Наконец, определяю подходящее местечко, прикладываю конец цепи к полу и командую:
– Барабашка, вбить в этом месте в пол металлическое кольцо и впаять в него последние звенья цепи.
Тотчас из ниш выскакивают соответствующие роботы-трудяги и мигом выполняют требуемое. Проверяю работу. Отлично! Сама Ирэн ни за что не сумеет освободиться от ошейника и цепи. Теперь еще кое-что. Снимаю у нее с руки браслет коммуникатора – пусть побудет пока без связи, ведь пленникам связь с внешним миром не полагается, не правда ли? А то они запросто могут вызвать полицию…
И последнее. Защелкиваю на ее запястье кольцо от наручника, а второе прикрепляю к ручке дивана. Наручники – это временная мера. Просто, честно признаться, я ужасно боюсь ее реакции при пробуждении. И, на мой взгляд, чем у нее поначалу будет меньше свободы передвижения, тем лучше. Несколько мгновений колеблюсь, не закрыть ли ей скотчем рот, а потом решаю, что это, пожалуй, уже будет перебором. Ладно, в крайнем случае пускай орет – у меня в квартире отличная звукоизоляция.
Ну, вроде все, ничего не забыл. Сажусь на соседний диван, откидываюсь на спинку, прикрываю веки и жду, когда же она проснется.
* * *
Я не собирался спать, но усталость, бессонная ночь и уютный диван берут свое. Мне снится, что я стою на высоком утесе, а у моих ног раскинулась пропасть. Вернее, это не пропасть, а скорее долина – усеянная зелеными переливчатыми изумрудами лесов и сапфировым блеском озер. Вокруг долины возвышаются горы. Мне, с моего утеса они кажутся синими.
– Ну что же ты, малышка? – слышу за спиной ласковый женский голос.
Оборачиваюсь и вижу женщину. Красивую или нет, не знаю, потому что я смотрю сейчас на нее глазами ребенка – маленькой девочки по имени Агиша. У меня снова видение. Я опять в теле другого, вернее, другой. Но в этот раз слияние неполное. Наверное, разница в поле или возрасте мешает мне полностью перевоплотиться, как это было в моих предыдущих галлюцинациях, но сейчас я ощущаю раздвоение личности: я – это и стоящая на вершине утеса девочка Агиша, и смотрящий на нее со стороны Брайан одновременно.
– Что же ты, Агиша? – переспрашивает женщина. – Боишься?
– Да, мама, – слышу я свой и в то же время не свой голос. – А вдруг я разобьюсь?
– Может быть и так, – кивает женщина. – Ты можешь разбиться, а можешь полететь. Но, чтобы узнать, тебе придется сделать шаг.
Я хмурю темные аккуратные бровки, морщу курносый носик, мну пальчиками подол коротенького розового платьица и смотрю, смотрю на пропасть под ногами.
Взлететь или разбиться… Всего один шаг…
– Ты можешь сейчас повернуться и уйти, – слышу я голос женщины. – И тогда всю оставшуюся жизнь ты проживешь обычным нормальным человеком. Ты вырастешь, выйдешь замуж, и у тебя будут свои дети. Скорее всего, ты будешь счастлива, но… Всю оставшуюся жизнь тебя будет преследовать вопрос: а что было бы, если бы ты шагнула?
– Что было бы… – эхом откликаюсь я. – А если я полечу? Что будет, если я все-таки шагну и не разобьюсь, а полечу? Я перестану быть человеком? Не вырасту, не выйду замуж и не буду счастлива?
Мать молчит и только смотрит с улыбкой. И тогда я делаю шаг в пропасть…
* * *
– Прекрати!!! Брайан!!! Немедленно прекрати!!!
Ошалело вскидываюсь, плюхаюсь на пол, больно ударяясь локтем о край стола, и вижу дикие глаза Ирэн. Она зажимает голову руками и с ужасом смотрит на меня.
– Что?.. Что случилось? – спрашиваю, сидя на полу возле ее дивана.
– Ты псих, да? Чертов сдвинутый маньяк? – почему-то шепотом спрашивает Ирэн.
– Ты про наручники и ошейник, – догадываюсь. – Нет, я не псих, я все тебе сейчас объясню…
– При чем здесь ошейник? – перебивает она. – Хотя это, конечно, тоже, но… Ты что тут сейчас вытворял?! И как тебе это удалось? Это какой-то фокус, да? Но мне было страшно!
– Что-то я не въезжаю. Ты о чем, Ирэн? – Потираю ушибленный локоть и пытаюсь пересесть с пола на край ее дивана.
– Не подходи ко мне, лунатик! – взвизгивает она.
– Хорошо, хорошо. – Успокаивающе поднимаю руки и отхожу в сторонку. – Я напугал тебя, вот только не пойму, чем? Я, что, разговаривал во сне?
– Ты и вправду не понимаешь? – после паузы недоверчиво переспрашивает она.
– Абсолютно! А что было-то, Ирэн?
– Что… – Она издает истерический смешок. – Начать с того, что я заснула в привычном месте, в клинике, а проснулась в незнакомой комнате от звуков детского голоса – девочки лет пяти-восьми. Открыла глаза и вижу, что ты стоишь по стойке смирно на спинке дивана…
Мы с Ирэн оба переводим взгляды на указанный предмет, и у меня глаза лезут на лоб: спинка, конечно, широкая, но ее торец сильно скошен вниз, так что устоять на ней может разве что эквилибрист.
– Ты стоишь и говоришь детским девчоночьим голоском: «Мама», – продолжает Ирэн. – И выражение лица у тебя такое…
– Какое?
– Ну… детское, что ли… Испуганное, будто ты сейчас заплачешь… И ты говоришь: «Мама, а вдруг я разобьюсь?» А потом еще что-то, дескать, если не разобьюсь, то выйду ли замуж и буду ли счастлива. Короче, бред какой-то. А потом ты вдруг бросаешься вперед и зависаешь в воздухе. Висишь плашмя лицом вниз, раскинув руки и ноги так, словно лежишь на воде. А потом начинаешь двигаться прямо ко мне… Вернее, пролетаешь надо мной… И лицо у тебя такое жуткое становится – блаженное и обреченное одновременно… Брр!
Ирэн передергивает, а я не могу удержаться от счастливой улыбки: значит, девочка по имени Агиша все-таки не разбилась, а полетела. Я искренне рад за нее, я почему-то уверен, что для нее это очень-очень важно…
– Брайан! – орет Ирэн и начинает плакать. – Ты опять! Прекрати! Выпусти меня! Мне страшно! Я хочу уйти!!!
– Ну, не надо, – прошу. – Ну, успокойся. Я больше не буду тебя пугать. Вот честное слово не буду!
– Отпусти меня! – всхлипывает Ирэн. – Где я? Почему на мне наручники?
– Ты у меня дома, в моей квартире в районе «Преданье Старины». Слышала, наверное? Это очень престижный район. И квартира у меня хорошая… большая… с зимним садом и мини-бассейном… Тебе здесь понравится, вот увидишь… – Я бормочу первое, что приходит в голову. – Возможно, ты хочешь пить? Или есть? Давай я закажу для нас роскошный обед с икрой и лакриниями. И обязательно клубнику со сливками. Уверен, ты любишь клубнику. Все девушки ее любят…
Ирэн слушает весь этот бред и немного успокаивается, по крайней мере плакать перестает. Я все жду, что она начнет смотреть на меня враждебно – с ненавистью и болью, подчиняясь заложенной гипноизлучателем программе, но пока вроде в этом смысле все в порядке. Впрочем, док предупреждал, что сильный стресс может на время ослабить действие гипноза. Но только на время. Что ж, своими «полетами» во сне я обеспечил Ирэн стресс, да еще какой, так что осталось закрепить успех.
– А как насчет омаров? Ты любишь омаров, Ирэн?
– Не знаю, никогда их не ела, – признается она. – А ты что, пробовал и омаров, и лакринии, и клубнику?
– Было дело. Хотя, честно скажу, клубнику я терпеть не могу, а вот лакринии очень даже ничего… Знаешь что, а мы сейчас закажем все подряд. И шампанского, и вина всякого. Это же наше первое официальное свидание все-таки.
– Так это свидание?! – ошарашенно переспрашивает Ирэн и машинально бросает взгляд на цепь, а потом на свою пижаму.
– Да, конечно, это свидание. А чем же еще это может быть? – уверенно говорю я, словно на всех свиданиях так и принято – цеплять девушкам ошейники и приковывать к диванам наручниками.
Ирэн неуверенно пожимает плечами, а я набираю на коммуникаторе код и начинаю заказывать разные деликатесы – все, какие только могу вспомнить, и при этом постоянно тереблю ее, спрашивая, любит она это или нет. Затем та же процедура повторяется с напитками. Напоследок я набираю код цветочной лавки и заказываю целое море цветов. Похоже, моя активная деятельность очень нравится Ирэн, по крайней мере, она кокетливо улыбается, называет меня дурачком и сумасшедшим, а потом игриво спрашивает:
– А что, наручники и ошейник тоже входят в разряд деликатесов?
– Нет, – в тон ей отвечаю я. – Наручники и ошейник это потому, что я тебя похитил.
– Похитил?!
– Ага. Похитил. Украл. Как злой разбойник красавицу принцессу.
Ирэн недоверчиво улыбается, а я снова осторожно подсаживаюсь к ней на диван. На этот раз она не возражает. Я размыкаю замок и снимаю с нее наручники. Она трет запястье и спрашивает:
– А где мой коммуникатор?
– Не знаю, – вру я. – Наверное, остался в клинике.
– Ладно, потом заберу, – соглашается Ирэн и запрокидывает голову, подставляя мне шею в уверенности, что я сейчас сниму с нее и ошейник.
Хм… Не хочется ее разочаровывать, но… Как бы ей так помягче намекнуть, что ошейник я с нее сниму только послезавтра? К счастью, в этот момент пиликает вызов визор-связи, предупреждая, что на мой адрес пришло новое электронное письмо. Я поспешно вскакиваю и говорю:
– Извини, я на минутку, а ты пока послушай музыку. Барабашка, запусти первую десятку хит-парада.
– Погоди, Брайан. – Ирэн хватает меня за руку. – Сними с меня ошейник, мне надо в ванную.
– О, конечно, – бормочу я, вырываясь. – Конечно, иди в ванную. Это там. И туалет рядом. Длины цепи как раз достаточно, чтоб и в ванную, и в туалет, я сам проверял.
– Брайан! – негодующе восклицает Ирэн, но я поспешно скрываюсь за декоративной аркой, которая отделяет собственно гостиную от кабинета, радуясь, что туда Ирэн за мной не пойдет – ее не пустит цепь.
Я жду криков, но Ирэн доказывает, что она девушка разумная. Осторожно выглядываю в проем и вижу, что Ирэн встает, идет, перебирая цепь до ее последнего, впаянного в пол звена, дергает, впрочем, несильно – так, на всякий случай, а потом пожимает плечами и отправляется в туалет.
С облегчением перевожу дух и смотрю на часы. До первого сеанса с гипноизлучателем осталось чуть меньше часа, мы как раз успеем пообедать или, учитывая утро, позавтракать.
Сажусь за стол, включаю визор-фон и холодею – на экране затейливая картинка с надписью: «Новинка! Только для вас! Интерактивная игра „Перекрестки Судьбы. Часть вторая. Он или Она“. Сделайте правильный выбор!» Почти как та, у дока… И такая же клавиша внизу: «Начать».
Я принимаюсь тихо сатанеть. Ну уж нет! Я вам не док! Меня вы в это не втянете! Собираюсь удалить игру, но тут она сама распадается на части, «стекает» с экрана разноцветными струйками и превращается в текст:
«Нежелание играть не избавляет от выбора. Незнание ситуации не предотвращает трагедии. Неумение сражаться не освобождает от поражения. Так как? Начать или удалить?»
Несколько мгновений вчитываюсь в надписи. Что ж, возможно, они правы. Нежелание, незнание, неумение не освобождает…
Ладно. Выбираю «Начать». На этот раз показ сразу начинается с той части мультика, где Ирэн хлещет виски и ложится в ванну, резать себе вены. Затем, картинка застывает, в пол-экрана появляется изображение Ирэн, а рядом с ней непропорционально крупный рисунок гипноизлучателя со знаком вопроса. Внизу две клавиши: «Не применять», «Применять».
Щелкаю по первой. Мне демонстрируется уже виденная у доктора Рабиша сцена с кровавым дождем. Щелкаю по второй. Экран чернеет и некоторое время ничего не происходит, а потом из темноты начинают всплывать мужские лица.
Мартин… Билл… Курт… Другие ребята из «Отвязных Стрельцов»… Профессор Карл Рабиш… Начальник службы безопасности Виктор Тойер… Том Вестон, он же Крыса… Дик… Лонг… И еще много кого. Мои соседи по дому, приятели по приюту, по команде. Мои постоянные фанаты. Просто знакомые. И даже швейцар в любимом мною клубе «Пристанище Космических Бродяг».
Лица проходят калейдоскопом, а потом замирают маленькими иконками, рядами усеивая экран, а по ним скользит крохотное изображение бластера. Бластер то и дело останавливается на ком-то из них, и тогда лицо увеличивается, и я смотрю словно сквозь прицел. Бластер бесшумно дергается от выстрела, и выбранное изображение получает пулю в лоб, а потом уменьшается до размера иконки, и крохотный бластер снова продолжает свой путь по рядам.
А внизу экрана появляется вопрос:
«Кто из них? Ты можешь выбрать сам, а можешь предоставить выбор компьютеру. Предложение действительно до момента первого использования гипноизлучателя. Если ты не ответишь, но применишь гипноизлучатель, выбор сделает компьютер. Решай: Он или Она».
Я смотрю на экран и не чувствую ничего, кроме холодной отчаянной пустоты, а перед моими глазами мелькают и мелькают лица: Мартин… Билл… Крыса… Лонг… Рабиш… Курт…
Из оцепенения меня выводит голос Барабашки.
– Брайан, заказы из ресторана и цветочной лавки доставлены. Можно впустить посыльных?
– Что? А… Нет. Пусть оставят у дверей, я сам заберу.
Удаляю игрушку и выключаю визор-фон. А потом иду в гостиную. Ирэн уже освежилась, приняла душ, распустила по плечам чуть влажные светлые волосы и сидит на диване, поджав ноги. Заслышав мои шаги, она кокетливо вскидывает голову, но осекается и испуганно спрашивает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Барабашка, вбить в этом месте в пол металлическое кольцо и впаять в него последние звенья цепи.
Тотчас из ниш выскакивают соответствующие роботы-трудяги и мигом выполняют требуемое. Проверяю работу. Отлично! Сама Ирэн ни за что не сумеет освободиться от ошейника и цепи. Теперь еще кое-что. Снимаю у нее с руки браслет коммуникатора – пусть побудет пока без связи, ведь пленникам связь с внешним миром не полагается, не правда ли? А то они запросто могут вызвать полицию…
И последнее. Защелкиваю на ее запястье кольцо от наручника, а второе прикрепляю к ручке дивана. Наручники – это временная мера. Просто, честно признаться, я ужасно боюсь ее реакции при пробуждении. И, на мой взгляд, чем у нее поначалу будет меньше свободы передвижения, тем лучше. Несколько мгновений колеблюсь, не закрыть ли ей скотчем рот, а потом решаю, что это, пожалуй, уже будет перебором. Ладно, в крайнем случае пускай орет – у меня в квартире отличная звукоизоляция.
Ну, вроде все, ничего не забыл. Сажусь на соседний диван, откидываюсь на спинку, прикрываю веки и жду, когда же она проснется.
* * *
Я не собирался спать, но усталость, бессонная ночь и уютный диван берут свое. Мне снится, что я стою на высоком утесе, а у моих ног раскинулась пропасть. Вернее, это не пропасть, а скорее долина – усеянная зелеными переливчатыми изумрудами лесов и сапфировым блеском озер. Вокруг долины возвышаются горы. Мне, с моего утеса они кажутся синими.
– Ну что же ты, малышка? – слышу за спиной ласковый женский голос.
Оборачиваюсь и вижу женщину. Красивую или нет, не знаю, потому что я смотрю сейчас на нее глазами ребенка – маленькой девочки по имени Агиша. У меня снова видение. Я опять в теле другого, вернее, другой. Но в этот раз слияние неполное. Наверное, разница в поле или возрасте мешает мне полностью перевоплотиться, как это было в моих предыдущих галлюцинациях, но сейчас я ощущаю раздвоение личности: я – это и стоящая на вершине утеса девочка Агиша, и смотрящий на нее со стороны Брайан одновременно.
– Что же ты, Агиша? – переспрашивает женщина. – Боишься?
– Да, мама, – слышу я свой и в то же время не свой голос. – А вдруг я разобьюсь?
– Может быть и так, – кивает женщина. – Ты можешь разбиться, а можешь полететь. Но, чтобы узнать, тебе придется сделать шаг.
Я хмурю темные аккуратные бровки, морщу курносый носик, мну пальчиками подол коротенького розового платьица и смотрю, смотрю на пропасть под ногами.
Взлететь или разбиться… Всего один шаг…
– Ты можешь сейчас повернуться и уйти, – слышу я голос женщины. – И тогда всю оставшуюся жизнь ты проживешь обычным нормальным человеком. Ты вырастешь, выйдешь замуж, и у тебя будут свои дети. Скорее всего, ты будешь счастлива, но… Всю оставшуюся жизнь тебя будет преследовать вопрос: а что было бы, если бы ты шагнула?
– Что было бы… – эхом откликаюсь я. – А если я полечу? Что будет, если я все-таки шагну и не разобьюсь, а полечу? Я перестану быть человеком? Не вырасту, не выйду замуж и не буду счастлива?
Мать молчит и только смотрит с улыбкой. И тогда я делаю шаг в пропасть…
* * *
– Прекрати!!! Брайан!!! Немедленно прекрати!!!
Ошалело вскидываюсь, плюхаюсь на пол, больно ударяясь локтем о край стола, и вижу дикие глаза Ирэн. Она зажимает голову руками и с ужасом смотрит на меня.
– Что?.. Что случилось? – спрашиваю, сидя на полу возле ее дивана.
– Ты псих, да? Чертов сдвинутый маньяк? – почему-то шепотом спрашивает Ирэн.
– Ты про наручники и ошейник, – догадываюсь. – Нет, я не псих, я все тебе сейчас объясню…
– При чем здесь ошейник? – перебивает она. – Хотя это, конечно, тоже, но… Ты что тут сейчас вытворял?! И как тебе это удалось? Это какой-то фокус, да? Но мне было страшно!
– Что-то я не въезжаю. Ты о чем, Ирэн? – Потираю ушибленный локоть и пытаюсь пересесть с пола на край ее дивана.
– Не подходи ко мне, лунатик! – взвизгивает она.
– Хорошо, хорошо. – Успокаивающе поднимаю руки и отхожу в сторонку. – Я напугал тебя, вот только не пойму, чем? Я, что, разговаривал во сне?
– Ты и вправду не понимаешь? – после паузы недоверчиво переспрашивает она.
– Абсолютно! А что было-то, Ирэн?
– Что… – Она издает истерический смешок. – Начать с того, что я заснула в привычном месте, в клинике, а проснулась в незнакомой комнате от звуков детского голоса – девочки лет пяти-восьми. Открыла глаза и вижу, что ты стоишь по стойке смирно на спинке дивана…
Мы с Ирэн оба переводим взгляды на указанный предмет, и у меня глаза лезут на лоб: спинка, конечно, широкая, но ее торец сильно скошен вниз, так что устоять на ней может разве что эквилибрист.
– Ты стоишь и говоришь детским девчоночьим голоском: «Мама», – продолжает Ирэн. – И выражение лица у тебя такое…
– Какое?
– Ну… детское, что ли… Испуганное, будто ты сейчас заплачешь… И ты говоришь: «Мама, а вдруг я разобьюсь?» А потом еще что-то, дескать, если не разобьюсь, то выйду ли замуж и буду ли счастлива. Короче, бред какой-то. А потом ты вдруг бросаешься вперед и зависаешь в воздухе. Висишь плашмя лицом вниз, раскинув руки и ноги так, словно лежишь на воде. А потом начинаешь двигаться прямо ко мне… Вернее, пролетаешь надо мной… И лицо у тебя такое жуткое становится – блаженное и обреченное одновременно… Брр!
Ирэн передергивает, а я не могу удержаться от счастливой улыбки: значит, девочка по имени Агиша все-таки не разбилась, а полетела. Я искренне рад за нее, я почему-то уверен, что для нее это очень-очень важно…
– Брайан! – орет Ирэн и начинает плакать. – Ты опять! Прекрати! Выпусти меня! Мне страшно! Я хочу уйти!!!
– Ну, не надо, – прошу. – Ну, успокойся. Я больше не буду тебя пугать. Вот честное слово не буду!
– Отпусти меня! – всхлипывает Ирэн. – Где я? Почему на мне наручники?
– Ты у меня дома, в моей квартире в районе «Преданье Старины». Слышала, наверное? Это очень престижный район. И квартира у меня хорошая… большая… с зимним садом и мини-бассейном… Тебе здесь понравится, вот увидишь… – Я бормочу первое, что приходит в голову. – Возможно, ты хочешь пить? Или есть? Давай я закажу для нас роскошный обед с икрой и лакриниями. И обязательно клубнику со сливками. Уверен, ты любишь клубнику. Все девушки ее любят…
Ирэн слушает весь этот бред и немного успокаивается, по крайней мере плакать перестает. Я все жду, что она начнет смотреть на меня враждебно – с ненавистью и болью, подчиняясь заложенной гипноизлучателем программе, но пока вроде в этом смысле все в порядке. Впрочем, док предупреждал, что сильный стресс может на время ослабить действие гипноза. Но только на время. Что ж, своими «полетами» во сне я обеспечил Ирэн стресс, да еще какой, так что осталось закрепить успех.
– А как насчет омаров? Ты любишь омаров, Ирэн?
– Не знаю, никогда их не ела, – признается она. – А ты что, пробовал и омаров, и лакринии, и клубнику?
– Было дело. Хотя, честно скажу, клубнику я терпеть не могу, а вот лакринии очень даже ничего… Знаешь что, а мы сейчас закажем все подряд. И шампанского, и вина всякого. Это же наше первое официальное свидание все-таки.
– Так это свидание?! – ошарашенно переспрашивает Ирэн и машинально бросает взгляд на цепь, а потом на свою пижаму.
– Да, конечно, это свидание. А чем же еще это может быть? – уверенно говорю я, словно на всех свиданиях так и принято – цеплять девушкам ошейники и приковывать к диванам наручниками.
Ирэн неуверенно пожимает плечами, а я набираю на коммуникаторе код и начинаю заказывать разные деликатесы – все, какие только могу вспомнить, и при этом постоянно тереблю ее, спрашивая, любит она это или нет. Затем та же процедура повторяется с напитками. Напоследок я набираю код цветочной лавки и заказываю целое море цветов. Похоже, моя активная деятельность очень нравится Ирэн, по крайней мере, она кокетливо улыбается, называет меня дурачком и сумасшедшим, а потом игриво спрашивает:
– А что, наручники и ошейник тоже входят в разряд деликатесов?
– Нет, – в тон ей отвечаю я. – Наручники и ошейник это потому, что я тебя похитил.
– Похитил?!
– Ага. Похитил. Украл. Как злой разбойник красавицу принцессу.
Ирэн недоверчиво улыбается, а я снова осторожно подсаживаюсь к ней на диван. На этот раз она не возражает. Я размыкаю замок и снимаю с нее наручники. Она трет запястье и спрашивает:
– А где мой коммуникатор?
– Не знаю, – вру я. – Наверное, остался в клинике.
– Ладно, потом заберу, – соглашается Ирэн и запрокидывает голову, подставляя мне шею в уверенности, что я сейчас сниму с нее и ошейник.
Хм… Не хочется ее разочаровывать, но… Как бы ей так помягче намекнуть, что ошейник я с нее сниму только послезавтра? К счастью, в этот момент пиликает вызов визор-связи, предупреждая, что на мой адрес пришло новое электронное письмо. Я поспешно вскакиваю и говорю:
– Извини, я на минутку, а ты пока послушай музыку. Барабашка, запусти первую десятку хит-парада.
– Погоди, Брайан. – Ирэн хватает меня за руку. – Сними с меня ошейник, мне надо в ванную.
– О, конечно, – бормочу я, вырываясь. – Конечно, иди в ванную. Это там. И туалет рядом. Длины цепи как раз достаточно, чтоб и в ванную, и в туалет, я сам проверял.
– Брайан! – негодующе восклицает Ирэн, но я поспешно скрываюсь за декоративной аркой, которая отделяет собственно гостиную от кабинета, радуясь, что туда Ирэн за мной не пойдет – ее не пустит цепь.
Я жду криков, но Ирэн доказывает, что она девушка разумная. Осторожно выглядываю в проем и вижу, что Ирэн встает, идет, перебирая цепь до ее последнего, впаянного в пол звена, дергает, впрочем, несильно – так, на всякий случай, а потом пожимает плечами и отправляется в туалет.
С облегчением перевожу дух и смотрю на часы. До первого сеанса с гипноизлучателем осталось чуть меньше часа, мы как раз успеем пообедать или, учитывая утро, позавтракать.
Сажусь за стол, включаю визор-фон и холодею – на экране затейливая картинка с надписью: «Новинка! Только для вас! Интерактивная игра „Перекрестки Судьбы. Часть вторая. Он или Она“. Сделайте правильный выбор!» Почти как та, у дока… И такая же клавиша внизу: «Начать».
Я принимаюсь тихо сатанеть. Ну уж нет! Я вам не док! Меня вы в это не втянете! Собираюсь удалить игру, но тут она сама распадается на части, «стекает» с экрана разноцветными струйками и превращается в текст:
«Нежелание играть не избавляет от выбора. Незнание ситуации не предотвращает трагедии. Неумение сражаться не освобождает от поражения. Так как? Начать или удалить?»
Несколько мгновений вчитываюсь в надписи. Что ж, возможно, они правы. Нежелание, незнание, неумение не освобождает…
Ладно. Выбираю «Начать». На этот раз показ сразу начинается с той части мультика, где Ирэн хлещет виски и ложится в ванну, резать себе вены. Затем, картинка застывает, в пол-экрана появляется изображение Ирэн, а рядом с ней непропорционально крупный рисунок гипноизлучателя со знаком вопроса. Внизу две клавиши: «Не применять», «Применять».
Щелкаю по первой. Мне демонстрируется уже виденная у доктора Рабиша сцена с кровавым дождем. Щелкаю по второй. Экран чернеет и некоторое время ничего не происходит, а потом из темноты начинают всплывать мужские лица.
Мартин… Билл… Курт… Другие ребята из «Отвязных Стрельцов»… Профессор Карл Рабиш… Начальник службы безопасности Виктор Тойер… Том Вестон, он же Крыса… Дик… Лонг… И еще много кого. Мои соседи по дому, приятели по приюту, по команде. Мои постоянные фанаты. Просто знакомые. И даже швейцар в любимом мною клубе «Пристанище Космических Бродяг».
Лица проходят калейдоскопом, а потом замирают маленькими иконками, рядами усеивая экран, а по ним скользит крохотное изображение бластера. Бластер то и дело останавливается на ком-то из них, и тогда лицо увеличивается, и я смотрю словно сквозь прицел. Бластер бесшумно дергается от выстрела, и выбранное изображение получает пулю в лоб, а потом уменьшается до размера иконки, и крохотный бластер снова продолжает свой путь по рядам.
А внизу экрана появляется вопрос:
«Кто из них? Ты можешь выбрать сам, а можешь предоставить выбор компьютеру. Предложение действительно до момента первого использования гипноизлучателя. Если ты не ответишь, но применишь гипноизлучатель, выбор сделает компьютер. Решай: Он или Она».
Я смотрю на экран и не чувствую ничего, кроме холодной отчаянной пустоты, а перед моими глазами мелькают и мелькают лица: Мартин… Билл… Крыса… Лонг… Рабиш… Курт…
Из оцепенения меня выводит голос Барабашки.
– Брайан, заказы из ресторана и цветочной лавки доставлены. Можно впустить посыльных?
– Что? А… Нет. Пусть оставят у дверей, я сам заберу.
Удаляю игрушку и выключаю визор-фон. А потом иду в гостиную. Ирэн уже освежилась, приняла душ, распустила по плечам чуть влажные светлые волосы и сидит на диване, поджав ноги. Заслышав мои шаги, она кокетливо вскидывает голову, но осекается и испуганно спрашивает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70