безопасник стоял рядом с тушей драккара, а напротив в десяти шагах его дожидался затянутый в серый кокос Виктор Батиевский.
– Грехов ошибся только в одном, – сказал он скучным голосом. – Мы начнем первыми, а «серые люди» завершат работу. Мы вас уже предупреждали.
Ратибор наконец разглядел, что в глазах К-мигранта не по одному, а по три зрачка!
– Как вы сюда проникли?
Батиевский шагнул вперед.
– Это несущественно. Правы были древние философы: человек – ошибка эволюции, а ошибки надо исправлять, рано или Поздно. Жаль, мне вы чем-то симпатичны, но придется…
В следующее мгновение визирные метки прицела совместились с правым плечом Батиевского, и Ратибор выстрелил.
Удар плазменной «пули» отбросил К-мигранта к соседнему «пакмаку», испепелив часть куртки кокоса; плечо Батиевского в месте удара приобрело золотистый оттенок, словно осветилось изнутри. Все это Ратибор успел разглядеть в одно мгновение, пока Батиевский летел по воздуху, изумленный случившимся. Реакция у него была колоссальная, но и Ратибор мало уступал ему в скорости, опираясь на быстроту компьютера «бумеранга».
На ногах К-мигрант удержался, только растопырился, как краб, и тотчас же ответил мощным пси-разрядом, чуть ослабленным расстоянием и некоторым замешательством; он бил «по площади» и в широком диапазоне пси-спектра, а не направленным лучом на определенной болевой волне. Ратибору показалось, что на голову ему рухнул потолок ангара, в глазах потемнело, в теле словно обррвались натянутые струнами нервы, боль перехватила дыхание, обжигающей волной огня прошлась по внутренностям. Если бы он замешкался в этом положении хотя бы на миг, спасти его не смог бы никто, но Ратибор успел выстрелить еще раз, и еще – с ужасом увидев, что Батиевский отброшен, но все так же собран, холоден, сосредоточен. Выстрелы из «универсала» не давали ему возможности ответить с необходимыми силой и точностью, и Ратибор раз за разом всаживал в него импульсы, пока не заметил, что тело К-мигранта начинает светиться и распухать.
– Объект энергетически нестабилен, – предупредил персонком. – По-моему, он на грани распада.
Ратибор выстрелил еще раз и нырнул на пол за кормоаой пилон драккара. В ту же секунду тело Батиевского превратилось в нестерпимо сияющий «кактус» и лопнуло, истекая игольчатыми струями огня, распадаясь на лоскуты шипящего электрического пламени. Горячая волна подхватила Ратибора и ударила о корпус одного из соседних «пакмаков»…
Сжатые пружины
Железовский вошел в экспедиционный зал «Перуна» в сопровождении командора погранслужбы Эрберга, движением бровей приказал свободным от вахт пограничникам очистить помещение. Через несколько минут в зале остались прибывшие гости: Дмитрий Демин, представитель СЭКОНа Ги Делорм, заместитель председателя ВКС Баренц и Ратибор Берестов, более бледный, чем обычно, со следами ушибов на лице: лечь в медотсек он отказался, приняв получасовой курс экспресс-лечения.
– Самочувствие? – пробасил Железовский. Он уже знал результаты анализа происшествия: Берестов не использовал всей мощи «универсала», инстинктивно включив его не на поражение, а скорей на отталкивание, словно не хотел причинить противнику особого вреда.
– Нормально, – ответил Ратибор, отводя виноватый взгляд.
– Как он попал на спейсер?
– Через метро базы «Десна». Оператор ничего не заметил, но судя по заключению медэксперта, ему скорее всего просто стерли память. После проверки я сразу заблокировал все метро зоны с Землей.
– Надо было сделать это раньше. А если бы он тебя?..
– Надо было брать его живым, – сказал Эрберг чуть в нос.Узнали бы их планы.
– Вряд ли К-мигранта можно взять живым, – вежливо возразил Демин. – Они накачаны энергией, как МК-батареи, можете полюбоваться на дыру в полу ангара после взрыва этого… псевдочеловека.
– Можете ли вы после этого инцидента гарантировать, что на других спейсерах и малых машинах нет К-диверсантов?
– Не можем, – ответил Берестов после секундной заминки.Но экипажи предупреждены и протестированы Сварогом… Ответы адекватны личным характеристикам каждого, а это подделать невозможно.
– Много мы знаем о возможностях нелюдей… Я бы все же проверил флот на предмет выявления гостей.
– Как? – Комиссар-два сел в одно из кресел, застыл глыбой.
Остальные остались стоять, придвинувшись ближе. Эрберг, подумав, сел тоже.
– Одну из обойм риска на «пакмаке» пустить в обход всего машинного парка, – где есть метро, пусть обшарят транспорты с хомодетекторами, с максимальной подстраховкой, естественно. Шанс невелик, но он есть.
– Действуйте, – кивнул Железовский, умевший мыслить быстро.
Демин тут же забормотал распоряжение по рации, обменявшись с Ратибором понятными обоим знаками.
– За то, что успел надеть «бумеранг», не хвалю, – продолжал Аристарх, поглядев на Ратибора снизу вверх. – Хотя об этом надо было подумать раньше, а не доверяться интуиции. В подобных делах нужен расчет, основанный на точном прогнозе. Почему, кстати, в твоей команде нет эфаналитиков?
– Они… На Земле, – нехотя ответил Ратибор.
– А должны быть здесь, включенные в оперативную сеть «спрута». Я распорядился, двое будут на «Перуне» с минуты, на минуту. Работай.
– А вы? – Вопрос вырвался у Ратибора нечаянно, помимо воли, он тут же пожалел об этом, внутренне поморщившись: создавалось впечатление, что он боится оставаться один.
– ВКС созывает свой синклит…– Комиссар понял все, как надо. – Будем думать, что делать, если Т-конус по каким-то причинам… не сработает.
– Мы не позволим…– начал Демин. Железовский поднял ладонь.
– Надо рассчитывать на самые худшие варианты. Допустим, К-мигранты не преуспеют в своей деятельности, но Т-конус все равно не поможет, что тогда?
В зале стало совсем тихо.
– Эвакуация? – пробормотал Демин.
– Кого мы успеем эвакуировать за оставшуюся неделю до подхода БВ к Солнцу? Даже если задействуем весь флот и внешние метро? И куда?
– Из двух зол выбирают меньшее…
– Вот мы и будем выбирать, если не найдем компромиссного решения.
– Но ведь Земля уже решила, все десять миллиардов землян!
– Готовить и принимать решения должны профессионалы! – Голос Железовского громыхнул, как отзвук обвала в горах. – Специалисты высокой квалификации. Не верить им – значит не верить себе, люди должны это понять. А для этого им надо дать полную информацию обо всем, с чем мы столкнулись. За нами – мы сами, и никого больше! Помните это.
Ратибор вздрогнул: Аристарх повторял слова Грехова. Эти люди были удивительно похожи – не только точностью оценки происходящего и реакцией на внешние раздражители, но и глубиной видения и знанием психологии людей.
– Когда будет закончен монтаж кольца?
– Через двое суток плюс-минус два часа, – ответил Сварог, незримо присутствующий при любой беседе.
– Работайте. – Железовский некоторое время разглядывал зеленоватое сетчатое пятно чужанского «перевертыша» и с неожиданными для столь громоздкого тела легкостью и кошачьей гибкостью встал. – Идемте, Ингвар.
– Я бы остался, – начал было Эрберг.
– В качестве посаженного отца?
Командор погранслужбы побагровел. Он не понимал юмора и не знал, что коллега способен шутить. И в этот момент в зал вошла Анастасия Демидова. Отыскала взглядом Берестова. Глаза ее на миг вспыхнули, выдав переполнявшие душу чувства.
– Эфаналитик Демидова. Откомандирована в распоряжение оператора «Шторма».
– А ты говоришь – останусь, – проворчал Железовский, махнул рукой Ратибору и вышел.
Эрберг догнал его у входа в отсек метро.
– Итак, минус один, К-мигрантов осталось тринадцать. Много это или мало?
– Узнаем.
– Дай бог, чтобы не слишком поздно. Кстати, что-то я не видел эту девицу в твоем отделе раньше.
– Она принята недавно, работает пока аналитиком ИВКа.
– Твой опер смотрел на нее, как на явление Христа народу.
Железовский ухмыльнулся и первым, вошел в кабину метро.
* * *
Десятиместный орбитально-воздушный куттер с кажущейся неторопливостью плыл над сплошным морем облаков, насквозь пронизанных солнцем; ведомый автоматом, он возвращался с приземельских заводов, неся в своем хрустальном чреве руководителей тревожных служб человечества: председателя Совета безопасности Ярополка Баренца, президента Академии наук Земли Максимова, директора УАСС Кий-Короната и председателя Высшего координационного Совета Хакана Рооба. В составе чрезвычайной комиссии они участвовали в расследовании инцидента с остановкой конвейеров сразу на трех заводах, и вернуться на Землю решили не по метро, а более романтическим способом, как некогда космонавты на своих допотопных ракетах с двигателями на химическом топливе.
– Опоздаем, – нарушил молчание Максимов. Он имел в виду, что по традиции на заседания синклита ВКС надо было явиться «наяву», а не по динго-связи в виде голографического фантома.
– Я все же хотел бы знать ваше мнение до начала совещания, – сказал Баренц, поправив усик рации «спрута» над ухом. Институт согласия не дал однозначного решения конфликта, несмотря на рекомендации глобалистов{62}, а поиск возможного компромисса может затянуться надолго, прецедентов-то, подобных нынешнему, история еще не знала.
– Глобалисты не боги, – холодно сказал Кий-Коронат. – Да, не отрицаю, когда-то они успешно решали метаглобальные проблемы в масштабах планеты: сохранение мира на Земле, разоружение, социально-экономические и экологические последствия научно-технического прогресса, искривление социализма, но вряд ли они способны справиться с масштабом Конструктора. К сожалению, мы сами не знаем, нравственно или безнравственно спасать себя ценою жизни Конструктора. Споры не утихают до сих пор. Однако давайте не опускаться до этого уровня, уровня схоластически-дилетантских рассуждений, у нас с вами нет альтернативы: спасать или не спасать, – ясно, что спасать. Но сработает ли Т-конус, вот в чем вопрос! И если нет, то что мы станем делать?
Куттер нырнул в белоснежную кипень облаков, в кабине потемнело, зеленый огонек «Джорджа» – автопилота на плоском сетчатом диске в носу аппарата стал заметнее.
– А что глобалисты предлагают конкретно? – проскрипел Хакан Рооб.
– Они предлагают опереться на массовое сознание, – усмехнулся Максимов. – Последовать законам теории коллективных решений. Физики пока молчат, углубившись в поиск способов связи с Конструктором, а чистые философы предлагают оставить все, как есть.
– В принципе философы правы, – сказал Баренц. – Или, во всяком случае, более моральны, чем мы с вами.
– Ну, положим, это спорно, – поморщился Кий-Коронат. – Нравственность и мораль – это по сути формы кооперативного поведения людей, облегчающие им совместное существование, а что на деле предлагают философы? Загробный мир? Благодарю покорно! Компромиссов в этом вопросе быть не может. Да и как может быть безнравственным желание жить?
– А если все-таки эвакуация? – Рооб откинулся на сидение и совсем закрыл глаза. – Ингвар предложил ее в качестве последнего шанса.
Баренц покачал головой.
– Как вы будете отбирать кандидатуры? По какому принципу? Сколько всего мы услеем эвакуировать? И как объяснить остальным, почему они остаются? И еще учтите момент: как только мы дрогнем, начнем искать пути частичного решения проблемы, начнется паника! А чем она может закончиться, не вам рассказывать. Итак, я вас понял, джентльмены. Вся надежда на Т-конус и на светлые головы физиков, работающих днями и ночами. Если Т-конус почему-то не остановит БВ или не выбросит его за пределы Галактики или хотя бы за пределы Рукава, останется уповать только на них, на то, что за неделю до подхода БВ к Солнцу они придумают, как предупредить Конструктора, или уничтожить его ко всем чертям!
– Но у нас есть еще одна проблема – К-диверсаиты!
– Не будьте наивными, К-диверсанты не представляют реальной силы, способной послужить препятствием человечеству, случай с Берестовым подтверждает это в полной мере: профессионалы безопасности, прошедшие спецподготовку высокого класса, способны бороться с ними иа равных. Если уж один человек смог справиться с К-диверсантом, то с остальными безопасность как-нибудь справится, хотя, может быть, и не без потерь. Давайте решать глобальные проблемы, оставив остальные соответствующим исполнителям.
– И все же я не согласен, К-дивереанты могут многое натворить, дай им волю, – не сдавался Кий-Коронат. – То, что они сто с лишним лет не вмешивались в нашу жизнь, еще ни о чем не говорит. Просто они ждали своего часа… и дождались.
– А что вы подразумеваете под «не дать им волю»? – вежливо осведомился Максимов.
– Уничтожение, – сердито отрезал директор УАСС. – И вы прекрасно понимаете, что этим в конце концов и закончатся наши с ними контакты.
– Не уверен… – начал Хакан Рооб, очнувшись от монолога с самим собой, и в этот момент Баренц крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Грехов ошибся только в одном, – сказал он скучным голосом. – Мы начнем первыми, а «серые люди» завершат работу. Мы вас уже предупреждали.
Ратибор наконец разглядел, что в глазах К-мигранта не по одному, а по три зрачка!
– Как вы сюда проникли?
Батиевский шагнул вперед.
– Это несущественно. Правы были древние философы: человек – ошибка эволюции, а ошибки надо исправлять, рано или Поздно. Жаль, мне вы чем-то симпатичны, но придется…
В следующее мгновение визирные метки прицела совместились с правым плечом Батиевского, и Ратибор выстрелил.
Удар плазменной «пули» отбросил К-мигранта к соседнему «пакмаку», испепелив часть куртки кокоса; плечо Батиевского в месте удара приобрело золотистый оттенок, словно осветилось изнутри. Все это Ратибор успел разглядеть в одно мгновение, пока Батиевский летел по воздуху, изумленный случившимся. Реакция у него была колоссальная, но и Ратибор мало уступал ему в скорости, опираясь на быстроту компьютера «бумеранга».
На ногах К-мигрант удержался, только растопырился, как краб, и тотчас же ответил мощным пси-разрядом, чуть ослабленным расстоянием и некоторым замешательством; он бил «по площади» и в широком диапазоне пси-спектра, а не направленным лучом на определенной болевой волне. Ратибору показалось, что на голову ему рухнул потолок ангара, в глазах потемнело, в теле словно обррвались натянутые струнами нервы, боль перехватила дыхание, обжигающей волной огня прошлась по внутренностям. Если бы он замешкался в этом положении хотя бы на миг, спасти его не смог бы никто, но Ратибор успел выстрелить еще раз, и еще – с ужасом увидев, что Батиевский отброшен, но все так же собран, холоден, сосредоточен. Выстрелы из «универсала» не давали ему возможности ответить с необходимыми силой и точностью, и Ратибор раз за разом всаживал в него импульсы, пока не заметил, что тело К-мигранта начинает светиться и распухать.
– Объект энергетически нестабилен, – предупредил персонком. – По-моему, он на грани распада.
Ратибор выстрелил еще раз и нырнул на пол за кормоаой пилон драккара. В ту же секунду тело Батиевского превратилось в нестерпимо сияющий «кактус» и лопнуло, истекая игольчатыми струями огня, распадаясь на лоскуты шипящего электрического пламени. Горячая волна подхватила Ратибора и ударила о корпус одного из соседних «пакмаков»…
Сжатые пружины
Железовский вошел в экспедиционный зал «Перуна» в сопровождении командора погранслужбы Эрберга, движением бровей приказал свободным от вахт пограничникам очистить помещение. Через несколько минут в зале остались прибывшие гости: Дмитрий Демин, представитель СЭКОНа Ги Делорм, заместитель председателя ВКС Баренц и Ратибор Берестов, более бледный, чем обычно, со следами ушибов на лице: лечь в медотсек он отказался, приняв получасовой курс экспресс-лечения.
– Самочувствие? – пробасил Железовский. Он уже знал результаты анализа происшествия: Берестов не использовал всей мощи «универсала», инстинктивно включив его не на поражение, а скорей на отталкивание, словно не хотел причинить противнику особого вреда.
– Нормально, – ответил Ратибор, отводя виноватый взгляд.
– Как он попал на спейсер?
– Через метро базы «Десна». Оператор ничего не заметил, но судя по заключению медэксперта, ему скорее всего просто стерли память. После проверки я сразу заблокировал все метро зоны с Землей.
– Надо было сделать это раньше. А если бы он тебя?..
– Надо было брать его живым, – сказал Эрберг чуть в нос.Узнали бы их планы.
– Вряд ли К-мигранта можно взять живым, – вежливо возразил Демин. – Они накачаны энергией, как МК-батареи, можете полюбоваться на дыру в полу ангара после взрыва этого… псевдочеловека.
– Можете ли вы после этого инцидента гарантировать, что на других спейсерах и малых машинах нет К-диверсантов?
– Не можем, – ответил Берестов после секундной заминки.Но экипажи предупреждены и протестированы Сварогом… Ответы адекватны личным характеристикам каждого, а это подделать невозможно.
– Много мы знаем о возможностях нелюдей… Я бы все же проверил флот на предмет выявления гостей.
– Как? – Комиссар-два сел в одно из кресел, застыл глыбой.
Остальные остались стоять, придвинувшись ближе. Эрберг, подумав, сел тоже.
– Одну из обойм риска на «пакмаке» пустить в обход всего машинного парка, – где есть метро, пусть обшарят транспорты с хомодетекторами, с максимальной подстраховкой, естественно. Шанс невелик, но он есть.
– Действуйте, – кивнул Железовский, умевший мыслить быстро.
Демин тут же забормотал распоряжение по рации, обменявшись с Ратибором понятными обоим знаками.
– За то, что успел надеть «бумеранг», не хвалю, – продолжал Аристарх, поглядев на Ратибора снизу вверх. – Хотя об этом надо было подумать раньше, а не доверяться интуиции. В подобных делах нужен расчет, основанный на точном прогнозе. Почему, кстати, в твоей команде нет эфаналитиков?
– Они… На Земле, – нехотя ответил Ратибор.
– А должны быть здесь, включенные в оперативную сеть «спрута». Я распорядился, двое будут на «Перуне» с минуты, на минуту. Работай.
– А вы? – Вопрос вырвался у Ратибора нечаянно, помимо воли, он тут же пожалел об этом, внутренне поморщившись: создавалось впечатление, что он боится оставаться один.
– ВКС созывает свой синклит…– Комиссар понял все, как надо. – Будем думать, что делать, если Т-конус по каким-то причинам… не сработает.
– Мы не позволим…– начал Демин. Железовский поднял ладонь.
– Надо рассчитывать на самые худшие варианты. Допустим, К-мигранты не преуспеют в своей деятельности, но Т-конус все равно не поможет, что тогда?
В зале стало совсем тихо.
– Эвакуация? – пробормотал Демин.
– Кого мы успеем эвакуировать за оставшуюся неделю до подхода БВ к Солнцу? Даже если задействуем весь флот и внешние метро? И куда?
– Из двух зол выбирают меньшее…
– Вот мы и будем выбирать, если не найдем компромиссного решения.
– Но ведь Земля уже решила, все десять миллиардов землян!
– Готовить и принимать решения должны профессионалы! – Голос Железовского громыхнул, как отзвук обвала в горах. – Специалисты высокой квалификации. Не верить им – значит не верить себе, люди должны это понять. А для этого им надо дать полную информацию обо всем, с чем мы столкнулись. За нами – мы сами, и никого больше! Помните это.
Ратибор вздрогнул: Аристарх повторял слова Грехова. Эти люди были удивительно похожи – не только точностью оценки происходящего и реакцией на внешние раздражители, но и глубиной видения и знанием психологии людей.
– Когда будет закончен монтаж кольца?
– Через двое суток плюс-минус два часа, – ответил Сварог, незримо присутствующий при любой беседе.
– Работайте. – Железовский некоторое время разглядывал зеленоватое сетчатое пятно чужанского «перевертыша» и с неожиданными для столь громоздкого тела легкостью и кошачьей гибкостью встал. – Идемте, Ингвар.
– Я бы остался, – начал было Эрберг.
– В качестве посаженного отца?
Командор погранслужбы побагровел. Он не понимал юмора и не знал, что коллега способен шутить. И в этот момент в зал вошла Анастасия Демидова. Отыскала взглядом Берестова. Глаза ее на миг вспыхнули, выдав переполнявшие душу чувства.
– Эфаналитик Демидова. Откомандирована в распоряжение оператора «Шторма».
– А ты говоришь – останусь, – проворчал Железовский, махнул рукой Ратибору и вышел.
Эрберг догнал его у входа в отсек метро.
– Итак, минус один, К-мигрантов осталось тринадцать. Много это или мало?
– Узнаем.
– Дай бог, чтобы не слишком поздно. Кстати, что-то я не видел эту девицу в твоем отделе раньше.
– Она принята недавно, работает пока аналитиком ИВКа.
– Твой опер смотрел на нее, как на явление Христа народу.
Железовский ухмыльнулся и первым, вошел в кабину метро.
* * *
Десятиместный орбитально-воздушный куттер с кажущейся неторопливостью плыл над сплошным морем облаков, насквозь пронизанных солнцем; ведомый автоматом, он возвращался с приземельских заводов, неся в своем хрустальном чреве руководителей тревожных служб человечества: председателя Совета безопасности Ярополка Баренца, президента Академии наук Земли Максимова, директора УАСС Кий-Короната и председателя Высшего координационного Совета Хакана Рооба. В составе чрезвычайной комиссии они участвовали в расследовании инцидента с остановкой конвейеров сразу на трех заводах, и вернуться на Землю решили не по метро, а более романтическим способом, как некогда космонавты на своих допотопных ракетах с двигателями на химическом топливе.
– Опоздаем, – нарушил молчание Максимов. Он имел в виду, что по традиции на заседания синклита ВКС надо было явиться «наяву», а не по динго-связи в виде голографического фантома.
– Я все же хотел бы знать ваше мнение до начала совещания, – сказал Баренц, поправив усик рации «спрута» над ухом. Институт согласия не дал однозначного решения конфликта, несмотря на рекомендации глобалистов{62}, а поиск возможного компромисса может затянуться надолго, прецедентов-то, подобных нынешнему, история еще не знала.
– Глобалисты не боги, – холодно сказал Кий-Коронат. – Да, не отрицаю, когда-то они успешно решали метаглобальные проблемы в масштабах планеты: сохранение мира на Земле, разоружение, социально-экономические и экологические последствия научно-технического прогресса, искривление социализма, но вряд ли они способны справиться с масштабом Конструктора. К сожалению, мы сами не знаем, нравственно или безнравственно спасать себя ценою жизни Конструктора. Споры не утихают до сих пор. Однако давайте не опускаться до этого уровня, уровня схоластически-дилетантских рассуждений, у нас с вами нет альтернативы: спасать или не спасать, – ясно, что спасать. Но сработает ли Т-конус, вот в чем вопрос! И если нет, то что мы станем делать?
Куттер нырнул в белоснежную кипень облаков, в кабине потемнело, зеленый огонек «Джорджа» – автопилота на плоском сетчатом диске в носу аппарата стал заметнее.
– А что глобалисты предлагают конкретно? – проскрипел Хакан Рооб.
– Они предлагают опереться на массовое сознание, – усмехнулся Максимов. – Последовать законам теории коллективных решений. Физики пока молчат, углубившись в поиск способов связи с Конструктором, а чистые философы предлагают оставить все, как есть.
– В принципе философы правы, – сказал Баренц. – Или, во всяком случае, более моральны, чем мы с вами.
– Ну, положим, это спорно, – поморщился Кий-Коронат. – Нравственность и мораль – это по сути формы кооперативного поведения людей, облегчающие им совместное существование, а что на деле предлагают философы? Загробный мир? Благодарю покорно! Компромиссов в этом вопросе быть не может. Да и как может быть безнравственным желание жить?
– А если все-таки эвакуация? – Рооб откинулся на сидение и совсем закрыл глаза. – Ингвар предложил ее в качестве последнего шанса.
Баренц покачал головой.
– Как вы будете отбирать кандидатуры? По какому принципу? Сколько всего мы услеем эвакуировать? И как объяснить остальным, почему они остаются? И еще учтите момент: как только мы дрогнем, начнем искать пути частичного решения проблемы, начнется паника! А чем она может закончиться, не вам рассказывать. Итак, я вас понял, джентльмены. Вся надежда на Т-конус и на светлые головы физиков, работающих днями и ночами. Если Т-конус почему-то не остановит БВ или не выбросит его за пределы Галактики или хотя бы за пределы Рукава, останется уповать только на них, на то, что за неделю до подхода БВ к Солнцу они придумают, как предупредить Конструктора, или уничтожить его ко всем чертям!
– Но у нас есть еще одна проблема – К-диверсаиты!
– Не будьте наивными, К-диверсанты не представляют реальной силы, способной послужить препятствием человечеству, случай с Берестовым подтверждает это в полной мере: профессионалы безопасности, прошедшие спецподготовку высокого класса, способны бороться с ними иа равных. Если уж один человек смог справиться с К-диверсантом, то с остальными безопасность как-нибудь справится, хотя, может быть, и не без потерь. Давайте решать глобальные проблемы, оставив остальные соответствующим исполнителям.
– И все же я не согласен, К-дивереанты могут многое натворить, дай им волю, – не сдавался Кий-Коронат. – То, что они сто с лишним лет не вмешивались в нашу жизнь, еще ни о чем не говорит. Просто они ждали своего часа… и дождались.
– А что вы подразумеваете под «не дать им волю»? – вежливо осведомился Максимов.
– Уничтожение, – сердито отрезал директор УАСС. – И вы прекрасно понимаете, что этим в конце концов и закончатся наши с ними контакты.
– Не уверен… – начал Хакан Рооб, очнувшись от монолога с самим собой, и в этот момент Баренц крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82