой. Если уцелевшие сообщники бандитов и подумывали о том, чтобы повторить нападение днем, то грозный вид солдат должен был отбить у них всякую охоту к авантюрам.
Все в том же строгом молчании колонна пересекла город и достигла Большого Дома. Здесь граф и чародей спешились и, все так же окруженные вооруженным конвоем, вошли в здание, увлекая с собой пленников. Зеваки, с утра толпившиеся у «Доброго паруса», к этому времени, разумеется, разбрелись – кто последовал за колонной, кто отправился по своим делам. Так что никто не обратил внимания, что к крыльцу жилого здания постоялого двора подъехала часом позже еще одна телега, и на нее взвалили два мешка – больших, в рост человека и подозрительно удлиненной формы. Сопровождали повозку хмурые стражники…
В Большом Доме Эрствин и чародей сразу же устремились наверх, в графские покои. Туда же повели пленников… Солдаты большей частью отправилась в казармы, несколько небольших отрядов были высланы к воротам с тайными инструкциями. Стражники тоже получили некие новые указания. Короче говоря, в Ливде снова что-то происходило, но обывателям это было невдомек, внешняя сторона событий была не такова, чтобы на них обратили внимание простые люди.
Когда граф и Золотая Маска поднимались на второй этаж, чародей, почтительно склонившись к уху низкорослого правителя, что-то негромко пробурчал. «Это можно!» – бодро ответил Эрствин звонким голосом и, обернувшись, знаком подозвал одного из телохранителей:
– Эй, Гойдель!
– Да, ваша светлость?
– Разошли людей к нашим синдикам. Через час собираем Совет – в большом зале, как обычно.
– Будет исполнено. Если кто-либо полюбопытствует, гонцы могут отвечать, что заседание посвящено успехам мастера чародея?
– Нет! – неожиданно вставил маг. Он впервые, пожалуй, сказал что-то громко и разборчиво.
– Нет-нет! – подхватил Эрствин. – Совет собирается совершенно по другому поводу. А колдун… э-э… устал, да? Я правильно понял?
Последние слова были обращены к знаменитому магу. Тот кивнул, звякнув тяжелыми пластинами декоративной бороды, и – опять вполголоса – молвил:
– Да, ваша светлость. Ночка выдалась беспокойная, мне требуется некоторое время, с вашего позволения, чтобы собраться с силами. Думаю, делами я займусь к вечеру. Ну и у наших гостей, – кивок в сторону двоих пленников, укутанных мешковиной, – тоже будет время поразмыслить. Вечером я с ними поговорю.
Голос колдуна был приглушен маской, но все же, насколько смогли разобрать толпящиеся под лестницей солдаты, слуги и писаря, голос этот был слишком молодым и высоким по сравнению со столь внушительной комплекцией мага…
– Ступай, Гойдель! – напутствовал граф оруженосца и легко зашагал вверх – на второй этаж. Золотая Маска, свита и пленники под охраной следовали за ним…
ГЛАВА 20
– Ну, может, теперь мне объяснят, к чему был весь этот маскарад? – Его светлость граф Эрствин изволил выражать нетерпение.
Хромой стащил с себя мешок, в котором он, изображая пленного разбойника, только что прошествовал через полгорода, помог справиться с мешком Лотрику и внезапно обнаружил, что графский взор обращен именно в его сторону. Эрствин просто привык обращаться к старому приятелю за разъяснениями во всевозможных ситуациях.
– А я что? – Хромой пожал плечами и принялся пристегивать к поясу меч, который в пути тащил под мышкой. – У нашего чародея имеется, кажется, некий новый план. А, Великолепный?
– Да. – Чародей тоже стащил с головы маску и огляделся. – А зеркала здесь нет?
– Зеркала? – Граф был уже больше чем удивлен. – Вон, в углу.
– Ага…
Маг прошел в угол и внимательно изучил свое лицо – не зеленое ли. С лицом все было в порядке.
– Я по-прежнему жду объяснений, – напомнил граф. – Зачем страже и солдатам велено не выпускать из города членов Совета?
– Чтобы они не сбежали, – дал исчерпывающее объяснение колдун. – Сейчас, ваша светлость, погодите, я все объясню подробнее.
– Надеюсь.
– Дело вот в чем… – Колдун помолчал с минуту, собираясь с мыслями. – Вот в чем… Вы пригласили ловить банду колдуна именно потому, что в банде есть сильный чародей? Так?
– Ну… мне порекомендовали нанять колдуна, – промолвил граф и покосился на Хромого. Тот молчал. – А что?
– Разбойники ни разу не использовали магию, – пояснил Великолепный. – Здесь дело в другом. Кто-то помогает им – кто-то, облеченный властью.
– Ваша светлость, – вставил Хромой, – разве вы, получив графскую цепь, не убедились, что власть обладает собственной магией?
– Опять твои шуточки… – нахмурился мальчик. – Но я понял главное. Кто-то в моем Совете помогает разбойникам, так?
– Совет избирали наспех. – Хромой снова пожал плечами.
– Так вот, – подхватил Великолепный, – в Совете кто-то играет против стражи. Я специально дал понять, что до вечера у них есть время. А вечером я допрошу пленных…
– И они выдадут своего человека в Совете! – закончил Эрствин.
– Именно. Поэтому, возможно, те, у кого рыльце в пушку, постараются сбежать. Но стража но выпустит из города никого. А в помощь стражникам отправлены солдаты. Если член Совета может запугать, запутать или обмануть ваших ливанских стражников, то уж солдаты не упустят случая унизить городского синдика. У них свое начальство, они не подчиняются Совету и вашему городскому капитану… Кстати, капитан все время ведет себя как-то странно, не находите?
– Возможно. Но сейчас я проведу заседание Совета, причем о банде мне говорить нельзя?
– Ну что значит «нельзя»? – Чародей развел руками. – Кто же может запретить вашей светлости говорить, о чем заблагорассудится… Просто пока говорить не о чем. Вот под вечер Золотая Маска допросит пленных… Понимаете, ваша светлость, вы уверены в способности Золотой Маски развязать пойманным разбойникам языки. Так что нет никакой нужды что-то обсуждать с Советом сегодня. Вот завтра – завтра будет о чем поговорить! Примерно так это должно выглядеть.
– Ну хорошо… Это слишком сложно, а я не люблю сложных решений. – Юный правитель наморщил нос, размышляя – в этот момент он выглядел совсем ребенком. – Но до сих пор все шло достаточно удачно… А что будет потом?
– Во-первых, нам… То есть я хотел сказать – вам донесут, кто из членов Совета пытался покинуть город. В конце концов, если проследить за ними, то одно лишь это может дать нам все разгадки. Но я надеюсь на более интересный вариант… – Чародей лучезарно улыбнулся и закончил: – Они сами придут ко мне. И мы вместе с вами их арестуем!

* * *
Мальчик кивнул и вышел из комнаты. Великолепный подскочил к двери и, слегка приоткрыв ее, прислушался. Лицо колдуна тут же расплылось в улыбке, он поднял палец, призывая к тишине. Разумеется, этот жест только привлек внимание – все кинулись к выходу и прислушались. Сквозь гомон и топот, как обычно наполнявшие Большой Дом, легко различались голоса юного Эрствина и капитана стражи. Должно быть, граф едва успел сойти по лестнице на первый этаж, как тут же был перехвачен офицером.
– …Да, представьте себе, ваша светлость! Не выпустили – меня! Капитана стражи! Члена Совета Ливды! Причем, заметьте, мне были нанесены оскорбления этими оборванцами! Этими…
– Кого вы зовете оборванцами? – тон мальчика был холоден и сух. – Не солдат ли его императорского величества, моего грозного сеньора?
– А… э… Но я… Я не имел в виду…
– Да, – так же спокойно промолвил Эрствин. – это по моему приказу усилены посты у городских ворот. Это я велел возвращать всех синдиков, ежели они захотят покинуть Ливду в тот самый час, когда я объявил о созыве Совета. О каком порядке в городе можно говорить, если накануне заседания синдики покидают Ливду? Лицам, облеченным властью и доверием горожан, следует подавать пример землякам! И вовремя являться в дом Совета.
– Ах, Совет… А что, ваша светлость, преступники пойманы и полностью изобличены? Вы об этом желаете говорить нынче, верно?
Нервный тон, каким капитан произнес слово «полностью», наводил на размышления…
– Нет, – голос мальчика стал, кажется, еще холоднее. – Не об этом. Золотая Маска обещал предоставить мне точные сведения к завтрашнему утру, и я не вижу повода беспокоить его раньше этого срока. Пока что он доказал, что не бросает слов на ветер. Если он сказал, что изобличит оставшихся бандитов завтра, значит – завтра. А теперь ступайте. Если у вас есть желание, можете принести во время заседания официальную жалобу на грубость имперских солдат.
– Но…
– Ступайте. Мы встретимся на заседании.
Великолепный прикрыл дверь и гордо огляделся. Хромой показал магу оттопыренный большой палец:
– Отлично. Эрствин смеется над ним – значит, доволен ходом расследования. Ты, Великолепный, пожалуй, можешь рассчитывать на премию… если, конечно, все и дальше выйдет по-твоему.
– Смеется? По-моему, он был серьезен.
– Ну, – Хромой поправил ножны на поясе, – у вельмож свое собственное представление о веселье. Поверь мне на слово, в глубине души он хихикал. Иначе не говорил бы так спокойно – уж я-то его знаю… Он очень быстро учится…
– Нет, погоди! – вдруг вмешался Лотрик. – Смеялся… Это все ясно. Но вы мне все-таки объясните, что здесь происходит, ежа бы вам всем в глотку! Я ж ни Гангмара не понимаю!
– Чего ты не понимаешь? – обернулся к приятелю колдун. – По-моему, дело совершенно ясное. Скоро все закончится и можно домой… Кстати, ты остатки зерна распродал? Я не собираюсь задерживаться в Ливде дольше, чем требует расследование.
– Нет, ты погоди! Я не понимаю, какого Гангмара мы торчим здесь! Если за..атый Золотая Маска привел пленников, чтобы вечером их пытать, то покровители бандитов – те, что в Совете, – постараются дать деру. Их сейчас задерживают солдаты, заворачивают назад и берут на заметку – кому это вдруг срочно приспичило покинуть город… Ну так и хватать их всех!..
– Э нет, – перебил шкипера Хромой. – Это у вас в Мирене все просто. Угадал вора – и хватай. А у нас тут политика. Граф только пару месяцев правит Ливдой – это не всем по душе, но люди помалкивают. Чтобы наши и впредь не бухтели, цехам и торговым братствам предложено выбрать Совет. Как прежде. А Эрствин обещает прислушиваться к словам синдиков… Капитан стражи – ладно. Он человек пришлый, какой-то дворянчик. Люди только рады будут, если граф его казнит. Вообще людям нравится, когда казнят начальника стражи, это хороший ход с точки зрения внутренней политики. Если бы еще и казначея… – Хромой на минуту задумался, закатив глаза, потом продолжил рассудительно: – Нет, казначея пока что рано… Словом, нужно выяснить, кто еще в Совете лишний. Их граф тихонько уберет…
– Уберет? – быстро переспросил Томен.
– Уберет, – кивнул Хромой – из Совета. Но без шума. Чтобы не дразнить гусей. Ясно?
– Я-асно… – протянул шкипер. – Политики, углей бы вам в ж…ы… А нам теперь что делать?
– Ничего. Ждать. А вечером Золотая Маска под пытками вырвет у нас с тобой имена синдиков, наших тайных покровителей, – это же нас привели сюда под стражей, верно? Держу пари, ты расколешься первым.
– Тьфу! Да ну тебя к Гангмару! Теперь я понимаю этого старьевщика, который тебе хотел рожу зеленым выкрасить.
– Я его тоже понимаю, – очень серьезно кивнул Хромой, – поэтому и не обижаюсь. Тем более что зеленым рожу выкрасили в конечном счете не мне.
Великолепный тяжело вздохнул и на всякий случай еще раз поглядел в зеркало.
Шум за дверью усилился и, пожалуй, приобрел несколько иной характер. Голоса зазвучали громче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46